Немного о будущем

В тот момент, когда я уже готовлюсь свернуться в импровизированный клубок на простынях: жарких, липнущих к телу, с отчетливым запашком грязного снега, крови и металлических гильз, — совершенно не к месту, раздается уверенный стук в дверь. Обычно, стучат у входа, или дотошный до хороших манер Аарон, или Адам, у которого, при нашем общении наедине, все еще проскальзывает между строк неловкость. Ни того, ни другого, видеть мне совершенно не хочется, но за дверью, явно, кто-то очень настойчивый. Бедное дерево просто содрогается от ударов. — Войдите, — хриплю я голосом глубоко простуженного больного, и подтягиваю одеяло повыше. Вот бы вообще накрыться им с головой. Это же так просто — отключиться от реальности, вглядываться в чернильную темноту, считать свое дыхание. Ждать, что оно вот-вот закончится, пропадет, потому что не может такая мразь существовать на свете. Не должна. Место чудовищу только в сказках. — Ну, и щебетание у тебя, принцесса. Тренируешь командный бас? Это правильно. Вот я слышал, что все мужчины, которые стояли у руля нашего славного Оздоровления… — Что случилось, Кенджи? — нетерпеливо прерываю я его шутливые разглагольствования, всем своим видом показывая, что сейчас не время для сеансов смехотерапии от доктора Кишимото. Последний, стоит посреди комнаты с таким загадочным видом, что впору забеспокоиться. Что ж за подлянку ты мне вскорости подкинешь, мой бессовестный друг? Парень, смущенно ухмыляется и непринужденно плюхается рядом, на кровать. Еле успеваю убрать ноги, иначе отдавил бы, слонище. Подозрительно наблюдаю за тем, как он копошится в своих безразмерных задних карманах. И это все молча, если не брать в расчет пыхтение от усердия. Не заболел ли часом? — Эй, ты что там ищешь? — спрашиваю, не в силах удержать пагубное любопытство. Посетитель, только отмахивается. Мол, все потом. Наконец, он досадливо цокает языком и вытаскивает на свет Божий маленький полиэтиленовый пакет. Неровные дырки указывают на то, что секунды назад его пытались порвать, но материал оказался сильнее. Со стороны кажется, что пакетик набит разноцветными кусками латекса. Я невольно приподнимаюсь на локтях, и тут же становлюсь свидетелем, как мой деятельный лучший друг гаденько хихикает, пока разрывает коварную упаковку. — Что это такое? — лопается струна моей выдержки, и я на коленках подползаю к нему поближе. Самобичевание отложено на неопределенный срок. Кенджи проворно вскакивает с постели, тут же бухается на одно колено и проникновенно вещает, преданно заглядывая в глаза: — Помнишь ли ты, дорогая подруга, как в дни нашей невинной юности, я опрометчиво дал тебе одно обещание? Ошарашенное выражение лица излюбленной жертвы, очевидно, служит для штатного потешника источником вдохновения, посему, тот с новым пылом продолжает нести бред. — Трепещи от счастья, госпожа, ибо твой верный рыцарь, наконец-то, совершил подвиг! Ему пришлось исходить множество дорог, растратить все свое имение, сражаться со злыми духами… Короче, дарю, — разом сбивается с тона кривляющийся парень и прикладывает что-то цветное к своим губам. Приглядевшись, я понимаю, что это как раз один из тех самых кусочков латекса из несчастного пакета. Он, ярко-синий, и почему-то… растет? Завороженно слежу, как бесформенный кусок непонятно чего, превращается в нежную частичку голубого неба. В памяти всплывают обрывки давнего разговора: «Как только в мире все наладится, я обязательно куплю тебе воздушный шарик».[1] И мне кажется, что с каждым новым выдохом Кенджи, раздувается от безграничного счастья и моя душа. Мне так хочется прокричать ему: «Стой!» Погоди, погоди, погоди. Я же не выдержу так много! Обязательно лопну, заливая своей радостью все вокруг. Мы с тобой захлебнемся, это наверняка. Ты ведь знаешь, что не умею сдерживаться. И еще, нужно обязательно спросить: «Почему?» Почему ты решил, что пора подарить мне этот бесценный подарок? Надежда. Ты достал своей глупой подруге надежду. Знаешь ли, лучший друг, что ее почти сожрали монстры? Те самые, которые лезут из глубины сердца, прогрызая себе путь клыками. И от них не спастись, не спрятаться. Они всегда с тобой, на поле боя или в штабе, среди друзей или в одиночестве, где сны наяву слишком страшные, чтобы их запоминать. А сейчас, девочка-шарик уже никого-никого не боится. И, наверное, скоро станет такой легкой, что улетит под небеса, к вольному ветру, да ее белой птице. Это так здорово, быть выше звезд! — Ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю, за твои подвиги? — смеюсь, утирая одной рукой слезы, резко хлынувшие водопадом. Символ нового будущего лежит между нами. На нем витиевато выведено: «Merry Christmas and Happy New Year!» Кенджи, довольно подмигивает и протягивает ладонь. — Пойдем, героиня. Сейчас, я расскажу тебе все-все про то, как мы спасем мир на этой неделе в последний раз.