***
Шло время. С дня нашей свадьбы прошёл уже год. Я успела со скандалом расстаться со своим парнем из-за того, что он начал мутить отношения с какой-то девкой, которая была подругой его сестры. Как там дела на личном фронте у Димки я не знаю, честно, но у него тоже не складывается — раньше он по утрам был в институте, а где-то ближе к вечеру, видимо, у своей девушки, теперь же после института он сразу идет домой. Я начала работать в свободное время — то кричала в Макдональдсе «Свободная касса!», то стояла на улице и раздавала листовки, то всё вместе. Жизнь с Димой меня устраивает. Вполне. Вот мне уже 27 лет. Я работаю менеджером, Дима тоже преуспевает — нотариус, всё-таки. Деньги у меня уже поднакопились, но мне уже даже съезжать не хочется — с Димой так хорошо, всегда поможет, всегда подскажет… ладно, что это я. Приезжаю я с работы, захожу домой, Дима сидит, ужинает. Я подсела к нему и долго мялась, не зная как сказать, что деньги накопила. — Ну что, накопила денег? Собираешься съезжать? — словно супер-экстрасенс угадал Дима и я кивнула. Он промолчал и продолжил доедать ужин. Примерно неделю после этого мы не разговаривали. Вообще никак. Он не интересовался, как дела у меня на работе, не рассказывал анекдоты, мы не смотрели с ним фильмы по вечерам. Мне было как-то грустно, холодно, одиноко без вечных подколов, без ежедневного просмотра фильмов, без его шуточек. Сегодня утром разошлись и опять не поговорили. Захожу я, значит, в квартиру, смотрю — Димка сидит на диване, в руках початая бутылка коньяка, пьяными глазами на меня смотрит. Подхожу к нему. — Чего это ты? — говорю я, пытаясь отобрать бутылку. — Да вот, понимаешь ли. В жену влюбился, — улыбаясь, отвечает он и всё-таки сдается — отдает мне выпивку. Я простояла безмолвно около минуты, пытаясь осознать сказанное им. И тут понимаю, что я тоже люблю его, просто до этого момента я не хотела это осознавать полностью. — А ведь знаешь, Димочка, пить-то нехорошо, — садясь рядом с ним, говорю я. — Но вот у меня проблема тоже. Серьёзная, — говорю я с хмурым выражением лица, наклоняюсь к его уху и шепчу: — Я в мужа влюбилась, представляешь? — договорив, я тут же впиваюсь в его губы. Да, я люблю его. Люблю того, с кем дружила с 12 лет, к кому приходила домой и с кем играла в машинки. Люблю.Часть 1
3 июня 2016 г. в 15:23
Я с некой грустью вспоминаю те дни, когда еще жив был отец. Он никогда не старался накричать на меня, не бил, всегда объяснял, почему так делать нельзя, если я не понимала. Мама, когда он был жив, тоже была счастливой — он так любил нас с ней, никогда не делал ей больно даже морально. Однако, в один момент всё поменялось — он попал в аварию тем злополучным вечером и больше не вернулся. Я не знаю, сколько дней я плакала, сколько дней плакала мама… на тот момент мне было всего 11 лет, но уже через 2 года, мама привела в дом какого-то мужика и после того, как он прожил у нас полгода, они поженились! Да! Она предала моего отца, предала меня, а потому я за это не простила её. Но время шло, оно медленно залечивало раны, а потому я начала относиться к матери лучше, пускай этот отчим и бил меня за любую оплошность. Я терпела. Маме было с ним хорошо, а я, в принципе, терпела. Однако, как-то раз мать заметила синяки на моём теле и начала расспрашивать, кто меня побил. Я рассказала всё, как есть, но она не поверила и выгнала меня за «ложь». Да-а, любовь зла, полюбишь и козла, да и к тому же дочь свою родную выгонишь, не поверив ей. Я ушла жить к подруге где-то месяца на три, а после того, как моя мама и отчим расстались после 2 лет их семейной жизни (кстати, именно из-за того, что он ударил её хорошенько пару раз), я вернулась домой. Всё-таки, тут мне было теплее, хотя с матерью я так и не помирилась — уж слишком глубоко я затаила на неё обиду. Потом, когда мне исполнилось лет так 19, она вышла за какого-то бизнесмена (хотя, не бизнесмен это, а черт-те что и с боку бантик). Он обещался выдать меня замуж по расчёту — якобы, я уже взрослая, нечего терять, да и к тому же это укрепит его финансовое положение. Я отвечала, что не хочу замуж за нелюбимого мною незнакомца. Мама же лишь поддакивала отчиму: «Что ты упрямишься, Александра? Стерпится-слюбится, нарожаете нам внучков!». После того, как меня попытались так уговорить еще два раза, я и решила уйти из дома со словами: «Мои дети никогда не будут внуками твоего Серёженьки, мама. Они будут внуками моего родного отца. Идите-ка вы в задницу, милые».
Да, мама кричала знатно, но я в два счета собрала вещички и удрала из родного дома. И вот, сейчас еду в тесном автобусе по направлению к дому Димки — моему старому другу еще со школы. Надеюсь, что он не забыл меня, а то получится огромнейший конфуз — придётся либо бежать к подруге (которая вряд ли меня впустит, у неё и так сейчас дома настоящий бардак — приехали родственники из другого города и практически все комнаты заняты), либо возвращаться к маме и отчиму (а точнее ползти на коленях и просить прощения), либо жить на помойке и питаться отходами. Ни первое, ни второе, ни третье меня не устраивает, а потому остается только молиться, что Димка вспомнит меня и не пошлёт на все четыре стороны.
— Остановка «Калинина», есть на выход? — прокричал кондуктор и я, ответив ему, выбежала из автобуса. Где живёт Димка я помню, так как часто приходила к нему и играла с ним в машинки (в куклы он играть отказывался, а я не была против машинок, поэтому мы сошлись именно на них).
Через минут пять я уже была у подъезда и набрала номер квартиры (лишь бы они не переехали, господи!). Знакомый голос мне ответил и я попыталась напомнить ему, что это Саша, с которой он учился в одном классе под буквой «Г», в школе №25, но он после того, как я ему назвала свое имя, перебил меня и сказал, что прекрасно помнит. Димка открыл дверь и я зашла в подъезд. Поднялась на 3 этаж на лифте и зашла. Старый друг тут же встретил меня у порога и крепко обнял. Прекрасно, он меня вспомнил, а потому не придётся жить на улице, переться к родителям, моля о прощении или тревожить подругу.
— Са-ашка! Ну, наконец-то! После 11 класса от тебя ни слуху, ни духу. Как жила-то хоть? Куда поступила? Как дела? Какими судьбами? — тараторил он, а потому я даже слово вставить не могла.
— Слишком много вопросов, Дим. Впустишь? — спросила я и друг пропустил меня на кухню, — а что, дома никого? Где твои родители? Или ты один теперь живёшь?
— Как ты знаешь, отец бросил нас с мамой, когда я был совсем маленький, а мама умерла пару лет назад. А ведь ей было всего 49 лет…
— Прости, что спросила, я не знала. — кратко ответила я и начала рассказ о моей нелёгкой жизни в доме матери и её сумасшедшего муженька.
— Бля-я, а ведь я предчувствовал, что твоя мамаша не остановится на том ублюдке и найдет себе нового дружка, с которым будет спать. А он еще и сумасшедшим оказался. Конечно, живи у меня, к твоим сумасшедшим полу-родителям я тебя точно не пущу, только вот у меня к тебе предложение, Санька, — я застыла в ожидании, что он продолжит. — Раз уж у твоего отчима идея-фикс выдать тебя замуж, то он тебя и здесь найдёт и выдаст за старика с тросточкой. Поэтому, чтобы тебя не донимал дебил-отчим, ты можешь выйти за меня замуж. Подкопишь на квартирку, а потом съедешь. Никаких отношений. Просто дружба. Чтобы к тебе снова не прицепился твой мудотчим, разведёмся по-тихому и никому не скажем. Как тебе идея?
— Ты гений, Дима! Просто гений! — пробормотала я и прыгнула к нему в объятия.
Свадьба была тихая, только жених, невеста, свидетель и свидетельница. Роль свидетельницы исполнила Маша — моя лучшая подруга, к которой я и хотела поехать после того, как ушла из дома, но передумала, так как у неё и так было много проблем. После свадьбы не было никакого второго дня, как полагается, пышного застолья тоже — посидели вчетвером, повспоминали былые деньки, когда еще учились в школе. Машка и Женя ушли, а мы с Димкой остались. До мамы и отчима всё это быстро дошло (я специально попросила Машу, чтобы она им сообщила об этом, как будто сама только что узнала и в шоке от того, что мы с Димой поженились, чтобы отчим знал, что меня выдать замуж уже, увы, не получится). Мать тут же позвонила мне и начала отчитывать, но я после двухминутной лекции сбросила звонок и продолжила просмотр фильмов вместе с Димой и чипсами.
— Как-то неправильно проходит наша первая брачная ночь, Александра. Дай хоть поприставать к тебе, жёнушка, — со смехом произнес мой «муж» и потянулся к моим губам.
— Ты слишком старый для меня, я буду заигрывать с молоденькими, а не с таким стариком, как вы, Дмитрий Сергеевич, — ответила ему я, отодвигаясь от него и продолжая поедать чипсы.
— Иди-ка ты в задницу, Санька, — обиженно произнес Дима и отвернулся от меня. Я лишь усмехнулась и пододвинула к себе тарелку с чипсами.
Через три дня я уже вовсю хозяйничала дома — готовила, прибиралась. С Димой мы спали в разных комнатах, но вечером я приходила к нему и мы смотрели фильмы, ели всякую гадость (взять те же самые сухарики). Днем же питались правильно. И вот, стою я у плиты, готовлю суп, тут вдруг звонок в дверь. Я стою в футболке и в шортах. Подхожу, значит, к двери, смотрю в глазок и тут же в изумлении отхожу от двери. Там, чёрт подбери, стоит моя мать и мой тупой отчим! Подбегаю к мужу и говорю ему об этом. Открыли мы им дверь примерно через минуту — попытались всё-таки привести себя в порядок, хотя мало получилось.
— Привет, Саша, Дима. Мы пришли к вам посмотреть, как вы тут живёте, как у вас дела. Саша, накрой что-нибудь на стол, мы с твоим отцом жутко проголодались, — проговорила спокойно мать, а я, между тем, уже пылала внутри от гнева. Она специально выделила «отцом»? Какой он мне, сука, отец? Правильно, никакой! Но прихоть матери нельзя не исполнить, а потому я быстро разогрела то, что было в холодильнике и поставила на стол. Мы посидели, сухо поговорили, а когда отчим опять задвинул про свадьбу, начал говорить, что так хотел выдать меня замуж за какого-то мужика лет 40, а мать начала ему поддакивать, я специально наступила на ногу Диме, чтобы он посмотрел на меня.
— Поцелуй меня, — прошептала я, пытаясь сделать так, чтобы мать и отчим меня не услышали. Хотя, они так заняты были этими глупыми разговорами, что не замечали посторонних звуков.
— Что?! — чуть ли не заорал Дима, но я опять наступила ему на ногу, чтобы он заткнулся.
— Либо ты сейчас же целуешь меня для отвода глаз, либо вечером мы смотрим сопливые фильмы и мультики типа «Рапунцель», — протараторила я, но как только он услышал про сопливые фильмы, Дима перебил меня поцелуем. Он не пытался углубить его, это было для того, чтобы отчим, во-первых, заткнулся, а во-вторых, чтобы мои «родители» даже и не думали, что мы не любим друг друга. Пусть думают, что у нас искренние чувства, так даже лучше!
Мать тихо ахнула и задела локтём отчима. Когда ситуация уже стала жутко неловкой, Дима отпрянул и пробормотал:
— Простите, не удержался.
С этих пор, мать и отчим даже не заикались о том, что так хотели выдать меня за 40-летнего бизнесмена. Вечером я поблагодарила друга за хорошую «работу» и разрешила ему включить боевик. Я не чувствовала к нему ничего, кроме любви между братом и сестрой. Думаю, он чувствовал тоже самое, поэтому ни о каком интиме даже речи быть не могло. К тому же, вскоре я закрутила отношения с одним парнем, а он с девушкой. Был уговор — домой их не таскать, чтобы соседки-бабушки не настучали на нас родителям (которые успели с ними подружиться и даже дали свой номер на случай, если они увидят что-то, связанное с нами).