Часть 1
1 июня 2016 г. в 17:47
Я иду по Бюро. Машинально киваю знакомым коллегам, ловлю на себе восхищенные взгляды молодых агентов – «сам Берк!». Как я привык, что ты шагаешь рядом… Иногда, совсем как мальчишка, обгоняешь и, повернувшись ко мне лицом, проходишь несколько шагов спиной вперед, убеждая отпустить на очередную выставку вне твоего радиуса. Я часто вижу, как агенты неодобрительно косятся на твои выходки, но еще более осуждающе – на меня, поскольку я позволяю тебе такое поведение. Потому, что ты зовешь меня не «сэр», а «Питер», а когда ты выпрашиваешь что-то, то ноешь с упорством трехлетки, клянчащего мороженое: «Питеееер….». С точки зрения коллег - непростительная наглость, но меня забавляет, хотя я стараюсь выглядеть строгим.
***
Знаешь, Питер, я хочу… написать отчет. Нет, я не шучу. Я бы не трепал тебе нервы, уверяя, что сделаю это завтра, а еще лучше - послезавтра, а совсем хорошо – к концу недели. Я бы не пытался переложить это на плечи очередного стажера. И это был бы нормальный отчет, а не рассказ в картинках. У меня сейчас полно свободного времени. Вообще, у меня сейчас только такое время. Я могу заняться чем угодно, но хочу написать отчет, чтобы ты улыбнулся мне, когда я его принесу.***
Мне кажется, или теперь у меня в кабинете не так светло, как прежде? Конечно, это глупость – ведь электричество исправно. Но мне действительно кажется, что без твоих улыбок на сто ватт здесь стало сумрачней. У тебя в арсенале тысячи улыбок на все случаи жизни. Ты можешь улыбкой очаровать девушку, расположить к себе подозреваемого, заставить продавцов в магазине, забыв про остальных клиентов, бегать вокруг тебя кругами. Ты можешь оскалиться, как хищник, показывая зубы бывшим «коллегам» - в преступном мире нельзя без демонстрации силы и уверенности. Иной раз ты точно так же скалишься на тех агентов, которые считают, что тебе место за решеткой, а не в офисе Бюро. Помню, как ты пришел ко мне домой после твоего знаменитого прыжка на крышу булочной. Ты сидел на полу, привалившись к стене, и улыбался так устало и доверчиво, что я не мог не улыбаться в ответ – ведь ты способен удрать на все четыре стороны света, а вместо этого пришел искать приют под моей крышей. Есть у тебя и еле заметная хитрая улыбка в стиле « ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь, но не можешь доказать». Подчас казалось, что скрытый подтекст вот-вот вырвется наружу нахальной ухмылкой подростка, бросающего вызов взрослому, поэтому я отвечал тоже едва видимой, но спокойной усмешкой « ты знаешь, что я все равно узнаю и докажу» Я все жду, что ты взбежишь по лестнице ко мне в кабинет, прыгая через ступеньку, и улыбнешься. При виде меня твое лицо обычно озаряется таким счастьем, что мне приходится приложить определенное усилие, чтобы собственная физиономия не слишком расплывалась в ответ. Я однажды подслушал, как Моззи выговаривал тебе, что «нельзя радоваться федералу, как ребенок Санта-Клаусу!», а ты беспечно улыбнулся: «Ну и пусть!» Что ты хотел, Нил? Вроде, собирался пойти на выставку импрессионистов в галерее Бруклина. Хотел заглянуть в букинистический магазин, выбрать что-то редкое в подарок для Джун. Я ловлю себя на том, что стою перед витриной магазина, в котором однажды покупал тебе масляные краски. «Я хочу это, и это, и это, и вон то, и ту еще, а также эту, и такой мне тоже надо!» Я готов спорить на что угодно, ты был сам в состоянии приобрести все, что хочется, но выпросить у меня почему-то было важнее. Сейчас я готов скупить половину этого магазина. Боже, кажется, я даже согласен разрешить тебе ограбить музей! Все, что хочешь, только не умирай… А помнишь, как ты попросил меня расширить твой радиус до пределов зоопарка? Да, не спорю, это был шикарный способ сделать мое лицо незабываемым для коллег. Диана, которая сползла от смеха под стол, еще цветочки - я даже не знал, что Хьюз может ржать, как конь! Только что-то подсказывает, что надо было отвести тебя в зоопарк…***
Я хочу к тебе, Питер. Я согласен на долгие засады в фургоне, нет, я согласен даже, если это будут только дела о поддельных закладных. Кажется, я согласен даже протирать пыль в архиве ФБР, только бы быть вместе с вами. Элизабет ведь уже на последнем месяце, а я даже не могу узнать, как вы хотите назвать ребенка. Ты говорил, что мне нет равных в болтовне. Конечно, ты прав, я бы натворил гораздо меньше занятного, если бы не умел вешать людям лапшу на уши. Но тебе тоже нет равных - в умении уговаривать меня. Ты – действительно уникальный человек, Питер. Ты – единственный, кто может заставить меня передумать. Этого даже Моззи не умеет, о чем он догадывался и очень на меня обижался. Ты один способен найти слова, которые я буду слушать. И ты всегда знаешь точный ответ на любой мой вопрос – даже тот, который я сам себе боюсь задать. А еще я ловлю себя на мысли, что теперь готов признаться тебе во всем… Ну ладно, почти во всем. Ведь ты и слушать меня умеешь лучше всех. Не перебивая. Не задавая уточняющих вопросов - ты знаешь, что я и так все тебе выложу. Просто сидишь напротив, а я ловлю себя на мысли, что ты понимаешь даже то, что я не договариваю.***
До сих пор иногда после работы машинально сворачиваю к особняку Джун, хотя больше не нужно подвозить тебя домой. Я слишком привык за эти годы, что ты сидишь рядом и опять раздражаешь тем, что меняешь станцию на моем радио. Если день был тяжелым, ты часто вырубался по дороге домой. Наверное, это видел только я – как ты, устав таскать очередную маску, сбрасывал ее и засыпал на сиденье автомобиля. Во сне ты младше лет на двенадцать и вообще чистый ангел, если не знать, на что способен, когда откроешь глаза. Интересно, как может преступник так безмятежно спать под боком у агента ФБР? Я тебе никогда не рассказывал, но, однажды, ты во сне спорил с Моззи о том, чем лучше сверлить сейф...***
В моем распоряжении лучшие французские вина, а я хочу дешевого пива. Нет, я хочу выпить его с тобой. Хочу допоздна разбирать с тобой очередное запутанное дело, хочу спорить, хочу бесить тебя, предлагая не совсем (или совсем не) законные способы узнать информацию у подозреваемого, достать улики, проникнуть куда-то без ордера. Да к черту пиво, я хочу только одного – разговаривать с тобой, пока сон не сморит меня здесь же, на диване. Знаешь, мне нигде и никогда не спалось так спокойно, как под крышей твоего дома и под твоим присмотром.***
Питер, прости, пожалуйста, за то, что я умер. Нил, прости, пожалуйста, за то, что я позволил тебе умереть.
