До Рождества

Ослепительно-яркий свет от белых стен больницы неприятно резал в глаза, тем самым приводя в чувство заснувших людей от головокружения, перепадка температуры или других основательных причин. Вокруг чётырёхстенного пространства пустовало лишь несколько больничных коек, с аккуратно сложеным белым бельем. Единственное со светлыми занавесками окно в палате было закрыто на засов, чтобы мощные потоки холодного ветра не нарушили режим больного человека, чья недавно произошедшая ситуация получилась довольно-таки несовсем приличной или достаточно неблагоприятной для самой же потерпевшей. Да, согласно указаниям не самый подходящий момент, чтобы оказаться в таком мрачном, пусть и даже ослеплённом ярким светом месте. Запах лекарственных препаратов так и бросался в нос и предчувствие от этого становилось куда хуже, чем перед контрольной по химии, поскольку ты надеешься на плохую оценку, а сейчас твои надежды направлены на скором поправлении и недолгом отлёживании в кровати. Глаза по-прежнему находились в закрытом состоянии, а само положение было устремлено к потолку, вернее к единственной лампочке, что висела прямо над койкой. Одна рука косалась века правого глаза, ну, а другая лежала в районе брюшной области, лишь только ноги её лежали в одинаковом положении, немного выпирая за угол кровати. Майка слегка задралась к верху, из-за чего был заметен её крохотный животик, а пиджак, который судя по всему оставался на девушке по прежнему, слегка стал помятым от долгого отлёживания в одном и том же состоянии. Невероятная тишина стояла вокруг всей белой палаты, ни одна живая душа не смогла бы потревожить этот ценнейший момент, когда беззвучное пространство бесшумно стояло на месте. Не хватало лишь только одного-прикосновение тёплых и нежных рук своего любимого человека, его тихий, спокойный и звонкий голос, но особенно та улыбка, что не сравнится даже с плавными и слабо-колышущимеся волнами спокойного, тихого океана. В целом остальные проблемы уже не так важны. На какое-то мгновение глаза синеволосой медленно и осторожно приоткрылись, словно бы в удостоверности какого-либо постороннего присутствия, но они мгновенно, практически внезапно зажмурились от перепадка световых оттенков. Положение заметно поменялось на более удобное, а сами руки потянулись в сторону табуретки, на которой по сути находилась её сумочка с квами. Преодолев себя открытием глаз, Маринетт приподнялась с кровати, обхватив голову руками от слабого напряжения. Едва услышив шорох движения своей хозяйки, Тикки моментально вылетела из своего укрытия. — Маринетт, что с тобой случилось? Я очень сильно переживала за твоё здоровье. — Я не знаю, Тикки, но почему-то мне кажется, что это и должно было произойти. — Что именно? Повышение температуры? — Да, вот только как я попала в эту палату, из головы вылетело. — Ты разве ничего не чувствовала? Между прочим тебя Адриан понёс на руках, когда ты уже была в отключке.- Знаете какие бывают глаза при удивлении? Именно такие, что казалось бы выскочат из своих орбит и покатятся по полу. — Что? Нет, только не это! Всё, конец, я больше не могу пережить все эти моменты! О, Тикки, моя жизнь подходит к концу, что мне делать, что? — Маринетт, стой, не торопись, не надо волноваться, в этом нет ничего такого плохого. — Нет ничего плохого? А что же это тогда? — Начнём с того, что у вас уже были такие весьма романтические моменты и вот сегодняшний день не исключение, поэтому это ещё только начальный уровень ваших отношений. — Каких отношений? О чём ты говоришь? Мы только друзья и нам не по пути быть вместе. — Маринетт, ты слишком быстро передумываешь насчёт Адриана. Сначала ты хотела с ним встречаться, затем пожениться и родить ему троих детей, а сейчас ты утверждаешь, что вы просто друзья и никаких отношений не может быть. — Ты видишь разницу между мечтой и реальностью? Я просто немного сомневаюсь, всё-таки Адриан-модель, покоритель девичьих сердец, а я Маринетт Дюпен-Чэн-обычная неуклюжая простушка, дочь пекарей. — Ты слишком много себя жалеешь, отбрось все эти мысли куда подальше и наслаждайся тем событием, что приподнесла тебе судьба.- Выслушав эту ободрительную речь от своей квами, Маринетт и вправду почувствовала некую лёгкость на душе и свободу от тяжёлых, гнетущих мыслей. Всё таки приятно, когда тот, кто тебя поймёт и поддержит всегда находится рядом. — Ты права, действительно мне очень даже приятно, оттого что меня понёс на руках сам Адриан Агрест. Я вижу смысл жизни! Это же просвет! — Вот видишь, главное-это просто стараться думать о хорошем и избавляться от нелепых мыслей. — Тикки, спасибо тебе большое за поддержку, даже не знаю, что я ещё не надоела тебе своими проблемами и капризами. — Ну что ты? Это также часть работы квами. — Помогать своим подопечным? — Именно так. Хотя порою это бывает куда сложнее, чем сражаться с акумами. — И не говори, знаком мне такой случай. — Теперь не я одна так считаю, у меня есть конкурентка. — И это я! Почему же в жизни исправлять ошибки гораздо сложней борьбы против зла? — Наверное потому что в битвах не надо спрашивать, рассуждать или договариваться, там тебе за отвлекающий манёвр могут и незаметно отключить. — А стратегию расчитывать всё равно надо, так что это ещё не факт.- На последнем произнесённом слове раздался тройной стук в дверь палаты. Мгновенно расценив обстановку, квами скрылась в пиджаке Маринетт. — Здравствуйте, вы ведь являетесь… Маринетт Дюпен-Чэн? — Да, это я. — К вам посетитель, могу ли я его впустить? — Удивленная девушка была крайне заинтересована таким вопросом, да и самим же человеком, что желает её навестить. — Да, конечно, а кто это? — Не услышав ответа на свой вопрос, медсестра вышла из комнаты, а вместо неё возник какой-то парень, которого Маринетт моментально узнала. Вот как раз таки сейчас она пожалела о том, что не в отключке. — Ааадриан? Пиверт…то есть птивер, эээ…вообщем здравствуй. «Помни слова Тикки, помни слова Тикки». — Эммм…привет, вижу ты слегка напряжена? — Я? Да нет, вовсе не так, просто была слегка удивлена твоему приходу иии…- А что дальше сказать ему, Маринетт уже совсем сбилась с толку. — Твои руки сильно дрожат, как-то непривычно просто видеть тебя в таком положении. — Ааа…в смысле? — Ну знаешь, я просто переживаю, как бы ты сильно не разболелась, знаешь ли она болезнь бывает коварная и непредсказуемая. — Эээ…дааа…я соглашусь с тобой, но…почему ты принёс меня на руках в палату? — Наступила долгая, напряжённая пауза, как будто Адриан выбирал один из сотни разных вариантов ответов. До этого Маринетт и не могла себе вообразить, что парень находится в смутении или волнении, обычно он старается скрыть всю свою печаль и тоску под маской улыбки. — Я же не мог оставить тебя лежать на холодном и твёрдом асфальте, вот и помог выбраться из такой неприятной ситуации.- Внезапно ответил парень. — Ааа…всё…ясно.- Как ни странно Маринетт залилась багровой краской, при этом почувствовав, как её щёки пылают огнём. — А почему ты спрашиваешь? — Да так, ну…просто полюбопытствовалась. Я как бы…немного… — Удивлена? Знаю, не каждый день мне приходится носить на руках девушек в медпункт, но ведь сегодня это важно.- Сказать, что синеглазка была в шокированном состоянии, ничего не сказать. — Да нет, я не так уж и важна для тебя. «О нет, только не это, я начинаю жалеть себя, пожалуйста верните мне храбрость.» — Почему? Маринетт, ты же просто идеальная подруга для подражания! — Адриан положил свои руки ей на плечи.- Ты всегда будешь очень важна для меня, в тебе столько добра, что казалось его бы хватило не только на Париж, но и на другие города тоже, ты всегда помогаешь людям, спрашиваешь об их проблемах, поддерживаешь в тяжёлых случаях. Ты шикарна, Маринетт! — Столько приятных и ласковых слов прозвучало в его губах, что казалось, будто мир перевернут вверх тормашками по каждой отдельной частице. Улыбка на её лице обновилась с таким невообразимым удовлетворением, словно такой комплимент открыл ей врата в новый подусторонний мир-мир мечты, желаний, любви к определённым объектам и несгладимых впечатлений. Маринетт поняла, что влюбилась в него ещё больше, чем кто-либо другой, что её счастью может послужить лишь ласковый, с тёплыми обращениями голос Адриана. На этот раз она сможет это сделать, скажет то, чего не смогла произнести вот уже несколько месяцев, она признается ему и никакие преграды не смогут помешать ей. — Адриан… — Да? — Помнишь, я тогда чего-то не договорила перед тем, как упасть без сознания? — Вроде бы припоминаю, так что ты пыталась мне сказать? — Я…я...я…лю…лю… -Не торопись, не нервничай, я пойму тебя. «Нет, но почему я не могу ему признаться? Слова словно застряли у меня в горле, что теперь делать?» — Мне как-то тяжеловато это говорить, я просто…мне не хватает самоуверенности. — Ничего страшного, я подожду, пока ты прийдёшь в себя и всё мне расскажешь. — Да? Эээ…ну хорошо. Кстати, а почему меня не навещает Алья? — Наверное у неё дел по горло, раз уж на то и пошло. — У Альи? Дела? Ахах, да у неё с начала учебного года никаких дел не может быть! — Громкий смех послужил новым болям в голове. — Маринетт, тебе сейчас нельзя смеяться, ты болеешь, приляг пожалуйста, я проверю у тебя температуру.- И вот вновь ощущение тепла от его мягкой и нежной руки отбрасывают все черты лица, и весёлые, и грустные, превращаясь в удивлённую гримассу, но сохраняя все эмоции внутреннего голоса. Сердце сжалось в хрупкую и тонкую трубку и сразу казалось, что она сейчас распадётся на миллионы маленьких частиц, останавливая все функции организма, предотвращая и саму её жизнь. Теперь каждая близость с Адрианом смущала Маринетт намного больше, чем с момента первой встречи. Все его слова, касающиеся нервного состояния девушки, все переживания за её здоровье заставляли забывать о признании в любви, словно её и не было никогда между ними. Но даже крохотный и единственный кусочек уверенности мгновенно пропадал с ощущением свежего аромата мяты и запаха чистой рубашки. — Ты по-прежнему горячая, не хотелось бы тревожить, но мне неловко оставлять тебя одну. — Не уходи, пока ты здесь, мне намного лучше, правда. «Я сказала это, я смогла! Лишь бы только сейчас в обморок не упасть опять, мне другие проблемы ни к чему». — В таком случае, я постараюсь посидеть подольше, у меня есть немного свободного времени, пока отец не пошлёт за мной Натали. — Разве у тебя сейчас начнётся фотосессия, затем и урок фехтования, а вечером будешь заниматься литературой? — Да, так и есть, у меня сегодня очень насыщенный денёк.- Адриан почесал затылок.- Подожди-ка, а откуда ты знаешь моё расписание? — Всё таки надо было упасть в обморок или просто промолчать. — Я…эээ…ну…вообщем… — Стой, я же вроде сам про это частенько напоминаю, поэтому и забывать уже потихоньку начал. — Да, точно.- Маринетт вздохнула с облегчением, словно бы в кабинете объявили, что не будет сегодня контрольной по геометрии.- А сколько сейчас времени, просто я не знаю сколько тут лежу? — Сейчас…почти пять? О, нет, я уже опоздал. Прости меня, что не смог остаться с тобой подольше, но я обещаю, что позвоню тебе, когда появится время. До скорого прин… Маринетт. — Пока, Адриан.- Фигура блондина скрылась мгновенно за дверью. Воспользовавшись моментом, Тикки подлетела к своей хозяйке. — И что это было? Почему ты опять промолчала вместо того, чтобы сказать ему? — Не знаю, мы просто были в опасной близости друг от друга, поэтому я и застеснялась, да и сами слова в горле застряли, а то вовсе из головы вылетели. — Эх, Маринетт, что теперь с тобой делать? — Передать частицу храбрости от ЛедиБаг. — Это я увы не могу, надо что-то другое придумать. — Тогда я не знаю, врятли найдутся такие средства от смущения. — Зато можно позвать Хлою. — Ты издеваешься? У меня не то что бы уверенности прибавится, да ещё и голова болеть будет. — Прости, это самый эффективный из способов, если хочешь обо всём рассказать Адриану. — Тогда я голосую за Алью, хуже уже всё равно некуда. — Таков твой выбор, я тебе никогда перечить не буду. А пока что советую поспать подольше, может быть тебе лучше намного станет. — Нет, спасибо, я уже так хорошо выспалась, на недельку вперёд.- Краем глаза Маринетт увидела, как дверная ручка крутится в правую сторону, что послужило внезапному исчезновению Тикки. В комнату вошла медсестра. — Маринетт Дюпен-Чэн, вас вызывают на необходимые процедуры. — Хорошо, я иду. — Адриан, я всё слышал. — Что именно ты слышал? — Весь ваш разговор. А особенно я замечал смущение Маринетт, она тогда пыталась что-то тебе сказать. — Ты что это имеешь ввиду? Она говорила, что ей не хватает самоуверенности. — Неужели ты настолько глухой? Хотя бы первый слог ты услышал? — Чего? Плагг, ты можешь говорить нормально? Я в толк не беру о чём ты тут говоришь. — Господи, да ты ещё и тупой, может тебе отказаться от этой школы и сидеть дома как раньше? — Ни за что, я не хочу терять друзей, которых у меня и в жизни не было. — А как же Хлоя? Хотя, она не такая уж и подруга. Буэ, камамбер и то лучше неё. — Зато она тогда у меня одна была из друзей, но спустя годы я узнал её поближе и очень даже удивился её плохому обращению к людям. — Нашёл, чему удивляться. У такой испорченной девчонки, как Хлоя в голове не мозги, а гнилое яблоко. — Мог бы и понормальней к ней относиться, просто нужно её немного подтолкнуть к хорошим манерам и тогда всё будет отлично, а Маринетт не будет страдать. — Раз уж вернулся к Маринетт, то я задам свой прежний вопрос: «ты расслышал первый слог того слова, что она не договорила»? — Ничего я не слышал, зачем ты это спрашиваешь? — Я тебе подскажу, начинается слово на «лю», а дальше как ты думаешь что? — Не знаю, какие есть в целом слова, начинающиеся на «лю»? — Ну ты и дурак. Это слово «люблю», понимаешь о чём я? — Возможно, и что в этом такого? Ну любит она что-то. — Она тебя любит, тугодум, тебя! Так что ли трудно догадаться? Это даже мне под силу. — Меня? Плагг, ты случайно не переел камамбера? Может у тебя живот разболелся и ты бредишь? — Нет, я всё правильно сказал, или ты думаешь, что я такой бесполезный в советах? — Да, иногда думал. Но я не понимаю, почему Маринетт не хватает самоуверенности сказать это мне в глаза. Она боится меня? — Так и есть, только она боится то, что ты её отвергнешь или же просто не ответишь ей взаимностью. — И откуда в тебе столько ума? — Это всё мой любимый и великолепный камамбер.- Квами обнял кусочек вонючего сыра. — Ужас, лучше бы ты ел сосиски или колбасу, как все нормальные коты, а не этот просроченный сыр с запахом двухнедельных носков. — Ты не понимаешь моих утончённых вкусов. — Кто тебя вообще поймёт? — Адриан закатил глаза к небу и начал думать над словами Плагга. Что если Маринетт действительно его любит, то остынут ли его чувства к ЛедиБаг? Это та самая известная всем людям проблема, от которой может зависеть твой дальнейший ход в жизни. Он должен выбрать правильное направление, он должен понять, что лучше для него, а что может послужить разрушению всех его отношений. — Эй, Адриан, посмотри какие красивые камни с неба падают.- Блондин пригляделся. — Плагг, это не просто камни, это оружие нового суперзлодея. Нам необходимо что-то сделать. — Да ну тебя.- Но квами не успел что-либо вообразить, как послышались слова Адриана. Началась трансформация в супергероя.