Пилотесса

Прошёл сентябрь. За первый месяц обучения Саша привыкла к строгому распорядку дня и стала старостой группы по назначению Александра Петровича. Конечно, курсанты-мужчины восприняли эту новость в штыки, но Кузьмина не подала вида, что это её задело — не по этим правилам студентке приходилось играть день ото дня. Начертательная геометрия давалась со скрипом, и Александра буквально выпала из реальности, проведя очередной вечер за ненавистными учебниками. Лётная практика должна была начаться в ноябре, и Кузьмину неистово манило небо, но она прекрасно понимала, что без идеальной теоретической подготовки оказаться за штурвалом будет нереально, как ни крути. Множество исписанных листов, чертежные принадлежности и стойкий запах чернил — вот и друзья Саши, что были с ней рядом все эти часы. Конечно, у девушки появилась пара приятельниц, но порой они генерировали такие недопустимые на взгляд героини вещи, что Александра держала их на определенной дистанции — общаться, с кем попало, будущая пилотесса не желала, за что получила славу хладнокровной и равнодушной барышни. Единственным человеком, кто находился рядом в нужную минуту, был Александр Петрович. Куратор взял воспитанницу под своё крыло, и, заметив её успехи по теоретическим предметам, заверил, что лётный курс Саше будет преподавать именно он. Девушка обрадовалась и пообещала отблагодарить учителя, но тот лишь отрицательно закивал головой: — Нет, что ты, не стоит! У тебя почти нет свободного времени, а мне, старому, и так вполне неплохо живется, — возразил Александр, но Кузьмина заметила в его голосе едва уловимую интонацию мольбы. Саша и раньше бывала в гостях у преподавателя, и мысль о том, что она вновь попробует великолепное домашнее варенье, не давала ей покоя. В животе предательски урчало от хронического голода, да и настроение упало ниже плинтуса — разговор в непринужденной обстановке с любимым педагогом был для Кузьминой настоящим лекарством. Пусть на время, но ей становилось гораздо легче. — Ждите, в семь вечера буду на пороге Вашей уютной квартиры, — ответила девушка таким тоном, что заведующий даже не решился поспорить со своей юной подругой и смиренно кивнул, признав безоговорочное поражение в нелегкой, но такой приятной борьбе. *** Деньги, отложенные про запас, потрачены, тяжелые пакеты пережимали ладони, но Саша не отчаивалась — до дома педагога оставалось всего лишь несколько метров. Александр Петрович жил в старом блочном здании, построенном на закате семидесятых годов, и в подъезде витал превосходный аромат древесины и краски, от которого жутко щекотало в носу. Кузьминой безумно пришлась по душе атмосфера, царившая в доме, и девушка, решив немного передохнуть, присела на ступеньку. Наручные часы, как назло, остановились, и Саша поняла, что, скорее всего, опоздала. Она преодолела несколько пролетов и постучала в знакомую дверь. — Ах, Кузенька, — приветливо произнёс Александр Петрович, отворив дверь. — Проходи, я уже чайник поставил, как всегда, и варенье тебя ждёт. Давай сюда сумки, чего ты домой не зашла и такую тяжесть носила? Я не сахарный, мог подождать, — гостья ничего не сказала в ответ и ушла мыть руки. — Я забыла — белое или синее полотенце? — растерянно крикнула Саша из ванной. — Синее, — ответил преподаватель, налив в одну из фарфоровых чашек крепкий и ароматный чай из миниатюрного чайника. На скатерти уютно расположились серебряные ложки в кружевных салфетках, хрустальная вазочка с вареньем и длинное блюдо с разнообразными сластями. Принимать гостей Александр Петрович умел. И любил. Кузьмина села за стол, лучезарно улыбнувшись. Преподаватель добродушно усмехнулся и поинтересовался: — Если не секрет, конечно, — заботливые руки мужчины подвинули к гостье тарелку с блинчиками, — что происходит между тобой и сыном декана? Совершенно не помню его имени, хочешь — верь, хочешь — нет. — Николаем его зовут, — кивнула собеседница, сделав первый глоток и довольно поёжившись, — лезет ко мне постоянно, но я не реагирую, слишком противный тип. — Будь аккуратна. Это единственное, о чём я тебя попрошу — этот малый за время обучения столько успел натворить, что списком его заслуг тебя можно обернуть с ног до головы. Держи ухо востро, хорошо? — преподаватель улыбнулся и посмотрел на пакеты, сиротливо приютившиеся в углу. — Тебе, может быть, подкинуть ещё продуктов? Я не бедствую, а тебе пригодятся — скоро совсем исхудаешь, а сейчас расслабляться никак нельзя — летная практика уже совсем скоро! — Александр Петрович, а у Вас духовка работает? — Саша задала настолько неожиданный вопрос, что её собеседнику только и осталось, что в растерянности погладить себя по седой шевелюре. — Должна. Я давно уже не включал — не было надобности, а что? — Кажется, на одном из каналов сейчас должен идти отличный документальный фильм про Чкалова, — выпалила Александра и, взяв друга под локоть, буквально вывела его из кухни, захватив помещение в полное своё распоряжение. Через час девушка постучала в гостиную. Заведующий сидел на диване, укрывшись махровым пледом и с интересом смотрел какой-то фильм. «Крестный отец», кажется», — подумала Саша, узнав в одном из кадров Марлона Брандо. — Пирожки готовы, я накрыла их хлопковым полотенцем. Два крайних ряда — с вишней, а те, что ближе к центру — со сгущенкой. Если не понравятся, можете смело поставить мне «неудовлетворительно» на зачёте, — девушка закончила свою речь и шумно выдохнула, будто избавив себя от тяжёлой ноши ответственности. — Сейчас попробуем, что получилось, — улыбнулся Александр Петрович, проследовав в пищеблок. В его семье обязанность стоять у плиты всегда делилась поровну, поэтому он знал, насколько это тяжёлый труд. Педагог был благодарен «Кузеньке» за тот невероятный прилив ностальгии, что он испытывал при каждом её появлении, а теперь ещё и пироги, да такие, что и его покойной супруге не снились — как тут можно сохранять спокойствие? Мужчина дрожавшей рукой надломил ещё горячую сдобу и, задержав дыхание, попробовал ароматную выпечку. Она так и норовила растаять во рту, и дегустатор почувствовал, как к его глазам прилили слёзы. — Что-то случилось? — с тревогой спросила Кузьмина, нервно поправив хвост на затылке. — Нет, всё в порядке, ты даже не представляешь, насколько я сегодня счастлив, — раздалось в ответ. — Я, пожалуй, пойду, до завтра, — тихо произнесла девушка и, попрощавшись, ушла. К сожалению, утешать людей она совершенно не умела. *** Сумрак опустился на городок. Когда Саша свернула в соседний с общежитием квартал, на улице уже было темно.Фонари, словно сговорившись, не освещали путь, и девушке пришлось выбрать дорогу с особенной осторожностью, чтобы ненароком не подвернуть ноги на разбитом асфальте. Внезапно компания молодых людей преградила будущей пилотессе путь: — Коля, иди сюда! — крикнул один из незнакомцев, громко свистнув. — Не твоя ли дама разгуливает по городу в такое время? — Какого хера ты меня отвлек? — раздался знакомый Саше голос, и из темноты показалась мощная фигура Николая. — О, вот это встреча, признаться, не ожидал. Что, от судьбы не уйдёшь, правда, леди? — компания знатно загоготала. Кузьминой впервые за время пребывания в училище стало страшно — если кому-то из них придёт в голову мысль напасть с известной целью, то она ничего не сможет сделать. Как бы ни была Саша развита, но против десятка рослых мужчин её сила ничтожно мала. — Парни, держите её, — Коля выбросил бычок в сторону и, сплюнув на землю, пошёл напролом. «Лучшая защита — это нападение», — пронеслось в голове у Кузьминой, и она моментально приняла верное решение. Один миг, и девушка с разбегу прыгает на обидчика и яростно впивается ему в лицо. Неизвестно, откуда в ней возникло столько энергии, но Саша буквально разрывала кожу наглеца, оставляя глубокие царапины и ссадины. — Что ты творишь? — взревел Николай, постаравшись сбросить девчонку с себя, но не тут-то было! Пилотесса буквально впилась в обидчика и с каждой секундой наносила ему всё новые и новые увечья. Дружеская компания, знатно испугавшись, моментально растворилась, и в подворотне осталась лишь взбесившаяся парочка. — Прекрати немедленно! — взмолился парень, и Александра, отпустив его на несколько секунд, смачно приложила юношу о мусорный контейнер. Коля вскрикнул, обессиленно упал на асфальт и замолчал. — Вот и всё, сукин ты сын, — произнесла Саша, вытерла носовым платком испачканные руки и покинула ненавистный квартал.