Темный океан

Эмма Карстаирс замерла у двери в комнату Марка. Постучаться? Или просто войти? ... Рука замерла в сантиметре от двери. Ладони вспотели. Они никогда не были так близки, она стала бояться его. Секса к с ним. Боялась не понравится ему, ведь на ее спине и предплечье такие уродливые шрамы. Конечно, он априори нефилим, шрамы являются неотъемлемой частью нашей жизни, но все же он целых пять лет прожил в Дикой Охоте, с Дивным народцем, а ее обитатели известны своей невероятной красотой. Его взгляды на мир изменились, изменился он сам. Вдруг он, эм, любит пожестче? У меня в таком совершенно нет опыта. Я не хочу терпеть боль еще и в постели. Или, может, он передумал становиться ее лже-парнем? Так, ну уж нет, я должна войти и все узнать самой. Блондинка легонько постучала три раза. Пять секунд, и дверь отворилась. На пороге стоял он. Белые волосы взъерошены, как будто только что проснулся. На нем все те же черные джинсы и нежно-голубая хлопковая рубашка, верхние пуговицы расстегнуты. Босой. Разноцветные глаза быстро оглядели ее с головы до ног, и взгляд остановился на ложбинке между грудей. – Ты пришла, – сказал Марк облегченно, смотря прямо в ее глаза. – Я боялся что ты передумала. – Я тоже. Он взял ее за руки, и притянул к себе, мягкие губы требовательно впились в губы девушки. Поцелуй был яростным, страстным. Марк подхватил ее на руки, Эмма обвила его ногами вокруг талии, и он помчался к кровати, не разрывая поцелуя. Они рухнули на подушки. В комнате было темно, не считая лунного света, пробивающегося сквозь занавески окна. Поцелуй с Марком как вода, как сладкий лимонад, который чем больше пьешь, тем хочется еще и еще, пока не выпьешь все до последней капли. Его руки беспорядочно двигались по ее телу, наслаждаясь гладкостью шелка и стройной фигурой. Блэкторн быстро развязал пояс на кимоно, одним движением срывая его с Эммы. Теперь она предстала перед ним в одном бюстгальтере и трусиках. Он отстранился, чтобы рассмотреть ее тело. Казалось, никаких шрамов для него даже не существовало. Марк шумно втянул воздух, вновь приникая к ее припухшим губам в страстном, дразнящем поцелуе. Языки сплелись. Его губы на вкус словно ванильное мороженое, тающее под ее губами. Безумно вкусно. Кажется, ты назвал меня сладкой? А по-моему, ты еще слаще. Парень снял ее лиф. Освобожденная грудь Эммы быстро вздымалась и опускалась, возбужденные соски торчали, жаждая прикосновений. Его губы сомкнулись вокруг соска и потягивая его, другая рука нежно массирует второй. Не в силах сдерживаться, она громко стонет, чувствуя сладкий спазм внизу живота. Ноги словно оцепенели, соски горят под его искусными пальцами и губами, каждый нерв тела поет и трепещет, желая большего, намного большего. Грудь наполняется приятным теплом, которое заполняет уже возбужденное тело полностью и без остатка. Ощущения становятся ярче и сильнее. Они сливаются в волнующих объятиях, словно две переплетенные лозы, стремящиеся в гармонии вверх к солнцу и вниз к влаге, которую она уже чувствует внизу живота, возбуждаясь еще больше. И в этом эротическом танце рождается энергия – мощная и обоюдная, раскрепощающая и страстная. Рука Марка скользит по ее животу, стягивает трусики. Совсем голая. Открытая для всего. Его палец проник в нее, начиная поглаживать круговыми движениями. Эмма застонала еще громче, цепляясь в одеяло. Она почувствовала как сердце ее стало биться все сильнее и сильнее, а в груди ощутила какое-то особое чувство, превращающееся в жгучий огонь. Этот огонь разлился по ее груди и вниз, по животу. Такой пульсирующий, возбуждающий, необыкновенно приятный, льющийся вниз и превращающийся в всепоглощающую страсть к нему. И тут она почувствовала невероятное желание. Желание ощутить его внутри себя как можно скорее. Это желание поглотило ее всю, охватило невероятное возбуждение. Он ввел второй палец, медленно двигая взад и вперед. Они движутся все быстрее и быстрее, Марк прикусил зубами один сосок, заставляя ее жалобно заскулить, сдерживая очередной громкий крик. – Ты вся мокрая, моя сладкая. Ты слаще. Она на пару секунд прижалась к его губам, чтобы снова ощутить этот потрясающий ванильный вкус, а затем рубашка полетела на пол, как и джинсы вместе с боксерами. Эмма провела дрожащей рукой по его тяжело вздымавшейся груди, плоскому животу и легко дотронулась до возбужденного, стоящего колом длинного члена. Марк закрыл глаза и застонал, когда она начала двигать рукой вверх и вниз. – Все, с меня хватит, – сквозь стон прошептал он, и одним толчком вошел в нее, до самого основания. Эмма выгнулась, прижимаясь ближе, желая сильнее ощутить его, почувствовать каждой клеточкой. Горячие потоки воды стали приятно обволакивать все тело, где-то разделяясь на ручейки, где-то собираясь в единый поток. Она почувствовала, как вода струится по телу, по лицу, и когда она ощущает это, ее глаза закрываются от удовольствия, ее дыхание становится медленным и глубоким, тело наполняет тепло, словно оно исходит от сердца. Тепло распространяется по всей груди. Потом ниже. Тепло заполняет ее живот, опускается еще ниже, она чувствует, как внизу живота становится тепло и влажно. Она чувствует пульсацию внизу живота. Приятную пульсацию. И пустота наполняется обжигающим теплом. Их руки сплелись, Марк вдавливает Эмму в постель. Сначала он движется медленно, свободно выходя и входя. По мере того, как она привыкает чувствовать его внутри себя, ее бедра начинают двигаться навстречу. Слишком невероятное чувство, чтобы описать все волшебство происходящего. Он движется все быстрее и быстрее, в беспощадном, неослабевающем ритме, и она подхватывает это движение. Она пытается отпустить его руки, чтоб вцепиться в его спину, ощутить теплоту его мягкой кожи, но он, чувствуя это, специально прижимает ее еще сильнее. Казалось, что кровать просто сломается, не выдержав натиска силы сумеречного охотника. Марк сжимает ее голову руками и жадно целует, посасывая нижнюю губу. – Быстрее, пожалуйста, прошу тебя, – простонала Эмма. Издавая громкий стон, он задвигался быстрее. Пульсирующее наслаждение нарастало в обоих, готовое вырваться на свободу. Толчок. Еще толчок. Марк нагнулся и легонько поцеловал ее в шею, с удвоенным усердием вколачиваясь в тонкое тело. Ножки кровати стучали об пол, ударяясь о стену. Громкие шлепки о тощие ягодицы, стоны тонут в тумане животного наслаждения. Стенки лона беспрерывно сокращались, Эмма почувствовала поток горячей спермы внутри себя. Вздох облегчения и дикого удовольствия проносится по темной комнате. Марк тяжело упал рядом с ней. Оба были мокрые от пота и тяжело дышали, измотанные любовью. Веки тяжелеют, глаза закрываются. – Жива? Все нормально? – спросил Блэкторн, непонятный страх слышался в его голосе. – Лучше не бывает. Она плотнее прижалась к нему, и он приник к ней поцелуем, с уже ставшим любимым вкусом ванильного мороженого. Марк накрыл их обоих одеялом, они лежали, ни о чем не думая, нежась в объятиях друг друга и не заметили, как заснули.                                     ___ Кристина лежала без сна. Мысли лихорадочно метались в голове. Эмма с Марком? Почему? Как такое могло произойти? Почему именно моя подруга, ну почему? За что мне это? Сердце разрывалось от ревности. Она понимала, что все честно, ведь сама же буквально вчера целовалась с Диего, и ей это безумно понравилось. Нравилось чувствовать его руки в своих волосах, слышать биение его сердца, стучащее в унисон с ее. Слишком волшебно. Я пойду к нему, к Марку. Сейчас. Немедленно. Скажу ему все, что чувствую. Все. Она вскочила с кровати, натянула ночной халат и пошла к его комнате. Оказавшись в том крыле Института, где она находилась, Кристина услышала крики. Точнее, стоны. Подойдя ближе к его двери, стоны стали громче, был слышен скрип и стук кровати, явно ударяющейся о стену. Слезы выступили на глазах, и Розалес побежала прочь, подальше от этих звуков, подальше от него.