Возлюби врага своего (Хроники Атреи)

Я не люблю фатального исхода. От жизни никогда не устаю. Я не люблю любое время года, Когда весёлых песен не пою. Я не люблю открытого цинизма, В восторженность не верю, и ещё, Когда чужой мои читает письма, Заглядывая мне через плечо. ... Я не люблю себя, когда я трушу, Досадно мне, когда невинных бьют, Я не люблю, когда мне лезут в душу, Тем более, когда в неё плюют. В. Высоцкий Усталый и опустошенный Рей, опершись на стену, безучастно наблюдал, как разлетаются эфирной пылью облики богов, чтобы появиться снова, но уже не в образе исполинов, а фигурами вполне человеческих размеров. - И так произойдет с каждым из Лордов, - провозгласил Маркутан, покосившись на поверженную Тиамат, - Все кончено. Теперь реликвия завершит свой путь и вернется, куда должно. Кайсинель ощутимо напрягся: в воздухе загудели эфирные струны, и с нажимом сказал: - Да, наступает новая эра. Я приложу все усилия, чтобы сущность Сиэли вернулась туда, где ей самое место. Домой. Как понял Рей, боги собрались драться за обладание реликвией. Пусть. Ему сейчас хотелось одного – свернуться в комок и обдумать, пережить снова все, произошедшее сегодня. Странная апатия овладела магом. За какой-то час реального времени он будто прожил несколько жизней, настолько изнурили его события. Глаза заклинателя, используя особое зрение, чудом уцелевшее в круговерти магических баталий, блуждали по залу. Затем обратились к поверженному дракону, подернутому дымкой смерти. Серая паутина оплетала полное мощи, даже в смерти, тело чем дальше, тем плотнее. Но взгляд вдруг зацепился за тонкую синюю ниточку на когтистых лапах. Так похоже на силу реликвии! В отличие от серых, эта нить не множилась, а истончалась – пока не оборвалась с едва слышным звоном. В то же мгновение Рей выдохнул с облегчением - в зале появился шар блекло-голубой магии, истаявший едва ли не быстрее нити. А в центре его сначала задергался в подвешенном состоянии, а затем твердо встал на ноги правитель юнов, собственной персоной. Можно было предположить, что повелительница нейтрализовала краснокрылого Вождя какой-то магией, связанной с реликвией, но эта сила не стала служить злу после смерти драконихи и рассеялась. Надо же, Карун! Пусть ошалело трясущий головой, беспомощно и недоумевающее озирающийся вокруг – на богов, мертвую Тиамат и застывшего у дальней стены асмодианина-мага. Зато живой! И, на первый взгляд, вполне невредимый. Способностью стремительно собираться Владыка Камара бесконечно восхитил Рея. Вот уже растерянность сменилась уверенным стальным отблеском глаз, подбородок вскинулся, чтобы опуститься в коротком поклоне-кивке, а густой голос краснокрылого мага наполнился сдержанным достоинством: - Лорд Кайсинель. Лорд Маркутан. Странно видеть вас в подобии перемирия. Пока я сражался с цепями прошлого, странные происшествия потрясли мир. По настороженности Каруна Рей определил, что тот заметил расстановку сил. Как и предмет, на который вожделенно взирали боги. И готов был вступить в бой за обладание реликвией наравне с ними. Кто бы знал, зачем это понадобилось юнам? Впрочем, никто не успел и рта раскрыть, как на сцене появилось еще одно действующее лицо. Рей еще подумал со смешком, что его позиция у стены, оказывается, весьма удобна для наблюдения, как первым заметил медленно спускающегося с высоты каменных сводов – ну кто бы мог подумать! – Израфеля. Как только взгляды присутствующих метнулись к фигуре опального служителя, парящего на высоте нескольких сот метров в своем нарочито простом коричневом облачении, тот лениво двинул пальцами и выпустил силок. Именно так заклинатель назвал бы эфирные путы, крепко стянувшие их с Каруном и обоих богов по рукам и ногам. Мягкое приземление так называемого Ривара они теперь могли только в бессилии наблюдать, оковы заклинания не позволяли даже языком шевельнуть. Как он сделал это?! Ну, положим, Карун далеко не божество, но Маркутан! А особенно, изворотливый Кайсинель не мог просто так попасться в ловушку! Если только это не особенная ловушка, разумеется. Насмешка, прозвучавшая в голосе Израфеля, вывела из себя всех присутствующих. Загорелись бешенством тёплые глаза Маркутана. Задрожали под оковами точеные черты Владыки эфира. Даже Карун, уступающий прочим в могуществе, сумел протиснуть сквозь сжатые губы гортанный вскрик. Только Рей не страдал излишней самоуверенностью – особо яриться ему было не с чего. Он просто постарался четко запомнить все, что произнес бывший Служитель вечности. Для истории. - Как любезно с вашей стороны освободить реликвию от присутствия душеньки Тиамат, - рассмеялся Израфель богам в лицо, - Чтобы отдать мне! Семена раздора посеяны и дали всходы, союзы распались. Ты показал мне путь сюда, пусть невольно, - язвительная стрела в сторону Рея, - Столько приятных сюрпризов в один день! Все это время с глубин изломанных крыльев дракона медленно поднимался шар ослепительного света. Нет, не шар, решил Рей – словно сердце, пульсирующее и живое. Реликвия Сиэли неторопливо подплыла к опальному служителю, глаза которого запылали истинным безумием, и словно нехотя, с бесплотным вздохом, опустилась в его руку. В тот же миг Израфель исчез, забрав артефакт с собой. Рассыпались прахом силки, удерживающие богов и других присутствующих. Молчание прервали громкие, жгучие проклятия Кайсинеля. * * * Рею не было особого дела до потрясенных богов, высказывающих вслух свои опасения и призывающих друг друга успокоиться. Он прикипел глазами к Каруну, пошатнувшемуся, словно от удара. Неверящим взглядом тот смотрел на асмодианина, будто видел перед собой опасного незнакомца. - Неужели... Ты устроили это представление, чтобы отобрать реликвию Сиэли! – тихо сказал правитель юнов, - Неужели Израфель в сговоре с асмодианами?! - Это неправда! – ответил Рей со всей возможной честностью, - Появление опального служителя стало неожиданность для меня так же, как и для всех. Вождь криво усмехнулся, красные глаза подернулись туманом недоверия. - Даже если так. Ясно одно – Маркутан мог сражаться один, но почему-то приказал тебе тоже появиться здесь. Пролезть всеми доступными способами, в том числе используя мои силы и возможности моего народа. Вероятно, все ждали, что Тиамат уничтожу я, но дело повернулось так, что пришлось вмешаться богам. - Ты многого еще не знаешь, Вождь, - возразил Рей, мысленно сетуя на невозможность открыть правителю юнов истину об Асфеле, как главном зачинщике событий, - Прости, но я не ведал, что все сложится так двусмысленно. Маг дернулся, внезапно рассердившись на Каруна за глупую перепалку. Неужели об этом сейчас нужно беспокоиться? Словно наяву, он слышал страшное предсказание Асфеля. «Реликвия Сиэли не должна попасть в руки Израфеля... Миллионы душ просто развеются в эфире...» И понимал, как важно поспешить, сделать хоть что нибудь! - Я знаю, что если бы не Израфель, то реликвию забрал бы Маркутан! С твоей помощью, носитель силы. А ведь надеялся, что предательства закончились. Но как ошибался... Что же теперь делать, как поступить? Непривычная растерянность правителя юнов погасила раздражение Рея, словно передавшись заклинателю. Он был готов взвыть от собственной беспомощности. Как потушить огонек нешуточной обиды в глазах Каруна и призвать его на свою сторону? В смысле, спасать мир. Маг почти решился плюнуть на запреты и посвятить Вождя в некоторые тайны бытия могущественных Владык, но те вдруг вмешались в разговор самостоятельно. - Тебе стоит вернуться в Камар, правитель, - серьезно произнес Маркутан, - Судьба призывает. - Да, крайне важно вернуться. С потрясающими новостями, - язвительно прищурил глаза светловолосый юн, - Что ж, сию минуту так и поступлю. Он ушел, стремительно разорвав полотно пространства. Будто не было сил больше оставаться в отравляющем кровь обществе. Рей вздохнул. Боги переглянулись. Первым вкрадчиво начал Кайсинель. Он взмахнул рукавом сияющей мантии и тотчас в воздухе соткались... наверное, на первый взгляд это были латы, но заклинатель с ужасом заметил полупрозрачного даэва, одетого - или заключенного? – в них. Даэва с его собственным лицом. - Не забыл свою судьбу? - Это подло, - прорычал Маркутан, отступая на шаг. Рука бога потянулась к груди, туда, где на доспехах отсвечивал гранями мрака равносторонний крест. - Не подлее сделок с темными, - процедил Кайсинель в своей извечной манере, затем продолжил, обращаясь только к Рею, будто Владыка Судьбы и не стоял в десяти шагах, - Я предлагаю тебе восстановить справедливое течение судьбы и вернуться в утраченную жизнь. Как видишь, мне удалось сохранить твое тело. Скажу, что нить судьбы элийца я тоже не оборвал, а... скажем, привязал к себе. Пока ты не обретешь достаточную мудрость, чтобы вернуться. Впрочем, это можно сделать прямо сейчас. Мда, а Рей опрометчиво посчитал, что с него хватит потрясений на сегодня. Балауровы боги... как они достали! Вместо ответа, которого ждал светлый, или хотя бы предсказуемого вороха вопросов, он хмуро и молча, с непонятной отстраненностью, разглядывал свое прошлое. Глаза гладиатора, зависшего беспомощной куклой, оказались закрытыми. Но каждая черточка лица, даже прядь черных волос, выбившаяся на лоб, были зеркальным отражением заклинателя. Он смотрел жадно. На суровые линии подбородка, готовые смягчиться от невольной доброй улыбки. Ровный разлет бровей, хмурившихся лишь перед выполнением сложной задачи. Мощные плечи, выпрямленные с тем неповторимым достоинством, которое бывает только у настоящих героев. Борцов за справедливость. Рей усмехнулся от осознания того, что Кайсинель крайне ошибся в главном, - это умозаключение даже доставило некоторое удовольствие, напополам с горечью. Тот гладиатор был хорошим парнем. Настолько, что никакие превратности судьбы не оставили на нем отметин. Даже низость служения мастеру интриг Дону Брауну, даже безумные поиски утраченной любви, даже непростительная трусость перед лицом уходящего Дельтраса. Он был чист, как клинок, не обагренный смертью. А заклинатель в черной мантии грязью, кровью и потом выстрадал свое существование как мага и даэва. Упал в черную бездну слепоты и выкарабкался из неё, не спрашивая о цене. Сознательно ожесточил душу страданиями. Построил себя по камешку – угрюмого, неласкового, самоуверенного и бесконечно скептического. Бескомпромиссного, но такого настоящего. Этот даэв, которым стал Рей, не увлекся бы безвольно ни за какими течениями судьбы – без его на то позволения. И этот даэв, не признающий границ, кроме своих собственных, глотнувший воздуха свободы, больше не был канувшим в прошлое добряком-гладиатором. От него осталась лишь память. Целый ворох воспоминаний. Молчание затянулось. Иронично вздернув бровь, маг уже собирался поинтересоваться у Маркутана, все ли светлые боги работают на полставки демонами-искусителями, как его намерение предвосхитили. - Бесконечная наглость с твоей стороны, не находишь? Из покрывала сгустившегося рядом мрака проступила фигура в черном плаще с низко надвинутым капюшоном. Кто знал, как давно стоял здесь Асфель, разрешив присутствующим увидеть себя только сейчас? Опасным огоньком зажегся взгляд Кайсинеля, обращенный к Владыке Тьмы. - Ты сам нарушил условия, – чуть не задохнулся гневом светлый, - Выполни обещание, темный! Выполни и я отступлю. - Обстоятельства сложились крайне удачно, - усмехнулся Асфель и спокойно продолжил, - Сила рассеялась, реликвия украдена, и теперь ты показательно слагаешь с себя все прежние обязательства. Он размеренно прошелся по залу. Затем остановился лицом к лицу с заледеневшим в злобе светлым, и насмешливо закончил: - Что ж, признаюсь, не хотел вершить этот грандиозный обман, но... пришлось. - Значит, ты признаешься? – прошипел Владыка эфира, разъяренный пуще киллоса, укушенного за хвост, - А еще говорил что-то о наглости! Мне нужен хотя бы этот даэв. В качестве компенсации. Рей невольно засопел от такой бесцеремонной дележки собственной вполне еще живой шкуры. Боги! Неужели у вас не осталось более приятных лиц для демонстрации их своим покорным слугам. Впрочем, покорным ли? А что, если по слугам и лица? Теологический диспут с самим собой был не столь интересным, как разворачивающийся перед глазами конфликт тьмы и света. Маг прекратил размышлять – вредная привычка, от которой так просто не избавишься – и стал внимательно слушать. Картина происходящего ни к чему пока что не обязывала: забавное зрелище, да и только. Асфель не сделал ни одного угрожающего движения, но воздух вокруг Кайсинеля заметно сгустился. Рею не нужно было прибегать к анализу, чтобы признать явное преимущество Темного над светлым богом - могущественным, но не всесильным. Последний, к тому же, явно побаивался Владыку Тьмы. Примерно до дрожи в коленках, которую тщательно скрывал. - Нет, - припечатал Темный бог. Прозвучало как никогда властно, - Разговор окончен. И дернул же Рея балаурский детеныш за язык: он захотел вступиться за свою честь самостоятельно. Собственно, не в характере мага было промолчать, пусть и в состоянии крайней отстраненности. Никому не позволено решать за него! - В качестве исключения, я бы хотел выбрать сам, - сказал заклинатель. Почувствовав почти материальное давление перекрестных взглядов богов, маг не замедлил похвалить себя за инициативность. Дергать Тиамат за хвост едва ли было бы приятнее. Он кашлянул, придавая важности последующим словам, и продолжил: - Но прежде жажду услышать полную историю появления на просторах Асмодеи слепого, уточняю, слепого заклинателя духов. Мое условие. Ему удалось удивить всех присутствующих. Заклинатель блефовал, невольно попав в точку. По крайней мере, все, что произошло дальше, только подтверждало этот вывод. - Ты забываешься, даэв! - воскликнул Кайсинель. - Просто устал бояться, ведь так? – проницательно заметил Асфель. Он цепко посмотрел на темноволосого мага с ослепительно сияющими зелеными глазами, вернувшего себе прежнюю надменную осанку, пусть и с заметным усилием. Правитель Асмодеи кивнул каким-то своим мыслям, а вслух произнес: - Даю слово, что расскажу тебе все и даже больше – отвечу на любой вопрос. После того, как ты найдешь Израфеля и реликвию, украденную этим вором с тысячелетним стажем прямо у нас из-под носа. - Неужели твоим обещаниям можно верить? – усмехнулся Рей, намекая на то, как Темный поступил с Кайсинелем. - Смотря, кому я их адресую, - ответил бог серьезно. На миг сквозь тьму, клубящуюся под капюшоном темного плаща, пробился блеск глаз. Заклинатель увидел в них нечто, что заставило поверить влиятельному Владыке. Ну, или маг просто продался собственному любопытству, чуть ли не повизгивающему от страстного желания узнать всю полноту интриги бога. Впрочем, жизненно необходимо было задать также несколько неудобных вопросов касаемо собственного прозрения... - Уходи, Кайсинель, - твердо сказал заклинатель, ошалев от собственной наглости. Если честно, в присутствии Асфеля можно было себе позволить и не такое. Рей ничего не забыл: в силу давнего счета за друзей, отправленных светлым неведомо куда, отказаться от его предложения показалось делом чести. Сделав подобное умозаключение, заклинатель заявил, сузив глаза недобрым взглядом: - Я раздумал возвращать миру прошлое. - Ты пожалеешь, - далеко не по-ангельски рявкнул Владыка эфира, недвусмысленно показывая, что будет мстить, и жестоко. Асфель скрестил руки на груди, предупреждающе вперил в противника провал капюшона и с нажимом произнес: - Не думаю. Закон соблюден, выбор сделан. И не нам с тобой судить замыслы Айона. Ты хорошо меня понял? Рей нахмурился. Он впервые услышал о каких-то законах, которые чтут боги, и чуть было не пропустил громкий звон, с которым исчез Кайсинель - обманутый, но не покоренный. Наверное, светлому богу следовало сказать спасибо за чудесный и давно привычный до последней морщинки облик, но зеленоглазый маг просто не успел этого сделать! Впрочем, простую вежливость он придержит для тех, кто сумеет её принять и не захлебнуться бешенством. Ведь Кайсинель непременно воспринял бы его благодарность как особо изощренное издевательство. И он бы... не вполне ошибался. Неудивительно, что в голове заклинателя царила явная чушь. После пережитых треволнений иной бессмертный мог бы и рассудком повредиться. Впрочем, тихая и спокойная мания величия, которую себе тут же приписал Рей, лишь помогла ему разобраться с запутанным делом пропавшей реликвии. Хотя стоит ли ставить точку именно сейчас? Маркутан закончил вполголоса рассказывать Асфелю о том, как низверглась Тиамат, мазнул по заклинателю ничего не выражающим взглядом и бесшумно удалился. - Трудно поверить в то, что Тиамат больше нет, - негромко, словно проговаривая вслух мысли, сказал Асфель, скользя бесконечным взглядом по туше мертвого дракона, - Израфель... переиграл всех в этом раунде, но игра далеко не закончена. Ты должен найти реликвию. - Что? – Рей не сразу сообразил, что обращаются к нему. Маг возненавидел состояние аморфной рассеянности, в которое так внезапно погрузился, но ничего не мог с этим поделать. Усталость, все это - только балаурова усталость и совсем немного грусти. - Мы же говорили о планах предателя ранее, - испытывающий взор из тьмы обернулся к даэву, он проникал в самые глубины сути, тревожа душу шелковыми касаниями, - Израфель погубит мир, если ты не закончишь начатое. - Правда? – пробормотал Рей, - А я беспечно посчитал свою миссию выполненной. - Так должно было произойти, но история на этом не закончится. Мы не имеем права остановиться, - многозначительно сказал Темный, - Думаю, следует начать с Сарфана. Способен разобраться сам? В том, как найти Ривара, пучок молний ему в глотку! - Если подумать, то смогу, - Рей был крайне не похож на самого себя. Глядя будто со стороны, даже нашел силы слегка удивиться нынешнему состоянию. Эмоции словно приглушили, а окружающее подернулось дрожащей по краю взгляда дымкой. - Думаю, тебе лучше никому не рассказывать об Израфеле, - рад был стараться Асфель, воспринимая покорность строптивого асмодианина словно подарок небес, - Маркутан сообщит то, что допустимо, некоторым офицерам и командованию Пандемониума, чтобы ты мог получить помощь в случае необходимости. Карун был свидетелем произошедшего, значит, юны осведомлены. Думаю, мы не дадим предателю времени, чтобы разобраться в том, как претворить свои чудовищные замыслы в жизнь. Кстати, не удивляйся, что некоторые подробности этой истории известны только тебе. Ну, и мне, разумеется. Вот портал, ведущий в Сарфан – отправляйся. Игнорируя указывающий направление перст бога, заклинатель вяло промямлил, что сил его больше нет – удивляться. Надо было разозлиться, ведь злость здорово тонизирует, только по всему выходило, что и злиться ему нет причины. Нет, тут же передумал маг, для этого всегда можно её выдумать! Вот, к примеру, как отнестись к тому, что его, словно бессмертного гранкера, используют без передышки, столь необходимой трепетному даэву, прикоснувшемуся к самым страшным тайнам мироздания?! - Что-то еще? Или после свержения Тиамат у меня на голове незаметным образом проклюнулись рога? – поинтересовался Владыка Тьмы с каплей неудовольствия в голосе. Рей тряхнул головой и почти вернулся к себе прежнему. По крайней мере, обрел былую язвительность, по которой успел соскучиться, как по старому другу. Ответил в обычной ехидной манере: - Раздумывал – имеешь ли ты хоть малейшее понятии о совести? - Хм, - будто всерьез задумался Асфель, хотя казалось, что бог едва сдерживает смех, - Нет, а кто это? Зверек какой? - Да-да, – обреченно согласился Рей, - Именно, что зверек, семейства грызунов. Ну, я пойду тогда... Сарфан, так Сарфан.