Возлюби врага своего (Хроники Атреи)

Когда уходите на пять минут Не забывайте оставлять тепло в ладонях В ладонях тех, которые вас ждут, В ладонях тех, которые вас помнят. Не забывайте заглянуть в глаза, С улыбкой робкой и покорною надеждой. Они в пути заменят образа Святых, даже неведомых вам прежде. Когда уходите на пять минут Не закрывайте за собою двери- Оставьте это тем, которые поймут, Которые сумеют в вас поверить. Когда уходите на пять минут, Не опоздайте вовремя вернуться, Чтобы ладони тех, которые вас ждут, За это время не успели разомкнуться. Омар Хайям

Поглотившая его тьма неохотно отступала, шелестя тысячей вороньих крыльев. Сквозь чудовищно громкий шум в многострадальной голове пробивались, как острые гвозди, голоса. Будто издали, а потом все ближе, ближе. Пока не понял – звучат совсем рядом, просто оковы недавнего обморока – вот же грохнулся, словно немощь бледная! – разжались не сразу, оставляя на память ноющую боль в висках. - Я вам говорю, просто показалось! Он слепой, и точка. Упрямо надутые губки Фрейи виднелись, словно наяву. И давно догадались? - Ладно, ладно, - это, судя по примиряющему тону, должен быть Ферни, - Уже обговорили тысячу раз. Просто я заметил, что когда мы вошли, взгляд его был живым каким-то. Подозрительно живым. Кстати, элементаля рядом не было. Далее слегка смешливо и с затаенным превосходством, будто знает он гораздо больше, чем говорит, вступил Клеон: - Он не мог быть живым, раз Рей ослеп давным-давно и до вчерашнего вечера не сподобился излечиться. Информация сто процентов. Надо же, прикормил двоих прохиндеев под боком! Троих! И этот третий явно упивается тем, что знает больше всех. - Грей, - деловито поправила Фрейя, оскорбленная в лучших чувствах. - Нет, малышка, все-таки Рей - видимо Клеон улыбнулся, в обычной своей манере, так как в речи проскользнула едва заметная пауза, - Поверь на слово. Чародейка еще более возмутилась – почему это Крегосу известно нечто, что неизвестно ей? – и резко произнесла: - Ах так? Ну и ладно! Явно надулась, решив, что подобная осведомленность в отношении мага больше приличествует «старой боевой подруге», а не пришлому лекарю. Ладно, очень хорошему целителю, который незаметно стал для них с Ферни добрым наставником в противовес суровому и ехидному Рею. Но Крегос, как бы не восхищалась им рыжая, все же был новичком в их компании. По красноречивому сопению Фрейи маг со знанием дела определил, что чародейка ничего не понимает, но уже кое-что нафантазировала. И один Айон знает, какие выводы родились в очаровательной рыжей женской голове. - Просто дружеское обращение, - целитель не преминул легонько поддеть девушку, но тут же спохватился, переходя к делу, - Ферни, что там было насчет взгляда, который я проспал? Неужели смотрел так, будто все видит? Ты уверен, что рядом не было элементаля? - Что я маленький, что ли, - подобным обиженным тоном, по мнению мага, только маленькие и разговаривали, - Уверен. Наловчился замечать всякие мелочи, наблюдая за целью в кромешной темноте. Не зря же вы нас по заданиям гоняете. - Так слепой он или не слепой? Крайнее раздражение свидетельствовало о том, что терпение Фрейи почти истощилось. Почувствовав на своем лбу теплую руку лекарки, Рей невольно вздрогнул, чем выдал себя. Он ожидал от рыжей, пребывающей в самом скверном настроении всего, что угодно, только не освежающей целительской магии. Но прежде, чем друзья опомнились, маг сказал первое, что пришло в голову: - Да слепой я, слепой, угомонитесь наконец. Конечно же, они заговорили все вместе. Первым стушевался лучник, затем, видимо, под действием недовольного взгляда целителя, умолкла Фрейя. Только потом заклинатель открыл глаза в привычную темноту и… почти сразу понял, что не давало ему покоя с тех самых пор, как он проснулся после чудовищной попойки с остроухим. Если бы ему еще позволили вспомнить и обдумать свои ощущения! Прервал важные мысли Клеон, спросив: - Ты как, дружище? Привычно зол на весь мир, или можешь разговаривать адекватно? Подавив желание настучать целителю по шее, Рей прислушался к себе и понял, что почти пришел в норму. По крайней мере, увлеченный загадочным прозрением мага, Крегос не забыл снять последствия неумеренных возлияний, а Фрейя заботливо повесила обряд исцеления, постепенно снимающий эффект недавнего обморока. Правда, маг почти сполз с кресла, неудобно заломив шею и еще ему было немилосердно стыдно, что он свалился без чувств, но это можно было пережить. Заклинатель щелкнул пальцами, чтобы с помощью элементаля увидеть склонившиеся перед ним лица, на которых застыло одинаково обеспокоенное выражение. Буркнул, не столько отвечая на вопрос Крегоса, сколько отдавая дань въевшейся в характер вредности: - Отстаньте от меня, и все наладится Впрочем, в голосе не было особой надежды на то, что товарищи и впрямь последуют просьбе. Отвечая ожиданиям, Фрейя выпрямилась и произнесла с чувством глубокого удовлетворения: - Хамить не перестал, значит с ним всё в порядке. Кстати, дорогой наставник, нас серьёзно тревожит все непонятное, что с тобой происходит. Мы немного устали догадываться обо всем сами… Она многозначительно замолчала, не решаясь продолжить. Переступить ту незримую черту, которую Рей никому из них не разрешал переступать. Никогда. Заклинателю даже понравилось бы это, если бы он не подметил, что острые любопытные уши плохо влияют на ребят. Заразительно. Крегос явно наговорил лишнего про мага, а уж о том, что они обговаривали за его спиной некоторые недоказанные факты его физических увечий, стало кристально ясно еще с первых слов подслушанной беседы. Поэтому Рей нисколько не удивился, когда остальные поддержали настырную девицу единогласным молчанием. Только обреченно вздохнул, принимая из рук остроухого лекаря выстиранный, еще влажный лоскут черной ткани. Пока заклинатель подтягивался в кресле и завязывал глаза, тщательно распрямляя загнувшиеся края повязки, было время собраться с мыслями. Только мыслей почему-то не хватало. Он только лениво сам себе удивлялся, почему нет желания просто послать ребят в бездну и уйти прочь? Может, потому что только в этот момент окончательно поверил и осознал – это его ребята. Как ни прискорбно. Снова привык, прижился, прикипел... Хотя давным-давно дал себе зарок – никогда более, судьбе было угодно снова подшутить над глупым магом. Несмотря ни на что, высказался он в привычной язвительной манере: - Если бы мне дали спокойно поразмыслить, возможно, я и сам бы знал, что со мной происходит! * * * Ослабить источники (1). Мира привычно исцеляла соратников, не прерываясь ни на мгновение. Команда Хела переключиться на чернокрылого незнакомца, который оказался под ледяным дыханием Хранителя – и девушка машинально нашла нить его жизни, стала вливать в союзника силу исцеления. Теплым дружеским жестом отправила в сторону Чармин сияние регенерации – на всякий случай! - после чего снова вернулась к прежней цели. К легату. Ослабить источники. Дракон взвыл, распахнул гротескно изломанные крылья и снова повернулся к главе Крусейдов. Хладнокровно разрядив Огонь бездны прямо в кристальную морду, тот ловко запрыгал по круглому залу источника, огрызаясь быстрыми заклинаниями на каждом шагу. Пепельноволосая лекарка, словно привязанная, следовала за стремительно перемещающимся волшебником, краем глаза подмечая леди Тсубу, действующую синхронно с ней. Интересно, сумеет ли целительница уничтожить кристаллы, которые появляются после убийства Хранителей, хотя бы на двух источниках? Раньше она не обращала на труп поверженного Хранителя никакого внимания, устремляясь дальше, к следующей цели. Но сегодня общее дело захвата усложняется задачей ослабить «сердца» силы Тиамат. Целительницу тревожило, успеют ли асмодиане отправиться на Гнев прежде элийцев? Юфитинея не сказала девушке ни слова ни про Источник Гравитации, ни Разлома. Мира отвечала за Хранителей Гнева и Окаменения, а на закономерный вопрос, кто уничтожит остальные кристаллы, ей был дан ответ не беспокоиться понапрасну, просто выполнить свою задачу как можно лучше. И теперь целительнице приходилось переживать неприятные мгновения прежней неуверенности в себе. Вряд ли девушка сумеет проникнуть на Источник, захваченный элийцами. Впрочем, если попробовать пробежать под заклинанием самовоскрешения... Ледяной дракон захрипел. Последним взмахом крыльев смел ближайшие фигурки даэвов – свои успели отпрыгнуть, заметила Мира, - и упал, сотрясая каменный пол. Громадная туша, будто вытесанная из цельной глыбы льда. Очертания его подернулись дымкой и стали неуловимо таять. Через несколько секунд Хранитель исчезнет, а на источник телепортируются стражники асмодианского гарнизона. Выполняя команду Хела, крусейды направились к выходу. Валлиец задержался – внимательный к Мире, он следил, чтобы целительница не отстала, оставшись без мантры, добавляющей скорость бега. Махнув другу рукой, мол, иди, я скоро буду, лекарка метнулась к издохнувшему дракону. Где-то здесь должно находиться сосредоточие силы Тиамат. Маленькая искорка, которую целительница должна погасить... Сигая вниз с обрыва, чтобы поскорее появиться на нике, девушка удовлетворенно улыбалась. Судя по всему, она успеет. * * * - Наглые, беспринципные вымогатели! Кто дал вам право лезть в мою личную жизнь и требовать чего бы то ни было! Подавитесь своими вопросами. Я буду нем, как Молчаливый Аттос! И не смейте спрашивать, кто это такой – надо было в Элтенен хоть раз наведаться! Я точно знаю, что в подготовке асмодиан есть такое задание, которое вы наверняка провалили! Милый дружеский разговор по душам начал нравиться Рею с самого начала. Ошарашив всех своим резким высказыванием, он грозно нахмурил брови и скрестил руки на груди, ожидая ответной реакции. Старый добрый Ветерок вертел головой, чтобы передать хозяину все оттенки эмоций на лицах друзей. - Собственно… - начал было Клеон, но только рукой махнул и перебил слабенько исцеляющий обряд чародейки мощным сиянием регенерации, - Может, хоть это приведет тебя в подобающее настроение. Веселые искорки, прыгающие в голубых глазах, показали Рею, что целитель явно не впечатлился напускной бравадой мага. Фрейя сверкнула глазами в порыве невольного гнева, но не сказала ни слова. Только протиснулась мимо остроухого с неуемным рвением поправить магу замявшийся воротник туники. Затем подала гримуар, валявшийся на полу. Видимо, чародейка решила, что если удастся задобрить старшего друга, то он забудет о своем негодовании. Она так страстно хотела узнать о Рее хоть что-то, что не пренебрегла бы любой возможностью напустить заклинателю пыли в глаза. Пока тот не опомнился и не послал всех в бездну, как он и намеревался сделать поначалу. Заклинатель принял помощь девушки не слишком радостно, хотя вполне благосклонно. Но как только чародейка нацелилась на то, чтобы тронуть загодя приготовленным гребнем волосы мага, весьма нуждающиеся в расчесывании после всего произошедшего, он раздраженно дернул плечом и так посмотрел на рыжую, что она решила не испытывать судьбу. Вместо того тихо опустилась на ближайший стул, готовая первой сорваться с места, если Рею понадобится помощь. У Ферни, который уже давно копался в сумке, при словах заклинателя запылали щеки. Они продолжали пунцоветь даже когда он наконец нарыл предмет своих поисков и протянул заклинателю пару десятков баночек дорогущего усиленного зелья восстановления, предназначенного для высших уровней. С обидой в голосе, которую не удалось скрыть несмотря на все попытки, лучник произнес, что предлагает Рею поправить самочувствие. Самому Ферни до высшего уровня было еще служить и служить, так что маг предположил, что малый копил их на всякий случай. Но зелья благодарно принял, выдув сразу парочку. И сделал зарубку на памяти когда-нибудь вернуть щедрому мальцу его дар с лихвой. М-да. Сказать, что Рею стало неловко, это значило не сказать ничего. Заклинатель явно перегнул палку со своим нежеланием распространяться о личном. А ведь он неоднократно обижал малышей подобными отповедями, хотя и высказывал их не настолько резко. Помнится, Рей просто торжественно посылал всех в бездну, разворачивался, и уходил прочь. Когда маг возвращался, ребята были настолько рады его видеть, что напрочь забывали о причинах отлучки и своем желании расспросить его про какие-то факты биографии. - Кстати… я был в Элтенене, причем неоднократно, - произнес Клеон мурлыкающим тоном. То ли намекая магу, что пора продолжить беседу, то ли великодушно предлагая для обсуждения самое невинное замечание из сказанного ранее, - Так что меня можешь не пугать. Да уж, такого испугаешь. Но в мыслях Рея об этом не было ни оттенка недовольства. Возможно, ему не хватало именно такого обращения – на равных, безо всякого страха и опаски – чтобы сбросить цепи давно въевшейся в кожу замкнутости. А на голову словно вылили ушат холодной воды из озера. Его охватил невыносимый стыд. Когда понял, что… так вести себя может только последний подонок. Припомнил все случаи, когда вел себя с ребятами слишком сурово. Говорил жесткие вещи, не щадя их чувств. Был крайне язвителен. Малыши… они терпели. Малыши все так же радостно встречали его по утрам после ночной охоты, не замечали ушаты пренебрежения, которыми он их щедро окатывал. Следовали за ним в любом авантюрном походе. Рассказывали взахлеб о своих успехах и достижениях, ждали, верили ему, смотрели с восхищением и радостью. Сейчас в глазах Фрейи застыло затравленное выражение, словно ожидая новой обидной грубости. Покрасневший Ферни вообще опустил взгляд на носки собственных сапог. Его явно задели едкие слова мага… Целитель, развалившийся в кресле, был новым персонажем их пьесы. Но с уверенным и непоколебимым выражением на лице. А ведь не будь Клеона, который предоставил им защиту от праведного гнева заклинателя, ребята никогда бы не осмелились вызвать Рея на откровенность. Сурового, жесткого и язвительного. Своего наставника. Затянувшееся молчание заставило поблекнуть даже загадочную усмешку Крегоса. Тишину, почти материальную, прервала Фрейя, которая вдруг громко шмыгнула носом. Затем еще раз, и снова. Когда взгляды присутствующих обратились на нее, девушка уже ревела, как маленькая, подвывая и влажно размазывая по щекам слёзы (Рею хотелось верить, что только их). - Что вы, не понимаете? – выдавила она сквозь всхлипы, - Сейчас он пошлет всех нас в бездну и уйдет. Надолго. Или вообще навсегда! Что ж, малышка хорошо выучила урок, с грустью подумалось Рею. Оценивая такую возможность, плечи целителя напряглись. А Ферни, судя по виду, было уже все-равно. Рей только хмыкнул от осознания того, что некоторое время назад действительно имел такое намерение. Прежнее намерение. Заклинатель всегда гордился своим хладнокровным отношением к окружающим и с лёгкостью мог противостоять многим вещам. Он не поддавался на шантаж, считая его самой большой гнусностью в мире. Мага можно было уговаривать до посинения, но всегда тщетно, если он сам имел противоположное мнение. Он отвечал грубостью на наглость и ехидством на глупость. Опять же, мог уйти прочь, если не находил у других понимания, что его личная жизнь имеет четкие границы, заходить за которые не позволено никому. Но как реагировать на настоящее, неподдельное горе, которое выражала вся фигура девушки, от рыжих кудрей до кончиков сапог, искусно обрамленных кольчужной сеткой, Рей не представлял. Прикрикнуть, чтобы перестала разводить сырость? Этот вариант показался настоящим кощунством. Мучительное равнодушие лучника, сквозившее во всех чертах. Явное, настоящее. Будто он давным-давно махнул на всё рукой. Той рукой, которую постоянно протягивал магу, предлагая дружбу. Сердце Рея, давно и привычно скованное отчуждением, вдруг дрогнуло. Растеклось мокрой лужицей жалости. Стыд, его жег стыд – раскаленным прутом застарелого недоверия ко всем, кроме самого себя. Разве заклинатель и вправду такой бездушный негодяй, каким видят его лучник и чародейка? Каким он разрешил себя видеть лучнику и чародейке. Ответ на этот вопрос сейчас показался Рею крайне важным. 1 - Мира выполняет миссию "Битва со служителем окаменения" (http://aiondatabase.net/ru/quest/20063/)