Возлюби врага своего (Хроники Атреи)

Когда метель кричит, как зверь, протяжно и сердито, Не запирайте вашу дверь, пусть будет дверь открыта. … Пусть будет теплою стена и мягкою скамейка, Дверям закрытым - грош - цена, замку цена - копейка. Б. Окуджава Когда Мира успешно выполнила третье и последнее задание, полученное от стражника Лагеря исследователей разлома, солнце было уже высоко. По яркому, укрытому зеленой порослью горному плато ползали черные точки – балауры. Элитные солдаты 57-го легиона, которые были третьим и последним заданием целительницы, не оказали ей особого сопротивления. Были сражены наповал очарованием девушки? Или у неё просто открылось второе дыхание, позволяя легко и быстро справиться с поручениями капризных юнов? «Все-таки красота – страшная сила», - иронически заключила пепельноволосая лекарка, мимоходом окинув плато взглядом с высоты, и продолжила путь по Лагерю исследователей разлома. В данный момент ей надлежало отправиться на встречу с Юфитинеей, чтобы доложить об успешном окончании испытаний. Неизвестно, насколько оно окажется успешным в глазах хранительницы реликвии. Тем не менее, Мира чувствовала небывалый душевный подъем, сумев справиться с трудностями совершенно самостоятельно. Нет, она и раньше пыталась действовать в одиночку: просто тогда это удавалось не так хорошо, как сейчас. Лекарка очень-очень скучала по друзьям и соратникам, по совместным походам и прочему весёлому времяпровождению. Но в какой-то неуловимый момент порученное целительнице тягостное дело превратилось в увлекательнейшее приключение. Она и сама не могла сказать, почему. Нравилось ли чувствовать себя нужной и полезной, или узнавать нечто новое и знакомиться с личностями, хотя иногда одиозными, но совершенно потрясающими. Даже в сумрачной сырости разлома девушка не утратила хорошего расположения духа. Напротив, всю дорогу до обители Юфитинеи она довольно мурлыкала под нос популярную песенку и широко улыбалась всем встреченным по пути монстрам. Может быть, именно поэтому те нападали на целительницу вдвое реже, чем обычно. Восхитительные покои Юфитинеи, как всегда, выглядели облачными небесами. Удивительно, что это чудо находится в толще угрюмого камня… Целительница застыла на пороге, наблюдая за неспешным ходом облаков, подсвеченных изнутри розовеющими лучами рассвета. Если это магия, то она поистине волшебна! - Входи, дитя, - произнес мягкий и мелодичный голос. Мира не сразу узнала Юфитинею, а когда подошла ближе и убедилась, изумлению девушки не было предела. Целительница, с истинно женской интуицией, сразу заподозрила, что произошло нечто сверхъестественное. Не могла хранительница превратиться из мороженой ледышки в добрую тетеньку просто так. Любопытно узнать, что послужило причиной столь неожиданной трансформации. Любопытно, со вздохом напомнила себе лекарка, но – не обязательно. - Я выполнила три задания, леди, - скромно сказала целительница, потупившись, - Могу ли теперь узнать у вас об устройстве очищения идгеля? Стараясь действовать аккуратно, но чуть не уронив при этом угловатую и весьма тяжелую конструкцию, лекарка кое-как пристроила её на каменном постаменте перед Юфитинеей. Подняла глаза с почтительным вниманием, готовая слушать и запоминать. - О, это было только поводом, - хранительница небрежно отмахнулась от механизма, - Мне радостно, что после всех поручений ты стала более уверенной в себе. Я задалась целью испытать тебя далеко не из-за обыденного устройства переработки. Напряжение в мире нарастает, мое отшельничество пришло к концу. Пусть сейчас я не обладаю прежней силой, мои знания сумеют послужить на благо людей, а также их потомков даэвов. Но для этого мне нужна помощь. Мира, которая ожидала совсем другого ответа, нахмурилась. Что за странные вещи говорит хранительница? Следует поразмыслить. Получается, вся затея с Сарфаном, которая под конец так увлекла девушку, была просто прихотливой забавой для того, чтобы целительница – внимание! – обрела уверенность в себе? Кому она вообще сдалась, простая асмодианка, которая даже в тайной службе не состояла ни разу, в отличие, например, от своих друзей. Значит, за три несложных задания ей, помощнице, справившейся если не на отлично, то на твердое «хорошо», предлагают и дальше помогать отшельнице. И это Юфитинея говорит Мире, асмодианке, слегка повернутой на собственной свободе и на симпатии к расе чернокрылых? Собственно, какого рода помощь от неё требуется? Кто же такая эта хранительница, не похожая ни на юнов, на на даэвов? Подняв взгляд на хранительницу, стоявшую на возвышении возле постамента, целительница повторила вслух вопрос, промелькнувший в мыслях последним: - Кто Вы? И только сейчас, краем глаза, рассмотрела узоры на длинной белой мантии Юфитинеи. Странные и необычные, они с точностью повторяли один из рисунков, замеченных лекаркой на древних плитах. О ком оговорился тот стражник, увлеченно изучавший древние плиты? Руны? Слово было незнакомым, но почему-то тревожным до дрожи. Обратив внимание на то, что хранительница молчит, Мира попыталась совладать с изумлением и вернуться к происходящему вокруг. Юфитинея, так и не ответив, улыбалась. Выглядела при этом очень грустной. Мире стало неудобно за собственную бесцеремонность. Она еще раз оценила все, сказанное хранительницей, и попыталась смягчить предыдущий вопрос. - Простите, это не мое дело. Я выполняла задания юнов для того, чтобы получить доступ к миссиям в Тиамаранте. Там находятся мои друзья, там идет наша война. Если я смогу вам чем-то помочь… Ощутив неловкость, целительница умолкла. Хранительница сначала внимательно выслушала сбивчивую речь девушки, затем склонила голову к плечу и провела рукой сверху вниз, словно срывая невидимое покрывало. После, удовлетворительно кивнув, она начала говорить. Причем, говорить совершенно потрясающие вещи. - Если мир готов принять меня, он примет и правду обо мне. Не беспокойся, все вопросы уместны и правильны, особенно твои. Кто я и кем была раньше? Нас называли рунами, колдунами, хотя на самом деле мы… Ах, нет, это сейчас неважно, - женщина вздохнула и переменила тему, - Забудь о юнах, рунах, устройстве очищения идгеля и прочем. Это лишь кусочки головоломки. Правда об иде – вот что важно. Я долго искала Избранную – такую, как ты, - и не собираюсь упускать свой шанс. Ведь только даэв, переродившийся до катастрофы, сможет понять и применить силу ида: во благо, а не ради власти, то есть для разрушения, как это пытаются сделать балауры. Предупреждаю, что это непростое знание. Готова ли ты принять истину и послужить миру наравне со мной? Помогая мне? Отшельница замолчала, ожидая ответа. Её пытливый взгляд был направлен на Миру. По живому и непосредственному лицу целительницы можно было судить обо всем, что она думает. Вскинутые в изумлении брови, недоумение, недоверие и опаска, затем - глубокая задумчивость. Целительница, мысли которой порхали испуганными птичками, не знала, смеяться ей или плакать. Что за странные игры творятся вокруг? Неведомые руны, какие-то силы, и, внезапно, вишенка на торте – она Избранная. Немного подумав, целительница пришла к выводу, что её странное перерождение, затеянное матушкой Вернанди, действительно отличается от стандартного посвящения в даэвы. Неужели в ней самой столько лет скрывался некий секрет? Что хранительница имела в виду, когда говорила о нарастающем напряжении? Неужели их мир, пусть погрязший в войне, но такой привычный и знакомый, находится в опасности? Мира была уверена, что обязательно услышала бы о подобном, будь оно в самом деле так, хотя… вряд ли правду о целом мире позволено знать всем подряд. Неужели случилось что-то плохое? У целительницы враз похолодело на сердце. Кому же на самом деле служит и чьи интересы отстаивает Юфитинея, прямо намекающая на свое древнее происхождение? Служить миру – слишком растяжимое понятие, которое вполне может идти вразрез с убеждениями лекарки. Если бы девушка, к примеру, получила приказ от командования, она бы следовала указаниям этой странной женщины и не морщилась, раз так надо. Но в нынешних обстоятельствах, при всей скрытности черноволосой хранительницы, это выглядело несколько подозрительно. Айон всемогущий, да ведь Мира же просто недоучившаяся целительница, неспособная в некоторых случаях даже за себя постоять! Кому-то еще требуется её помощь? Главный вопрос в том, что скажет на все это посланница Маркутана. Юфитинея должна понимать, что асмодианка не пойдет поперек воли божества. Об этом нужно сказать сразу, пока её не посвятили мимоходом в какие-то страшные тайны. - Мне надо точно знать, - девушка замялась немного, затем поправилась, - Я смогу помогать вам, если буду делать это открыто и со спокойной душой. Если буду точно знать, что так нужно и это одобрено посланницей Маркутана. - Дивная простота, - задорно хихикнула весьма повеселевшая Юфитинея. Целительница только сейчас заметила, что хранительницу будто отпустило: напряжение или тревога, непонятно. Тем временем женщина продолжила, - Ничего не попросила для себя, что позволяет мне окончательно убедиться в совершенстве своего выбора. Не беспокойся. Все, что я делаю – во благо. Карун, Гарнон, Маркутан и Айма не только знают об этом – мы с ними действуем, стоя плечом к плечу. Заметив, что девушка все еще колеблется, хранительница подошла ближе, положила ей на плечо ладонь, удивительно тёплую, и мягко добавила: - Когда в тебе пробудится удивительная сила, трудно будет справиться с ней в одиночку. Ты не сумеешь совладать с этим, если не будешь знать истины об иде. Я не оставлю тебя без поддержки и всегда буду рядом. Соглашайся. Неужели это все не розыгрыш, не шутка и не чья-то глупая прихоть, подумалось Мире. Тогда… нет, все-равно бред получается. Тоже мне, избранная! Кому расскажешь – засмеют. Но выхода нет, придется дать утвердительный ответ. Возможно, тогда хоть что-нибудь прояснится. Девушка кивнула, на всякий случай, не раскрывая рта. Испуганные от ощущения собственной опрометчивости глаза красноречиво выдавали её душевное состояние. Юфитинея, против ожидания, отнеслась к этому понимающе и даже попыталась успокоить лекарку. - Ты же пыталась узнать правду об иде – он позвал тебя. Поверь мне, ты все узнаешь. Только платой за это станет… помощь. Твое время и силы. - Мне придется помогать вам постоянно? И только вам? Миру заинтересовало, сможет ли она вести привычную для себя жизнь, совмещая её с выполнением поручений хранительницы. - Не так и не только. Ты будешь служить не более, чем служишь юнам и не менее, чем служишь своей расе, - загадочно улыбнулась Юфитинея, - Единственное условие - полная секретность. Без заклинаний, так полюбившихся вашими тайными службами. Держать язык за зубами будет гораздо сложнее. Но проще для меня. - Хорошо, я согласна, - решилась Мира наконец, бесконечно устав от бесплодных размышлений. Не съест же её эта хранительница! Даэвы всегда выполняют задания, участвуют в миссиях – всё это служит какой-то важной цели. Вдруг ей, простой лекарке, удастся в кои то веки стать нужной и полезной. Пусть не для целого мира, как громко заявила Юфитинея, пусть даже в мелочах… А все-таки любопытно, что за фантастическая сила должна пробудиться в целительнице? Лишь из-за этого стоило поучаствовать в подобной авантюре! Ах, нельзя же быть такой тщеславной. И она в который раз пожурила себя за то, что являлось лишь проявлением внутренней потребности быть кому-то нужной. И любимой. Девушка не понимала, что любят не за что-то, что любят всегда – вопреки. - Отправляйся в Тиамаранту, дитя, это первая ступенька к истине, - ворвался в мысли негромкий голос хранительницы, - Я приду туда позже. * * * Стоя на коленях у алтаря, черноволосая женщина в длинном белом балахоне молилась. Руки её были сложены особым образом, голова склонилась на грудь, а губы время от времени беззвучно шевелились. Когда они застывали в почтительном молчании, казалось, что боги отвечают. Хотя кто бы мог сказать, какому божеству поклоняется представительница самой древней из рас? - Я нашла её. Яркий самородок, способный к работе более всех прочих. По крайней мере, на фоне бесконечной вереницы прочих даэвов, либо бестолковых и пустых, либо крайне расчетливых и жестоких. - Юфитинея, по крайней мере, половина из этой вереницы – мои крылатые, за которых мне в какой-то степени обидно, - с долей иронии ответил невидимый собеседник. - Они именно такие, как я сказала, - безапелляционно заявила хранительница. - Им всего лишь не посчастливилось родиться до катаклизма, - прозвучало сурово, - И получить при первом рождении светлую душу. Вспомни, это дети войны и испытаний. Ты слишком часто меряешь всё мерилом своей расы. За что вы и поплатились когда-то. - Все-равно, - упрямилась женщина, - Из тысячи тысяч я увидела всего несколько сотен достойных, не более пары десятков истинных, но ни один из них так и не услышал зов ида. Кроме этого заблудившегося мага, которого ты мне запретил трогать, и последней девочки. Голос, на сей раз, стал исключительно деловым: - Мага запрещаю трогать по-прежнему, он задействован во многих моих раскладах. А целительницу подготовь к выполнению своей части плана. Я заручился согласием Маркутана, который решился стать наместником: он справится с этим лучше других. Хотя с открытием пока повременим, сначала мы должны закончить одно важное дело… И, будь добра, объясни всё Ариэль. Так, чтобы она не сумела ничего испортить, даже если бы очень захотела. Ты все же находишься под покровительством юнов, а значит, представляешь нейтральную сторону. - Я сделаю, - пообещала Юфитинея, - Я всё сделаю правильно. Спустя некоторое время темноволосая женщина выпрямилась, достала прямо из воздуха красивый, благоухающий букет, сжала его в объятиях и села возле алтаря, поджав под себя ноги. Складки балахона аккуратно улеглись вокруг. Это тоже походило на ритуал молитвы. Правда, совсем другой…