What the fuck?

Саундтреки: Loituma – Ieva's Polka Красная Плесень – Финская полька Mozart.l'Opera rock– L'Assasymphonie В дверь постучали. Риина открыла один глаз. Вернее, она подумала, что его открыла, потому как глаз совершенно не желал открываться. Риина всё-таки открыла глаз. Прямо перед этим глазом находилась кухонная вытяжка. ЧТО? В дверь продолжали настойчиво барабанить. Что-то сильно давило в бок. А-а-а-а….скалка… Стоп, скалка? СКАЛКА? Какая скалка? Почему скалка оказалась в её… Нет, не в её постели, даже не в её комнате. И даже, по ходу, не в её квартире. Где я? Вопрос неправильный. Правильный вопрос: что вчера произошло? Риина открыла второй глаз. Надо встать, и она предприняла попытку это сделать. Голова болела просто нестерпимо: казалось, черепная коробка была оторвана от того места, на котором она минуту назад лежала, а вот мозги остались там, и продолжали настырно, будто одеяло на себя, тянуть Риину лечь обратно. Дверь начали выносить с ноги. Риина села, свесив ноги. Оказывается, она уснула прямо под вытяжкой на кухонном…КУХОННОМ! столе. В волосах запутались веточки петрушки, судя по всему, - вчерашняя закусь. Попытки их ободрать не увенчались успехом. Куда-то делся её пиджак. И туфля с правой ноги. Голова упорно не желала вспоминать вчерашний вечер. Тот, кто молотил в дверь, окончательно потерял терпение. Риина почувствовала себя обязанной отослать этого хама подальше. Она сползла с кухонного стола и в одной туфле поковыляла через весь номер в прихожую. Кроме себя на кухне она заметила ещё кого-то спящего завёрнутым в тюль, потому как этой ночью было прохладно, а окно закрыть никто так и не удосужился. Зато этот оригинальный малый догадался содрать тюль, не повредив при этом карниза. Спал он среди вазонов на подоконнике, и, кажется, успел простыть, потому что периодически чихал и шморгал носом. Совсем как ребёнок. Что-то было в том, как он съёжился, обхватив руками колени, трогательное, беззащитное. Собственно номер, был завален телами, спящими, где придётся. Особенную бурю эмоций вызвал Яска, уснувший в ванной. На спинке не разложенного дивана храпела Лиса, пуская слюну на того, кто спал собственно на диване. А на диване спал Марко. Ему, казалось, было плевать, что кто-то на него пускает слюни. Маркус спал тут же, сидя на табуретке, принесённой ради какого-то случая с кухни, точно воробей на жёрдочке. Марко поворочался и наполовину сполз с дивана, но так и не проснулся. Когда дверь уже начала трещать, норовя соскочить с петель, Риина посмотрела в глазок. Там стоял портье с завтраком на шестерых, и у него вероятно уже отваливались руки, потому что барабанил в дверь он ногой. Риина открыла дверь. Портье едва не выронил поднос. Риина молча забрала поднос и закрыла дверь. Что тут произошло? Первым проснулся Кэп, когда доктор Хейккинен носком единственной туфли зацепила несколько бутылок, стоящих тут же на полу, и те, громко звеня, покатились в прихожую. - Доброе утро! – как ни в чём не бывало, поприветствовал её Кэп. - Доброе утро, - мрачно ответила Риина и ужаснулась, вместо неё говорил сиплый мужик. – Маркус, разбудите их, завтрак принесли. Маркус походкой легкокрылой бабочки направился в кухню будить завёрнутого в тюль. Не дождавшись от него никакой реакции, Капу направился в ванную, чтобы навести утренний моцион. Яска, мягко говоря, не ожидал, что ото сна его будут будить холодным душем. Он вскочил, поскользнулся и всем своим весом, грозно сотрясая сантехнику, рухнул обратно в ванну, при этом громко матерясь на родном наречии. От этого рёва проснулся несчастный мерзляк на кухне и прошлёпал в комнату. Это был Олли. Он напоминал в своем облачении сбежавшую невесту. Он долго стоял над Марко, и почему-то молча изучал его. Ровно через минуту Сааресто проснулся и громко ойкнул, потом он долго всем рассказывал, что за ним приходила смерть. И не просто смерть, а именно латиноамериканская Santa Muerte. - Что здесь произошло? – наклонившись к самому уху Маркуса, спросила Риина. - Пили, - невозмутимо ответил Маркус. - Нет, я понимаю, что пили, но…э-э-э-э… почему мы так спим беспорядочно? - Вас что-то смутило? – участливо спросил Капу, надевая пайту. И тут Риину прорвало. - Нет, меня ничего не смутило! Я каждое утро просыпаюсь на кухонном столе со скалкой в боку, а в волосах у меня… петрушка!!!!! - невменяемым мужским голосом заорал дипломированный психолог со стажем. Марко проснулся окончательно. Он подошёл к Капу с просьбой о таблетке цитрамона или на худой конец аспирина. Из ванны послышались жуткие звуки, напоминающие всем участникам счастливого утра о фильме «Silent Hill». Спустя десять минут из ванны появился сине-зелёный Ясень. Всё-таки, абсент был лишним. Единственной, кто ещё не проснулся, была Лиса. Риина начала тормошить сестру за плечо. - Ау, вставай, Финляндия! - А я не сплю! – сестра невозмутимо открыла глаза и сладко потянулась. Но, увидев, что почивает на спинке не разложенного дивана, резко сползла с него и моментально принялась приводить себя в товарный вид. - Чёрт возьми, чёрт возьми, - бурчала она, всё ещё не находя мобильного телефона и серёжки из правого уха. Риину одолевал стыд. Как она могла? Она же психолог, уважаемый в обществе человек, нажралась, как последняя свинья с любимой группой сестры. Вот как теперь ей дальше с ними работать? Лиса чувствовала то же самое: вот как ей теперь работать с Марко? Что теперь скажет Дов? - Может, кто-нибудь расскажет, что тут на самом деле произошло? Доктор Хейккинен взяла себя в руки. Истерить и убегать в одной туфле – совсем не выход. Марко виновато потупил взор. Он, кажется, тоже ничего не помнил. Олли, судя по всему, весь вечер проспал на подоконнике. Он даже сейчас не вылезал из согревавшей его тюли. Лиса задавалась тем же вопросом, весьма смутно припоминая песни под перкуссию из пустых бутылок и импровизированный твистер. Яска хмуро воззрился на Риину. - Я, кажется, что-то припоминаю. Пять пар трезвеющих глаз уставились на него, как на пророка. - Вот вы… - он показал пальцем на Лису и Марко, - …вы думаете, вы просто так проснулись на одном диване? Три пары окончательно отрезвевших глаз перевели взгляд на покрасневших двоих, хотя эти двое ровным счётом ничегошеньки не помнили. - Да вы там…ого-го!..И Капу всё видел! Да-да, в тихом омуте черти водятся, я сам охренел, вот и сбежал от вас в ванную, заперся там и проспал до утра. Вот. - Хорошо, Яска, - не зная, то ли смеяться, то ли ему верить, начала Риина, - раз вы такой внимательный парень, почему тогда у меня в волосах, мать её, ПЕТРУШКА!!!!??? И почему Олли завёрнут в тюль? - Вы….резали салат. Да-да, как его там, винегрет! - Из петрушки? – уточнила доктор и скептически задрала одну бровь. - Да-да, из петрушки, - совершенно серьёзно заявил Мякинен, скрестив руки на груди. - Хорошо, - встряла Лиса. – Ну предположим, мы тут втроём… эм-м…, а те двое на кухне резали винегрет в пятом часу утра. Из петрушки. Ну а вы-то, Яска, почему замотаны в ... ? Яска испуганно оглядел себя. Оказалось, он был на греческий манер завёрнут в занавеску для ванны. - А я вообще-то правильней вас всех поступил. Я помылся, разделся, лёг. Только не в кровать, как потом выяснилось, - он развёл руки в стороны, отчего занавеска едва не соскользнула с него. Мякинен успел её подхватить в самый последний момент. В этот момент из кучи курток у входа зазвонил телефон. Риина узнала эту музыку. Они не раз при разных обстоятельствах напевали эти строчки на разные лады. Кто бы мог подумать, что спустя четыре года L`assasymponie будет ещё так популярна. - ДОВ! – истерично заорала Лиса и кинулась разгребать завалы верхней одежды. Несколько минут мучительных попыток не выдать состояние жестокого бодуна – и Лиса перепугано смотрит на полуодетых Поэтов и говорит буквально следующее: - Дов хочет тебя, Марко. Прямо сейчас.