«…Послушайте! Ведь, если звёзды зажигают – значит — это кому-нибудь нужно? Значит — это необходимо, чтобы каждый вечер над крышами загоралась хоть одна звезда?!» В. Маяковский
В один прекрасный день Рей понял, что делает что-то не то. Ничто не предвещало бурю в тот вечер. Они втроем отдыхали в маленьком домике на окраине Белуслана, каждый по-своему. Измученные тренировками и миссиями Фрейя с лучником валялись на диване и лениво переругивались, кто круче зарядил главарю монстров, который страсть какой сильный, и тому подобное. Заклинатель удобно расположился в кресле у пылающего камина. Ребята то и дело косились на него, расслабленно поглаживающего гриву Ветерка, с определенными подозрениями. Маг, в отличие от утомлённых, но в то же время жизнерадостных ребятишек, казался мрачнее тучи. Это, разумеется, не предвещало ничего хорошего в ближайшем будущем. Но что делать со стихией? Даже Фрейя, которая знала Рея дольше и ближе, так и не придумала способов бороться с его внезапно возникающей хандрой. И научилась мириться и терпеть, хотя это было далеко не в её характере. Не станете же вы разгонять снежный буран? Вот то-то. Мужчина напряжённо думал. Будущее, до недавнего времени такое понятное и размеренное, будто взорвалось острыми стеклянными брызгами. Он просчитался и потратил слишком много времени, гоняясь за миражами. В мире чернокрылых гордецов, как и по ту сторону планеты, настоящего могущества можно было достичь лишь одним способом. И это далеко не пребывание в тени, что выбрал для себя Рей. Он покатал эту мысль в голове, словно капельку «живого металла». Да, все настоящие воины и известные личности, о которых велись беседы в каждом углу Пандемониума, были на острие атаки. Не искали одиночек-элийцев в захолустье вроде Белуслана или покинутого всеми Абисса. Не теряли времени на добычу никому не нужной экипировки так называемого среднего класса. Они стояли на фронтах Тиамаранты, предотвращая наступление балауров. Ловили за хвост удачу в Сарфане, где Карун создал все условия для сотрудничества. Эти даэвы были сильнее, быстрее, успешнее Рея, он просто чувствовал это всеми фибрами души! И стремился стать вровень с ними. Заклинатель не ведал, в какой момент жизни чернокрылого затворника он захотел почувствовать вкус войны. Не охоты, когда ты просто выслеживаешь белокрылую дичь. Не размеренного бытия, в котором все спланировано заранее. Но и не тщательно выверенной политической грязи, знакомой по Элиосу. Одиночка должен остаться таким. Только не здесь, не в забытом Айоном захолустье. Какого балаура он столько ждал! Ничто не предвещало бурю, хотя на задворках сознания Рей уже слышал её громовое ворчание. Рыжая чародейка округлила глаза, а лучник чуть не свалился с дивана, когда заклинатель стремительно сорвался с удобного кресла и зашагал по комнате. Плавно, словно зверь. Он не выдаст себя, если выйдет на арену битвы там, в Тиамаранте. В конце концов, «важные» поручения Вотана, командира гарнизона Фримума в Бездне, маг выполнил без труда. Ничего сложного, ведь с тех пор, как даэвам открылись земли балауров, линия фронта перешла туда, и Абисс стал совсем заброшенным. Доказать свою преданность расе чернокрылых воинов? Что ж, он сделает это, не страшась потерять своей свободы. Пожив немного в Асмодее, Рей понял, что здесь тебя никто не будет силком тянуть на войну. Но в то же время, все асмодиане жили этой войной, по собственному желанию. Остановившись где-то посередине, Рей считал, что сможет балансировать на грани служения правительству и потакания собственным интересам. Возможно, было глупостью так рисковать. Но мужчина был уверен, что никто не узнает в угрюмом заклинателе его прежнего, элийского легата. Слишком много воды утекло. А если и так, черные крылья станут для мага лучшей защитой и доказательством. Рей прекратил вышагивать по комнате и остановился. Ироничная ухмылка искривила его губы. В любом случае, остаться в одиночестве проще среди толпы. А что, отличная идея! Чародейка и лучник вздрогнули, когда в комнате раздался резкий смешок наставника. Щёлкнув пальцами, что заставило послушного элементаля подбежать ближе, маг без слов активировал заклинание перемещения. Изумлённо и молчаливо наблюдающим за ним Ферни с Фрейей Рей бросил короткое: — Ждите.***
Мира не могла не отметить, что слишком зачастила в штаб легиона, и внутренне корила себя за это. Ну какая глупость околачиваться там в надежде повстречать легата! Он — вольный ветер, и неизвестно, куда летит в любую секунду. Но не воспользоваться предложенной возможностью целительница просто не могла: «Надо будет как-нибудь повторить…» Разумеется, это не значило, что она должна перестать укорять себя. Наивная дура! На что она рассчитывает? Хайвелл — птица более высокого полета, чем лекарка-недоучка, даже очень красивая. И он не нуждается в её компании. Вздохнув, девушка отложила в сторону книгу. «Пособие для начинающих целителей» культового автора Дейста Серусского было весьма познавательным для лекарей, развивающих атакующую магию. Но Мира до сих пор, даже почувствовав свою силу как мага, не могла принять его позицию полностью. Целитель, по её мнению, должен спасать и исцелять, пусть и пребывая в невыгодной позиции усиления магической атаки в ущерб поддерживающим умениям. Пусть при отсутствии привычных, необходимых, как воздух, стигм исцеления. Даже с теми скудными умениями, что позволяли исцелять в любой ветви мастерства, пепельноволосая лекарка считала поддержку союзников приоритетной задачей. Она честно пыталась совместить свои принципы с реальностью, в которой сама жизнь толкала целительницу на путь смерти, а не жизни. Разрушающие заклятия, удары кусачей магией… Двуручный посох вместо почти абсолютной защиты булавы со щитом. И уязвимость. К этому Мира пока не привыкла, подспудно ожидая, что рядом всегда найдется тот, кто убережет от врага. Чарми… Валлиец… Смахнув с ресниц непрошеные слезинки, девушка улыбнулась. Друзья засыпали её письмами, на которых закономерно не было обратного адреса. С восторгом описывали свои ощущения от причастности к тайнам. Волшебница остроумно и в таком привычном ироничном ключе рассказывала в общих чертах о заведенных в лагере порядках и глупости некоторых даэвов, мнящих себя умнее всех. Через каждую строчку тонко сожалела, что Миры нет с ними. Чародей был более прямолинеен и просто признавался, что бытие без целительницы его тяготит. Что он очень скучает и не может без Миры. Письма друзей привносили нотки красок в серую жизнь целительницы. Но как же невыносимо больно ей было от них! Еще один повод укорить себя… Только сделанного не воротишь: это пепельноволосая лекарка осознала во всей полноте смысла лишь теперь. Зачем она погналась за призрачными шансами обрести то, без чего не мыслила себя? Любовь… Ускользающая сквозь пальцы, нереальная и призрачная. Девушка искренне верила, будто однажды встретит её настоящую. А в другой миг — отчаивалась до глубины души и убеждала себя, что вечно будет одинока. Она и сама не помнила, когда стала считать самой главной целью обрести себя рядом с кем-то. Торай… Он был самым ярким примером того, к чему приводит женская глупость. Или желание любить и быть любимой. Глубоко задумавшись, Мира вздрогнула, услышав резкий звоночек. Вопреки всем ожиданиям, этот звук знаменовал не возвращение Хайвелла в родные крусейдовские пенаты. Всего лишь посыльный-шиго. Короткая недоумевающая мысль о том, кто бы мог прислать ей срочное сообщение, прервалась официальным приветствием умильного хвостатого порученца: — Срочная весть. Желаете прочесть сейчас? Напоминаем, что отложенные письма вы всегда сможете получить в почтовом ящике. — Сейчас, — согласилась целительница. Подбоченясь, посланец достал из кармашка широких штанин тугой свиток и протянул его девушке. Отблагодарив шиго парой монет, Мира с неожиданным нетерпением разорвала тонкую ленту, которой было завязано послание, и тотчас углубилась в чтение, едва улыбнувшись отправившемуся прочь посланнику. «Адресат: Торай, асмодианин. Место отправки: скрыть. Привет, Мира! Как дела? Я слышал от Чарми, что ты так же прекрасна и мила, какой была всегда. Мне приятно вспоминать те времена, когда мы дружили и воевали вместе. Ты умелый целитель, только, на мой взгляд, слишком недооцениваешь себя. Ну вот, снова я принимаюсь критиковать, вместо того, чтобы просто сказать: как же я скучаю по всем вам! У меня всё наладилось. Вошло в привычную колею. Жаль, что не могу рассказать, чем я занимаюсь. Но, поверь, это весьма нудное занятие. Правда, считаю, что оно поможет мне «вырасти» как воину. Поэтому я и здесь, а не с вами. Впрочем, грустно осознавать, что мой путь вряд ли когда-либо выведет меня к нашей тёплой компании. Все предпосылки к этому похоронены под грузом моей ответственности перед… нет, не буду говорить, не то случайно открою тебе тайну. Просто вспоминайте меня иногда. Мне будет теплее от этого. И да, скорее всего, я нечасто смогу писать. Хотя, как видишь, особенно нечего рассказать, пребывая под заклинанием неразглашения. Всегда твой друг, Торай. P.S. Я знаю, что Чармин и Валлиец сейчас далеко от тебя. Передавай им искреннее «ирау!». Уповаю на то, что даже без поддержки верных друзей ты не будешь останавливаться на достигнутом и продолжишь совершенствоваться, как целитель. А также найд`шь того, кто оценит тебя по достоинству…» Размашистое «–нству» в конце письма внезапно расплылось. Потом дрогнули и смазались чернила на витиеватой подписи. Прозрачные капли падали и падали, задевая новые слова, пока Мира не свернула пергамент и, закрыв ладонями лицо, заплакала навзрыд.