Мама?

Как только девушка попыталась встать на ноги, она резко упала на пол. Жар поднялся, и тело совершенно не слушалось, в то время как разум требовал отдыха. Причём очень хорошего. — Кёко! — Джулия спохватилась и, потянув на себя девушку, уложила обратно. — У тебя и так жар, а ты ещё пытаешься куда-то бежать на всех парах! — Кх… — из груди у неё вырвался хриплый кашель. — Как только мне станет лучше… — вытащив из-под одеяла руку, она показала мизинец. — Обещаю, я сделаю так, что Вы встретитесь с сыном! Иначе можете оторвать мне палец! — Ну, не стоит так жестоко относиться к себе, — положив руку девушки обратно, Хизури улыбнулась и аккуратно погладила актрису по непослушной рыжей чёлке. Кёко удивлённо посмотрела на неё и покраснела ещё больше. Отведя взгляд, рыжеволосая прикрыла карамельные глаза, как напуганный зверёк, чем умилила модель. — Мы решим, как поступим, но только тогда, когда ты поправишься. А теперь — спать! Стул и еда были убраны за несколько плавных движений истинной феи. Унеся с собой поднос, американка выключила свет и грозно зыркнула на болевшую, мол: «Чтоб через пять минут, когда я зайду, ты уже спала!». Актриса что-то пробурчала в ответ на этот жест и повернулась к стене. Грозный и недовольный вид, который, казалось, был наигран, растворился в нежной, но едва заметной улыбке, что вскоре померкла за деревянной дверью. Вместе с ней исчезло что-то привычное. Когда рыжеволосая услышала скрипящий звук закрывающейся двери, она тихонечко вздохнула и дотронулась до того места, где буквально несколько мгновений назад к ней нежно прикасались тёплыми пальцами. Словно маленькие ожоги всё ещё пощипывали кожу. «Это было очень приятно…» — трепетно улыбнулась японка, когда вокруг неё начали летать волшебные создания с крыльями и беседовать о новой метке хозяйки. — «Такое ощущение, что меня благословила самая настоящая фея…» Глаза слипались, затягивая в мягкий и тёплый сон. Она ещё успеет подумать над особой меткой, сэмпаем, словами и пугающими мыслями, но лишь когда мир, как и притуплённые ощущения, растворится в спокойствии. Сделав пару шагов от двери, женщина радостно улыбнулась и закрыла глаза. Вспоминалось что-то хорошее и до боли знакомое. Все когда-нибудь выходят на сцену. Играют роль главного или второстепенного персонажа в какой-то постановке. И вот, самый пик эмоций наступает именно тогда, когда ширмы небольшой сценки раскрываются, являя вас на свет всех зрителей. Именно тогда — вы играете. Именно тогда — вы другой человек. Каждый ваш шаг, как и реплика, вступают в ритм. «Один… Два… Три…» Зелёные глаза приобрели уже совершенно другой оттенок забытых чувств. В них заиграла совершенно иная грань… словно в душе появилось что-то новое. «Один…» Она прислушалась к собственной душе. Сердце гулким звуком отдавало ровный бит, который нарушал абсолютную тишину. Там так давно не было столь тихо, как сейчас. Огромный ураган чувств, что сносил все преграды, утих. Просто взял и растворился в гамме чувств, которые, наконец, смешались воедино, и нашли гармонию. «Два…» Улыбка пропала. «Три…» Взгляд стал заострённым. «Играй». Хизури отнесла всю посуду на кухню. Не убирая всей наготовленной еды из тарелок, она положила всё рядом с раковиной и направилась к дивану. Достав из сумки свой телефон, решила набрать номер человека, который наверняка даст небольшие подсказки для полноты всей картины. — Вижу, что всё прошло гладко? — довольный голос Лори, к удивлению модели, не напрягал, а, можно сказать, даже успокаивал. — Да, — сев поудобнее на диван, она аккуратно перекладывала прекрасные волнистые волосы на одно плечо и облокотилась на спинку. — Давно я так… — Оно и видно, — ухмыльнулся. — Когда тебя эмоциями нахлобучит, ты становишься совершенно иным человеком, и меня это немного начинает пугать. Решила выплеснуть всю бурю эмоций на девочку, и, конечно же, для чего? Чтобы попробовать то, что никак не выходило у Куу. — Не только, — вернув прежнее положение, Джулия, перебивая его, дотянулась до сумки Кёко, лежащей на перилах, и достала телефон из внутреннего кармана. — Когда Куу рассказал всё в более широких чертах, я поняла, что тут нужна не только твоя грубая лапа. — Ну, спасибо… Открыв журнал звонков в розовой раскладушке, женщина нашла несколько интересных номеров для неё. Нашарив в сумке ежедневник и ручку, она принялась записывать что-то аккуратным почерком. — Хоть твои методы и действенные, но она всё-таки девочка с собственным взглядом на жизнь, которая постоянно пытается идти напролом. Когда я сама увидела её упёртость и взгляд… — шариковая ручка дрогнула в зажатых пальцах, делая запись неаккуратной. — Мне на секунду показалось, что я увидела Куона. — А что Куу тебе вообще сказал? — неожиданно спросил Лори. Хотя, как неожиданно? Должно быть, просто уводит разговор в другое русло, чтобы женщина не вспоминала о том, что так часто её изводит. — Просто мне интересно знать, что он мог такого рассказать, что ты решила сыграть роль кого-то наподобие тяп-ляп-идеал-мамы? — Узнаешь при встрече, — дописав последние интересующие её номера, Джулия откладывает ежедневник с ручкой, но не телефон. — И во сколько мне тебя ждать? — К обеду. Оставлю Кёко на попечение твоему слуге, которого, как я понимаю, ты с радостью к нам приставил, — в одной только фразе чувствовалось огромное количество желчи и злости. — Так что, я думаю, у нас будет очень продуктивный разговор. До встречи, Лори. — И-и тебе хорошего дня. Звонок был сброшен. Хизури расслабилась, но ненадолго. Предстояло продумать план для действий и работы на промежуток времени, который ей дан. Из-за перелёта и голова, и мысли были просто тем ещё калейдоскопом разного орнамента. Будоражащее чувство того, что она сможет встретиться с сыном и познакомиться со вторым «сыном», радостно сдавливало сердце. Неверие в происходящие пускало волны восторга, будто исполняется самая заветная мечта. И ведь и вправду, исполняется. Да, происходило всё слишком стремительно быстро и странно, но происходило же! Это не сон, не бурная фантазия, а настоящая реальность. И вот именно сейчас, когда все чувства утихли, дали разуму прийти в себя и ясно осознавать случившееся, американка хочет иронично над собой посмеяться. Это же надо было столько дров наломать… Наивность и материнский инстинкт в переизбытке — то, что было нужно, чтобы натворить кучу дел. Однако, кроме этого, предстояло улавливать какие-то реакции японки. Но сего было мало. Кёко явно не всё показывает и выражает, особенно, если её ощущения касаются каких-то конкретных персон. Особенно этот — «Цуруга-сан». Могами Кёко была явно осторожна в проявлении конкретных чувств. Она скрывала что-то от посторонних и близких, боясь, что они зайдут за черту, которую кто-то уже пересекал, и не раз. Это было заметно при общении и жестах. Особенно с мизинцем. Доверие у этой девушки — превыше всего. Ещё раз, взглянув в журнал вызовов, Джулия просмотрела имена. «Цуруга-сан» — явно замечал в её поведении несостыковки с её обычными действиями. Похоже, он давно с ней контактирует, так что легко может сравнить обычную реакцию с ненормальной. Это было понятно от громких криков Кёко, когда тот явно говорил что-то такое, что выводило её из спокойствия. Могло ли быть так, что «Цуруга-сан» — это тот самый парень с фотографии на телефоне? Отсюда вытекает другое — реакция, фотография и столько звонков в журнале телефона очень явно указывают на то, что Могами влюблена. «Конечно, предполагать такое глупо, но всё же, — решив удостоверится в своём предположении, модель залезла в сообщения. — Итак, что у нас тут?» Всё было вполне спокойно и содержание переписки ничем не показывало, что есть основания утверждать, будто бы Кёко любит его. Если судить по первоначальным сообщениям, подобное умозаключение имело право на жизнь. А что касается последних — о-о-о. «И что теперь делать? — недовольно бурчала про себя женщина. — Куон любит её, но Кёко любит этого вашего «Цуругу-сана»! — материнское сердце заскулило, не довольствуясь положением дел, пока тот же самый орган не подкинул одну очень хорошую мысль. — А может… Может, наоборот, «Цуруга-сан» любит Кёко, но не она любит его?» Догадка вспыхнула и зажгла, как цепная реакция, тучу других гениальных идей. Но для более совершенной стратегии самыми подходящими оказались лишь несколько мыслей. А почему сразу несколько планов? Почему бы не совместить два в одном, а лучше сказать — убить двух зайцев сразу? Ухмыльнувшись собственным размышлениям, блондинка залезла в очередной раз в телефон Кёко и передала на свой мобильный фотографию. Ту самую, которая буквально вчера ввела её в ступор. «Понадобится», — убирая раскладушку туда же, откуда и взяла, Джулия недобро улыбнулась. После того как американка сложила всё на свои места, в том числе ежедневник и сумку Кёко, она решила очистить созданной ею бардак на кухне, представленный в виде посуды и пищи. Мысли и идеи не утихали, но уже не мешали спокойно действовать и планировать день. «Через пару дней она точно заметит, как у меня иссяк заряд эмоций, так что начнёт умалчивать что-то или скрывать. Не видит отдачи — не отдаёт столько же. Как мне повернуть всю ситуацию в сторону из взрыва в тишину для такой девушки?..» «Я не буду менять градус теплоты и поведения, — решила для себя Джулия, настраивая воду на более прохладную. — Но буду сбавлять постепенно. Тогда она сможет привыкнуть ко мне, и я смогу стать более честной по отношению к ней. Если Куу считал её своим сыном и ученицей, то почему бы мне не поступить также? — в глазах появились небольшие искорки энтузиазма. — Но мне стоит для начала узнать некоторые подробности у Лори. Куу говорил мне, что с матерью у неё отношения явно не те, которые могут быть в обычных семьях». Выключив кран и поставив всю чистую посуду сушиться, красавица повернулась, чтобы посмотреть, сколько времени у неё осталось до встречи с боссом. Часа на все нужные процедуры точно хватит.

***

— Мать Могами-кун? — отпивая краешками губ кофе, Лори сонно смотрит на собеседницу и пытается собраться с мыслями. — Я решила, что стоит начать с чего-то более простого. — Простого, пф, — недовольно пробурчал в ответ он. — Скажешь тоже... — Так как Кёко в данный момент находится под моей опекой, я решила узнать, как обстоят дела у неё в нескольких вещах, о которых мне говорил Куу. — Так, значит, — задумчиво проговорил в ответ на слова Джулии Такарада, аккуратно поставив кружку на место. — Могу сказать, что мне немногое известно. Имей в виду — не жди от меня детального описания их отношений. Всё, что я знаю: они не контактируют, в детстве были сложные отношения, и любви у матери к ребёнку нет. Но рыть я ничего не буду без разрешения Могами-кун. — Что?.. — непонимающе посмотрев, как мужчина в ответ на её отклик разводит руками, Хизури впала в ступор. — Это вообще как? Мать, не любящая собственного ребёнка?.. — Вот так вот, — абсолютно нейтрально произнёс он. — Не бывает всё идеально, а порой и не столь радостно, как себе можно представить или желать. Увы, жизнь Могами-кун сложилась именно так. — Это ужасно…— огорчённо вздохнув, блондинка всё-таки берёт со стола напротив преподнесённый чай. — Ты лично видел эту «мать»? — Пару раз удосуживался лицезреть её, но общались мы единожды. — И что можешь сказать? Какая она? — Имеешь в виду как личность? — В общих чертах. — Холодная, осторожная, безжалостная леди с твёрдыми взглядами на жизнь. Травмирована гораздо сильнее, чем Могами-кун. Её нужно в отдел: «Люби меня!» — Ум… — пережевав мысль модель нахмурилась. — Чего?.. — Это всё, что я о ней могу сказать, Джулия, — допивая горький напиток, мужчина достаёт из ящика стола небольшую папку. — Так, зачем приехала? Явно же не только ради пары вопросов о матери Могами-кун. — А ты разве не понял? — наигранно удивилась красавица и довольно ухмыльнулась. — У-у-у, Лори, стареешь. Тот закатил глаза и стал буравить блондинку недовольным взором. Но через пару секунд убийственного взгляда мужчина вернулся к прочтению бумаг. — Ну, раз уж не понял, разъясню, — удобнее устроившись в кресле, Хизури начала рассказывать. — Сам понимаешь, что если бы я приехала днём и настоящей, то Кёко вела бы себя со мной очень осторожно и старалась быть идеальным помощником на момент моего проживания здесь. Это не тот вариант, который подойдёт мне в общении. Вот я и подумала, почему бы не изменить тактику и не застать её врасплох. Ночью, уставшая и не ожидавшая, она явная была не готова к работе. — Тогда отсюда возникает другой вопрос, — Лори нахмурился. — Зачем ты устроила скандал со мной? — Лори, ну, ты чего? — невольно пробурчала донельзя довольная женщина, когда тот стал ещё сильнее походить на злобную ауру тьмы. — Точно стареешь. — Раз уж, по-твоему, я ужасно старый, то посвяти в свои молодые думы старика. Хизури хихикнула. — Что может быть страшнее и удивительнее, чем то, что твоего босса ругают и шпыняют по его же кабинету одной только маленькой вещичкой? — Ты издеваешься?.. — в ответ фея покачала головой. — Больше так не делай! — Тут, увы, я не смогу тебя заверить, что не буду так делать. — Джулия, — хриплый звук, который издал босс, был похож на последний вдох мертвеца. — Что ты удумала на этот раз?.. — У меня есть план. Он, конечно, полностью ещё не готов, но я уверена, тебе он понравится. — Для начала, — Такарада вытянул руку перед американкой в жесте, означающим: «Стоп!». Лори уже видел, как сильно она желала выдвинуть пламенную речь своих идей. — Я бы хотел поставить небольшие рамки: без скандалов, без визгов, без фанатизма. Джулия скорчила недовольную гримасу и отвернулась от него. — Джулия? — отцовским тоном позвал её Такарада, чтобы она вернула свой взор к нему. — Ты меня поняла? — Да поняла я… — Тогда рассказывай. Повернувшись обратно, лицом к нему, модель посмотрела в самую глубь глаз Такарады и с умным видом сказала: — Как насчёт того, чтобы Кёко сыграла роль девушки Куона?