Возлюби врага своего (Хроники Атреи)

«Увы, не много дней нам здесь побыть дано, Прожить их без любви и без вина — грешно. Не стоит размышлять, мир этот — стар иль молод: Коль суждено уйти — не все ли нам равно?» О. Хайям

      Вспоминая о былом и настоящем, Рей и не заметил, как наступил вечер. Свет, льющийся из окон штаба легиона Возрождения, ложился квадратами на утонувшую в сумерках мостовую. Отлично, значит, ребята в сборе, и наконец-то, после стольких событий, можно будет провести вечер в спокойном дружеском общении. Разумеется, ввиду неприятных новостей, принесенных гладиатором, спокойным оно может и не быть, но...       Взбежав по ступенькам на второй этаж, Рей мельком подумал, что лёгкая одышка, появившаяся после регулярно разгульного образа жизни, совсем не делает ему чести. Следует менять этот самый образ жизни, пока он не превратил сильного бойца в развалину. И плевать, что сегодня снова хочется надраться до зеленых балаурят!       Вихрем ворвавшись в зал советов на волне внезапного раздражения, гладиатор поздоровался с адьютантами, отметив, что, кроме Даймона, все в сборе, и устремился к любимому креслу у камина, которое никто и никогда не занимал, даже в отсутствие легата.       — Нет, ты послушай, что пишут! — воскликнул Лакстри, который, вооружившись специальными артефактами, наблюдал за строкой обьявлений, где элийцы оставляли сообщения о поиске и сборе разнообразных отрядов, что мог прочесть любой белокрылый, в любом уголке мира, — «Нужна веселая компания по травле черно...» Простите, девочки, но о крыльях там ни слова. Вот уроды! А еще этот Браун, чтоб его асмодиане жарили на горячей сковороде: «Храбрец, в легион Жевал вступай! Мы создадим элийский рай. Дожуем, зажуем, заживем». Проклятье, как он умудряется привлекать на свою сторону все больше честных рубак?       — Не нервничай, дружище, — лениво отозвался Херт с того самого, излюбленного всеми, дивана. — Как откусят, так и подавятся! Что скажешь, командир? — повернул он голову к Рею.       Гладиатор задумчиво хмыкнул: пропаганда сия не была для него секретом. Почему-то лозунги «Бей, не жалей», позволяющие отбросить моральные устои и наплевать на совесть, пользуются грандиозным успехом. И даэвы, пусть даже исподволь, тянутся к таким вседозволяющим словам, к лидерам, их провозгласившим. И не замечают, как становятся расходным материалом, ступеньками, по которым самый хитрый, заваривший эту кашу, легко взберется на самую вершину богатства, могущества и власти. Переступая через всех и вся, прикрываясь перед лицами поверивших в него даэвов тем же присным «нашим благом»...       Намного труднее жить по законам чести и действительно болеть душой за своих воинов. Однажды пришедших под крыло командира совершенно добровольно, без ложных призывов и долгих уговоров, просто потому, что поверили ему. И пусть мир вокруг живет по новым правилам, некоторые вещи не меняются никогда. Правда, очень часто они обесцениваются, и приходится снова и снова повторять прописные истины о добре и зле, о справедливости и верности, о достоинстве и равенстве.       Гвен что-то шепнула трепетной лучнице, и девушки порхнули в столовую. Рей молча проводил их глазами, догадываясь, что ужинать без легата не стали, и только тогда ответил на вопрос убийцы, терпеливо дожидавшегося, когда командир, наконец, соберется с мыслями:       — Ты считаешь, подавятся? Нет, скорее пережуют и выплюнут всех несогласных, — попытка пошутить прозвучала скорее горько, чем забавно, и Херт вопросительно поднял брови, догадываясь, что новости с совета сегодня будут неутешительными.       — Что старые пер... легаты? — Лакстри осекся и быстро исправился, заметив вернувшихся с блюдами и напитками дам.       Рей дождался, пока все рассядутся и примутся за еду. Убийца сползал с дивана с такой явной неохотой, что гладиатор решил во что бы то ни стало поспорить с ним в ловкости и после совета успеть увалиться на мягкие подушки первым. Наверное, очень удобно.       И лишь когда деликатно жующие товарищи подняли на легата внимательные глаза, он стал рассказывать:       — Совет спланировал ближайшие военные задачи и принял решение захватить все крепости земель балауров под флаги элийцев.       — Само по себе похвально, если бы не чуялось подвоха, — попытался вставить Лакстри, но Гвен пнула его под столом остроносой туфелькой, улыбаясь так мило, что страж мигом умолк и уткнулся в ароматное жаркое из контрабандного асмодианского фессилота.       Рей улыбнулся, поднял бокал с рубиновым вином: герилла с нотами ферниты, его любимое. Есть ему не хотелось совсем, и лишь напиток богов способен был примирить с тем, что легат Возрождения вынес с совета.       — Ты прав, друг. Инициатором захвата стал Дон Браун. Он-де мечтает прославить Элиос в веках, рядовые даэвы скандируют: «хотим в поход на Теграка»... Легендарный полубог, вход в обитель которого открывается при захвате всех крепостей, а особенно желанные трофеи, хранящиеся в его закромах, вскружили самые горячие головы. Вернее, затуманили мозги жаждой наживы. А наши лидеры призывают не гнушаться при этом никакими средствами.       — Глава Жевал, разумеется, стоит в первых рядах жаждущих загрести жар чужими руками, — не выдержал Херт. Он не так давно сцепился с легионерами Дона Брауна по поводу законной добычи, которую эти ловкие ребята едва не увели у него прямо из-под носа, и воспоминания о том были еще свежи. Убийца считал последним делом отбирать у своих, а вот Жевалы, действуя не без определённого изящества, частенько сие проделывали. Но сути этого не меняло. Крысы, и то верно.       Тем временем гладиатор размеренно продолжал:       — Ни для кого из присутствующих не станет откровением, что понятие о честной борьбе у Дона Брауна не в ходу. Во-первых, он намеревается разослать шпионов по асмодианскому Келькмаросу. Лазутчики должны слить чернокрылым информацию, что элийцы не собираются защищать крепости Ингисона на грядущей осаде. Мол, открывается ровный и безопасный путь к Гере. А Гера — это...       — Такое же полубожество, как Теграк, но обитает в Ингисоне, и путь к её чертогам открывается при захвате асмодианами всех крепостей в землях балауров, — охотно откликнулась Гвен на паузу, гордясь своими познаниями.       — Правильно, — подтвердил Рей. — Желание получить легендарные доспехи кружит не только элийские головы. Но это ещё не всё.       Легат задумчиво посмотрел на огонь, пылающий в камине, сквозь ограждённую хрусталём рубиновую жидкость. Словно кровь, подумал он, прежде чем опрокинуть напиток в рот. Вино обожгло, затем прошлось теплой волной по всему телу, согревая и успокаивая. Как жаль, что оно не способно растопить ледяные силки, в которые попало сердце. Не способно исцелить, лишь позволяет забыться. На время.       — Дон Браун, к прискорбию замечу, не дурак. Он отчетливо осознает, что, какую бы смуту ни посеяли в рядах асмодиан его шпионы, если против элийцев выйдет хотя бы один сильный легион с толковым командованием, мы потеряем время, и план полетит ко всем балаурам. Четыре крепости — это не две. Время должно быть рассчитано по минутам, и, кроме того, придется раздробить силы. Рассуждая подобным образом, сей «истинный элиец» посвятил нас в великую личную тайну. Дескать, он довольно давно ищет способы контакта с противоположной расой, и поиски эти не так давно увенчались успехом. Некий субъект, не знаю его имени, легат одного из крупнейших асмодианских легионов, согласился водить дружбу с нашим Жевалой. Вернее, предусматривается взаимовыгодное сотрудничество с заключением определенных соглашений и взаимными уступками. В общем, насколько я понял, полный близнец Брауна, только асмодианин, и такой же охочий до власти и денег, как и наш злой гений. Кстати, за неявку на осаде он запросил крупную сумму в кинарах. Хороший мужик, душевный...       Попытка сострить не увенчалась успехом. Ребята сидели, как в воду опущенные, пока Лакстри, наконец, не стерпел и не громыхнул кулаком по столу так, что даже посуда задребезжала:       — Мать... богиня! Да что же творится вокруг? Шпионы, торгаши какие-то... Где в этом воинская доблесть, где честь элийцев? Знай договаривайся, кто шуршит в «песочнице» на этот раз, и выпускай легионы в бой, заранее будучи посвященным в результаты битвы. Позор!       — Не премину кое-что заметить, — включился в разговор Херт, чью тщательно скрываемую брезгливость выдавал только прищур глаз. Гладиатор внимательно вслушался в слова убийцы, подмечая, что ход мыслей того весьма схож с его собственными размышлениями. — Дон Браун весьма уверенно движется к своей цели: богатству и власти. Все больше подминая под себя совет вкупе с его чем дальше, тем больше номинальным главой. Прикрываясь поддержкой простых воинов, лидер Жевал вскоре начнет диктовать свою волю всем. И получать при этом беспрекословное подчинение.       — А мы, получается, послушно спляшем под его дудку, так? — возмущенно вскричал Лакстри, но тут же осекся и засопел, чувствуя, как острый каблучок Гвен снова впился в его ногу там, где находились сочленения лат. Верный и надежный способ напомнить вспыльчивому стражу, что нужно держать себя в руках. Пробормотав себе под нос особенно грязное ругательство, латник с вызовом покосился в сторону целительницы. Она поморщилась, но никак не отреагировала, посчитав, что не время «разводить моралитет» — так ёмко называл прямодушный Лакстри стремление девушки привить ему хоть какое-то подобие светских манер. Но сейчас и ей самой хотелось пропустить крепкое словцо.       — Элийцы никогда раньше не били в спину и не действовали подло, исподтишка, — сказал легат безжизненным, словно вся пустота Бездны, голосом. — Пусть мы уничтожали своих врагов. Но при этом — ценили собственную честь.       Повисло молчание. Ребята сидели обескураженные, не понимая до конца сути происходящего, но уверенные в том одном, что подсказывает сердце: насколько всё неправильно, ведь такое не должно было случиться! Лакстри поерзал в кресле, задумчиво глядя на расстроенную Гвендолен: в огромные жалостливые глаза целительницы нельзя было взглянуть без сочувствия. Марли привычно жалась к плечу убийцы, украдкой кидая взгляды на внешне спокойного и расслабленного Рея, который все так же попивал вино и молчал. Размышлял над возникшей ситуацией? Строил планы? Или просто мечтал о чем-то своем, личном, никак не связанном с делами легиона?       — Да, война — дело грязное, — прервал тишину Херт, невозмутимо наблюдая, как играют язычки пламени в камине. — Но всему, даже жажде власти, есть предел. Я не согласен поддерживать политику Дона Брауна, и не собираюсь следовать его распоряжениям. Прости, Рей.       Гладиатор лениво оторвался от созерцания красных капелек на дне бокала и уточнил:       — Это бунт против меня лично и моих дальнейших приказов или жест отчаяния от происходящего в целом?       Раздраженный свист воздуха, и тупой удар кинжала, впившегося в стол по самую рукоять, прозвучал почти одновременно с ответом убийцы. Тот перегнулся через стол, яростно пылая очами, и почти прошипел:       — Не знаю, как тебе, но мне лично не улыбается становиться на колени перед Брауном, какими бы «элийскими благами» он не размахивал у нас перед носом!       Страж опасливо покосился на Гвендолен, отодвинув ноги подальше от её каблуков, и поддержал виноватым голосом, в котором, однако, звучала уверенность:       — И вправду, командир, негоже нам поддаваться какому-то Жевале. Надо обдумать всё и решить, что мы будем делать дальше...       Пообещав себе, что ни за что не потеряет самообладания, Рей мысленно чертыхнулся. Надо же, каковы орлы! Самостоятельные стали, думать и рассуждать глобально научились. Правда, забыли его мнения спросить, да уж ладно. Гневаться и ссориться в такое время не следует, тем более, что, как ни крути, гладиатор и сам не ощущал восторга от решений совета легионов. Но Херт с его угрожающими движениями явно перегибает палку! Рей снова напомнил себе о спокойствии и лишь после этого посмотрел твердым взглядом на всех присутствующих:       — До тех пор, пока мы не вышли с совета легионов, я считаю недостойным увиливать от прямых приказов и тем самым уподобляться нашим политическим противникам. Это раз. Второе. Лично мне не улыбается участвовать в планируемом захвате земель балауров на условиях, которые предложил Дон Браун. Думаю, вы тоже не горите подобным желанием. Предугадав это, на совете я вынес предложение оставить легион Возрождения во время ближайшей осады на защите нашей крепости Святости. Тем самым мы сможем не принимать участия в «жеваловских планах» по очень уважительной причине. И третье. Что вы, балаур подери, себе позволяете на официальном малом совете?! Давайте подеремся уж! Если пар надо спустить, могу вызвать на дуэль любого. И навалять хорошенько, профилактики ради. Желающие будут?       Неодобрительное молчание в ответ. Осуждающие взгляды присутствующих скрестились на незадачливом убийце. Херт не покраснел, но явно смутился от последних слов легата, произнесенных не только очень весомо, но на удивление спокойно. Если бы Рей не был в таком подавленном состоянии, он бы искренне развеселился — этот выскочка и наглец умеет смущаться? Однако!       — А где Даймон? — великодушно разрешил себе сменить тему Рей после минутной паузы. Он не ждал извинений от убийцы, и без слов было понятно, что тот сожалеет о недавней вспышке. Просто задумался, глядя на огонь в камине сквозь бокал с вином.       — Сбрендил совсем со своим новым орбом, — с видимым облегчением произнес Херт. Буря миновала, не начавшись. А ведь от «нового» командира можно было ожидать чего угодно, но только не такого великодушия. Хотя-а-а...       — Снова пошел пинать Рудру вне очереди? — тонко усмехнулся Рей. — Ладно, орлы и орлицы. Если возражений по принятым решениям нет, на сегодня объявляю совет закрытым.       Ребята зашевелились, оживились. Девушки, услышав, что совет окончен, быстро попрощались и убежали в элианский дом Гвендолен хвастаться друг другу новыми одеждами. Лакстри же поднялся из-за стола, потянулся, и, незаметно пихнув локтем под бок Херта, невинным тоном предложил, обращаясь к Рею:       — А не пойти ли нам в излюбленную всеми таверну, опрокинуть по бокальчику в мужской компании? Посидим, поговорим по душам.       Гладиатор скептически вскинул бровь. Проверяют. Он никак не показал тот факт, за который, кстати, ему до сих пор было стыдно: памятную встречу в «Крыле» гладиатор не забыл, хотя друзья считали, что в том состоянии он не способен был вспомнить даже собственного имени. Впрочем, легат с любопытством воспринял разговор товарищей за столом, как и их обмен мнениями по поводу состояния Рея. Еще более укрепившись в недавнем обещании самому себе прекратить разгульные вечеринки, он таким же невинным тоном ответил стражу:       — Нет, спасибо. Лучше в библиотеку наведаюсь, что-то забросил я совсем полезное чтиво.       — Ну, мы пошли. Если передумаешь, милости просим, — на удивление сдержанно произнес страж и направился к выходу.       Херт усмехнулся, поднялся, готовый следовать за Лакстри. Но перед уходом склонился над ухом Рея, ничуть не обманутый попытками того сделать вид, будто совсем не помнит их случайной встречи. Все же убийца не зря владел умением проникать взглядом сквозь любую маскировку врагов, иногда это помогало видеть людей насквозь... впрочем, в случае с загадочной душой гладиатора помогало далеко не всегда.       — Все-таки ни Фей, ни Вель и в подметки не годятся той чернокрылой целительнице, не так ли?       Если бы Херт знал гладиатора немного меньше, или не обладал достаточной ловкостью, он бы жестоко пожалел об опрометчивых словах. Но бокал, посланный стремительным броском Рея вслед дерзкому убийце, ударился о быстро закрытую с той стороны дверь. И разлетелся на мелкие осколки, оставляя вокруг рубиновые подтёки.       Никто не видел, как оставшийся в одиночестве мужчина скрыл лицо в ладонях и зашелся в беззвучных рыданиях. Лишь спустя некоторое время он поднял страшные, совершенно сухие глаза, улыбнулся и высоко вскинул голову.