Сегодня не кончится никогда.

Раньше трудно было понять, что заставляет людей рушить счастье собственными руками. Теперь ясно, словно день, но от того еще трагичней. Словно и не отношения, а демо-версия. А на большее тебя, девочка, не хватило, кого бы ты из себя там не строила. И вроде сама виновата, и больше некого винить… Конечно, все никогда не будет таким как раньше, это не просто фраза. Это простая истина. И дело не в том, что смотреть на фото – больно, думать о нем – до слез, и почти все, что она делает, так или иначе связано было с ним. Нельзя пускать слезы на щеки, иначе истерику не остановить. Нельзя жалеть себя – помни, виновата сама, сама решила, а начнешь жалеть – сдашься печали окончательно и бесповоротно, и вообще ничего не поможет. Она не знает, как не думать о нем, как делить давно ставших общими друзей или кошку, как не корить себя за принятое решение. Решение не обоюдное, потому и такое горькое, как лекарство, которое нужно, необходимо принять. Им нужно излечиться. Она знает, что они не пересекутся больше. Не потому, что живут в разных концах города, ходят разными маршрутами и живут непохожими жизнями. Просто потому, что сыграли роли в жизнях друг друга… Она так решила, да? Ди стонет и вытирает слезы. Да к черту это все. С чего она взяла, что переживет все это? Что знает, как справиться с болью от отсутствия любимого человека рядом. Она всегда была непроходимой дурой, удивительно только, как Мирон столько месяцев мог быть рядом? Сколько можно корить себя за безмозглое решение? Все вообще с самого начала было слишком похоже на фантазию, сон. Может, ей просто нравится самозабвенно страдать. Только и ищет повод. Как можно добровольно отказываться от хорошего – просто, не меняя хорошее на отличное, меняя счастье на страдание? Дело не в фанатках, не в признании, не в нем вообще. Дело в ней. Знала же, с самого начала, что не стоит. Но нет же. Поставила на карту все, что было, и так нелепо проиграла. Ди никогда не хватало терпения на самоанализ. Стоило просто сесть, и взвесить все, подумать еще раз? Может, о чем-то она и слишком много думает, но чаще ей кажется, что только видимость создает. Он никогда не узнает, сколько было таких «все замечательно» - близких и почти родных людей - обрывающихся внезапно, оставляющих после себя лишь воспоминания и очередную зияющую дыру в истрепанной душе. Она не хотела, но ушла первой, чтобы снова не стать той, кого оставили. Малодушно и жестоко. Боже. Она дула теперь не на воду. Мир – океан. И она заплыла слишком далеко, чтобы когда-нибудь найти берег. Хотелось бы ему верить, что она отдает себе отчет в своих действиях, но в них ни капли от его терпеливой и рассудительной девушки. Значит, таким должен быть он. Окунуться в работу, чтобы некогда было думать о ней, и просто ждать. Он сам пока не знал, чего он собирается ждать. Пока она одумается и вернется? Девушку, похожую на нее? Чего угодно, но к прошлому образу жизни он не сможет вернуться. «Приходи ко мне на годовщину нашей смерти» Еще одна попытка. Он знает, она видела каждую из них, и каждый раз хотел, чтобы сработало. Сколько времени прошло, просто невероятно. Сколько раз он терпеливо вписывал ее имя в списки на каждом концерте, в надежде на то, что она придет. Искал ее глазами в толпе, и даже периодически набирался смелости? отчаяния? и ходил в их любимые места, чтобы встретить ее там. - Я думала, ты уйдешь еще два часа назад. Больше не будет больно и плохо - А парни всегда ждут тебя до последнего? Она боится поднять на него глаза, хоть и чувствует кожей его взгляд. "Я дура. Я такая дура" - крутится у нее в голове. - Скажи, что ты не ненавидишь меня. - Я не могу тебя ненавидеть. - Мне плохо без тебя. - Мне тоже было плохо. Сегодня не кончится никогда Они смотрят друг другу в глаза, и Ди готова сдаться. "Было". Но у нее осталось последняя фраза, которая должна быть произнесена, что бы за ней не последовало. Между выдохом каждым и вдохом Он ведь может послать ее, она причинила ему боль, она знает. Может, у него кто-то есть. Может, она просто ему больше не нужна. По его лицу непонятно абсолютно ничего. Непроницаемая маска. Что она наделала? С неба летит звезда - Я люблю тебя. – говорит она, быстро опуская глаза. Гаснет звон последнего слога - Тебе понадобилось чертовски много времени, чтобы это осознать, Дар. – обреченно произносит мужчина, и внутри все обрывается. Поднимая глаза, она готова увидеть его спину, удаляющуюся прочь, но вместо этого видит, что в его глазах появился блеск. И шкатулка вопросов пуста - Я люблю тебя. – отвечает он, притягивая ее к себе. - Вернись ко мне. По тебе все в доме скучает, от кошки до постели. Возвращайся. Мир обнимает Ди, прижимает к себе, щурится. Осеннее солнце еще греет и будет греть, но совсем недолго, только их не волнует. Они будут греть друг друга своим теплом. Больше не будет больно и плохо, Сегодня не кончится никогда. Мужчина улыбается редко, но с ней ему хочется улыбаться все время. Зарываться носом в волосы, пахнущие фруктовым шампунем, и улыбаться миру, который подарил ему ее. Друзья стоят чуть поодаль, улыбаясь и тихо переговариваясь. - Он с ней становится одинакового возраста. Ему как будто едва за двадцать. - Как два влюбленных подростка. А оно так и есть. Ее ладони ложатся ему на поясницу, голова на грудь. Он нужен ей. А она ему. Они всегда это знали. У них обоих было много всего, и они своему счастью еще не верят. Но у них впереди еще столько времени вместе А завтра снова будет сегодня.