Фалькрум

      Широко шагая, Кайло покидает тюремный отсек. Взгляды сотрудников немногочисленной ночной смены, замерших на рабочих местах, провожают его удаляющуюся массивную фигуру, с горящим световым мечом в правой руке. От их мелких умишек исходит смесь страха и поклонения, которая, говоря откровенно, неплохо бодрит.       … нужно оставить его и убираться от него подальше, пока еще можешь…       Ему не следовало смотреть ту проклятую запись до того, как он в вошел в камеру для допросов. Это решение было ошибкой. Не должно было вообще существовать записи того, как Рей беседует с заключенной. Ублюдок Фелпс не имел права втягивать его жену туда, где дело касалось его матери-стервы. Но безмозглый генерал и понятия не имел, в какую ловушку угодил. Никто, кроме его самого и Учителя, не ведает о важности Рей и Шива в картине будущего, и Первый орден невольно предоставил его мамаше последний отчаянный шанс изменить ход войны, переманив его жену и ребенка на сторону Скайуокера.       К счастью, его мать такая сучка, что ей не удалось даже ввести Рей в искушение.       … использует тебя ради своей силы, так же как Сноук использует его самого…       Да еще его некомпетентные офицеры сосредоточили внимание на шокирующем открытии связи Рей с Сопротивлением и пропустили мимо ушей проклятые слова о важности Рей для исхода войны. Поэтому вместо того, чтобы видеть на лицах подчиненных осознание, что в руках Ордена уже давно находятся те двое, кого Сопротивление мечтало заполучить, Кайло пришлось наблюдать, как штурмовики защелкивают наручники на Рей и офицер объявляет, что она находится под арестом. Его жена осталась невозмутимой. Рей даже согласилась, что все в порядке вещей, только бы ей не пришлось делить камеру с его матерью.       … и десяти лет не было, когда стало очевидно, что что-то ужасно неправильное творится с ним…       Кайло не тратил понапрасну времени, слушая заикающийся лепет Фелпса — в бездарной попытке объясниться. Он просто активировал меч и разрубил генерала надвое. Это то, что сделал бы его дед. Дарт Вейдер не терпел дураков, как и Кайло Рен. Лишь у двоих в галактике имеется власть над его императрицей, и эти люди: его Учитель и он сам. Сегодня Кайло Рен позаботился о том, чтобы эта истина стала очевидной для всех.       … если мне придется потонуть в Темной стороне с ним… значит, так тому и быть….       С первым взмахом его руки отворилась дверь камеры, а после второго наручники на ее руках расстегнулись и упали на пол. Рей с трудом поднялась на ноги и, сохраняя молчание, встала перед ним, после чего он предложил ей руку, и она приняла ее.       Кайло быстро вывел ее из тюрьмы, провел мимо дымящегося трупа генерала Фелпса и, остановившись перед ней, убрал упавшую прядь волос с ее щеки. Иди в кровать, мягко велел он ей. Ей не нужно было видеть то, что произойдет дальше. Кивнув, Рей покинула его.       … что ж, если уж это не величайшее разочарование галактики…       Входя в камеру, Кайло затруднялся определить для себя: был ли этот момент сбывшимся сном или нагрянувшим кошмаром. Но, твою ж мать, это происходило на самом деле. И все началось точь-в-точь как в разговорах с Хаксом — едкое пренебрежение и сарказм — только оба они прекрасно знали, что это не та словесная перепалка, которая закончится ничьей.       Взгляни, каким взрослым ты стал — это было правдой. Минуло почти двадцать лет с тех пор, как он видел мать вживую — ныне она постарела лет на тридцать. Но он должен признать — она все еще была красива. И как он ни настраивал себя на пути из шаттла — думать о ней как о заключенной, — когда он стоял перед ней в камере, слово «мать» продолжало срываться с его губ.       Ты и вполовину не такой человек, каким был твой отец. Она сразу перешла к этому, как он и предполагал. Она всегда была весьма предсказуемой в гневе. Как ты мог? Почему ты сделал это? Как ты посмел? У его матери было почти четыре года, чтобы отрепетировать их встречу, и она только начала разогреваться. Затем все перешло к другим ожидаемым сравнениям. Я знала Дарта Вейдера, и ты не Дарт Вейдер. Сними эту отвратительную маску. Выглядишь как дурак. И он снял. Как же он наслаждался ее реакцией.       … на моих плечах лежала Республика…       С Рей его мать была той же властной стервой, которую он помнил с детства. Пытающейся контролировать его и всех вокруг. Привыкшей добиваться своего, изматывая людей бесконечно повторяющимися аргументами. Подобную тактику она безуспешно применяла годами в сенате, да и дома, неуклонно отталкивая от себя отца.       Хорошо, что его мать так и не стала джедаем, думает он. Иначе бы эта злорадствующая сучка преследовала его целую вечность в облике Призрака Силы. Лея Органа никогда не чувствовала, что пришло время отступить.       … отказываешься от будущего для себя и сына…       Слушая, как она перечисляет грехи, совершенные Первым орденом, все, о чем он в состоянии думать, так это о том, как они с Мотмой безрассудно промотали все на свете. С высокомерной спесью они порвали на куски Империю его деда, оставив обломки тлеть в руинах на следующие тридцать лет. Все руководство Восстания умело только разрушать и поощрять беспорядок и разруху. Ни у кого не хватало широты взглядов или умения, чтобы выстроить новое. Его мать и кучка ее революционеров не были готовы править.       Самым эффективным навыком его матери был терроризм. Лея Органа превзошла себя при разрушении нескольких вещей: двух Звезд Смерти, Империи и «Старкиллера». Остаток ее карьеры так и остался ничем не примечательным списком оперативных заданий и законопроектов, которые за все время своего существования не решили ни одной проблемы.       … ты повторишь судьбу моей матери. Погибшей от рук своего мужа-ситха…       Ты не заберешь ее у меня! — это последнее, что услышала заключенная, прежде чем световой меч оборвал ее жизнь. Сегодня это произошло не спокойно и взвешенно, как с Ханом Соло, а в порыве чистой ярости. Он одержимый ситх, и он убьет любого, кто попытается посягнуть на то, что принадлежит ему. Особенно на его Рей.       Убийство было быстрым, успокаивает он себя. И чистым. Ведь в конце концов она была его матерью.       Но она заслужила такой конец. Он не собирается сожалеть о содеянном.       Она заслужила это, осмеяв привязанность Рей к Шиву. Его радует, что его жена занимает свое время заботами о ребенке, а не политикой и войной, как Лея Органа.       Она заслужила это, посеяв семена сомнения и страха, пытаясь подорвать хрупкое доверие Рей к нему. Его жене так тяжело дается вера в других людей…       Она заслужила это, со своими праведными разглагольствованиями об изнасиловании и самоуважении, стыдя его ласково-снисходительную жену перед свидетелями.       Она заслужила это, не предупредив трагедию, беспечно закрыв глаза на собственную роль в гибели своей внучки. К хаттам ее лепет о самоотводе — так поступают только трусы!       И да, она все еще вражеский генерал, и посему ей было суждено умереть при любом исходе. Он не должен оправдываться перед кем-то. Даже перед собой.       … твой дед не смог вырвать у меня ни слова, а уж ты и подавно…       Он мог бы подождать, пока ее допросят. Вырвать все сопротивленческие секреты перед показательной публичной казнью, но Кайло не потерпел бы такой задержки. Одним молниеносным ударом он разрешил личную и политическую проблему, которая гноилась, давая о себе знать на протяжении многих лет.       Наконец, героиня Восстания покинула эту сторону Силы. Но куда более важно, что с ее потерей померк Свет. Пусть натиск Ордена ширится по всей галактике, Сила куда важнее этого.       Его твердолобым генералам не понять этой истины. Они считают его преданность древней религии чудачеством, поэтому привычно включают в бюджет списки подлежащего ремонту после вспышек его ярости оборудования, относясь к этому как к рутине. Им не познать мощь Темной стороны.       … ты и твой сын — завершающая фаза этой войны…       Недалекие людишки и не подозревают о том, какова вся правда, да и не поверят, расскажи им кто. Что ж, в эту ночь им рассказали. И, естественно, они не поверили. Вот почему ублюдок Фелпс бросил его многострадальную жену в камеру.       Единственный важный секрет, что Сила — это суть конфликта и средоточие вечной войны. Вот почему Скайуокеры будут править вечно. Всего лишь вопрос: кто из них и на какой стороне. Сегодня успех принадлежит ситхам, и еще один Скайуокер соединился с Силой: его мать добавилась к списку Скайуокеров, убитых руками своей семьи. Скайуокер мертв. Да здравствует гребаный Скайуокер.       … тебе никогда не стать таким же могущественным, как Дарт Вейдер…       Презрение старой суки оскорбило его, и сегодня ему снова стало четырнадцать. Вся злость без причины — редкая способность без подобающей тренировки, — весь тот потенциал, который никто не захотел признать, кроме таинственного Учителя Сноука. Кайло Рен давно стал мужчиной, но перед этой женщиной он снова превратился в угрюмого подростка.       Сегодня его мать сделала его слабым, совсем как Хан Соло. И именно поэтому она обязана была умереть.       … никогда бы и не взглянул на тебя, не будь у тебя Силы…       Он направляется через многочисленные коридоры прямо в свои покои. У Кайло сейчас есть лишь одна цель, и это — Рей. Она — та женщина, которая придает ему сил. Женщина, которая принимает его таким, какой он есть. Женщина, привязанная только к нему и их сыну. Женщина, которая сунула свою руку со шрамом прямо в лицо его матери, крича, что никогда не бросит его.       Его Рей воплощает все, чего нет в Лее Органе. И Кайло Рен отчаянно тоскует по своей Рей и ее Свету.       … она избавится от этого как-нибудь. И увидит, кто ты на самом деле такой…       Он швыряет в сторону свой шлем и меч, едва войдя в комнату. Роняет робу на пол. Его наполняет такое облегчение, пока он расстегивает пуговицы и молнии, расцепляет ремень.       Она здесь. Едва дремлет тревожным сном. Дожидаясь своего ситха.       Потому что она знает, как он нуждается в ней.       Завораживающее ощущение ее ауры Силы никогда не теряет своего очарования, но сегодня оно влечет совершенно неудержимо. Чем темнее его дела, тем сильнее его тяга к Свету. Ничто не поддерживает его страсть к ней так, как смерть. Он словно мотылек, летящий в ее пламя, и сегодня он с радостью сгорит в ее Свете.       — Дай его мне! — это скорее мольба, чем приказ, пока он грубо встряхивает Рей. Прежде чем накрыть ее тело своим.       — Кайло? Что ты… — он поцелуем заставляет ее замолчать. Это не ласка возлюбленного, скорее насилие, вызванное ненавистью и отчаянием.       Его порыв застает Рей врасплох, и она неподвижно лежит под ним.       Рукой, все еще затянутой в перчатку, он прикасается к ее телу, задирая ночнушку.       — Дай мне свой Свет. Он нужен мне… помоги мне, Рей, помоги мне.       — Кайло, что ты натворил? — вопрос заставляет его остановиться на миг, но, опять мысленно пронесшись через сегодняшние события, он удваивает усилия, уверенный, что перед ним — единственное правильное лекарство. Малая толика ее Света — и все снова станет хорошо. Он будет прощен. Лишь Сила знает, как ему необходимо прощение.       Ночнушка Рей бесит его, и он рвет ее, ухватившись за ворот. Так приятно видеть, как от ткани остаются два бесформенных куска. Даже крошечная жестокость успокаивает его сейчас. Через мгновение его губы прижимаются к ее шее, а зубы прихватывают кожу на плече. Рей вздрагивает от первого за эту ночь засоса.       — Она была прошлым, Рей. Я должен был сделать это. Я не смог бы строить будущее, пока она была жива, — его рука скользит ниже, действуя так, как нравится Рей. Он чувствует, как Рей медленно тает. Ему известно, как ей нравятся его прикосновения в правильных местах.       — Кайло, что ты сделал?       — Ей не разрушить нашу семью. Я позаботился об этом. Я сделал это ради тебя, Рей, — он проникает к ней в рот языком, продолжая работать пальцами. Пока она не начнет стонать. Пока не станет корчиться, не откроется для него. И ему не остановить слова, что вырываются между поцелуями и вздохами. Он должен раскрыть душу перед единственным человеком, который в состоянии помочь.       — Теперь они мертвы — оба мертвы. Я убил моих родителей, Рей, — его голос звучит с надрывом, как и что-то глубоко внутри него. Его контроль начинает быстро улетучиваться.       — О, Кайло, — Рей тянется к нему, обхватывая его лицо, и он чувствует, как по щеке покатилась первая слеза. Она катится, падая на лицо Рей, и он тут же крепко жмурится. Тщетная попытка удержать слезы, сдержать эмоции, накопленные за почти два десятка лет.       Он пытается еще раз, но терпит поражение. Тонет в чудовищности того, что сотворил собственными руками.       — Я… я… я остался совсем один! — он выдавливает эти слова и, о Сила, начинает всхлипывать. Притянув к себе Рей, уронив голову ей на грудь, он весь отдается тому, как она гладит его волосы. Она утешает его, как утешает их маленького сына. И действительно, именно таким он чувствует себя сейчас. Крошечным мальчиком, которому отчаянно нужна мать.       — Ты не один, Кайло. У тебя есть мы с Шивом. Мы — твоя семья. Мы всегда будем рядом с тобой, — слова звучат так нежно и приятно. Это — то утешение, которое ему нужно.       Это — утешение, необходимое ему всегда, ибо Темная сторона берет свое. И теперь мужчина, привыкший командовать, опускается до мольбы:       — Ты не можешь оставить меня, Рей. Никогда. Неважно, что случится. Ты — моя, — моя, моя, моя.       Она успокаивает его, рыдающего большого ребенка.       — Я никогда не оставлю тебя, — слова обещания горят пламенем в его сознании, выжигаются на внутренней части век. Ему нужно знать, что он может положиться на нее.       Но он находится в таком волнении и сомнениях, которых не испытывал уже давно. Разбитый собственными поступками. И он спешит потребовать доказательств.       — Я не смогу пройти через это без тебя, Рей. Еще столько надо сделать, прежде чем война закончится. Я не справлюсь один.       Ему не нужно будущее без Рей рядом с ним. Без нее и ее Света. Невозможно больше отрицать это после сегодняшнего.       — Я помогу. Я никогда не оставлю тебя. Я всегда буду рядом.       Он верит ей, доверяет, потому что его Рей — единственный человек, который оставил его и вернулся.       — Некогда они любили меня. А теперь их нет. Никто больше не полюбит меня.       — О, Кайло, — она шмыгает носом, и затем, поднимая взгляд, он замечает, что Рей тоже плачет. Ее глаза наполнены слезами сочувствия к своему ситху. В нем вспыхивает понимание, и теперь он знает с уверенностью, что ей больно видеть его таким. Она не поддерживает того, что он сделал, но она понимает. И ему этого достаточно.       Роли меняются, и теперь она начинает направлять его. Его Рей знает, что ему нужно. Она находит его губы своими и тянет его вниз, обхватывая его ногами. Руки тащат вниз его штаны. Вот одобрение, которое ему нужно.       Она раздвигает бедра, приглашая его. Такая теплая и податливая. Такая влажная. Ее руки обнимают его почти по-матерински, но ее тело льнет к нему с напористостью любовницы. С наслаждением и темпом. На заплаканном лице Рей улыбка. И он порывается спросить:       — Ты солжешь мне, Рей? Солжешь мне и скажешь, что любишь меня? — ему нужно это, хотя бы только в эту ночь. — Пожалуйста.       — Я люблю тебя, Кайло. Это правда.       — Продолжай лгать мне, Рей. Мне нужна твоя любовь. Я не заслуживаю ее, но она нужна мне.       Она сжимает его, и он чувствует, что ее разрядка близка. И он сам почти на грани. И не может больше сдерживаться. Он так, так близок к ее Свету.       Его эмоции копились несколько часов. Сначала возбуждение и гнетущее чувство тревоги по пути на «Финализатор», потом кипящий гнев после просмотра разговоров Рей, его ярость при виде ее ареста, прилив адреналина от противостояния и убийства. И теперь, после потока слез, горячая жажда секса.       Он — ситх, десятилетиями практиковавший управление эмоциями, превращением их в чистую мощь, поэтому сегодня его тело находит высвобождение, вместе с вихрем неудержимой Силы. Инстинктивно его руки поднимаются и тут же опускаются, как раз вовремя, чтобы защитить Рей. Внезапный треск молний Силы срывается с его пальцев, высвобождаясь во всех направлениях по спальне.       Дикая мощь стихии Темной стороны, которой может овладеть лишь ситх.       Он погружается во Тьму, едва могущество и удовольствие соединяются в единое целое. Темная Сила воспламеняется на его руках, одновременно с тем, как его семя проливается глубоко внутри нее, и весь ее Свет сияет, пока тело Рей сжимает его. Свет и Тьма этой ночью слились воедино. Наследие предсказанного в древности баланса.       Где-то в галактике это ощущает Люк Скайуокер. Как и надежно укрывшийся в своем убежище старый Учитель. Сегодня Свет потускнел, едва мерцая, уступив место воцарившейся Тьме.       Вскоре они с Рей лежат рядом, глядя друг на друга, пытаясь восстановить дыхание. Оба плененные видением выплеснувшейся мощи. Оба слегка смущаясь даже от возможности разговоров о любви в этот момент.       С невероятной нежностью во взгляде, Рей протягивает руку, убирая волосы с его лица.       — Не оглядывайся, — шепчет она с уверенностью, поскольку сама испытала мудрость этих слов. — Никогда не оглядывайся.       Он кивает и затем говорит ей то, что подозревал многие месяцы, но в чем убедился только сегодня:       — Я люблю тебя, Рей.       Она остается серьезной, отвечая ему:       — Кайло, я знаю. Я тоже люблю тебя.

***

      Она дожидается, пока он засыпает, и затем встает с постели и собирает свою одежду. На выходе она проходит мимо стола, где лежат его маска и меч.       Рей останавливается, глядя на примечательное оружие. Сначала оно убило Хана Соло, а теперь и Лею Органу. А еще когда-то было приставлено к ее собственной шее. Не задумываясь больше, Рей поднимает рукоять и сует ее за пояс. Эта вещь может ей пригодиться в том, что она задумала.       Утро еще не наступило, и в коридорах «Финализатора» пустынно, пока Рей быстро добирается до тюремного отсека. С тех пор как она в спешке покинула его, на пост заступила новая смена, поэтому стоит ей войти, как путь преграждают двое охранников. У нее занимает всего долю секунды, чтобы сконцентрироваться и отшвырнуть их в сторону Силой. Никто сегодня не собьет ее с пути к цели.       И, как водится, толчок Силы привлекает всеобщее внимание.       — Кто здесь главный? — Рей властно требует ответа.       Молодой лейтенант за консолью настороженно оглядывает ее.       — Вы же миссис…       — Да. Это я, — она не позволяет ему закончить. — Кто здесь главный? — поскольку генерал Фелпс мертв, Рей не знает, кто следующий по рангу.       — Я сообщу майору. Он вышел за кафом, — но в этом нет нужды, потому что майор почти в тот же миг входит в помещение и останавливается, хлопая глазами при виде представившейся ему сцены.       Он не узнает Рей, что не удивительно, ведь на ней ее помятая орденская форма и волосы собраны в хвост. Да и остатки макияжа со вчерашнего дня давно стерлись. Леди Рен без своих форменных одежд могла бы сойти за кого угодно.       — Ты что, потерялась, механик? Далековато ты забрела от ангара, — беззлобно произносит майор, попивая каф. — Здесь блок особой секретности. Проваливай отсюда, пожалуйста. У нас была трудная ночь.       Но тут вмешивается лейтенант:       — Сэр, это…       — Приказано держать персонал без допуска подальше отсюда, особенно сегодня. А теперь проваливай…       — Майор, — мягко вступает Рей. — У меня есть для вас пара распоряжений.       — Я не принимаю распоряжения от технического персонала, девочка. Уходи уже, — он отворачивается, делая шаг к столу.       — Сэр, это…       Но лейтенант не успевает закончить фразу — его прерывает гудение активированного светового меча. Майора тоже привлекает раздавшийся звук, он поднимает глаза от монитора и встречает ослепительный луч светового меча Кайло Рена, направленный ему в шею. Чашка с кафом выпадает из его рук, и коричневая жидкость разливается по полу.       Со всей невозмутимостью, на которую способна, Рей стоит, выпрямив спину. Ее рука вытянута достаточно, чтобы при малейшем движении кончик клинка задел подбородка майора. И, о Сила, она и не представляла, насколько меч Кайло тяжелый и длинный. Она едва не сносит парню голову, слегка шевельнув рукой.       — Теперь я удостоюсь вашего внимания, майор? — в ее голосе ледяное спокойствие.       — Это же…       — Да, все так. И я тоже Рен, — Рей приподнимает подбородок, показав характерное выражение лица леди Рен и наблюдая, как к майору приходит осознание.       — Леди Рен, — он скорее выдыхает эти слова, нежели произносит их вслух. Он переводит вытаращенные глаза с потрескивающего клинка у своей шеи на Рей, и обратно.       — Очень хорошо, — одобрительно кивает Рей. — Теперь вы выслушаете мои указания. Этой ночью здесь была казнена заключенная. Генерал Сопротивления.       — Это секретная информация, — приглушенно отвечает майор.       Рей подступает ближе, вместе с гудящим мечом, и офицер шарахается от его кончика.       — Прошлой ночью здесь была казнена генерал Лея Органа.       — Да, — спешит подтвердить майор.       — Я хочу, чтобы тело генерала Органы подготовили и отправили в ангар. То, что она враг, не имеет никакого значения. Генералу Органе будут оказаны все почести и уважение, подобающие дочери Дарта Вейдера. Мне нужен шаттл с приличествующим отрядом штурмовиков для эскорта. У вас есть один час, майор. Вы поняли меня?       — Да, мадам.       — Если я приду в ангар и обнаружу, что мои указания не выполнены, я направлю моего мужа прямо к вам. Вы ответите перед Кайло Реном, так же как генерал Фелпс прошлой ночью. Вам все ясно?       — Да, мадам.       И затем Рей уходит, чтобы разыскать Майло.       Час спустя она снова превращается в леди Рен, в черном плаще и красном платье, с идеальной прической и утонченным макияжем, быстрыми шагами пересекающую ангар. И хранитель замка Кайло, верный слуга ситхов, сопровождает ее.       Шаттл ждет их прибытия. Целый взвод штурмовиков выстроился перед трапом, а перед звездолетом опускают гроб, задрапированный в черно-красный штандарт Ордена.       Майло одобрительно кивает, и Рей выдыхает. Она довольна.       Она отвозит Лею Органу на Набу. Там мать Кайло без шума и суеты кладут в склеп семье Наберрие, рядом с Падме Амидалой Наберрие Скайуокер. Мать и дочь, никогда не знавшие друг друга при жизни, воссоединились наконец в смерти.       Не Рей менять прошлое. Переломы в Силе и в ее семье настоящие, и их нельзя сбрасывать со счетов. В них нет вины Рей. Но все больше и больше они словно становятся ее обязанностью. Ведь она теперь тоже Скайуокер, поэтому, наверное, все правильно.       Задержавшись на несколько минут, она проводит рукой по выбитой табличке с именем бабушки Кайло. Перед ее глазами встает портрет печальной леди Вейдер в замке Баст и старые картинки в голонете, с улыбающейся Падме Амидалой в ее счастливые дни. И пусть Рей немыслимо далека от яркой, образованной и собранной королевы Набу, ей хочется думать, что они с Падме Скайуокер поняли бы друг друга. Мало кто из женщин понял бы их жизни и их выбор. Поскольку она и Падме — любит и любила ситха.       Тянуло ли Дарта Вейдера к Свету, гадает она. Видела ли Падме проблески добра в своем муже-ситхе? У нее есть столько вопросов к Леди Вейдер, которые бы она непременно задала, будь у нее возможность.       Находясь в тишине склепа вместе с Майло, Рей спокойна. Прошлая ночь, ссора с Леей Органой… Рей сделала то, что было необходимо, чтобы сохранить свою семью. Это то, о чем так отчаянно мечтает леди Рен. И сегодня, пусть и опоздав на много лет, она поделилась своей мечтой с леди Вейдер.       Кайло встречает ее в ангаре, когда шаттл возвращается на «Финализатор». Ему известно, куда отправилась Рей. И что она сделала. Он просто говорит «спасибо», а затем ласково привлекает ее к себе на миг, металл его маски задевает ее черный бархатный капюшон.       Лорд ситхов и его леди обнимаются перед всеми в ангаре «Финализатора». Совсем ненадолго, прежде чем они разжимают руки и вместе направляются к покоям Рей и к их маленькому мальчику. Время ложиться спать и читать ребенку сказки на ночь.