What the fuck?

Саундтреки: Creed – Time Poets of the Fall – Late Goodbye Golden Earring – Going To The Run Сквозь грохот продолжающего вгрызаться в стену асфальтоукладчика Риина расслышала, что голос у сестры дрожит, а всхлипы она упорно пытается замаскировать под насморк. - Что случилось? - Да так, ничего, но я, кажется, скоро повешусь. Что у тебя там так шумит? - Ты не поверишь, но у меня сейчас в окне торчит огромная немыслимая херня, которая полчаса назад укатывала тут дорогу, - с долей здравого смысла пояснила Риина, поднимая с пола личные дела и безуспешно пытаясь стряхнуть с них осколки стекла и грязь. Плечом зажав телефон, она села на корточки и принялась сортировать карточки пациентов. На глаза попалось личное дело некоего Марко Сааресто. Ах да Марко, надо бы вписать его в график следующей недели. - Что у тебя там торчит? - Слушай, Лис, у меня раскурочена добрая половина офиса, и я так думаю, что оставшуюся часть дня я, скорее всего, буду убирать весь этот завал, поэтому быстро говори, что хотела. -Я хочу с тобой поговорить, приезжай, пожалуйста, как освободишься…. - А как же твой ревнивец? -Да чёрт с ним! Он сегодня у Хьюго. Монтирует очередную халтурку. -Хорошо-хорошо. Я буду. Только давай не сотвори с собой чего-нибудь до моего приезда. -Да пошла ты! – полусмеясь-полуплача отозвалась сестра. -Давай…. – Риина отключилась. Её природная эмоциональность за годы работы психотерапевтом основательно притупилась, и от вспышек раздражения остались лишь неясные очертания….Её не покидало ощущение, что внутри неё медленно истлевает вся её человеческая сущность. Вот уже десять лет без выходных и праздников её извечным спутником была усталость. Поначалу это хотелось изменить, но затем Риина начала извлекать из этого пользу. Меньше волнений – больше здоровья. Доктор Хейккинен сняла туфли и поставила их на пуфик. Затем вынула из подсобки высокие резиновые сапоги и перчатки. Из разбитого окна крепко сквозило, и, если не убраться из офиса поскорее, можно схлопотать простуду или, чего доброго, бронхит. Риина вызвала местную аварийку, а покуда пришлось ожидать их приезда, принялась спасать пострадавших обитателей вазонов. And we keep driving into the night, It`s a late goodbye, such a late goodbye… Фонари, будто одноногие часовые, поделили между собой квадратные метры дороги так, чтобы ночь не до конца погрузилась в темноту. Снег, попадая в ореол света, казался ворохом искр или мотыльков, произвольно летящим в обратную движению сторону. Там, где дорога соединялась с небом, виднелось лёгкое оранжевое зарево большого города. До рассвета ещё далеко. Впереди –выходные. Риина устало покосилась на индикатор топлива. Надо бы заправиться, но заправки, как назло, в ближайшем будущем не намечалось. Заглохнуть где-то вдали от городской черты представлялось не самой радужной перспективой. Но вот заглохнуть и встретить фантастического мужчину-полубога за рулём внедорожника, который спасёт эмигрировавшую однажды славянскую принцессу из лап темноты – идея значительно лучшая. Но с её везением про мужчину-полубога можно было забыть. Печально вздохнув, доктор Хейккинен прислушалась к словам песни. С английским у неё было не так хорошо, как с финским, но смысл некоторых фраз всё же не смог от неё ускользнуть. Какая-то печальная песня, совсем печальная, пронизанная насквозь шампуром одиночества, с нанизанными на него днями - бестолковыми ошмётками жизни. На минуту голос показался ей очень знакомым, как будто она слышала его где-то раньше. И даже не на местных радиоволнах, а вживую….Но нет, не может быть, у известных исполнителей однозначно есть свои психологи, а ей - второразрядной выпускнице мединститута, не сумевшей получить даже диплом с отличием, - нечего было даже мечтать о таких пациентах. Мысли вернули её к судьбе сестры. Почему той всегда нужна была помощь? Нет, вопрос поставлен однозначно не так. Почему ей – инициативной бизнес-леди с не самыми удручающими внешними данными – так не повезло с супругом? Почему таким людям вообще не везёт в личной жизни? И почему их устраивает вся мерзость их ситуаций? Вернее, почему ссоры и скандалы толкают их на беседы с врачами, но не толкают на разрыв таких не комфортных отношений? Загадка человеческой природы поистине неразрешима. Слишком много отрицательных предложений, про себя отметила Риина. У неё появилось слишком много отрицательных предложений, а, следовательно, – несогласия с жизнью и окружающим миром. Риина с горем пополам догребла до старой заправки. Ассортимент того, что здесь предлагали залить в бак, повергал в уныние, но зато ассортимент того, что предполагалось выпить, выкурить и употребить, обратно возвращал в бодрое расположение духа. Доктор Хейккинен, не глядя в пакет, который собрал для неё ночной продавец, расплатилась карточкой и вернулась к машине. С полным баком и ехать приятнее. Во всех смыслах. Она обратила внимание, что в магазинчике приёмник был настроен на ту же волну, что и у неё в машине. Узнаваемый голос, что-то протяжно пел о мире грёз и волшебных снов. Видимо ночной эфир в этот раз полностью принадлежал этому парню с невыразимо красивым голосом. Что-то последнее время её жизнь стала тесно переплетена с музыкой и теми, кто её создаёт. Этот Марко или как его там – певец, потом второй парень – гитарист….Теперь уже и она прислушивается к тому, что бормочут подсевшие динамики в её «ауди». Риина завела мотор. Он ответил благодарным урчанием. До дома сестры было рукой подать – она жила тут же на окраине. Вернее иногда тут обитала, поскольку специфика её работы позволяла ей утром быть в Торонто, а вечером уже улаживать какие-то вопросы в Амстердаме. Поэтому частенько чемоданы так и оставались не распакованными на протяжении недели. Из окон дома сестры горел свет. Значит, всё в порядке, решила Риина. Отсутствие пожарной команды и кареты скорой помощи рядом с домом тоже успокаивало. Дорога к дому ещё не была совсем заметена снегом – две широкие колеи от колёс её машины совсем недавно пролегли тут. Значит, разговор будет по горячим следам. -Лис! А Лис! – отчаянно сигналя, заорала Риина. Худощавый силуэт мелькнул в свете прихожей, и шлагбаум, перегородивший дорогу всякому, сюда входящему, тяжело поднялся над машиной. – Спасибо. Риина припарковала машину под самыми окнами, прямо возле кустов можжевельника, украшенных гирляндами и мишурой, вынула пакет и, проваливаясь в снег по щиколотку, побрела ко входу. Сестра стояла босиком в пижаме и халате. Растёкшийся макияж говорил о том, что спать она не ложилась. Нижняя губа распухла, на ней запеклась кровь. Либо Лисса снова взялась за старое – нервничая закусывать губы, либо тут не обошлось без «постороннего вмешательства». Невероятно печально, что такие эксцессы медленно, но уверенно становились нормой. - Привет…. – облегчённо улыбнулась Алиссия, стараясь не выдать того, что пять минут назад она ревела как пятилетняя девочка, у которой скрутили голову любимой кукле. - Да уж, привет. И чем тебе Тампере не понравился, когда ты выбирала дом?