Балансируя на грани

О реакции людей долго думать не пришлось – они были напуганы, засуетились, появились толпы зевак, рассматривающих странное событие, которое не все могли понять. Кто знает, может, это ещё одна штучка современного мира? Симметра, чувствуя неладное, поспешила пробраться к центру, но на выходе у внутреннего кольца снова услышала тот же грохот. Но уже в одном из кварталов, а следом ещё один. И крики людей, одни испуганные, волнительные, другие же, к сожалению, были скорее боевым кличем, который издавали воины перед нападением. Отойдя в наиболее безлюдное место, Симметра, воспользовавшись своим передатчиком, попыталась найти нужную частоту, надеясь узнать хоть что-то о пришедшем в её детище хаосе. — Пост охраны, с вами говорит Сатья Вашвани, главный архитектор Вишкар, отвечайте! – повторяла она, слыша лишь помехи, до тех пор, пока вместо них не послышался другой голос. – Что у вас случилось, отвечайте! — Госпожа Вашани, – голос был неуверенным, с весьма сильным акцентом и принадлежал он, судя по всему, аборигену. – Здесь кошмар, они почти все мертвы, всё горит! — Кто вы, что произошло, кто мёртв? – сердце Сатьи заколотилось ещё сильнее. — Почти все вожди мертвы, – практически зашептал говорящий, – Было что-то под полом, точно молния, громыхнуло – и зал заполнился пылью и огнём, я отошёл… по нужде, поэтому я ещё живой. Что нам делать, госпожа Вашвани? Точно весь мир вокруг Симметры перестал существовать, едва она услышала эти слова. Лучше бы так и было в тот момент. Даже голос говорящего был слышен точно издалека. Это же был сон, верно, просто очень плохой сон. Это не могло быть правдой. Ведь всё шло так хорошо, всё обещало быть просто замечательным началом, почему? Кто это сделал? Вопросы, один за другим, роились как насекомые, до тех пор, пока кто-то не прервал раздумья, толкнув женщину в беге. Кто-то спешил к центру города, подальше от всего этого ужаса. — Постарайтесь выбраться наружу, минуя огонь, – пришла в себя Сатья, – найдите выживших, если можете, и сопроводите их к пожарному выходу, после чего выбирайтесь сами. Каждая жизнь ценна. Невнятный ответ «понял», пусть и не удовлетворил её, но хотя бы дал надежду, что выживший справится. Было бы интересно узнать, кто это был и, ещё интереснее, остался ли кто-то кроме него. Сейчас ещё больше интересовали Симметру взрывы, донёсшиеся из других кварталов. Если это был теракт, то кем совершённый? Ради чего? Чтобы напугать аборигенов? Перешедшая на бег Сатья спешила к источнику звука, надеясь, что жертв было совсем немного или не было вообще, что это был просто акт устрашения, но увиденное у границы кольца её вовсе не обрадовало. В центре города собрались выжившие представители самых миролюбивых племён, на которых через силовые поля, разделявшие одно из колец-кварталов города, точно своеобразные двери, смотрели озлобленные, как дикие звери, их же соседи. Кто-то изменил систему звукоусилителей, после чего запустил их, но они не подавляли волю жителей, наоборот. Эти звуки, напоминавшие скрип, скрежет и точно затухающий вопль, словно какой-то вирус внедрился в программу, доводили их до яростного исступления. Это напоминало скорее сцену из фильма ужасов, где толпа, охваченная болезнью, жаждала сожрать, поглотить слабых жертв, которых отделял лишь тонкий слой энергии. И спасения ждать было неоткуда. Осматривая площадь, разорённые клумбы, скамьи, на которых теперь лежали раненые, Симметра снова и снова напоминала себе о необходимости стойкости, выдержки и жёсткого контроля эмоций. Ребёнок, жавшийся к матери со слезами на глазах. Молодой парень, держащий едва ли не падающего друга, которому было трудно стоять. Седой старик, в бороде которого алела запёкшееся кровь, а лицо было обожжено. Вот и ещё образы добавились к той девочке. Не такую жизнь она хотела подарить этим людям, что они теперь подумают о будущем? Останутся ли они в этом городе теперь, когда он «подарил» им боль, страх и сомнение? От горестных мыслей Сатью оторвало дёрганье за подол платья. К ней подошёл мальчик лет двенадцати, на лице которого читался не страх, но просто волнение, но он был точно привычным. Он не был напуган и время от времени теребил огромные бусы, что свисали с его шеи. — Это просто буря, правда? – спросил он. — Буря? – переспросила Сатья. — Да, так мы называли время, когда Сатиты совершали набеги, «буря» – это значит, что надо сидеть дома или готовиться к бою, – пояснил мальчик. – Обычно мы искали другое место, где бы не было бури. — Так значит, что твоё племя уйдёт, когда «буря» кончится? – несколько погрустнела Симметра. — После бури обычно следует хорошая погода, – покачал головой мальчик. – А храбрый человек не покинет оазис из-за одной лишь бури. Она закончится. Так её город был оазисом посреди пустыни в представлении ребёнка. Это давало надежду, пусть и небольшую. Но порой огонька даже небольшой надежды достаточно, чтобы разогнать самую мрачную тьму. В небе над городом замаячило множество транспортных кораблей. Но на них не было эмблемы Вишкар, нет, они были чужими, самых разнообразных расцветок и стилей. И один из транспортников казался ей слишком уж знакомым. Словно она видела его недавно. Такой ярко-зелёный с золотым и с лягушонком в наушниках на «пузе». Когда же двери корабля, подлетевшего к площади, открылись, Сатья поняла, откуда он. Из Нумбани. Соседи не забыли их, они не проигнорировали поднимавшийся ввысь дым. Как и не забыл её саму старый знакомый, который только что спустился на площадь. Вопли ревущих звукоусилителей стихли, пропал галдёж, выкрики и злобные лица людей. Звук сменился спокойной музыкой с изрядной долей контроля. Похоже, что внезапные союзники в лице нумбанийских миротворцев, о существовании которых Сатья даже не думала, добрались до центра управления. И прямо сейчас, под спокойные музыкальные тона, по центральной дороге к ней медленно шёл Лусио. Что он скажет? Что она провалилась, что она устроила тут кошмар для людей и что, если она действительно хочет сделать их жизнь лучше, ей лучше уйти? Он, анархист и просто диджей? Послушает ли она его? Скорее всего, да. И вот он подошёл совсем близко, с сочувствием смотря на женщину, которая, как ни пыталась, не могла выглядеть неприступной скалой. Сказывалась либо контролирующая музыка, либо собственные эмоции. — Это не твоя вина, – такими были слова Лусио, после которых он мягко взял её за руку, точно перед ним стоял не старый враг и главный архитектор Вишкар, а просто подруга, напуганная произошедшим. Точно она была той девушкой, спасённой им во время ралли. И, несмотря на обычный для себя холодный расчёт, несмотря на то, что Лусио Коррейя дос Сантос считался одним из главных врагов Вишкара, она осознавала, что ей нравится это чувство. Силовые поля были убраны, прибывшие миротворцы и медики помогали раненым и успокаивали поддавшихся внушению, но, что ещё более удивительно, местные жители сами участвовали в оказании помощи остальным, точно это были не лишившиеся лидеров племена, а один народ, забывший о разногласиях, когда всем угрожала одна опасность. Одна буря, которая бы не пощадила никого. Но они были не одни, больше не одни. Как и Сатья более не была одна. Но у неё был не Вишкар, нет. И, возможно, не друг. Как же назвать то чувство, при котором одного взгляда в эти весёлые глаза хочется улыбнуться и, забыв обо всех правилах и ограничениях, просто обнять?