IV. Крылья дракона

Зафира не спала почти всю ночь. Царевна отчаянно пыталась сделать самый важный выбор в своей жизни. Ей почему-то казалось, что в подобной ситуации верное решение придет само собой. Как любят говорить слезливые романтики — сердце подскажет. Однако сердцу Зафиры, кажется, было глубоко наплевать на любовные проблемы его хозяйки. Недовольная и уставшая, царевна кое-как выбралась из постели, облачилась в самые теплые свои одежды (кто мог подумать, что в королевском замке Тельмара настолько холодно?!), и вышла на поиски завтрака. Эх, если бы она только внимательно слушала вчера объяснения Присциллы, где найти обеденный зал… Около четверти часа царевна шатается коридорами замка в надежде хотя бы услышать запах еды. Но, увы, никакого запаха. Разве что шум ударов дерева о дерево. Зафира осекается, идет к источнику шума. Из-за приоткрытой двери доносится звонкий детский голос: — А если я правой бить буду, как ты? — Теобальд, твоя сильная рука — левая, вот и используй ее, — отвечает взрослый мужской голос. — А если в каждую руку по мечу? Взрослый издает смешок: — Тогда ты будешь самым ловким из мечников за всю историю Тельмара. Но главное здесь — не количество рук, а твое внимание. Пока научись концентрироваться хотя бы на одном мече. А там — посмотрим. Наконец царевна решается заглянуть внутрь. Ее взору открывается поединок меж пятилетним наследником тельмаринского престола и Витольдом. Последний стоит на коленях, чтобы компенсировать разницу в возрасте. Деревянный меч в крепкой руке тельмаринца смотрится ну очень уж забавно — Зафира прижимает ладонь к губам, чтобы не рассмеяться. Теобальд опускается на пол, задумчиво разглядывая свой меч: — Мне больше лук нравится, почему нельзя вместо меча и лука в два раза больше с луком тренироваться? Витольд тоже опускается на пол. Кто бы мог подумать, что он будет нянчиться с тем, кто подвинул его с первого на второе место в линии наследия трона? А если Присцилла беременна снова мальчиком — то он съедет на третье. Кузен королевы все равно оставался правой рукой короны. Присцилла растворилась в материнстве, Даниеле постепенно крепчал на троне, но умения Витольда видеть сквозь стены и читать между строк у него не было. Даниеле здесь не было, когда король Савий и его жена отчаянно пытались зачать наследника престола, но у них ничего не получалось на протяжении долгих лет. Королева была слаба здоровьем по-женски — лекари лишь разводили руками. Тогда часть лордов отказалась поддерживать короля, забрала все свои ресурсы и переметнулась в более процветающую тогда Нарнию — под крыло Мираза узурпатора. Витольд был еще мальчишкой, но он уже понимал, что к чему. Тогда лорды-предатели понижали голос, заметив его присутствие, но не умолкали. Кто же мог подумать, что дитя сможет разгадать заговор? Оно же наверняка глупое и несмышленое. Но глупым Витольд не был никогда. Как же разочарован был король Савий, когда Витольд поделился с ним услышанным. И как же зол, когда слова племянника подтвердились поступками лордов. Уже тогда Савий, опасавшийся худшего, решил, что назначит племянника наследником, если своих у него не будет. Однако самому Витольду он этого не сказал, чтобы не дарить надежды, которая может потом оказаться пустой. Король лишь приказал вернейшим из подданных, в чьей преданности не было сомнения, все время держать мальчика в поле зрения и защищать ценой собственной жизни, если в том будет нужда. А затем, через долгих двенадцать лет ожидания, на свет появилась Присцилла. Принцесса стала глотком свежего воздуха для всего народа. Наследница, что будет править мудро и справедливо, как и ее отец. Витольд всегда чувствовал защиту дяди и любовь тети. Родителей он потерял очень рано и король с королевой были единственной семьей. Единственной, но самой настоящей. И когда родилась Присцилла — в детском сердце не возникло ни капли ревности. Лишь чувство ответственности. Женщины — нежны и слабы, а вокруг всегда были и будут недоброжелатели. А Витольд будет тем, за чьей спиной хватит места и тете, и маленькой принцессе. — Ты должен уметь защитить маму. А лук поможет только на расстоянии, — отвечает Витольд. Рыжеволосый мальчик вздыхает. Затем он поднимается с пола и привстает на цыпочки, чтобы заглянуть в окно, но подоконник оказывается на уровне его глаз. Тео подпрыгивает: — Когда же я уже наконец вырасту? Сильные руки дяди подхватывают его и ставят на окно: — Скоро. И глазом моргнуть не успеешь. Теобальд проводит рукой по замерзшему снаружи стеклу — почти ничего не видно. Мальчик пытается подуть на него, но ничего не происходит. Он оборачивается к Витольду: — А Дед Мороз может сделать так, чтоб я стал выше? Витольд пожимает плечами: — Вполне. Но это очень сложная магия. Если он сейчас произнесет заклинание, то к лету ты подрастешь. — Только к лету?! — разочарованно стонет тельмаринский принц. — К лету, — кивает Витольд. — Быстрее него никто в целом мире не сможет заставить тебя вырасти. — А Аслан? — не сдается Тео. — И даже Аслан не сможет. Принц приседает на корточки на краю подоконника и спрыгивает вниз. Витольд лишь спокойно наблюдает за ним. — А еще мама сказала, что в следующем году я в Нарнию отправлюсь! Витольд театрально вскидывает брови: — Сам? А ты не боишься? — Не-а! Мама говорила, что там много детей и что мы сможем играть вместе каждый день! А еще… Витольд, давно чувствовавший на себе взгляд, поднимает голову и встречается глазами с царевной. Зафира вздрагивает: — Доброе утро. — Доброе. — тельмаринец складывает руки на груди. — Но явно не для тебя. Не спалось? Во взгляде царевны мелькает недоумение. Краюшек рта дергается вверх: — Да, не очень… Как ты знаешь? — Выглядишь так себе. Хуже, чем обычно, — поясняет Витольд. Царевна смотрит на Витольда с укором: — Как приятно. Кто бы еще мне сказал правду? Тельмаринец подхватывает на руки Теобальда и покидает комнату, заставляя царевну отступить назад, чтобы дать ему дорогу: — Всегда к твоим услугам, Ваше Высочество. *** Через пару часов сядет солнце. В стенах Тельмаринского замка стоит удушающий аромат печеного яблока и корицы. Эстель покидает свою комнату, где служанка только что закончила заплетать ее белоснежные волосы в толстую сложную косу. Тархиня застегивает на ходу серебристый плащ и едва сдерживает себя, чтобы не побежать вниз по ступенькам вприпрыжку. Она скучала по Рождеству. В Анвардском замке все бы суетились перед баллом, а в зале была бы огромная ель. А дома пылал бы огонь в камине, мама бы испекла пирог, а Этерно помогал бы ей развешивать еловые лапы по всему дому. В парадном холе уже все собрались. Или, почти все. Присцилла приветливо улыбается Эстель, когда та присоединяется к Анзору, опуская руку на его плечо. По правую руку от Присциллы стоит ее муж, король Даниеле, а по левую — кузен Витольд. Зафира о чем-то беседует с Азаматом. Эстель хмурится — они с Витольдом стоят в разных концах. Кажется, не помирились. Алим, наследник тисрока Кашшафа с неким удивлением рассматривает меховые перчатки. Орландке едва удается подавить смешок — горячий народ явно не привык к такому странному предмету гардероба. — А вот и мы! — пожилая няня появляется в холле с выспавшимися малышами. Тех уже успели тепло одеть для прогулки. Тео первым отпускает руку няни и срывается навстречу папе. Флория же, кажется, еще не до конца проснулась. Юная тархиня, слегка надув губки, оглядывается по сторонам, словно в тумане. Няня подносит девочку к Анзору и передает к нему на руки. Флория трет глаза кулачком. Кажется, она не прочь поспать еще немного. — А кто здесь у нас? — улыбается Анзор. — Спящая красавица? Девочка игнорирует вопрос, опуская голову на папино плечо. — Ну вот, все в сборе! — в голосе королевы Тельмара чувствуется ребяческое нетерпение. — К чему? — выступает вперед Зафира. — К ночи перед Рождеством, — мягко отвечает Присцилла. — Буду рада, если вам понравятся наши традиции. В холл входят слуги вручают каждому из присутствующих по большой корзине, полной горячей выпечки. Эстель вопросительно смотрит на королеву: — Вы не устраиваете балы? — Нет, — отвечает за нее Витольд, — этот день мы проводим с нашим народом. — Как это? — в голосе царевны звучит любопытство. — Во дворе замка сегодня с утра идут гуляния для нашего народа, — поясняет Даниеле. — Все приглашены. То, что у вас в корзинах — рождественские пироги, мы угощаем ими наш народ. То же самое делает и вся местная знать, и лорды отдаленных земель. А когда сядет солнце — двери замка будут открыты для всех до самого утра. Здесь будет ужин, музыканты и игры для гостей. Азамат хмыкает: — Звучит странно. Но интересно. — Мы на это надеемся, — мягко улыбается Присцилла. Двери замка широко распахивают. Внутрь врывается порыв ветра с пушистыми снежинками. Первыми на порог ступают король с королевой, между ними, держа родителей за руки — принц Теобальд. Зафира не видит людей снаружи, но громкие крики приветствия говорят о том, что их очень много. Король с королевой и принцем спускаются вниз. За ними следует Витольд. Тархистанцы мешкают несколько мгновений. Наконец Алим глубоко вдыхает и ступает на порог. Толпа радуется его появлению не меньше, чем королевской семье. Наследник престола гордо расправляет плечи и спускается вниз. За Алимом выходит Азамат, а далее — и Анзор с Эстель и маленькой Флорией на руках. Зафира покидает замок последней. Как только царевна покидает замок — в глаза падет буйство красок в обычно серых стенах дворов Тельмаринского замка. На площади перед окнами большого замка стоит огромная ель, украшенная яркими бумажными гирляндами, яблоками и фонариками со свечами внутри. Вокруг расхаживают торговцы с корзинами, полными груш в карамели и шоколадного печенья. Большая деревянная карусель, буквально облепленная визжащей детворой, медленно кружится вокруг своей оси. А с другой стороны, на помосте, акробаты показывают трюки, то и дело вызывая восторженные вздохи зрителей. — Царевна! Зафира поворачивается на восторженный возглас маленькой девочки, чья голова замотана в яркий красный платок с кисточками. — Привет, красотка, — подмигивает царевна и тянется за пирогом в свою корзину, протягивая тот тельмаринке, — с Рождеством! Девочка немного боязливо берет сладость из рук царевны: — Спасибо! — Эй, Зафи! Зафи! — Эстель едва не сбивает тархистанку с ног. — Там, за стеной замка, на замерзшем озере на коньках катаются!!! — На чем? — не понимает Зафира. — Ну, на коньках! Ой, ладно, пошли, — нетерпеливая блондинка хватает за руку царевну и тянет в сторону широко распахнутых ворот. — Ну, это такая накладка на обувь железная, с двумя полозьями! — Как сани? — хмурится царевна. — Да, почти! — в голосе Эстель звучит облегчение. — Только маленькие, железные сани! Их прикрепляют к твоей обуви и тогда скользить можно! — Зачем? — Зафира едва успевает перебирать ногами. — Ну, это же весело! За воротами Зафира видит большое озеро. А еще, у самого его края ее младший брат громко хохочет, пытаясь сохранить равновесие на тех самых штуках, о которых с таким восторгом ей рассказывала Эстель. — Эти тельмаринцы тронутые, — делает вывод Зафира. — Зафи! — Анзор замечает сестру. — Это так здорово! Пробуй! — Я?! У тебя не все дома! — Давай! — Эстель втюхивает Зафире пару железных штук с кожаными шнурками, а сама плюхается на деревянную лавку и принимается закреплять коньки на своей обуви. Зафира неуверенно следует ее примеру. Справившись со шнурками, царевна встает на ноги. Кажется, Эстель уже успела о ней забыть. Анзор вцепился в ее руку и она пытается тащить его по льду за собой. Зафи качает головой. Вглядывается в лица катающихся и находит еще одного брата, который во всю флиртует с молодой стройной тельмаринкой. — Азамат, — ухмыляется Зафира. Царевич также замечает сестру. — Я вернусь, малышка, — царевич подмигивает тельмаринке, галантно целует ее руку и весьма умело подъезжает к краю озера, протягивая Зафире руку. — Когда, черт возьми, ты научился так?! — не сдерживает она порыва зависти. — Я девушкам всегда нравился, — усмехается Азамат. Царевна закатывает глаза: — Я не о девице! Кататься на эти штуках! — А-а-а, — лукавый огонек проскакивает в темно-карих глазах царевича, — я ведь много куда плавал. И не только в столице Тельмара на коньках катаются. Давай, это не страшно. Азамат протягивает сестре руку. Зафира боязно ступает на лед, вцепившись в брата мертвой хваткой. Тархистанцу приходится провозиться с сестрой добрых полчаса, прежде чем та соглашается его отпустить. — Кажется, ты готова! — объявляет Азамат. Хохочущая Зафира прослеживает взгляд брата. На берегу замерзшего озера стоит та самая девушка, с которой катался Азамат. Вот только шапка ее куда-то делась, а прическу она распустила и теперь на каштановые волны волос романтично опускались пушистые снежинки. В руках тельмаринки — деревянные чаши, из которых идет пар. — Нет, кажется готов здесь кое-кто другой, — по-доброму ерничает царевна. Азамат смотрит на девушку, как кот на сметану: — Ладно, Зафи, вечером увидимся. — В этом я сомневаюсь, — Зафира слишком хорошо знает своего брата и этот взгляд. — Ты хоть знаешь, как ее зовут? Брат оборачивается через плечо: — Знаю, но не скажу. — Ловелас, — усмехается ему в спину царевна. Солнце почти село — на берегу озера загораются огни. Зафира входит во вкус, отталкивается и едет вперед. Ей становится еще веселее. Царевна пробует разогнаться и у нее на удивление хорошо получается. Вот если бы не так много людей… Зафира оглядывается вокруг и понимает, что на средине почти никого нет — вот там она бы отточила свои умения. Царевна не совсем осторожно объезжает развлекающихся на льду тельмаринцев. Ближе к середине почти никого нет. Вот сейчас можно спустить стрелы с тетивы… Зафира отталкивается, как учил Азамат, и набирает скорость. Быстрее, еще быстрее… Ветер бьет в лицо, вызывая восторг. Это же еще лучше, чем мчаться на лошади! Зафира раскидывает руки в стороны, словно птица крылья. Еще быстрее! Зафира улыбается и прикрывает веки и, спотыкается, едва сохраняя равновесие. Ближе к середине озеро не такое уж и гладкое и свет от огней почти не достает. Как там нужно было тормозить на этих штуках? Кажется, до этого они с Азаматом не дошли — он вообще не любит даже этого слова. Зафира не замечает вмерзшей в лед коряги, за которую цепляется один из коньков. С криком царевна летит на лед, падая на локоть. Вспышка боли пронзает все тело, затем она слышит странный хруст. На локте чувствуется мокрое. Кровь? Зафира пытается повернуться, чтобы посмотреть на локоть. Нет, не кровь. Вода? Откуда здесь вода? Осознание приходит медленно. Особенно, если льда почти никогда не видел. Чувства возвращаются, вода обжигает холодом. Зафира пытается опереться на локоть, чтобы поскорее встать и уйти, но рука проваливается в до невозможности холодную бездну. Знакомый треск в этот раз громче и она даже не успевает осознать, что происходит. Лед ломается слишком быстро — миллионы игл впиваются в тело. Зафи захлебывается ледяной водой. Отчаянно принимается колотить ногами, пытается ухватиться за край ледяного покрова выбраться, но тяжелая обувь и плащ тянут на дно. Еще один рывок. Глоток воздуха. И снова миллионы игл в нежную кожу. Легкие начинает жечь, ей бы за что-нибудь ухватиться, или на помощь позвать, только вот дыхания не хватает. Приходит мысль о том, что нужно активнее барахтаться. Еще бы обувь сбросить и плащ, в котором путаются руки. Зафира хватает ртом воздух и ее снова тянет под воду. Из последних сил пытается расстегнуть застежку. Таш ее побери, игла зацепилась за толстую ткань и не хочет ее отпустить. Нужен еще глоток воздуха, и она бы справилась. Еще один. Зафи пытается дотянуться до поверхности, но вода ее не отпускает. Движения ног и рук замедляются не смотря на то, что она приказывает им шевелиться. Еще бы один… Еще… Чья-то сильная рука хватает ее за предплечье и рывком вытаскивает на поверхность. Горящие легкие наконец получают такую желанную порцию морозного воздуха. Ее плащ отстегивают и он падает вниз, в воду, а саму же Зафиру вытаскивают наружу. Под собой она снова ощущает твердый лед и немного снега. Картинка в глазах плывет. Царевна переворачивается на бок и принимается откашливаться, выплевывая воду. Чьи-то горячие ладони ложатся на плечи, поддерживая и не давая упасть головой на холодную поверхность.