IV. Крылья дракона

— Лючия! — раздается громогласное восклицание королевы Мириам. Принцесса, которая так отчаянно пыталась проскользнуть мимо приоткрытой двери, втягивает голову в плечи. Там королевы Люси, Мириам и Сьюзен пьют вечерний чай. — Да, мама? — шестнадцатилетняя принцесса заглядывает в помещение, из которого пахнет молоком, пряностями и апельсином. — Ты же сказала, что устала и пойдешь раньше спать! Почему ты одета? И куда идешь? Сьюзен поглядывает на семейную сцену с любопытством, в то время как Люси едва удерживается, чтобы не закатить глаза: ну неужели в орландском замке больше коридоров нет? — Так… — Лючия запинается, — Разве Люси тебе не сказала? Королева Отважная вскидывает голову и таращит глаза. — У нее болит голова и она попросила меня сопроводить её в сад на прогулку. — продолжает Ее Высочество. — Люси? — Мириам вопросительно смотрит на нарнийку. — Я полагала, ты гуляешь по вечерам с Тристаном? — Он сегодня занят, — Люси выдавливает на губах улыбку. — Ну что ж, пойдем, Лючи? Девушки кивают королевам и быстрым шагом покидают комнату. Как только они остаются наедине — Люси резко хватает орландку за запястье: — Последний раз я тебя выгораживаю! — Ну Люси… — принцесса умоляюще смотрит на почти-невесту-брата. Дамы выходят в ночной сад. Там тихо, слышно только журчание фонтанов. — Ты уже третью ночь к нему бегаешь, — все еще недовольно замечает Люси. — Вы хотя бы поцеловались? — Я надеялась на это, но он и за руку меня не взял! Я даже каблук специально сломала! — негодует принцесса. — И все, что он предложил — взять его под локоть, чтобы не упасть, и вернуться в замок! Люси морщится: — Либо он крайне недогадлив и стеснителен, либо его пугает корона на голове твоего отца. — Люси… Лючия тяжело вздыхает и усаживается на мраморную лавку, подпирая пухленькие щечки ладонями. — А ты пробовала то, что я говорила? — осторожно уточняет королева. — Конечно. И глаза отпускала, и улыбалась, и с прядью играла, и несуществующие пылинки с его плеч стряхивала. Может, ну его? — Лючи заглядывает в глаза нарнийке. — Ну… — Люси пытается быть осторожной, — это было бы мудро. Судя по всему, ждать от него нечего. Лючия кивает, пытаясь придать лицу надменное выражение, но ее хватает всего на несколько секунд, после чего принцесса надрывисто вздыхает и прячет лицо в ладонях. — Лючи, что?! — королева обеспокоенно хватает орландку за плечо. — Я не могу от него отказаться, — едва не плача заявляет Ее Высочество, — он мне нравится! Люси закатывает глаза. В потенциальном ухажере принцессы она сама не находит абсолютно ничего примечательного, но разве с такой леди поспоришь? — Иди, — Люси мягко толкает девушку в спину, — я прикрою. *** У нее солнечно-рыжие кудряшки и яркие зеленые глаза. По щекам и носику рассыпалась веснушки. А еще, она почти все время занята тремя вещами: бегает, смеется и задает вопросы. Подол платья не успевают зашивать — так часто она его рвет и пачкает. — Керида! — Роланд предостерегающе качает головой, кивая в сторону леса. Девочка пожимает плечами и меняет направление. Вторая любовь рыцаря не была столь яркой, как первая. Он не бродил ночами по безлюдным местам, не видел ее во снах, после которых просыпаются с приятным покалывающим чувством где-то внизу живота, не посвящал ей мысленно каждую свою победу на поле боя, не улыбался, как идиот, когда случайно ее встречал. В этот раз Роланд скорее учился любить Видиваль. Учился долго и усердно, как дети в школе учат такую сложную астрономию. Учился находить ее привлекательной, учился заботиться и принимать ее заботу. Видиваль это видела и терпеливо ждала, ценя его усилия. А что им еще оставалось? Два изгоя, один из которых еще и влюбленный, а второй — окончательно потерявший надежду. Нарнийцы, едва ли не боготворящие священный союз Верховного короля, скрепленный самим Асланом, смотрели на рыцаря с тяжким осуждением во взгляде. А Видиваль, своим благородным поступком заслужившая милость королей и право вернуться на земли Нарнии, доверия простых нарнийцев так и не получила. Пока они не перебрались подальше от города, заботливые матери каждый раз крепче хватали своих детей за руку и уводили прочь, когда Видиваль появлялась на улице. Роланд привязался к дочери, когда та стала подрастать. Единственное, что его грызло — это поразительное сходство Кериды с Дженни, начиная от зеленых глаз, и заканчивая полным отсутствием страха. К своим трем годам девочка уже успела погладить дикую волчицу, прокатиться на кентавре и даже самостоятельно отправится к морю, дорога к которому заняла у Кериды около пяти часов. Сам Роланд считал это невероятной насмешкой судьбы. Он ведь специально покинул двор, практически наступив себе на горло, чтобы оборвать все связи, но, видимо, ему не суждено забыть. Самое сложное — это то, в чем даже сам Роланд боится себе признаться. Кажется, он забывать совсем не хочет. *** Королева Мириам, обычно олицетворяющая полное спокойствие и уравновешенность, выглядит так, будто вот-вот придушит собственного первенца. Щеки орландки раскраснелись, а пальцы нервно теребят золотой браслет: — Тристан, ты уже взрослый мужчина, прекрати эту истерику сейчас же! — Нет и еще раз нет!!! — принц с силой пинает ногой стул. — Я не собираюсь жениться! Ни этой осенью, ни следующей! — А я сказала, что женишься! Традиция велит наследнику престола вступить в брак до первого дня третьей декады… — А еще закон велит называть наследника престола в честь отца, но я почему-то не Лун Тринадцатый, а просто Тристан. Тристан Первый, — парирует принц. Раймундо, устроившийся на кровати брата, хихикает. Сам младший принц чувствует себя в безопасности от подобной участи, поэтому сложившаяся ситуация его только забавляет. — Но ты ведь любишь Люси? — королева решает сменить стратегию. — Люблю. — не отрицает Тристан. — И тебя, мама, люблю. И даже этого оболтуса. — старший принц кивает на брата. — Но это ведь не значит, что я должен на нем жениться?! Раймундо прогибается, опираясь одной рукой о кровать, и принимается быстро хлопать пушистыми светлыми ресницами. — Я согласна, — притворно высоким голосом заявляет Раймундо, принимаясь обмахиваться ладонью, как веером. Реакция брата не заставляет себя ждать и в него тут же летит увесистая книга, однако сам младший принц ловко уворачивается, успевая добавить тем же тоненьким голосом: — Какая грубость! Мириам умоляюще смотрит на замершую у самой стены Сьюзен. Нарнийская королева отвечает сочувствующим взглядом, после чего выступает вперед: — Я думаю, не стоит ссориться. К такому нельзя принуждать. Решение Тристана должно быть обдуманным и добровольным. Тристан, уже начавший толкаться на кровати с братом, осекается и вскидывает голову: — Хоть кто-то в этом помещении здраво мыслит! Отвлекшийся наследник престола получает щелбан от Раймундо и между принцами снова завязывается потасовка. — Мальчики! — хлопочет королева. — Он первый начал! — орет Тристан, успев подмять под себя младшего брата и ероша ему волосы на голове. Раймундо пытается вырваться, но старший явно сильнее. Мириам едва сдерживается, чтобы не накричать на сыновей, но Сьюзен жестом зовет ее выйти. Королевы отходят на несколько шагов, после чего оглядываются по сторонам. Убедившись, что вокруг никого, Мириам начинает: — Сьюзен, ты что, серьезно? Я думала, что ты понимаешь ситуацию… — Я понимаю, — Сьюзен мягко касается плеча орландки, — но криком здесь ничего не решишь. Нужна хитрость. — Хитрость? — Мириам щурится. — Именно она. Но для начала — что-то вроде приема или бала. А еще — симпатичный молодой человек с именитой родословной.