Мама?

— Прошу прощения, но мне бы хотелось поговорить с Кёко, а не с Вами.

Мать? Мать, говорите, да?

— Увы, но Вы не сможете с ней сейчас поговорить.

Она думала, что сможет стать ею? Думала, что после прощения всё изменится?

— По какой причине? — Кёко с ночи плохо себя чувствует, поэтому сейчас отдыхает. Если Вы по важному делу, то я могу передать. — Нет смысла. Просто скажите, что ей звонила Могами Саэна, — рука невольно дрогнула, сбрасывая номер. Она уже не хотела ничего слушать.

Абсолютно ничего.

Думала, что после всего, что сотворила с ней в детстве, она простит, да? Думала, что ты можешь быть хорошей матерью для этой девочки?

Ты просто эгоистка, Саэна. Ты захотела оплатить всю свою вину за прошлую себя. Тебе вовсе не хотелось мириться с ней.

«Холодная, говорите? — неожиданно вспомнились слова про неё от стажёров из конторы. — Скорее, окоченевшая от собственной боли и вины. Полностью поглощённая своим эгоизмом и страхом». «Столь самонадеянно попасться на свои чувства и, даже не думая, создать себе столько проблем... Такой я и была. И становлюсь опять. Ломаю выстроенную позицию, меняюсь, ошибаюсь. Я больше не имею права так поступать. Тогда почему я всё равно наступаю на одни и те же грабли?..» Собравшись с остатками душевных сил внутри себя, женщина притупила спазмирующую боль, заставляя своё внезапно окаменевшее тело идти в сторону выхода. Независимо от количества людей вокруг, она прекрасно слышала удар своих каблуков об твёрдую поверхность пола. Звук каждого шага бил по ушам так, что хотелось зажмуриться, но она даже и не думала. Она могла себе позволить подставить коллег и своего босса после всего, что произошло. Даже если придётся стать бесчувственной куклой или ледяной королевой. Даже если частички ещё живой души хотят к собственному ребёнку, чтобы поговорить. Не в этот раз. Она будет давить все эти ощущения как червей, потому что любовь в любом виде стала ядом, который ежесекундно убивал и оживлял её.

***

Усталые вздохи со стороны мамы так и не прекращались. Температура девушки поднялась, намекая женщине: поправляться актриса совсем не хочет, и болезнь наконец берёт верх над иммунитетом. Что уж говорить про хороший сон. Кёко тихонько стонала и крутила головой, словно пыталась отвести взор от страшного сна, пришедшего с болезнью. — Тише-тише, Кёко, я здесь. — держа хрупкую ладонь, Джулия надеялась хоть как-то отогнать эти кошмары от японки. — Всё хорошо, я никуда не уйду. С прошлого вечера больная так и не вставала. Просыпалась и засыпала рывками, и при любом разговоре, проходящем во время промежутка между этими действиями, рыжеволосая только и делала, что извинялась. Не говорила ничего, кроме просьбы простить за неудобства, за то, что заставляет переживать и как-либо мешает. Столь нелепо проговариваемые фразы заставляли женщину ошибочно воспринимать поведение актрисы. Хизури совершенно не знала, за что же она так отчаянно извиняется. Неудобства? Да какие неудобства, когда человеку плохо! «Бедная, чем же ты так себя изводишь?» — смотря на спокойное лицо, спрашивала себя фея. Рука всё ещё крепко держала горячую ладонь девушки. Тонкие пальцы невольно сжимали её руку и быстро отпускали, словно боялись реакции модели. «Может, и вправду она... боится меня? Всё-таки я не родной ей человек и не коллега, а та, с кем она знакома, как минимум, пару минут... — прокрутив в голове последние несколько часов, можно было прямо говорить, что Джулия мысленно уронила на собственную светлую голову большой и громкий рояль. — И после этого я ещё удивляюсь, чего она так странно себя ведёт?!» Поменяв в очередной раз компресс, модель удалилась из комнаты, чтобы не беспокоить болевшую, и направилась тихонечко ругаться на саму себя. «Я же её заставила фактически принять меня, как… маму? — драматично упав на рядом стоящий удобный диван, женщина начала собственное «наказание».— Наверняка она из-за этого со мной себя чувствует некомфортно! Как я могу занимать чужое место, когда даже... даже за собственным сыном не уследила…» Вспомнив про того самого «похитителя» своего ребёнка, блондинка решила сейчас же закончить начатое по прибытию вчера. Взяв свой телефон, Хизури внимательно проверила, закрыта ли дверь в комнату Могами, и набрала номер. — Лори, — охрипшим голосом с толикой злосчастной ненависти модель выдержала идеальную паузу для фразы: — Я тебя ненавижу, — едко, но как честно. — А на этот-то раз за что?! — застонал мужчина, которому каждая угроза и проклятье этой дамы вставали поперёк горла. — Ты ещё имеешь права спрашивать, за что? — очередной вздох. — Вот, значит, как. Хорошо! Я готова тебе сделать список того, что ты, таракан несчастный, натворил! — Для начала, лучше скажи, что с Могами-кун, а потом начинай свою тираду, — недовольно пробурчал Лори. — А? — женщина резко забыла, что недавно хотела сказать и кого ей нужно было проклинать, возвращаясь к мыслям о новой подопечной. — Ты же не забыла, что о ней надо заботиться? — настороженно спросил президент. — Ты ведь заботишься о ней? Вторая смерть на твоём счету ничего не скрасит, поверь! — Температура повысилась, — огорчённо оповестила президента американка. — И к чему ты тут вспомнил про Джонсона?! — Потому что только ты могла забыть присмотреть за кем-то, — констатировал факт Такарада. — Я сейчас отправлю к тебе своего врача, чтобы он помог. Пока постарайся сбивать температуру как можешь. — Надеюсь, ты не будешь мне сейчас говорить, как именно это делать, — недовольно пробурчала Хизури во время тихих причитаний в стиле: «Хотелось бы, но ты же определённо знаешь лучше». — Я тебе что, ребёнок, который с высокого стула не слезает? — В принципе, да, — совершенно спокойно ответил на столь явный риторический вопрос Такарада. — Особенно, после истории с хомяком. Ещё бы соску с погре… — Так, всё, проехали, — «Вот теперь точно при следующей встрече ему шею сверну!» — Жду твоего врача. — Да-да, уже бегу заказывать тебе новую погремушку. — Уткнись, пока я за этой «погремушкой» сейчас лично к тебе не приехала, — и сбросила номер. Руки чесались прибить этого придурка всеми изощрёнными способами, но Хизури подумала, что стоит притормозить. На время. Набрав побольше воздуха в грудь и резко выдохнув, она решила поступить гораздо разумнее, по её мнению. Просто это ходячие недоразумение умрёт раньше выделенного ему срока. Завтра. И только Джулия уже готовилась придумывать гениальный план по грандиознейшей пытке для жалкого таракана, как услышала необычный звук в гостиной. Сумка, с которой привезли молодую актрису, ещё вчера ночью немного вибрировала и пищала, что одновременно интересовало и немного подбешивало. «В чужие сумки лазить неприлично, — пыталась притупить соблазн Джулия, слушая невыносимый писк. — Но боже! Я же не могу слушать это ещё несколько минут?! Поставлю на вибро и положу обратно!» Достав из внутреннего кармана встревоживший мобильный, женщина открыла крышку и снова впала в ступор. На рабочем фоне красовалась фотография темноволосого парня, который, улыбаясь, спит на очень забавной подушке в виде барашка. Полоску вызова на нижней части экрана она, видимо, не замечала. «Так, а это ещё что?» — шокированно спрашивала саму себя модель, скорее всего, считая, что сможет тут же получить ответ. Хотя, кроме внутреннего крика: «Девочка влюбилась!», ничего не слышала. «Лори. Позволил. Случиться. ЭТОМУ!» — в изумлении таращилась на картинку Хизури, ощущая, как ноги начинают подгибаться от переизбытка информации. Еле стоя на ровной поверхности, женщина чувствовала, что эмоции уже начинают медленно, но верно накрывать с головой. И лишь через пару секунд до Джулии дошло, что кто-то на другом конце провода до сих пор ждёт, чтобы как можно скорее ответили на звонок. Быстро нажав на кнопку ответа, и забыв, что хотела сделать первоначально, она приложила телефон к уху. — Алло? — Это телефон Могами Кёко? — довольно сухо спросил неизвестный абонент. «Что?..» — Блондинка наконец вылезла из состояния шока и прокрутила слова собеседника. Оторвав телефон от уха, модель внимательно посмотрела на то, что у неё в руке, и с ужасом осознала: только что она сделала совсем не то, о чём задумывалась изначально. «Спокойно. Се-сейчас выкрутимся! — испуганно сказала себе Хизури. — Отключить звонок не выйдет, ибо сразу заподозрят что-то не то. Думай!» — Да, — американка постаралась придать своему голосу более-менее нейтральный тон, чтобы не дать малейшим ноткам паники и бушующих эмоций выйти на волю. — Тогда с кем имею честь разговаривать, если не с обладательницей телефона? «Х-хороший вопрос, — похвалила звонившую Хизури, крутя свои гаечки в голове. — И-и кем мне представиться?! Сестрой? Стоп, а у Кёко есть сестра? Не-не-не! Тут я могу ошибаться. Так, варианты-варианты! Тётей? Троюродной бабушкой?!» — Вы разговариваете с её мамой, — по-обыденному ответила Джулия, словно беседовала о повседневном быту с подругой. «Чёрт, я же хотела представиться её менеджером! Так, ладно… Уже ничего тут не поделаешь, играем по другому пути!» — Прошу прощения, но мне бы хотелось поговорить с Кёко, а не с Вами. «Про-прокатило?!» — шокированно удивилась про себя модель. — Увы, но Вы не сможете с ней сейчас поговорить, — огорчённо продолжала игру Хизури. — По какой причине? «Что за странная манера речи! — нахмурилась Джулия. — Она с эмоциями говорить не умеет?» — Кёко с ночи плохо себя чувствует, поэтому сейчас отдыхает. Если Вы по важному делу, то я могу передать. — Нет смысла. Просто скажите, что ей звонила Могами Саэна, — на этой ноте звонок был сброшен. — А?.. — не понимая, что беседа прекратилась, женщина всё ещё держала трубку у уха. — Даже не попрощались, ну и ну. Захлопнув раскладушку, красавица сморщилась. Столь неприятная персона, которая даже попрощаться не может? Да уж, что за неуважение! С какими людьми общается Кёко? «Общается ли?» — снова открыв телефон и посмотрев в журнал вызовов, светловолосая внимательно посмотрела на цифры. Название абонента звучало как «Неизвестный номер». «Могами Саэна... — запомнила имя модель и немного призадумалась. — Могами?» Та же фамилия, что и у Кёко. «Может, родственники? — прокрутила весь разговор ещё раз. — Нет, с таким тоном родня не будет разговаривать. Да и вопросов у неё не было, когда я представилась матерью». «Хотя, если вспомнить, дорогой говорил что-то про родственников Кёко...» — сложив руки на груди, Хизури перебирала воспоминания о вечере перед отъездом: — Джулия, будь с ней помягче, хорошо? — ставя кружку с вкусным зелёным чаем и заглянув в глаза жене, Куу непринуждённо улыбнулся. — В смысле, помягче? — подтягивая приятный напиток поближе к себе, уточнила золотоволосая красавица. — Ну, — повертев кистями рук в разные стороны, он как-то иронично вздохнул. — В прямом. Она как дикий зверёк, когда дело касается связей в семье. Просто не делай резких движений. «Ошибся ли? Может, этих связей и вовсе нет». Задуматься ей не дали, так как, насторожившись собственными идеями и мыслями, модель услышала тихие шаркающие шаги. Они звучали громче сигнала тревоги. Резко сунув в сумку телефон и молниеносно застегнув её, «фея» быстро забежала на кухню и расположилась поближе к чайнику. «Вдох-выдох. Я ничего не слышала, я ничего не видела... — сделала себе установку на дальнейший разговор Джулия и нажала на кнопку на чайнике, чтобы его подогреть. — Я ничего не видела. Я ничего не слышала». Через пару секунд дверь открылась, и возле неё показалась Кёко. Девушка стояла очень неуверенно и старалась опираться на косяк. По виду, сил у начинающей актрисы почти не осталось. — О, Кёко, ты встала, — разворачиваясь лицом к ней, Джулия улыбчиво подошла к ней и потрогала лоб. — Кажется, температура так и не спадает. — Простите… — тихонько прохрипела девушка. — Кёко, дорогая, извиняться тебе незачем. — усадив на диван и взглянув в уставшие карие глаза, женщина добродушно улыбнулась. Это была уже не игра, а нечто иное. Наверное, переживание о ней, как о болевшей, а может, материнская забота, или же, возможно, смесь того и другого. Так или иначе, в голове женщины метались лишь две мысли: «Она ничего не слышала» и «Она ничего не видела». — Скоро приедет врач, осмотрит тебя и скажет, что да как. Потерпи ещё немного, хорошо? — Угу, — всё также тихо ответила болевшая. —Ещё раз извините за неудобство. «Да хватит повторять одно и!...» «Будь с ней помягче, хорошо?» — уже хотела вспылить от повторяющейся фразы Хизури, как вспомнила слова мужа. — «Мягче, Джулия. Мягче...» — Кёко, посмотри на меня, — взяв болевшую за руки, фея привлекла к себе внимание. — Мне совсем не сложно о тебе заботится, а наоборот, очень приятно. О таком милом ребёнке безумно приятно заботится! Не удержавшись, она всё-таки подняла глаза на Могами, ожидая благодарности или просто спокойную реакцию от неё. Но вместо ожидаемого спокойствия смогла разглядеть лишь слёзы. — Кё-Кёко?! — американка испуганно прижала ладони к щекам болевшей и пристально посмотрела на её лицо. — Ч-что случилось?! — Простите, — оторопела девушка и начала резко стирать ладонями слёзы. — Я-я не специально, просто… «Я зацепила её за живое, — наконец нашла ответ для себя Джулия. — Эта рана глубже, чем думал Куу». — Что ты, что ты! Увы, как говорит Лори, у меня с комплиментами не всё хорошо, так что прости, если обидела. — Нет-нет-нет! — оторопев от слов женщины, Могами старалась состроить самую серьёзную физиономию на лице, но выходило крайне неудачно. — Вы делаете замечательные комплименты, а Такарада-сан абсолютно не прав! Просто я никогда не получила столь тёплых и приятных слов от человека, который… — Который независимо от всего происходящего и меньше пары часов знакомства расположен к тебе сердцем и душой? — Да…