Враг в отражении

      Смеркалось.       На Империю в целом и магическую академию Гелиос в частности надвигалась ночь.       Неукротимо приближалось время отбоя, которое по внутреннему регламенту было непременным для двух младших курсов, когда как для учащихся Херэиса это время сдвигалось до полуночи. И Асджен Болдуон был тем редким, можно даже сказать, уникальный студентом старшего курса, который в это время («детское» — как высокомерно называли время общего отбоя его одногруппники, чего он сам, само собой, не знал) уже благовоспитанно находился в своей комнате. Правда, к благовоспитанности не имели никакого отношения ни запертая на все возможные запоры дверь (Шик даже отломал ножку от стула, чтобы заклинить дверную ручку), ни уйма барьеров, которые маг навесил на свое жилище, мысленно благодаря Вана, который втихую от Ланосте вручил ему артефакт («на всякий случай», — как прокомментировал свое действие напарник), способный искажать пропущенную через него ману — использовать магическую силу с ним намного труднее, зато один шизик, обожающий черный цвет и самого себя, не узнает его по магии.       Но до конца расследования был еще не один день, так что все может измениться, а такой полезный артефакт — стать бесполезным. Именно поэтому Шикмуон, столь тщательно забаррикадировавшийся в отведенной ему комнате, подрагивающими руками пытался открутить крышку у банки с успокоительными пилюлями, которые нагло взял в кабинете штатного лекаря. Благо того в кабинете не было, но Шик был до странности уверен, что окажись медик на рабочем месте, то он не только не смутил бы своим присутствием огненного мага, но и оказался бы вырублен в случае попытки предотвратить расхищение своих запасов. В любом случае, старика такая новость только порадовала бы, так что Шику даже нотация от Ланосте не грозила. И даже если бы грозила — его это все равно бы не остановило.       Причиной, по которой Шикмуон пошел на ненормальные для его персоны поступки была той же, по которой он сейчас проглотил несколько таблеток и спешно запивал те водой, надеясь успокоиться: эта причина была невысокой, носила форму с черным знаком на рукаве, имела белобрысые волосы и до боли знакомое Шику выражение лица — Черный маг собственной персоной в непробужденном обличье. К счастью для Шикмуона, скрывающий личность артефакт, извлеченный из загашников старика (который в кои-то веки не стал экономить на сборах отпрыска на миссию) прекрасно подействовал, скрыв то, что Шик — это Шик от самой проблемной проблемы, поджидающей Шика в этой академии. Был еще балахонщик, но на него огненный маг планировал нажаловаться старику, упирая на то, что он-де даже порадовался, что в Гелиосе шляется Черный маг. Старик точно все оценит правильно и этого ненормального Орфелла отзовут обратно в обитель балахонщиков…       Осмотрев возведенные укрепления и передвинув шкаф к окну — благо плотные, наглухо задернутые шторы скрывали не только запертые ставни от Шика, но и содержимое комнаты от возможного сталкера — и наложив на тот несколько подходящих заклинаний, Шикмуон вытащил из прикроватной тумбочки связной камень и уселся на кровать, положив камень рядом. Сейчас, будучи в безопасности, самый проблемный маг Общества обдумывал что и как сказать старику, чтобы тот заставил Башню убрать проклятого извращенца подальше от самого Шика. Вариант с истерикой был отброшен парнем по нескольким причинам: во-первых, старик уже привык к его истерикам и даже толком не вслушивается в их содержание, дожидаясь, когда отпрыск закончит истерить, чтобы продолжить гнуть свою линию; а во-вторых… а во-вторых, спертые в медпункте успокоительные пилюли оказались на диво эффективны, а потому Шик просто физически не мог начать истерить.       Немного поразмыслив над своим монологом, Шик активировал артефакт и стал дожидаться ответа.       Тихое гудение связного камня отвлекло Председателя от размышлений над выслушанным докладом секретаря, повествующем о результате суточных изысканий, призванных разъяснить, что же этот чертов Черный маг делает в Гелиосе и при этом скрыв подобный интерес от руководства Опиона. Увы, но тот был там по контракту о присмотре за начавшим учебную жизнь отпрыском аристократического семейства, а значит раньше завершения расследования опионец из академии никуда не денется. Если честно, мужчина уже успел пожалеть, что счел произошедшее в Гелиосе достаточно занимательным, чтобы воспользоваться случаем и отправить Шика принудительно общаться с людьми, не отгораживаясь от тех Ваном… Впрочем, не следовало заставлять Шика ждать еще больше.       — Итак, Шик, что о расследовании ты хочешь мне поведать? — поспешил задать направление беседе маг, прежде чем Шикмуон начнет истерить.       — Ничего, — ответствовал непривычно спокойный голос. Ланосте напрягся. — Я не могу выяснить что-то в подобных обстоятельствах.       — Шикмуон, Черный маг тебя не узнал и…       — Он здесь не причем. Более того, я даже рад, что он здесь, в Гелиосе.       — Рад? Что значит — рад?! Еще только вчера ты закатил истерику, — Председатель озадаченно посмотрел на активированный артефакт. Что-то здесь было явно не так.       — Я благодаря ему смог из комнаты без опаски выйти, так что да, я рад, — хмыкнул все более и более напрягающий своим спокойствием Шик.       — У тебя появилось столько поклонниц, что ты боишься быть разорванным на сувениры? — попытался разъяснить происходящее Ланосте.       — Нет, мной заинтересовался извращенец из Башни, — разрушил предположение отца Шик. — Уже предпринял попытку меня облапать — вчера мне удалось от него удрать, не разрушая легенду, благо свидетелей не было, а сегодня он полдня шатался по коридору, то и дело скребясь в мою дверь… Эй, старик, ты там что, мебель ломаешь? Не смей свалить покупку новой на меня, вернее, на мою зарплату!..       Ланосте, только что разнесший в щепки собственный стол и едва успевший поймать магией потерявший опору магический камень, даже не порадовался проблеску эмоций в голосе сына, обычно бывшего настолько истеричным, что это заставляло мечтать об обратном, но сейчас такое противоестественное спокойствие даже не напрягало, а по настоящему пугало. Но, к своему счастью и к чужому несчастью, Ланосте предпочитал не держать эмоции в себе, а выплескивать их в заклинаниях…       — Орфелл, да?.. — задумчиво уточнил Председатель тоном, не предвещающим балахонщику ничего хорошего. — Думаю, я должен навестить Башню. Пожалуй, даже прямо сейчас… Шик, я свяжусь с тобой утром. Постарайся не найти на свою голову неприятностей.       Шик лежал на кровати и смотрел на потолок невидящим взглядом, воображая себе картины разрушения Башни и убиения извращенного балахонщика, содержащие в себе множество заклинаний, колоссальные разрушения и реки крови, которые сейчас совершенно не внушали Шикмуону отвращения…       Так он и заснул — не выключая света и не раздеваясь — и спал до тех пор, пока действие успокоительного не закончилось и кровь, пусть даже и приснившаяся, не начала вновь пугать его до ужаса: после этого Шик проснулся с воплем и, заполошно оглядевшись и обнаружив целостность укрытия, нырнул с головой под одеяло, надеясь таким вот нехитрым образом спрятаться ото всех своих страхов.       До утра — и нового сеанса связи со стариком — оставалось еще несколько часов…

***

      …а тем временем в Башне магов Четвертый Мастер Башни Микелькарго устало оперся на посох, не зная, чего же он в этот момент хочет больше: закрыть глаза и не видеть, что творится с его филиалом Башни или выдернуть из Гелиоса Орфелла, заварившего всю эту кутерьму с грядущим ремонтом. И что за судьба у него такая — почему ему все время не везет с заместителями? Один был великолепен, но все время норовил его убить, а другой вроде и звезд с неба не хватает, но прилежен и исполнителен, а сейчас такую свинью подложил, что даже Киэльнод до такого изощренного способа экстренного повышения в должности бы не додумался!.. Это же надо было додуматься начать приставать к Шикмуону! Понятное дело, что характер этого юнца прекрасно известен хоть сколько-нибудь заинтересованным лицам, но ведь у него и отец есть, который не смотря ни на что тщательно опекает своего драгоценного отпрыска и которому подобное поведение по отношению к Шикмуону совершенно точно не понравится… Идиот, что тут еще сказать… Удивляет только, что Председатель явился в Башню скандал закатывать, а не отправился в Гелиос отрывать голову Орфеллу.       Микель еще раз горестно вздохнул и, словно бы среагировав на это действо, одна из стен медленно, можно даже сказать, вальяжно, просела и рухнула, рассыпавшись обломками.       Четвертый Мастер сдержал рвущиеся с языка ругательства и велел замершим в отдалении подчиненным притащить к нему Орфелла, не взирая на сопротивление. Еще и замену ему срочно искать нужно…