Враг в отражении

      На стол перед Киэльнодом легло несколько тетрадей, как заподозрил мужчина, полностью исписанных каллиграфическим почерком Черного мага. Но раз читать их придется не ему, а герцогине, которой Киэльнод вручит сии отчеты, то уже только за их подробность он сдерет дополнительную плату. А ведь в итоговую сумму добавится еще и плата за охрану… Одним словом, все прекрасно и надо только — чисто из принципа — выплатить Руду его долю из расчета стартовой суммы.       А для этого нужно всего лишь переключить его внимание на что-нибудь другое… На кого-нибудь другого… В общем, нужно всего-то сделать так, чтобы Руду стало резко не до вымогания денег.       — Ну что, Руд, как тебе школьная жизнь? — полюбопытствовал Киэльнод, будучи практически уверенным в том, что Шикмуону удалось каким-то чудом избежать встречи с Рудом в Гелиосе. — Как там Шикмуон поживает? Слышал, он был в команде расследования…       — Что?! Красненький был в Гелиосе?! — мелкий нарцисс даже подскочил с кресла, в которое вальяжно уселся. — Ты хочешь сказать, что этот Асджен Болдуон реально был Красненьким?!       — Не знаю, под каким именем и в каком качестве он был в академии, но я знаю, что это имя было одним из псевдонимов его отца в те далекие годы, когда Председатель был простым авантюристом, — усмехнулся Киэль, видя, как младший брат напрочь позабыл о своем намерении вытащить из него как можно больше звонких монет за выполненную миссию.       Опростоволосился «великий» Черный маг настолько эпично, что действительно может зваться великим — и скорее в Империи правящая династия сменится, чем Киэльнод позволит ему об этой истории позабыть…

***

      — Ну наконец-то я вернулся. Родимая комнатка, запрусь в ней на все запоры, забью двери и окна досками и намертво запечатаю барьерами на месяц. Месяц одиночества, тишины и спокойствия — лучшее средство для восстановления нервов, — замечтавшись, прикрыл глаза Шик, но вовремя вспомнил о суровой реальности и страдальчески поморщился. — Месяц тишины, да… Но сначала… — собравшись с силами, он толкнул дверь в кабинет Председателя.       — Чертов папаша! Ты! Тыыыы! Да чтоб тебя вся Башня полюбила! Ты куда меня послал?! Да это рассадник заразы, оплот разврата, логово беспредельщины! Ты хоть знаешь, как я страдал?! Да ни черта ты не знаешь! Слушай внимательно, я всеее расскажу!       Проходящий мимо Ван, услышав визги периодически срывающегося от негодования, истерии и нехватки воздуха на фальцет Шикмуона, вздохнул, пожал плечами и, аккуратно прикрыв дверь плотнее, пошел дальше. Жизнь вернулась в привычное русло.

***

      Профессор Кан читал лекцию, но Руби, вопреки обыкновению, не только не конспектировала, но и вообще не вслушивалась в слова лектора. Взгляд ее желтых глаз то и дело останавливался на непривычно-пустой парте, за которой до недавнего времени сидел один самовлюбленный блондин, с которым она во время занятий частенько перебрасывалась записками.       Вопреки ожиданиям, без этого сумасбродного человека было… скучно.       Скучно без его постоянного самолюбования, без его монологов о Красненьком, который должен признать его несомненное великолепие, без его жалоб на Болдуина, стоически не признававшего величие Черного мага, что заставляло этого самого Черного мага сомневаться в том, что он сможет убедить Красненького в своем великолепии…       Скучно без него самого.

***

      Несколько недель спустя, неподалеку от Опиона.       — Значит, тебе все-таки позволили доучиться в этом семестре, — Руд вместе с зашедшей за ним в Опион девушкой неспешным шагом направлялись от резиденции его организации прочь, не слишком заморачиваясь тем, куда и зачем они идут.       — И вряд ли разрешат продолжить, — с сожалением проговорила Руби, но развивать этот разговор дальше не стала, переведя тему. — Кстати, как твои попытки добиться столь необходимого тебе признания от того мага? — с легкой ехидцей осведомилась она.       — Все просто отвратительно, — со вздохом признал неподражаемый Черный маг, вспоминая свой эпичнейший провал, над которым Мастер до сих пор веселился и заботливо не давал похоронить сей позорный эпизод в глубинах памяти. — Ты была права тогда.       — В чем именно? Или… Да нет, быть того не может! Тот херэис действительно был твои долбанным Красненьким?! — изумилась Руби. — Нет, я знала, что он свалил из Гелиоса сразу после завершения расследования, но думала, что, будь это Шикмуон, ты бы за столько дней его узнал.       — Не напоминай, — попросил Руд.       — Да-да, конечно-конечно, — хитро улыбнулась девушка. — Тебе, небось, начальник этот прокол до сих пор припоминает?       — Да он…       Тему давнего поцелуя оба, по молчаливой договоренности, не поднимали. Вернее сказать, никакой договоренности не было, а просто оба не хотели говорить об этом: Руби, хоть и испытывала интерес к людям, но хорошо помнила, что они относятся к разным видам и чем подобное увлечение закончилось для ее «отца»; а Руд помнил, насколько странные чувства испытывал тогда, и совершенно не был готов к повторению данных ощущений.       Впрочем, возможно, однажды — когда-нибудь — они еще встретятся и все же поднимут эту тему в своем разговоре…       Если, само собой, Черный маг не успеет начать вещать на излюбленную тему своего величия и не признающего сей неоспоримый факт Красненького — тогда, вероятнее всего, Рубимонтер просто огреет его чем-нибудь, что первым подвернется под руку, и обзовет придурком.