Ложное впечатление

      Табачный дым лениво клубился по комнате, окутывая собой сидящих за круглым игральным столом пятерых мужчин. На зеленой суконной поверхности лежали разноцветные фишки, где-то собранные в неаккуратные башни, где-то разбросанные. В таком же беспорядке были и игральные карты — они валялись на середине стола, вокруг фишек, под стаканами с темно-янтарной жидкостью, под пепельницами. Трое игроков уже сбросили свои карты и теперь наблюдали за оставшимися в игре.       Эрик прикурил очередную сигарету и сделал сильную затяжку, выпустив с кашлем струйку дыма. Ему казалось, что он целую вечность сидит за этим чертовым столом. Хотя наверняка уже прошло не меньше пяти-шести часов, за которые он успел несколько раз выиграть по-крупному и весь этот выигрыш спустить. Он мысленно проклинал себя за то, что не ушел сразу же после удачной партии, и за то, что, как всегда, не смог вовремя остановиться, когда с картами перестало везти. Но еще больше он проклинал себя за то, что согласился на предложение случайного знакомого придти в это подпольное казино. Эрик даже толком не запомнил имя этого типа — то ли Флин, то ли Финн. Он встретил его утром на скачках — они оба поставили не на ту лошадь. Эрик был так разозлен проигрышем, что громко и не в самых цензурных выражениях высказывался на весь ипподром, чем привлек внимание своего соседа, который сунул ему визитку и предложил попытать удачу этим вечером в другом месте.       Деньги были на исходе, машину вот-вот заберут за долги. А хозяйка той конуры, которую он снимал, уже давно угрожала выставить его за неуплату. Зарплаты едва хватало на любимые скачки и поддержание внешнего благополучия. А запустить руку в кошелек его дорогого тестя ему раз за разом мешал вечно крутящийся рядом Роберт Смит, черт бы его побрал вместе со всем благочестивым семейством Прайоров.       Положение было настолько плачевным, что Эрик согласился на предложение незамедлительно. Обычно Фрост предпочитал пользоваться услугами подпольных казино вне пределов Чикаго, заботясь об остатках своей репутации. Но сегодня он решил сделать исключение. И незадолго до полуночи он в компании Флин-Финна оказался у «рая для игроманов», скрытого за вывеской дешевого стрип-клуба на окраине города.       Случайный знакомый куда-то исчез сразу после первой партии. Эрик же играл всю ночь, спустив под ее конец все содержимое кредитной карты Кристины, которую тайком стащил в конце рабочего дня.       — Ва-банк, — последний оставшийся в игре оппонент Эрика выдвинул в центр груду фишек. Со стороны выбывших послышались свист и хмыканье.       — Мне больше нечего ставить, Скотт, — прохрипел Эрик.       — Как насчет машины? — указал Скотт на брелок, лежащий рядом со стаканом Эрика. — Поставишь ее и я добавлю часы.       В подтверждение своих слов мужчина снял с левого запястья массивные золотые часы и аккуратно положил рядом с фишками.       — Часы? Машина стоит в десять раз больше! — грубо ответил Эрик.       — Хорошо, — ухмыльнулся Скотт, забирая часы и помещая на их место снятый с мизинца перстень. — Эта милая вещичка с лихвой покроет стоимость твоей тачки.       — Идет, — хмыкнул Эрик и принялся бережно одну за другой раскладывать карты. Комбинация из четырех восьмерок — каре — почти гарантированная победа. Не дожидаясь, когда вскроется соперник, Фрост потянулся, чтобы сгрести фишки, но сразу же был остановлен Скоттом.       — Фрост-Фрост, что же ты такой нетерпеливый, — покачал головой его противник и одну за одной разложил в ряд свои карты. Мучительно медленно одна за другой на сукне показывались бубновые карты. — Мне жаль, Фрост. Но сегодня ты идешь домой пешком.       — Сукин сын! — Эрик в ярости ударил кулаком по столу, приводя содержимое его поверхности в еще больших хаос. — У тебя не мог получиться флеш!       — Проигрывать надо достойно, — у улыбкой парировал Скотт и покрутил на пальце брелок с ключами от только что выигранной машины. — Надеюсь, бак полный?       — Дай отыграться, Скотт! — тут же выпалил Эрик. — Я достану деньги в самое ближайшее время!       — Я не люблю ждать, мой друг, — криво усмехнулся Скотт.       — Машина мне не принадлежит. Банк вот-вот заберет ее за долги.       — Фрост-Фрост, — разочарованно вздохнул Скотт. — Покер — игра благородных и порядочных людей. А ты меня обманул. Ты же знаешь, что за это бывает?       — Я все верну, дай мне несколько дней! — жалостливо взревел Эрик.       — Завтра, — холодно бросил Скотт. — Ты вернешь долг завтра. Буду ждать тебя в полночь за этим столом. Если попробуешь меня надуть — пожалеешь.

Несколькими днями ранее.

      У каждого человека в жизни бывают такие моменты, когда все кажется невообразимо прекрасным. Будто внутри тебя горит свет, дарящий тепло и радость окружающим. И тогда сырая и колючая зимняя погода становится так же мила сердцу, как ласковая весна. И любые мелкие неурядицы, как двухчасовой сон или испорченная утюгом новая блузка, кажутся абсолютно неважными.       Именно в таком состоянии встретила утро понедельника Трис Прайор, вновь проснувшись в объятиях своего возлюбленного. Понежившись в постели чуть дольше положенного, пара вместе приняла душ, на скорую руку позавтракала и, приведя себя в порядок, вместе вышла из квартиры. Все происходило настолько слаженно и естественно, будто Трис и Тобиас жили вместе уже давно, а не съехались два дня назад после случайной встречи на светском рауте.       Пока Итон вез свою возлюбленную к ее месту работы, она думала, насколько же странной бывает жизнь. Еще меньше недели назад она была в полной уверенности, что между ней и Тобиасом все кончено. Но вот он здесь, рядом, изредка бросает на нее взгляд, отрывая его от дороги, и широко улыбается. Такой родной и любимый.       Почти перед тем, как их машина подъехала к «Amity», Трис внезапно охватила паника. До ее сознания наконец-то дошла мысль, которая оказалась такой очевидной. Если бы не та случайная встреча на балу и настойчивость Тобиаса, то сейчас ничего бы не было. Она бы просто ехала на работу в сопровождении отца или средней сестры, запрещая себе думать о Тобиасе Итоне. Поэтому, когда машина остановилась, Трис бросилась к своему возлюбленному на шею и впилась в его губы поцелуем. Затем нежно чмокнула в кончик носа слегка ошарашенного, но довольного мужчину, и выскользнула из автомобиля.       В животе порхали бабочки, и Беатрис, пританцовывая, направлялась к своему рабочему месту, ловя удивленные взгляды сотрудников, которые привыкли видеть дочь своего босса всегда собранной и серьезной. Но радужное настроение Трис сохранилось лишь до того момента, как она включила телефон. Предусмотрительно, как ей самой казалось, выключив его еще в субботу, девушка вспомнила о существовании аппарата только после того, как некоторые из клиентов «Amity» принялись ей звонить на рабочий номер и спрашивать, почему она не доступна по мобильной связи. Выудив гаджет из недр сумки и включив, Трис принялась просматривать непринятые сообщения и вызовы. Было несколько звонков от мамы, Линн и Марлен. И огромное количество пропущенных вызовов и смс от Шоны, с которой Трис не общалась со дня бала.       Сбросив старшей сестре короткое сообщение, что свяжется с ней вечером, Беатрис снова окунулась в работу. Но, против обыкновения, забыться за делами у нее не получалось. Бесконечные мысли, словно стаи птиц, кружились в ее голове, не давая ни на чем сосредоточиться. С трудом дождавшись обеденного перерыва, Беатрис отправилась прямиком к отцу, чтобы не откладывать в дальний ящик хотя бы этот разговор.       Решив обсудить все подальше от любопытных ушей сотрудников «Amity», Эндрю Прайор и Беатрис отправились в небольшой ресторанчик в пригороде. Всю дорогу в машине отец и дочь сохраняли молчание: Трис собиралась с мыслями и с духом, а Эндрю ждал. Только оказавшись в помещении ресторана, Беатрис начала свою «исповедь». Не утаивая даже малейших деталей, девушка рассказала об их первой встрече с Тобиасом год назад на Благотворительном балу в Мэрии, затем о череде столкновений в Итон-Фрост-Джонсон, совместной работе, постепенном возникновении симпатии, переросшей сначала в головокружительную страсть, а затем в любовь, за которой последовало горькое разочарование, подтолкнувшее Трис к бегству в Лос-Анджелес. Не остались не упомянутыми в этой истории и такие важные действующие лица, как Эрик и Зик. И к концу обеда Эндрю Прайор смог восполнить все белые пятна из истории несчастной любви Шоны, а также узнать истинное лицо своего «тайного» зятя.       — Что ж, — взял слово Эндрю, как только Трис замолчала, — ну и наломали вы дров. Молодость-молодость… Надеюсь, ты хотя бы сейчас понимаешь, где была неправа?       — Пап…       — Дочка, — Эндрю грустно улыбнулся и взял Трис за руку, — я рад, что все для вас с Тобиасом удачно разрешилось. Но если бы вы оба, вместо того чтобы играть в молчанку и строить хитроумные планы, просто сели и поговорили без обиняков с самого начала, многих вещей просто бы не случилось.       — Да, я знаю, — вздохнула Трис. — Мы с Тобиасом уже давно были бы вместе, Шона не скрывалась бы в Спрингфилде, а Эрик не был бы женат на Кристине…       — А если бы вы с сестрами больше доверяли нам с мамой, то все было бы совсем иначе.       — Папа, мы вам доверяем, просто…       — Просто вы все считаете себя взрослыми людьми, которые в состоянии справиться со всем. — Эндрю устало покачал головой. — Знаю, в этом есть и моя вина. Вам с Шоной слишком рано пришлось повзрослеть из-за проблем с «Amity». Вместо того, чтобы наслаждаться юностью, вы, отодвинув в сторону собственные мечты и желания, бросились на спасение семейного дела. Привыкнув решать не только свои, но и мои проблемы, вы перестали спрашивать совета и беспокоить нас с мамой.       — Я знаю, что нужно с самого начала было все тебе рассказать. Хотя бы про Эрика. Хотя я сама узнала о них с Кристиной слишком поздно…       — Трис, об Эрике ты должна была рассказать. Хотя у меня больше претензий к Роберту и Линн. Тоже мне, конспираторы. Ты, кажется, говорила, что Тобиас придумал, как избавиться от Эрика.       — Да, но я пока сама ничего не знаю. Сегодня вечером мы…       — Сегодня вечером я тоже хочу присоединиться к этому «мы».