Круги на воде

И услышал с востока я великий плач, Ибо люди, которые были зверьми, с братьями бились своими, Зубы и когти против клинка и лука, Пока одни не перестали отличаться от других. Песнь Возвышения (6) Двойная жизнь несёт в себе мало радости. Мир становится скользким и острым, как лезвие ножа. Зыбким от постоянного желания упасть и уснуть. Мысли кружатся в голове, лезут одна на другую, спорят. Днём я оставалась странной дворянкой из Орлея. Наносила визиты Мэйварис и Дориану, хлопотала о получении проклятого поместья, тщетно пытаясь не утонуть в бумагах. Даже ходатайство магистра не остудило пыл канцелярских крыс. Какой идиот решил, что Империей управляют маги? Кажется, они лишь бахвалятся друг перед другом, чей демон больше, да в какую ещё безумную вещь удалось заманить безмозглого духа. Что толку бороться за власть, если ты используешь её, только чтобы унизить соседа по креслу? Я полюбила гулять по рынку, прихватив с собой слуг, и редко возвращалась без покупок. В Минратос стекались лучшие товары, как удержаться при виде ножа из Орзаммара или холщового мешочка с душистыми зёрнами кофе с Сегерона? Как не завязнуть в беседе с купцом из Ривейна, хитро поглядывающим из-под смешного тюрбана? Иногда я приходила в лечебницу к Пьеру, не гнушаясь придержать тело очередного раненого в портовой стычке или порадовать леденцами босоногую детвору. Я вжилась в этот город, в этот зной. Платья, что я не признавала раньше, перестали тяготить: та же броня, только выглядит иначе. Магия, опутавшая город, больше не щекотала кожу, я почти перестала ощущать её. Минратос принял меня своей, я примирилась с его пороками и влюбилась в красоту древних стен, в пугающие статуи драконов, застывшие во времени, в суматошную жизнь улиц. Мне пришлось познакомиться с соседями, в основном торговцами и владельцами крупных мастерских, — другие сопорати не могли позволить себе жить в этом квартале. Вместе с их жёнами мы организовали бесплатную еду для бедняков и беженцев, которых не пускали в город. Влиться в компанию квохчущих кумушек оказалось непросто, но мнение о себе, как о добропорядочной, хотя и взбалмошной леди, стоило того. Меньше сплетен и заглядываний в окна. А по ночам начиналась охота. Удар россыпи мелких камней в окно моей спальни — и я выскальзывала на мрачные улицы, закутавшись в хитрый плащ. Непроницаемо чёрный снаружи, он прекрасно вписывался в тень подворотен. Но стоило вывернуть его наизнанку — ткань блестела серебром даже в кромешной тьме. Меня встречал сам Блаин-воришка, когда один, когда с парочкой головорезов. «Люблю поразмяться» — так он ответил мне на резонный вопрос, зачем главе столичного подполья самому шляться по закоулкам. Странный человек этот Блаин. Тусклая внешность из тех, что нельзя запомнить. Безукоризненные манеры — он неизменно прикладывался к моей руке при встрече и изящно кланялся на прощание. Придерживал за локоть, когда мы в поисках добычи блуждали по городу, вёл неторопливые беседы в таверне, куда мы заглядывали послушать людскую болтовню, и сам разливал вино. Но, командуя головорезами, мужчина вдруг становился иным: блёклые глаза превращались в узкие полоски, сверкавшие сталью и звериной жестокостью, с тонких губ срывалось шипение, — он напоминал змею перед броском. Когда Блаин раздавал указания или слушал короткие отчёты, хрупкие, по-птичьему тонкие пальцы его ласкали удавку, выглядывающую из рукава. Мы блуждали по городу, то рисуя на стенах уродливые волчьи морды, перечёркнутые красным, то устраивали засады на рабов и сопорати. Блаин с подельниками изображали бандитов — думаю, это давалось им легко — я же выходила на сцену, завернувшись в мерцающий белый плащ, и высокопарными фразами убеждала преступников отпустить жертву, неизменно добавляя пару придуманных тут же ужасных пророчеств. «Кто ты?» — вопрошали несчастные жертвы, испуганные и жалкие. «Та, кто может помочь», — отвечала я и растворялась в темноте переулков. Или «надежда», «раскаяние», «никто», — всё, что первым всплывало в голове. Глупее занятия не придумать, но город уже закипал, поддавшись всеобщему безумию. Слухи о Белой женщине — спасительнице роились в головах, путая из без того растревоженные мысли. — Что у нас сегодня? — полюбопытствовала я, когда Блаин повернул в сторону южного порта. — О, миледи! Дивная прогулка по Катакомбам. Попугаем наглецов, может, прирежем парочку. — Стоит ли первыми лезть в драку? — с сомнением пропыхтела я, едва успевая за ловким воришкой. — Лучше уж мы, чем они. Эти слишком говорливы. Лучше убрать их сейчас, чем мучиться потом. — Звучит не слишком… жизнеутверждающе, — уныло заметила я. — Не печальтесь, миледи. Таковы правила. Правила… Наша маленькая игра. Кошки мышки со здравым смыслом. Сделка с совестью. Старательно избегая городскую стражу и улицы, освещённые фонарями, мы перебежками добрались до городской стены. Высоко наверху прохаживались часовые: набойки грубых сапог мерно впечатывались в древние камни. Отблески факелов беспокойно метались меж высоких зубцов. А над зубцами грязной тряпкой висело небо. Луна подсвечивала лохмотья облаков, но не показывалась на глаза, будто чего-то стыдясь. — Скоро обход, — шепнул мне Блаин, оглядевшись по сторонам. Так и вышло. Огни ушли, эхо шагов унёс ветер. Мы погрузились в серость ночи. Выпростав из-под плаща руку, я подняла её и прицелилась. Лязгнула тонкая цепь, стальной крюк* со свистом разорвал воздух, когти раскрылись, заскрипели в поисках опоры, и, наконец, укрепились меж булыжников. Неплохо. — Выдержит двоих? — уточнил Блаин. — Выдержит и бронто, — хохотнула я. — Лишь бы мне руку не оторвало. — Что ж, миледи. Простите, но нам придётся слиться в объятиях, — провещал Блаин и крепко обхватил меня за плечи. — Надеюсь, мне не придётся жениться. От него пахло мокрыми перьями. И впрямь воробушек. Тощая птичка с драконьими когтями. — Кто знает, — неопределённо отозвалась я и ударила по рычагу. Мы стрелой вознеслись вверх, я успела помянуть демонов, ободрав колени об острый выступ, не заметный снизу. Пусто. С резким хлопком цепь вернулась на место. Отличная штука, хотя требует сноровки. И хорошего мастера, способного её изготовить. Только вот теперь ломит плечо… Неласково размяв ноющие мышцы, я пригнулась и поспешила к сторожевой башне, темневшей неподалёку. Блаин следовал за мной, так тихо, что я то и дело оборачивалась, проверяя, на месте ли он. — Неужели не было другого пути? — спросила я вора и прислонилась к двери в башню, силясь услышать, пусто ли там. — Был и не один, — тихонько чирикнул Блаин, приблизившись ко мне вплотную. — Но там нет ничего полезного поблизости. Отлично. Теперь я пособник в его делишках. «Леди Тревельян, зачем вы украли штаны в башне стражи?» — надтреснутый голос главного прокурора Минратоса так и бренчал в голове. «Господин прокурор, это давняя орлесианская традиция. Близкое знакомство с тёмными личностями должно сопровождаться кражей грязных портков». Сэра была бы довольна. — Ну, постучитесь, миледи! Постучаться? Да он спятил. Я осторожно поскреблась в дверь, но ничего не произошло. — Попробуйте сильней! — Мэтр Блаин, давайте-ка вы сами! — шикнула я на вора. Тот пожал плечами и с силой пнул старое дерево. Не удивлюсь, если удар был слышан и на севере Диких земель Коркари. — Постарайтесь никого не убить, миледи. Тяжёлая створка распахнулась, не скрипнув. За ней показалось заспанное лицо недовольного мужчины. Не успев придумать ничего лучше, мощным ударом кулака я отправила стражника назад, в мир грёз. Влетела в помещение, освещённое только чадящей жаровней. — Какого… — из-за стола поднялся ещё один страж, но тут же захрипел и выпучил испуганные глаза. Блаин, метнувшийся к вопрошавшему, пока я вертела головой, уже стоял у него за спиной. Тонкая удавка обвила могучую шею воина, несколько секунд — и обмякшее тело мягко опустилось на дощатый пол. — Дивно, — пробормотала я, осмотревшись. — Больше никого. Небольшое помещение — едва ли в десяток шагов — изрядно воняло казармой: старыми портянками и кислой капустой. Несколько кроватей в два яруса, стол с лавкой, грубые тумбы у стен, оружейная стойка. Взгляд выхватывал детали, а руки непроизвольно осматривали карманы ближайшего стражника. Ничего интересного: пара монет и лапка нага, перевязанная пёстрой лентой «на счастье». Бесполезный хлам. Блаину повезло больше: обшарив одну из тумб он удовлетворённо хмыкнул и прибрал под полу плаща маленький свёрток. — Неплохо, — пробормотал воришка и кивнул мне на люк в полу. — Надо спешить, миледи. Надо так надо. Лезть в дела подпольного мира я не собиралась: проснуться с перерезанным горлом — сомнительное удовольствие. Длинная, ржавая лестница вывела нас в Катакомбы. Вырубленные в основании скал, на которых стоял Минратос, тоннели, объединяющие каверны и узкие ходы пещер, составляли огромный подземный лабиринт. Часть его официально принадлежала Империи: ходы были расчищены, огромные полости превратились в склады, где хранились запасы еды и оружия. Другая же часть Катакомб не существовала на картах, но активно использовалась отбросами общества, скрывающимися от закона. Блаин-воришка уверенно вёл меня по кромешной темноте переходов, учтиво предупреждая о помехах на пути: россыпях обвалившихся камней или провалах в полу. Как он ориентировался, осталось для меня загадкой. Может, считал шаги? Одна я не сунулась бы сюда без связки факелов и бечёвки длиной в лигу. И недельного запаса еды: истории о несчастных, заблудившихся в Катакомбах, заняли прочное место среди городских легенд. Наконец немного посветлело, на серых влажных камнях стен заплясали оранжевые отблески. Послышался гомон разговоров и потрескивание дров откуда-то снизу, пахнуло рыбной похлёбкой. Мы остановились у зарешёченной галереи, заглянув за грубо обтёсанную колонну, я осмотрела зал, заполненный разношёрстным людом. Несколько эльфов выделялись богатством одежды и оружием, лежащим у ног. — Вспугните этих пташек, — шепнул мне довольный Блаин, копающийся в куче обвалившейся штукатурки. — Сюда так быстро не подняться, успеем отойти в укрытие. Я кивнула и резво вывернула плащ. — Пройду до конца коридора. Глубоко вздохнув, привычно оправила складки, распрямила плечи и неспешной походкой отправилась вперёд. Медленно и плавно, стараясь не думать о стрелах, впивающихся в тело. Гомон разговоров не прекратился. Надо привлечь внимание, но как? Остановившись на полпути, я вплотную приблизилась к решётке. Далеко внизу вели приглушённый разговор эльфы, горбатая старуха мешала пахучее варево в большом котле, горстка бедняков укладывались спать на ворох засаленных тряпок. И эти существа надеются свергнуть магистров? Скорее грустно, чем героически. Даже трупами не завалят — слишком тощи, любой перешагнёт. Вдруг приглушённый гул разбил хриплый бесплотный голос, раздавшийся из ниоткуда. То ли шёпот, то ли стон: эхо отражало слова от стен, вызывая смятение и дрожь. «Лжец, лжец… Он обманщик… Бегите…» — доносилось изо всех углов сразу. «Она идёт. Идёт. Идёт…» — Наверху! — раздался чей-то визгливый выкрик. Десятки взглядов обожгли меня, а я застыла, оцепенев. Люди внизу засуетились, забегали. Молодой парень с глубоким шрамом на лице тыкал пальцем в мою сторону, один из эльфов схватился за лук, но остановился, зло оскалившись, так и не натянул тетиву. Несколько человек рванули в темноту коридоров. Очнись, Эвелин! Вздрогнув, я упала на колени, скрываясь от взоров толпы, и живо метнулась назад к хихикающему воришке, стелясь по полу, как загнанная в угол крыса. Ненормальный! Блаин сидел на коленях и замогильным голосом выл, прижавшись губами к раструбу, уходящему в стену. Демоны! Это его вопли разносятся по подземелью! Мог бы и предупредить, маленький говнюк! Коротким движением вскочив на ноги, Блаин схватил меня за руки и рывком поднял. Мы полетели назад, в тоннель, что привёл нас сюда. Пропустили узкий проход вправо, откуда слышался нестройный топот шагов. — Лезь! — забыв о приличиях, рявкнул вор и указал на дыру под самым потолком. Я подпрыгнула, кончиками пальцев уцепилась за край. Подтянулась, едва не зарычав от напряжения, и втиснулась в пролом, оказавшийся трубой внушительных размеров. За мной проскользнул вор. Забравшись поглубже, мы замерли, прижавшись друг к другу. Я прикрыла ладонью рот, стараясь дышать как можно тише. Показалось, что сквозь ткань одежды я слышу стук сердца Блаина. Размеренный и ровный, будто не вор только что бежал, будто ему не страшно. Проклятый ублюдок. Не мог предупредить, что задумал целое представление? А неподалёку блуждали люди. Шлёпали ногами по влажному полу, переругивались. Искали. Лязгнуло оружие, так близко, что напряглись руки, выискивая меч. Но сейчас я не воин. Кто ты, Эвелин? — Я говорил, что здесь никого не будет, — послышался незнакомый высокий голос. — И куда оно делось? — ответил ему второй, дребезжащий и тонкий. Блаин беззвучно развернулся и осторожно выглянул из укрытия. Повернулся ко мне. Его лица не было видно, только белели острые зубы. Вор показал мне два пальца и несколько раз ткнул ими влево. Я кивнула, соглашаясь. — Она! А не оно! — продолжили спор незнакомцы. — Откуда тебе знать, тупица? — Ты что, не слышал, о чём говорят в городе? — Меньше слушай всякие глупости… — Я всё же попрошу прислать больше людей. Под шум разговора, становящегося всё громче, я подползла к краю убежища, отстегнув тяжёлую ткань плаща. Сглотнув, приподнялась, осмотрев коридор. Повернувшись к нам спиной, два эльфа спорили обо мне, перебивая друг друга. Я резко подтянула колени к груди и прыгнула вниз, будто в воду, навалившись на указанного вором светловолосого паренька. От толчка, подкреплённого моим весом, эльф с коротким вскриком завалился вперёд, протягивая руки в бессмысленной попытке смягчить падение. Прижав гибкое тело к полу, железной рукой я перехватила эльфа под челюстью и рывком притянула к себе. Хруст позвонков холодом прошёлся по липкой спине. Я вскочила, чтобы помочь Блаину, но тот справился и сам. Второй остроухий сучил ногами, красное лицо вздулось, а руки шарили по шее, пытаясь подцепить удавку. Тщетно. Изящные кисти воришки сильны и безжалостны. — Уберём трупы наверх, миледи? — светским тоном предложил мне Блаин, так и не отпустивший удавки. Бесцветные глаза его светились весельем, рот приоткрылся в животном оскале: Блаин будто втягивал в себя душу мертвеца, только что не облизывался. Сильно ли я отличаюсь от него сейчас? Срань, срань, срань! Я убивала сотни раз, но не так, не так! Из тоннеля выбежал запоздавший громила, широкая грудь вздымалась, как кузнечные мехи. Гигант успел открыть рот, но воткнувшийся в горло нож убил нерождённый крик. В ту же секунду спущенный крюк вонзился ему в плечо. Щелчок рычага — и дёргающееся тело проволокло по полу, я едва успела остановить его. Перевернула умирающего мужчину и, стараясь не смотреть в тускнеющие глаза, добила, перерезав глотку ножом Блаина. Кровь фонтаном брызнула вверх, я не успела отшатнуться. Брызги попали мне на лицо, на руки, заляпали одежду. То, что только что жило, дышало, надеялось, превратилась в ничто. И вместе с ним уходила в ничто я сама. — Грязная работа, — вздохнул подошедший Блаин и принялся вытирать мне лицо рукавом. — Идёмте, миледи, кажется, я слышу еще нескольких. И я пошла. Встала, вновь зарядила механизм. Очистила руки о штаны незадачливого громилы и отправилась за Блаином в темноту переходов. Душа замолчала, спряталась, прикрывшись долгом. Так легко и привычно, что я забыла ужаснуться переменам. Смерть — та же работа. Раньше я несла её на широком лезвии Сулевин, теперь смерть таилась в моих руках. Я вновь стала куклой, только теперь этот выбор — мой. Мы выбирались из тьмы, чтобы нанести удар и вернуться во мрак. Монотонно и методично. Просто работа. Да. Именно так. Ни сомнений, ни дрожи. Лицо застыло маской, я делала усилие, чтобы открыть рот и что-то шепнуть Блаину. В пальцах затаился холод. В голову будто напихали ваты. Скольких мы убили? Прости, Создатель, я не знаю. И не помню лиц. Мы вернулись домой, когда на востоке уже брезжил рассвет. Я прислонилась к косяку двери, прилипла к тёплому дереву. Впившийся в спину острый угол приносил наслаждение. — Нужна моя помощь, миледи? — уточнил Блаин перед тем, как уйти. — Да, — согласилась я. Встречавший нас Второй настороженно оглядел меня и покачал головой. Тоже мне, нашёлся добрый дядюшка. — Растолкай слуг, — приказала я ему, слишком грубо, слишком громко. — Пусть принесут еды. И вина мне в комнату. Сейчас! Кунари не стал спорить и переспрашивать. Просто душка, демон его побери. — Проходите, мэтр, — бросила я Блаину и отправилась к себе. Спальня, служившая мне и приёмной, и кабинетом, и, в последнюю очередь, местом для сна, встретила прохладой и светом. Ярко горели лампы, отгоняя демонов ночи. Не обращая внимания на главу подполья, я разделась догола. Пинком отправила грязные тряпки в дальний угол и ушла отмываться. Неистово тёрла тело щёткой, сдирая кожу. Но это не сделало меня чище. Даже закрыв глаза, я видела на руках кровь, липкую, вязкую. Завернувшись в простыню, я вышла из ванной. Блаин-воришка, оправдывая своё имя, сидел на моём столе и грыз кусок мяса, разглядывая бумаги, до того лежавшие в тайнике. Хотя какой он к демонам «воришка»? Убийца. Палач. И наслаждается этим. Находит забавным. Не принимает всерьёз. А я сама? Чем лучше? Оправдываться? Нет, Эвелин. Не сейчас и не перед собой. — Интересное чтиво, — отхлебнув вина из оплетённой бутыли, уведомил меня Блаин. — Это вам, — пожала плечами я и пристроилась на подоконнике. Лёгкий утренний ветер ласкал разгорячённую кожу, успокаивал и бодрил. Я бы хотела раствориться в нём, летать над миром, не зная ни боли, ни радости. Просто быть. Касаться чужих жизней, но не понимать их. Гонять сухие листья по мостовой, гладить барашки волн, лижущих берег, прятаться в кронах деревьев, ворошить древние свитки в пыльной библиотеке. — Странный выбор имён, — продолжил тем временем Блаин. — Но сведений более, чем достаточно. Откуда они узнали, где старик Меркатор прячет ключ от своего знаменитого сундука? Этот параноик не верит даже себе. А вот эти последние? Кто вообще эти люди? Какие-то простолюдины. У них хоть рабы есть? — Есть, — равнодушно бросила я. — Иначе их не было бы в списке. — И что мне с их смерти? — Без них не было бы информации об остальных. — Хм. Наша доля? — Пополам, мне ещё делиться с осведомителем. А вы всё равно стащите что-то неучтённое. — Ах, как вы недоверчивы, миледи! Я возьмусь за эту работу. Хотя плата непомерно низка. Но ради ваших прекрасных глаз… Взгляд воришки прошёлся по моей груди, едва прикрытой тканью, но я не нашла в себе сил на гневную отповедь. — В другой раз, господин, — хрипло усмехнулась я, — если не желаете слушать мой храп. — Как прикажет милостивая госпожа. Он ушёл, оставив меня в одиночестве. Через неделю в самый полуденный зной Мэйварис прислала за мной карету. Обычно она ограничивалась вежливой запиской, так что я забеспокоилась и немедленно отправилась к ней. Пару дней назад слуги, нанятая ранее охрана и Чудовище с няньками отправились в Сто колонн. Там, под бдительным оком личной гвардии Павусов, они должны быть в безопасности. По крайней мере, так нам казалось. Создатель, надеюсь с ними всё в порядке. Терзаемая мыслями о дочери, вдруг показавшейся мне куда более близкой, чем раньше, я проклинала тягучее время и ленивых коней. Когда особняк госпожи Тилани показался из-за деревьев, я едва не вывалилась из окна кареты. В районе магистров не встретить бедняков или бродячих торговцев, здесь всегда тихо, зелень садов радует глаз, магия пронизывает воздух. Яркие лампы висят над широкими мостовыми, мягко журчит вода в витиевато украшенных фонтанах, а статуи драконов машут крыльями, обдувая прохожих. — Наконец-то! — обошлась без традиционных расшаркиваний магистр. За круглым столом собрались все причастные: непривычно сосредоточенный Дориан, гном, представленный мне как Видар Тетрас, старейшина Когант и Блаин-воришка, невозмутимо точивший кинжал. — С моими… людьми всё в порядке? — Да, насколько мне известно, — немедленно отозвался Блаин. — Я приглядываю за ними. — Скорее пугает, чем радует, — с облегчением выдохнула я, но улыбнулась ему с благодарностью. — Так что случилось? — Эльфы в Катакомбах говорили о подкреплении, — Блаин по-птичьи склонил голову на бок и воткнул кинжал в столешницу. — И я подумал — откуда они его берут? — И откуда? — насупился гном. — Мы нашли магическое зеркало в двух днях пути от Минратоса, — криво улыбнулась Мэйварис. — Элювиан? Так близко? И никто ничего не заметил? — мой голос дрогнул от неприятных воспоминаний. — Формально эти земли принадлежат Чёрному жрецу, — Дориан подёргивал лощёный ус, в упор глядя на меня. Он тоже помнил. — Фактически же там болота. И руины эльфийской башни времён Арлатана. Завеса так тонка, что только плюнь — и станешь демоном. Неприятное местечко, неудивительно, что там никого нет. — Башня в болотах? Тупые эльфы, — буркнул Видар Тетрас. — Пошлите туда войска и дело с концом. Эльфов на кол, в зеркало — топор. — Мы не можем послать туда войска, не известив Архонта и Жреца, Видар, — с нажимом произнесла Мэйварис. — И я не уверена, что нужно уничтожать элювиан. Это древняя магия! Мы можем привезти его сюда… — И получить связку бомб в подарок… Дивное решение, милая, — если бы Дориан был змеёй, мы захлебнулись бы ядом. — Мы не знаем, сколько эльфов может перебросить Волк, — прервала я назревающую перепалку. — Зеркало надо уничтожить. — Пожалуй, не будем рисковать, — всё же согласилась Мэйварис. — Армия разбросана по всему побережью. Проклятые кунари лезут изо всех щелей. — Мы можем… — начал было Блаин, но я перебила его и жестом попросила тишины. — Дайте мне минутку, — собраться мыслями в гвалте стоило неимоверных усилий. — Мне нужна карта. Движением бровей Мэйварис перенесла на стол карту и нетерпеливо уставилась на меня. — Где нашли элювиан? Тонкий палец указал нужное место. — Отлично. Моё неприкаянное поместье как раз посередине. Если документы на землю будут у меня на руках, я поеду туда с личным отрядом. Второй утверждает, что набрал людей, осталось только пристроить их к делу. Мы отправимся совершенно открыто, якобы до поместья, отоспимся неподалёку от него — и следующей же ночью тайно доберёмся до развалин. Вычистим всё и вернёмся назад. Вот и всё. Архонту и всем… остальным знать необязательно. — Звучит разумно, — пожал плечами Дориан. — Я дам вам пару своих учеников, — задумалась Мэйварис, но я осадила её. — Лучше дайте коней. Демоны нам ни к чему. — А если там будут маги? — Значит придётся вспомнить, чему меня учили храмовники. — Подберу разведчиков, — лениво протянул Блаин. Странно, но мне было жаль, что он не желает участвовать в очередной авантюре. — Я поеду с тобой, — обрубил старейшина Когант, — моя магия не разрушает мир. — Мы поможем со снаряжением, — недовольно пробурчал гном. — В две трети цены. — В треть, — неосознанно отозвалась я, думая о своём. Гном пробурчал что-то нелестное, но спорить не стал. Покачиваясь в седле норовистой кобылы, я долго вспоминала этот разговор. Прошлое вернулось, поймало меня в жадные лапы. Карта на столе, планы и недомолвки, и каждый вносит свою лепту в общее дело. Жаль только, что общее дело не подразумевает общих целей. Но пока мы идём в одну сторону. Пока… Невольно я обернулась. За спиной переговаривались Второй и Когант. Пьер рвался с нами, злился и ругался последними словами, но я боялась довериться ему целиком. Предупреди он эльфов, и наш маленький отряд попадёт в ловушку. Маленький… Почти пятьдесят воинов шагали следом по разбитому тракту, храпели кони, пыль стояла столбом. Воздух звенел сталью, запах кожи, железа и пота будоражил ноздри. За спиной сверкал Сулевин, тяжёлый доспех сидел, как влитой — гномы постарались на славу. Не было особого смысла надевать его вблизи Минратоса, но я окунулась в походную жизнь, как в сказку из детства. Простая солдатская еда, стёртая седлом задница и гул в голове от непрекращающегося шума. Спасибо, Создатель! — Здесь неподалёку постоялый двор, — один из разведчиков Блаина догнал меня и указал вперёд. — Сколько оттуда до развалин? — приблизившись, насколько возможно, уточнила я. — Часа три-четыре. — Остановимся передохнуть. — Да, миледи. Мы вышли в полночь. Ночи в Империи коротки, мы явимся к башне к рассвету. Вряд ли нас будут ждать, и утром никто не удивится туману. Длинными цепочками мы шли по хлюпающей жиже, следом за проводниками. Шаг в шаг, медленно, но довольно уверенно. Занудно пищал разбуженный гнус, вонь от тухлой травы и испарений выедала глаза. Так, по крайней мере, казалось. Второй невозмутимо следовал за мной. Люди, что он набрал, уже нравились мне. Не роптали, не шумели, исполняли приказы в точности. Не удивлялись неожиданным сменам команд. Они знали своё дело. Неудивительно, если вспомнить, сколько врагов у Тевинтера, и как отвратительно в Империи относятся к собственной армии. Несколько боёв объединит нас в действительно мощную силу. Сейчас же перед нами высились останки покрытой мхом башни. Она не стояла на болоте, кисель под ногами давно сменила твёрдая земля. Небольшой отряд часовых упокоился под развесистой берёзой. Лагерь вокруг башни дремал, палатки, почти слившиеся с зеленью, тонули в тумане. Когант ухмылялся, сосредоточенно уставившись в небо, но был ли туман его рук делом, я не знала. У чадных костров сидели эльфы, понурив головы. Сон всегда приходит некстати. — Начинаем, — шепнула я Второму и махнула рукой. Меч сам лёг в ладони, слился со мной в единое целое. Громко запели рога, разрывая тишину утра. Расчертили небо факелы, поджигая палатки и разложенный для просушки хворост. Загудели стрелы в поисках жертв. Залп, второй, третий. — Вперёд! — рявкнула я так громко, что зазвенело в ушах. Со всех сторон к башне побежали воины. Загудели щиты, принимая удар, лязг оружия оглушал. Совсем рядом просвистела стрела, впилась в обезумевшего эльфа, остервенело размахивающего мечом. Мир заполнился криками и стонами, всполохами огня, топотом и смрадом. Трупы эльфов падали в пламя, кровь пузырилась, заливая золу костров. Сулевин бесстрастно плыл в уродливом танце смерти. За каждым ударом — чья-то жизнь. Сзади звенели тесаки Второго, кунари не отставал от меня ни на шаг. Он неистово рычал, и я мельком радовалась этому. Так я знала, что Второй жив. Глаза совсем молодого эльфа затуманились, заглянули в мир за Завесой. Попадёт ли он в твои объятия, Создатель? «Всё, что пройдёт чрез огонь, не исчезнет, но станет вечным, как воздух не может быть порван и сломан, душа закалённая будет бессмертной!» Чьё-то тело упало на траву передо мной, на месте головы — пустота. С грохотом перевернулся котёл. Второй оттолкнул меня плечом, сохранив жизнь. Я вспорола живот безоружному эльфу, кровь залила доспех, но я пошла дальше, в поисках новой цели. Крюк оттащил врага от спины Коганта, пока гигант крушил мечом наседающих на него противников. Лязгнул рычаг, возвращающий цепь на место. У основания башни вспух огромный огненный шар и тут же погас, утонул в крике. Боль в раненом плече, треск, чей-то оглушительный визг. Всё слилось в хаосе битвы. Битва ли? Просто бойня. У эльфов не было шанса. Пленных мы не берём. Я перчаткой протёрла Сулевин от крови, перешагнула через трупы. Второй методично добивал тех, кто не успел умереть. Я услышала, как ликуют мои воины, радуясь победе. Создатель! Большинство из них даже не знает, зачем мы пришли сюда. Но они радуются жизни, будто заново родились. Пешки в чужой игре, хранители мира, грешники и благодетели. — Мы нашли зеркало, — подошёл ко мне один из разведчиков. — Проводи, — коротко бросила я ему и двинулась следом. Элювиан возвышался в подвале башни, сыром и заплесневелом, светился серебром. Осколок мощи канувших в бездну элвен. Он притягивал взгляд, неслышно шептал давно забытые слова. — Что это за штука? — раздался из-за спины чей-то голос. — Это дверь, — хрипло ответила я, глядя в манящую глубину элювиана. Покрепче перехватила меч и ударила по мутному стеклу. Зеркало рассыпалось, заливая меня осколками. — Сожгите здесь всё, — отрывисто скомандовала я и ушла прочь. Пустота. Мы возвращались. Кто в Минратос, кто в поместье — чтобы стать его защитником, обрести дом и мнимый покой. Пустота. Я смотрела на пламя походного костра и не видела ничего. Старательно вытирала руки о попону, что служила мне постелью. Кивала в ответ, хоть не слышала, о чём речь. Страшно. Страшно всё равно. И всё равно страшно. Меня мучала мысль о том, почему меня не мучают мысли. Подумав так, я засмеялась, и тут же умолкла, заметив, что на меня оглядываются со всех сторон. — Всё в порядке? — уточнил Второй, и я пожала плечами, отказываясь от протянутой бутылки. — Это не первая моя битва, — сухая улыбка изогнула губы. — Я бы послушал о них. — Ты выбрал плохого рассказчика. Бессмысленный разговор. Засыпая, я думала о Волке. Он вылепил меня. Мы так похожи... Тень обняла меня, ластилась, клубилась у ног, как стая жемчужных щенков. Я шла сквозь пустоту, прячась в зыбкой мгле. Тяжёлая ноша давила на плечи, но я не сдавалась. Мой выбор. На этот раз действительно мой. У сияющего элювиана стоял Фен’Харел. Такой, каким я запомнила в последнюю встречу. Властность, сила, боль. И бесконечное одиночество. Он смотрел на гладкую поверхность зеркала, привычно сцепив руки за спиной. Чуть покачивался в нетерпении. Я жадно обвела его взглядом. Гордый профиль, рукою мастера вылепленные скулы. Какую историю ты расскажешь мне теперь, Волк? Я подошла совсем близко. Странно. Вижу ли я реальность из Тени, или для Волка мир всё ещё един? Впрочем, я пришла не за этим. — Почему я? — вопрос струной задрожал в призрачном пространстве. Волк обернулся ко мне, и лицо его застыло. У него глаза цвета осеннего неба. В них таилась гроза. А раньше струился дождь. Что видит он? Только Создатель скажет. Волк подошёл ко мне, грациозный и тонкий, и я ухмыльнулась. Баба с мечом в изрубленном доспехе и красавчик-эльф, случайно оказавшийся Богом. Отличный сюжет для второсортного романа. В конце он уйдёт к танцовщице. А я сдохну от ран, бросая проклятия небу. — Почему ты приходил? — слова раздирали пересохшее горло. — Почему говорил со мной? Почему я? Я не знала, как спросить о том, что волнует меня сейчас. Но он понял. Всегда понимал. — Ты звала меня, — с мимолётной улыбкой напоминил мне Волк, но я спрашивала не об этом. Не только об этом. Мне мало его ответа, и я требовательно смотрела в серые глаза. — Ты шла вперёд, — наконец продолжил он. — Шла, не замечая тьмы. Верила, дарила надежду, наивная, как ребёнок. Я забыл, как это бывает. Ты напомнила. Кто подарит надежду мне? — Ребёнок… Шемы быстро взрослеют, — бездумно проговарила я, то ли себе, то ли Волку. Тень помнит всё. Хранит слепки наших душ. Страхи и боль, отчаяние. Радость. Но в этом мире слишком мало радости. Я подняла руку, испачканную чужой кровью, с силой провела пальцами по лицу Волка, оставляя багровую метку. Он перехватил запястье, сжал до хруста. — Это не ты, — в яростном тоне отступника слышна затаённая боль. Я так устала, Создатель. Его взгляд прожигал насквозь. Волк притянул меня к себе, держал крепко, не пошевелиться. Я чувствовала его дыхание на щеке, но мне так больно, что всё равно. — Конечно, не я, Фен’Харел, — пробормотала я устало. — Это ты. И не жди своих людей. Они не появятся. Он оттолкнул меня, и это хорошо. На душе выли волки. Больше я не приду.