Дворец ледяных фигур, или История Францискана Гессенежа

      Указав двумя сомкнутыми пальцами на один из ходов, уводящих вглубь замка, Гессенеж отстранил свое внимание от находящихся за спиной спутников, спокойно двинувшись по только что выбранному тонкому коридору. Они несомненно последуют за ним. Францискан приложил холодную ладонь к ребру, стараясь успокоить непривычно сбивчивое колыхание внутри себя. Как всегда, он полностью ощущал все признаки жизни, сокрытые в глубинах собственного существа: внутри весь он был словно "залит" белесыми прожилками с кристально чистой, ледяной субстанцией, заменявшей ему кровь. Тонкие ветвистые реки в непрестанном беге заполоняли запутанной сетью дарованное им телесное пространство, сплетаясь, извиваясь, вырисовывая неправильные узоры и тем самым стесняя любое, даже самое незначительное движение человека. Оттого едва заметные вены на прохладных кистях рук были чуть светлее обычного, кожа имела слабый серый оттенок, а волосы за период прожитых в замке лет из матовых, пшенично-русых обратились в глянцево-белые, почти серебристые, одаренные едва-едва заметными признаками жизни, но вместе с тем гордо приподнятые от корня и распускавшиеся в крупных волнах до уровня остро вычерченных плеч. Вся фигура человека как будто бы светилась на фоне окружавшей его и гостей-пришельцев пелены темноты коридора. И чем дальше они заходили вглубь, тем явственней эта темнота ощущалась. Здесь чуялось пространственное, разлитое дыхание ослепляющих просторов ночи, витающих повсюду в замке. В этом, казалось бы, бесконечном пространстве воздуха, который ощущали другие, Гессенеж чувствовал нечто совсем иное: липкое кружение паров от чужого дыхания, выпускаемого на волю, спертость воздуха, слезящая очи, немыслимая теснота, проникающая под кожу. Становилось поистине трудно дышать. Изо всех сил стараясь не обращать на все это внимания, Гессенеж продолжал идти и идти вперед, а вокруг него, игриво разбрызганные, словно первые, острые как осколки капли - предвестники ливня, - стали видны постепенно проявляющиеся на шершавой поверхности стен звезды; затаенный их свет привлекал взоры идущих позади.       Один мальчуган не удержался от того, чтобы поинтересоваться на этот счет:       - Что это? Господин... Гессе... э-э-э...       - Гессенеж, - ровным тоном напомнил хозяин.       - Да. Это...       - Странники.       Голос его ничего не выражал, а был лишь холоден и сдержан, но колючестью своей ему не удалось отпугнуть любопытного:       - Странники? Что это значит?.. Вы хотите сказать, эти огоньки странствуют? - предположил мальчик, забавно нахмурив лоб и сдвинув густые рыжие брови.       - Не совсем, - отвечая, на сей раз Францискан чуть улыбнулся сам себе в сторону, - Раньше они действительно странствовали. И были людьми, - окунаясь в воспоминания, прибавил он.       Мальчик встревоженно оглядел идущих рядом. Вдруг окружающее пространство стремительно было разрезано негромким, но смелым и уверенным голосом:       - Спокойно, Гарольд. Не думаю, что он сказал правду.       Гессенеж мгновенно остановился. Медленно он развернулся к женщине, которая произнесла эти несколько слов. Приходилось лишь гадать, откуда он узнал, что именно о н а усомнилась в правдивости сказанного им. Но не успел он проронить и слова, как в начавшийся разговор включилась девушка по имени Франци. Глаза ее были широко распахнуты, взгляд наполнен негодованием. Направив острый подбородок в сторону незнакомой женщины, она недовольно кольнула ее взглядом и спокойно проговорила:       - Как можете Вы не доверять нашему провожатому, при том, что он единственный среди нас, по-видимому, находящийся в доброй памяти? Или Вы уже вспомнили всё, касающееся Вашего прошлого, чтобы иметь право громогласно судить е щ е о к о м - т о ?       Повисла неловкая пауза. Видно было, что Гости насторожились, не зная толком, на чью сторону им встать. В тесном проходе стало еще более неуютно, напряжение ощущалось буквально на кончиках пальцев. Гессенеж молча ждал чего-то. Всего одно слово этой женщины - и всё вновь пойдет своим чередом. Только так и должно быть. И он услышал это слово: вдруг женщина как будто пришла в себя после минутного замутнения, и тихо проронила, смущенно потупив взор:       - Простите.       - Даю слово, Вы л и ч н о убедитесь, насколько я был правдив, - он сказал это сдержанным шепотом, впрочем, легкое резонирующее эхо в миг донесло слова на ухо каждому. Девушка смотрела прямо в холодные глаза своего проводника, всё еще отчего-то обеспокоенная, всё еще не понимая, откуда в ней нашлось столько смелости, чтобы вот так встать на защиту господина Гессенежа. Францискан одним шагом преодолел расстояние, отделявшее их друг от друга и, ловко поймав руку девушки, опустил голову в полупоклоне, поцеловав руку и едва заметно щекотнув ее запястье ниспавшими прядями легких волос. Это прикосновение показалось Франциске ледяным, а частица того тепла, что принадлежало ей, мгновенно отдалась заколдовавшему себя человеку, проникнув в ткани кожи и вернув его губам нормальный телесный оттенок. Хозяин замка часто-часто заморгал черными ресницами от удивления, на миг забывшись от неведомого доселе ощущения, и сузил глаза в тонкие щелки, как будто ему неудержимо хотелось рассмеяться, но что-то в нем не дало ему этого сделать; затем плавно, размеренным движением нанес на лицо актерски выученную приторную улыбку. Что-то естественное, мелькнувшее минуту назад в его взоре, вновь исчезло.