Просто будьте счастливы

Пыльная подворотня. Грязные стены, изрисованные неумелым граффити, проваленный диван и откровенная помойка. Но ей плевать. С высоты полета самолета. Сгорбленный силуэт с бутылкой алкоголя в руке. С горлышка стекают никчемные капли. Не сейчас... точно не сейчас. Еще не время. Что такое боль? Это маленький апокалипсис размером с грейпфрут, который безжалостно захоронили в легких и заставили дышать. Надрывно, задыхаясь, кашляя. Существовать. Как же тошно. Горло сдавило в тиски отчаяния. Так нельзя. Сутулая фигура примостилась у грязной стены, мучительно медленно сползая на холодный асфальт. Голова безвольно упала на коленки в потертых серых джинсах. Старая толстовка и поношенные кеды как никогда ей шли. А он все не мог поверить в то, что видит перед собой именно ее. Ту, на которую старался равняться. Ее решительность и вера в счастливое будущее заслуживали уважения. Никогда... до этого момента она не позволяла себе такого. - Эй, ты чего? Это правда ты? Глупый и беспричинный вопрос. Она не в порядке. Он невольно ахнул, с ужасос глядя на ее лицо. Былое великолепие затерто. Впалые щеки без былого свежего румянца, обескровленные искусанные губы до крови, потускневшая кожа. Но самое дорогое для него... ее глаза. Как же он любил затягивающее какао ее глаз, когда она наивно верила во все, что только он мог придумать. Взгляд не был ожидаемо пустым или отрешенным, нет. В нем пуды соли боролись с кристальной ясностью осознания. Как раньше уже не будет. Ни сегодня, ни завтра, ни через месяцы... беспросветная тоска. - Что со мной? Моя жизнь катится к чертям на телеге без тормоза. И никогда не будет как тогда. Чувство, когда тебя морально дерут заживо за самое больное и ноющее... это невыносимо. Шаг за шагом. Час от часа она... и теперь мне ничего не нужно. Слез не было. Сумасшедший блеск глаз имелся. Она не могла плакать. Зачем? Сделанного не воротишь. А он готов лить слезы вместе и вместо нее. - Ты просто не представляешь, какого это. Исходить все шаги. Остановиться на мертвой точке и знать, что лучше уже не будет. - Я понимаю, но алкоголь далеко не выход... Она хрипло садняще рассмеялась, отбросив бутылку в ближайшую стену. - Это не мое. Забытье - слишком большая роскошь, и продается по высокой цене. И он понимал и принимал. Для нее деньги - не проблема. Но никто и не заикался о никчемных бумажках, понимая, что бесполезно. Ему тоже было больно. Смотреть на нее такую невыносимо больно. Он помнил ее с детства. Маленькая девчушка с чумазыми щечками. Сумасшедшая любовь к шоколаду. Подростковый возраст - мир ее грез и обид на весь мир. И, наконец, юношество, где она встретила свою судьбу. - Джиын, ты... - Помолчи, Хосок. Ты не понимаешь... - Это ты не понимаешь, дура! - воскликнул он, всплеснув руками. - Ты не одна. У тебя есть ребенок. Его ребенок. Побереги хотя бы его. - Ребенок? - хрипло повторила она, положив руку на живот. Следующие ее слова точно не входили в его планы. - А с чего ты взял, что он вообще есть? Мне некого беречь и не за кого заступаться. - Но как... Джиын, ты же не? - Я солгала. Пуста. Во мне никого нет. Прости, Хосок, но, думаю, тебе пора. Она разбита. Морально растоптана. И переполнена разочарованием. Ведь если бы они тогда... - Ты же понимаешь, что я не могу тебя оставить? Джиыни... - Вон из моих снов! И он исчез. Потому что не мог иначе. Хотя бы во сне она побудет такой, какая есть на самом деле. И никакой ангел-хранитель ее оттуда не вытащит.