Нэнси Дрю и тайна мранчо Тэкса

Полная решимости, я толкаю дверь в подсобку. Набираю воздуха и поворачиваюсь, чтобы выпалить всё как на духу. И извинения застревают у меня в горле вместе с осознанием, что я собираюсь извиняться перед пустым помещением. — Пошёл ты к чёрту, Тэкс Бриттен, — выпаливаю я и, схватив седло Боба, роняю перчатки, забываю шляпу и выбегаю из подсобки. Быстро оседлав Боба, я вывожу его из стойла, вскакиваю на него и, понукая, направляю в степь, заставив его попросту перескочить изгородь, чтобы потом не возвращаться и не закрывать воротца. Пелена злых слёз висит перед глазами и, как я ни моргаю, смахнуть её мне не удаётся. Да что он себе… Козёл, тварь, сволочь… Да как он мог! А я ему… А я в него… Боже, какая я дура! Я реву во весь голос и слишком поздно понимаю, что совсем себя не слышу. Ураганный ветер сбрасывает меня с коня, Боб, испуганно хрипя, исчезает где-то вдали, и последнее, что я вижу перед собой — огромный камень на дне каньона, куда меня тащит ветер. Даже не успев испугаться, я теряю сознание от удара. Не сразу понимаю, от чего я прихожу в себя — от качки или от головной боли. Смутно удивляясь, откуда в степи качка, я открываю глаза и обнаруживаю, что еду на лошади, облокотившись о чью-то грудь. Сознание фиксирует перепачканный кровью клетчатый рукав, и вновь исчезает где-то за гранью. *** Я вхожу в конюшню и, ласково похлопав Боба по холке и сунув ему яблоко, иду в сторону подсобки. Дэйв сказал, что в тот день Боб прибежал обратно со стороны каньона и вёл себя, как верный пёс. В этом нет ничего удивительного — его тренировал Тэкс, а лошади, которых тренировал Тэкс, были способны и на большее. Я толкаю дверь подсобки и нахожу Бриттена на привычном месте — за стойкой с инструментами, с плоскогубцами на руках и куском проволоки в зубах. При моем появлении он поднимает глаза и вынимает изо рта проволоку. Я отстранено думаю, что в нём сегодня что-то не так. — Доброе утро, — хмуро говорю я. — Доброе, — он усмехается. — Я бы отругал тебя за то, что ты забываешь перчатки и шляпу, но возьми ты их с собой, я бы никогда не подумал о плохом и уехал бы тем утром в Феникс, как и собирался. Я вдруг понимаю, что в нём не так: не хватает усов и он выглядит на десяток лет моложе и на десяток баллов доброжелательнее. — А знаешь что, — задумчиво произношу я, глядя на него. — Что? — приподнимает брови ковбой. — Пошёл ты к чёрту. Меня толкает к нему, и прежде, чем я успеваю его коснуться, его руки хватают меня и прижимают к себе. И я не успеваю удивиться, как жёсткие губы Тэкса Бриттена впиваются в мои.