All For You

My hand would pull your hair right back away from your eyes. For you. Only you. If I knew how to do it, Iʼd paint the moon, the stars around you. Paint the perfect sunset. But I couldnʼt make it more beautiful than you. Oh, nothing compares to you.

В ТАРДИС было необычно тихо в этот день. Доктор потратил большую часть последних двух часов, возясь с К-9, чиня затопленного робота после инцидента на Брайтон-бич. Он вытер пот со лба своим разноцветным шарфом и вернул крышку обратно на тело собаки. Вставая, он сказал: «Ну и вот, теперь все, что мне нужно сделать, это зарядить его батареи, и он будет как новенький! Романа, не могла бы ты передать мне адаптер, так я смогу подключить К-9 к консоли?» Спутница ему не ответила. Он развернулся, найдя комнату управления совершенно пустой, за исключением себя и собаки. — Романа? В последний раз он видел ее стоящей в консольной, пытающейся исправить систему «Хамелеон», и это было полтора часа назад. — Куда это она подевалась, интересно? — сказал Доктор. По привычке он посмотрел на К-9, ожидая чрезмерно детальный ответ, что хозяйка в библиотеке, но затем он только поморщился и сказал: — О, неважно. Он прошел по длинным коридорам ТАРДИС, мимо бассейна и художественной галереи, и распахнул массивные дубовые, обитые серебром, двери библиотеки — обычное укрытие Романы, когда она уставала от него. — Романа! Где ты? — позвал он, но она не ответила из-за высокой книжной полки, как обычно делала. Он зашел за длинные ряды книг об истории и науке, ожидая найти ее сгорбившейся над столом и строчащей заметки, но столы из каштана и стулья оставались пустыми, а настольная лампа темной. Либо Романы здесь не было, либо она рассердилась на него. Вполне возможно, все вместе, особенно второе, принимая во внимание то, о чем она предупреждала его ранее — «в каком состоянии оборудование». Она, возможно, была права, но он любил «состояние» своей ТАРДИС. Однако Доктор ненавидел, когда Романа была в раздраженном настроении, и в такие моменты пытался что-то сделать для нее. Сейчас он спускался ниже вдоль полок, заполненных книгами в кожаных переплетах, и кричал: — Романа? Я починил К-9 и подумал, что мы можем отправиться на Персефону. Это милая маленькая пустынная планета. Она похожа на Старый Запад Земли, но… Он остановился, когда подошел к разделу фантастики. Романа крепко спала, свернувшись в большом мягком зеленом кресле с копией «Алисы в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла. Ее босые ноги свисали с правого подлокотника кресла, а голова покоилась на сложенных руках. Рыжевато-светлые волосы ниспадали на бледное, цвета слоновой кости, лицо и трепетали в такт дыханию. Доктор с легкой зубастой ухмылкой тряхнул своими густыми каштановыми кудрями. — О, Романа. Он взял книгу, которая лежала открытой на подлокотнике кресла перед Романой, пометил страницу и опустил на столик рядом. Затем он поднял спутницу из кресла, чтобы отнести в ее собственную комнату. Он почти не хотел, но не мог удержаться. Ведь она была такой милой и мирно выглядела, когда спала, что он мог наблюдать за ней вечно. Она постоянно была так полна огня и энергии, которые ему всегда очень нравились, но сейчас, когда спокойно спала, была ангельски красива. Правда заключалась в том, что Доктор безумно влюблен в Роману. Конечно, он никогда не говорил ей — это был его секрет. Она молодая Повелительница Времени, только выпустилась из Академии, а он изгнанник — немного не подходящая пара. Но, все равно, его чувства не изменились. Он не мог не смотреть на нее, когда она его не видела — ее маленькая изящная фигура пританцовывала в ТАРДИС, длинные светлые волосы колебались при движении, карие глаза искрились жизнью, как тысячи звезд — и затем он всегда делал вид, будто возится с консолью, когда она ловила его взгляд, и ждал, когда девушка отвернётся, чтобы снова наблюдать за ней. И еще ее гениальность — о, ее несомненная гениальность. Она никогда не прекратит удивлять его своей сообразительностью и изобретательностью. Его собственный гений был просто замаскированной ловкостью, он не имел ничего общего с Романой — та была настоящим гением. Очень мало было такого, что Доктор не обожал в ней — даже ее имя пленило его — Романадворатрелундар, скатывалось с языка с сильной соблазнительной силой и страстью, сохраняясь в воздухе как музыка, сладкая и густая, похожая на мед… Его размышления были прерваны, когда Романа тихо вздохнула во сне и поближе прижалась лицом к его груди. — Доктор, — пробормотала она, машинально схватив его за шарф. Он только шикнул на нее и улыбнулся, когда открывал дверь ее спальни. Он осторожно положил спутницу на кровать, вытащил сине-зелено-белое лоскутное одеяло и укрыл спящую. Сел рядом, откинул волосы с ее лица, остановившись на мгновение, чтобы еще раз взглянуть на нее. Он наклонился, поцеловав ее в щеку и прошептал:  — Спокойной ночи, Романа. Потом встал и пересек комнату — так тихо, как мог, чтобы не разбудить ее. Перед тем как вышел из комнаты и его рука потянулась к выключателю, он услышал, что она тихо сказала:  — Спокойной ночи, Доктор.