IV. Крылья дракона

Переговоры затягиваются до поздней ночи, охрипших голосов и покрасневших от усталости глаз. Кроме королей — воеводы, наместники и просто нарнийцы, чьих детей в качестве гарантии забрали северяне. Решение далось нелегко и под немалым давлением. Часы уже давно пробили за полночь, когда король Питер, выбрав самую отдаленную из лестниц, идет в свои покои. День выдался до невозможности тяжелым, на душу словно валун повесили — тяжесть ни на секунду не покидает. Воспоминания яркими вспышками взрываются в памяти и снова встают перед глазами. — Нам нельзя идти у них на поводу! Это немыслимо! — твердо заявляет Каспиан, стараясь перекричать собравшихся.- Мы найдем выход вернуть вам ваших детей и без необходимости отправлять туда бòльшую часть наших войск! Из узких окошек на ступени падает лунный свет. Здесь настолько пусто, что даже нет факелов на стенах. Кое-где висят, но их давно не зажигали. Питеру осталось еще несколько пролетов. Лестницы сменяют длинные коридоры, где-то вдалеке еще слышны голоса: уставшие, охрипшие, раздраженные, несогласные… Верховный король и сам не знает, зачем выбрал наиболее длинный из путей в свои покои. Может, просто надеялся, что прогулка в темноте навеет лучшее решение, нежели то, что он принял. Не сработало. Открыв дверь в собственную спальню, Питер застает трогающую и вдохновляющую на то, что он решился, картину. Видимо, мама с принцами игрались в постели, ожидая папу, но, так и не дождавшись, уснули. Дженни лежит на боку, лицом к младшему — Уильяму. Тот всегда был более привязанным к матери и даже сейчас спит лицом к ней. По другую сторону от королевы уснул старший принц — Роберт. Вместо мамы, он практически обнимает деревянный меч, который когда-то получил от Эдмунда. Питер облокачивается спиной о стену, думая, что делать дальше. Перед глазами снова становятся воспоминания сегодняшнего дня. — Северяне — стратеги, — берет слово Эдмунд. — Им никогда не нужны были крепости. Это все больше похоже на злой умысел! Вы точно уверены, что нет свидетелей заключения этого договора с Миразом? — Почти все добровольно ушли с земель Нарнии, довольно давно, — отвечает лорд Мельбор, — мы нашли всего четырех, но двое из них даже не уверены, что были свидетелем подписания именно этого договора. Возможно, это был какой-то другой документ. Один слышал, как договор упоминали в личной беседе более высокопоставленные, и один — видел посланников Севера во дворах замка. — Это ничего не доказывает, — качает головой король-мореход, — они могли подделать договор, зная о нашей политической ситуации. Смена власти ни для кого не была тайной. Следовательно, пока ничего не доказано — призрачные обещания, не нами данные, мы исполнять не будем! Верховный король бережно, по очереди переносит каждого из принцев в их спальню и укладывает в постели. Убедившись, что оба продолжают крепко спать, возвращается в свои покои, устало сбрасывает одежду и гасит оставшиеся свечи. Дженни просыпается от поглаживаний, открыв глаза — видит лежащего к ней лицом к лицу Питера. Королева проводит тыльной стороной ладони по его щеке, коротенькая щетина немного колется. — Прости, мы уснули, я не слышала, как ты вернулся. — Ш-ш-ш, — Питер прикладывает указательный палец к ее губам. — Ты очень красивая. — Ты тоже, — искренне отвечает Дженни. Все-таки, в Нарнии, осенняя луна по-особому яркая. Король с королевой купаются в лунном свете, заливающем комнату сквозь широкие, незанавешенные окна. В комнате много белого — простыни, шторы, цветы в вазах, оставленная на полу рубашка Верховного короля. — У меня есть подарок, — Питер приподнимается на локтях, — только он не пойдет к твоему платью — сними. Джен повинуется, бесшумно опуская ноги на мягкий ковер у кровати: — Я о чем-то забыла? Питер достает что-то из кожаного мешка: — Нет, это я совсем о нем забыл, когда привез. Королю Великолепному надоедает церемониться с мешком, и он просто высыпает его содержимое на белые простыни. На первый взгляд — огромное множество жемчужин разных форм. Отбросив платье, Дженнифер делает шаг к кровати. — Что это? — Жемчужный венец, — Питер выуживает из горки жемчужин диадему, сплетенную из перламутровых горошин. — Купил у русалок, когда на дальние острова плавали. Они клялись, что он такой единственный на все Восточное море. — Не знала, что русалки промыслом занимаются. — Я тоже. Питер опускает венец на голову своей королевы. По сравнению с привычными изумрудами, жемчуг смотрится нежно, даже слишком интимно для посторонних глаз. Дальше поверх голых плеч ложатся разных размеров жемчужные ожерелья. Морские сокровища холодят кожу и едва заметно шуршат при соприкосновении друг с другом. Дженни опускается на постель, длинные волосы скрывают нагое тело почти до бедер. Питер любуется, словно только что законченной скульптурой. Вглядывается, касается ладонями, вдыхает. — Красиво? — неуверенно спрашивает королева. — Морские царевны кинулись бы на скалы от зависти. *** В переговоры высочайших вмешивается простой фермер в потертой куртке, растолкав протестующую стражу: — Вам хорошо решать с высоты тронов! Ваши дети — за семью замками и двумя дюжинами стражников! Им никогда ничего не угрожало и не будет! — в голосе тельмаринца звучит ненависть, смешанная с презрением. — Вам плевать, что наших детей нам, возможно, не вернут! Вам казенное железо дороже! Так может нас и пошлете, просто в робе и с виллами! Зачем чем-то рисковать? Если бы нас еще и насобирать можно было с тысячу — то этого разговора и не было бы! Питера пронимает до костей — так способен говорить лишь тот, кому уже нечего терять, но остались крупицы надежды, за которые можно стены голыми руками разбивать. Воображение Питера невольно рисует ему голодных принцев, запертых в холодном подвале где-то очень-очень далеко. Руки сжимаются в кулаки. *** Дженни играется с жемчужинами, перекатывая прохладные горошины на груди короля. Питер молча наблюдает и ловит скатившиеся на простыни — передает обратно Дженни. Та пытается выложить на его груди замысловатые узоры. Перламутровые блики завораживают — так и хочется коснуться руками. — Моя королева. — Мой король. Несколько жемчужин едва ли не скатываются на пол, но Питер ловко подхватывает их прямо на ходу, отправляя на их законное место. — Навсегда. — Навсегда. *** — Мы вас услышали, и решение было изменено, — Верховный король одним взглядом заставляет замолчать всех раскричавшихся. — Во избежание риска, условия документа будут выполнены. Мы просим самых крепких из рыцарей отправиться с нами. Питер замолкает, по очереди заглядывая в глаза каждого, из его подданных: -На Севере нас ждет адский холод и пронизывающий до костей ветер. Но, раз уж нам нужно отвечать за наших предков — пусть будет так. Мы убедимся, что дети в безопасности и постараемся исполнить свой долг как можно быстрее, чтобы вернуться назад. Это решение требует отваги. Немалой отваги и самопожертвования. Но, знайте, мы, трое королей Нарнии, будем теми, кто первыми ступит на Северные земли и последними, кто их покинет. В путь отправимся завтра. *** Верховный король засыпает среди скомканных шелковых простыней. Кое-где, прямо сверху, поблескивает не убранный жемчуг. Голова королевы покоится на плече короля, венец так и остался в волосах.