Смерти вопреки

Улькиорра переводил равнодушный взгляд с одного шинигами на другого, и даже не подавал виду, что заметил, как к нему со спины тихо и незаметно приблизился Гин. Ичимару, для начала, молча постоял за спиной арранкара, затем принялся негромко шаркать ногой по земле, потом стал мурлыкать себе под нос веселую песенку, под конец даже прокашлялся. Но все это было абсолютно бесполезно: Шифер продолжал игнорировать его присутствие. - Ну и ну, сколько можно изображать из себя истукана? – нагнав на себя возмущенный вид, протянул Гин, обращая наконец на себя внимание арранкара, - Я уже было начал ощущать себя тенью. Признаться, я привык к тому, что на мое появление реагируют с большей степенью оживленности. Шифер лишь безразлично взглянул на паясничавшего Ичимару, вызывав у него разочарованный вздох. Сделав еще пару шагов, Гин поравнялся с арранкаром, став с ним плечом к плечу. - Ты ведь тоже заметил это? – снизив голос до едва уловимых тонов, проговорил Гин, прищуренными глазами всматриваясь вдаль, - Оно вновь приближается. - Должно быть, оно почувствовало присутствие шинигами, - отстраненно ответил Шифер. Это было почти незаметно глазу, почти неслышно уху, и почти неосязаемо кожей. Но оно было здесь, совсем рядом, и с каждой секундой приближалось все ближе и ближе, лишь благодаря своей неповоротливости еще не настигнув шинигами, собравшихся в этой устеленной изломанным камнями низине. - Собираешься сообщить им об этом? – безразлично спросил арранкар, даже не переводя взгляда на стоявшего рядом бывшего капитана. - Почему бы и нет? – почти что весело отозвался Ичимару, - Здесь мы все в одной лодке. И, хотя командная игра – не самая сильная моя сторона, но даже мне не хочется встретиться с этой тварью лицом к лицу в одиночку. В этот самый миг все вокруг заволокло звуком. Чудовищный рев поднимался кажется из самых недр земли, отдавался рикошетом от скал и камней, умножался и ширился в бескрайней пустоте и без того похожего на ад пристанища. Твердь под ногами заходила ходуном, покрываясь неисчислимым множеством трещин, заставляя всех вокруг вскочить на ноги, и начать судорожно искать глазами источник надвигающейся опасности. Один за другим взгляды стали обращаться к сохранявшим полное спокойствие Ичимару и Шиферу. - О, похоже, я забыл кое о чем вам рассказать, - воскликнул Гин, стараясь не встречаться глазами с убийственным взглядом Матсумото и, если это возможно представить, еще более удрученным взглядом Киры, - Это место отличается не только скверным пейзажем. Оказывается, оно не так уж и необитаемо. Вот только, вряд ли вам понравится его единственный коренной обитатель. - Но, судя по звукам, он очень скоро окажет нам честь своим появлением, - протянул Кьераку, про себя отмечая, что стоять на ногах становилось все труднее из-за нарастающих подземных толчков, - Что ты посоветуешь нам предпринять? - Думаю, в этом случае есть лишь один разумный выход, - тут на лице Гина мелькнула ледяная вспышка – он широко распахнул глаза, вслушиваясь во внезапно наступившую оглушающую тишину, и громко и четко закончил свою фразу, - Немедленно бежать! Едва он успел выговорить последнюю букву, как с оглушительным грохотом в нескольких шагах от группы шинигами разверзлась земля, и оттуда с ревом вырвалось нечто огромное, поднимая в воздух столп камней и пыли. Охота началась. *** Часы в кабинете директора тикали до неприличия громко, но лишь благодаря этому оглушающему тиканью Карин и Юзу все еще дрейфовали где-то на грани сна и бодрствования, разместившись на жестких школьных стульях. Сидевшие же по другую сторону стола директор, социальный работник и школьный психолог с сожалением смотрели на девочек. С трудом подавив зевок, и чувствуя, как от усиленного стискивания челюстей на глаза навернулись слезы, Карин вновь обратила свое вопрошающее лицо к оппонентам, намекая на то, что лимит жалостливых взглядов был исчерпан, и пора бы уже перейти к делу. - Итак, девочки, - мягко и осторожно начала доктор Имаи Хироко, всем своим видом показывая, что перед беседой с сестрами Куросаки она добросовестно сотню раз перечитала все методики по обращению с детьми, недавно перенесшими серьезную психологическую травму, - Давайте поговорим с вами о… - Да, папа, а еще я хочу слоника из розовой сладкой ваты, - перебил фразу психолога сонный лепет все же задремавшей на стуле Юзу. - Простите, - буркнула Карин, тычком локтя возвращая тут же протестующее замычавшую сестру к реальности, - Вчера задали так много уроков, что мы засиделись за ними до поздней ночи. - Карин, что случилось? Опять что-то взорвалось? – сонно спросила Юзу, но протерев глаза кулаками, и уткнувшись взглядом в вытянувшиеся лица работников социально-образовательной системы, тут же ойкнула и прикрыла рот рукой. - Взорвалось? – на глазах бледнея, и судорожно шаря рукой по поверхности стола в поисках телефона, вопросил директор, - Что значит «что-то взорвалось»? Да еще и «опять»? - Э-э-э… Машина! Да-да, машина, - чувствуя как покрывается испариной, затараторила Карин, - Вчера вечером по телевизору показывали такой захватывающий боевик! Ведь правда, Юзу?! И там постоянно взрывались машины, и дома, и лаборатории… Юзу закивала как китайский болванчик, активно поддерживая версию сестры, и они обе весьма ненатурально, и почти истерично захихикали. Рука директора замерла в нескольких сантиметрах от телефона, а социальный агент принялась обмахиваться тетрадью. - Думаю, мне следует поговорить с вашим опекуном о надлежащем распорядке дня, - с некоторым облегчением проговорил директор Ногути, - Но это может подождать. Имаи-сан, думаю, вы можете продолжать. - Ах, да, - все еще слегка обескуражено ответила женщина, силясь собраться с мыслями, - Девочки, я бы хотела знать, устраивает ли вас ваш новый образ жизни. Не испытываете ли вы каких-либо неудобств, притеснений под присмотром вашего опекуна? Доктор внимательно посмотрела на девочек, а уже знакомая им Такагава Аями, открыла уже приевшийся обеим девочкам блокнот, и приготовилась конспектировать их ответ. Не то что бы они испытывали особую неприязнь к социальному агенту, но ее неожиданные контрольные визиты уже успели основательно подпортить нервы не только им, но и обосновавшимся в их доме шинигами, и их опекуну, Исиде Рюукену. Стоило видеть, на какие маневры приходилось идти всем вышеперечисленным, чтобы взгляд Такагавы Аями случайно не наткнулся на какое-либо свидетельство того, что под крышей их дома развернулась настоящая подпольная лаборатория. Что уж говорить о том, сколько изобретательности пришлось им приложить, чтобы объяснит то, что правое крыло второго этажа было практически разнесено в щепки после взрыва в ванной… - Нас все устраивает, - лаконично ответила Карин, силясь не закатывать глаза. Ну не могла же она сказать этим счастливым в своем неведении простым смертным, что и она и ее сестра уже несколько недель не видели покоя, благодаря соседству отдельно взятых шинигами ощущая себя дома словно на пороховой бочке. - Исида-сан очень хороший, - мягко дополнила ответ сестры Юзу, округляя свои и без того большие глаза, - Он следит за нашей безопасностью, всегда спрашивает не нуждаемся ли мы в чем-то, разрешает нам видеться с друзьями после школы. Такагава удовлетворенно покивала головой, и сделала еще пару пометок в своем блокноте. Сестры едва сдержали облегченный вздох – с каждым днем все труднее и труднее становилось удерживать в стороне всех людей, хотевших проявить участие и поддержку к бедным сироткам. Однако директор и психолог все еще продолжали смотреть на них – причем взгляд Ногути был подозрительным, а взгляд Имаи обеспокоенным. - Вы выглядите уставшими, - с мягким укором заметила доктор Имаи, - Если вы хотите чем-то поделиться со мной, то двери моего кабинета всегда открыты для вас. В ответ девочки лишь синхронно улыбнулись абсолютно одинаковыми, вымученными, измотанными улыбками. Поднявшись, они поплелись к выходу из кабинета директора, даже не замечая того, с какой жалостью посмотрели им вслед трое их надзирателей. *** - Карин, что случилось? Опять что-то взорвалось? – уже в десятый раз передразнила сестру темноволосая Куросаки, - Юзу, если так и дальше пойдет, то о существовании шинигами узнает не только наш директор. Об этом еще и снимет репортаж кто-нибудь покрупнее Дона Коноджи. Юзу лишь что-то горестно проурчала, не желая даже открывать рта, чтобы хоть что-то сказать. Сейчас близняшки расположились на скамейке в глубине парка, и наслаждались мирной и спокойной обстановкой. Ничто вокруг не гремело и не бренчало, не было слышно потрескивания резисторов, шума ремонтируемых перекрытий, работающей за стеной дрели, ворчания Маюри и рычания Хитсугайи. Единственными звуками, нарушавшими тишину, были пение птиц и плеск воды в фонтане. Но, как ни странно, в сон больше ни одну из них не тянуло. Возможно, оттого, что их взбодрил свежий воздух, а возможно и от того, что они уже попросту не могли уснуть без раздававшихся неподалеку звуков, издаваемых аппаратами Куроцучи, и справедливой реакцией на них Тоширо, и порой захаживающей ради разведывания обстановки Саругаки. - О, кого я вижу, - раздалось за спинкой скамейки, и Карин и Юзу, подскочив, обернулись к источнику голоса, коим оказался Мидзуиро, - Отдых на свежем воздухе? - Вынужденный отдых, - мрачно отозвалась Карин, возвращаясь в исходную позицию, пока Юзу радушно приветствовала школьного друга их брата, - Никогда не знаешь, когда придется поспать в следующий раз. С этим сумасшедшим ученым на кухне в любую секунду нужно быть готовым к тому, что дом может взлететь на воздух. - Да, я наслышан про инцидент в ванной, - хмыкнул Мидзуиро, подсаживаясь на скамейку к сестрам, и по привычке начиная щелкать мобильным телефоном, - Может, вам стоило поселить у себя кого-то не столь помешанного на разрушениях? - Но ведь это ради наших родных, - возразила Юзу, - Да и, кроме того, кто бы еще согласился принять у себя Куроцучи-сана? Мы не можем просить кого-то еще о подобном. Надеюсь, что остальные ребята лучше уживаются со своими временными жильцами. - О да, - едва сдержав смешок, согласился Мидзуиро, только что навещавший своего друга Кейго, - Они определенно уживаются намного лучше. *** Сама мысль о том, что в такое крошечное существо может поместиться такая огромная порция сладостей, казалась абсурдной. Но, на удивление Кейго, восседавшая за кухонным столом розововолосая девчушка била все мыслимые и немыслимые рекорды по поглощению бенто и мороженого. Но, что удивляло его еще больше, так это то, что его обычно невыносимая сестра неустанно металась между плитой, кухонными ящиками и холодильником, извлекая оттуда все новые и новые упаковки со сладким, и даже ни словом не обмолвилась о том, что девочка была чересчур прожорлива. Но, как оказалось, тому было весьма примитивное объяснение – набитый рот ничуть не мешал карликовому монстру по имени Ячиру без умолку болтать, выдавая восторженно слушавшей ее Мидзухо всю подноготную обожаемого ею третьего офицера одиннадцатого отряда. - Так значит он шинигами? – с придыханием проговорила старшая Асано, прижимая руки к груди, и мечтательно закатывая глаза, - Прямо как в тех древних легендах, что нам рассказывали еще в детстве? - Угу, - поддакнула Кусаджиши, закусывая сладкий пирожок с апельсиновым вареньем ложечкой малинового мороженого, - И вя тове, и Хен-сян и пафлинсик. - Как романтично, - протянула Мидзухо, едва ли не растекаясь лужицей по столу, - Я всегда знала, что он особенный. - Сестренка, разве ты не должна… Ну, не знаю… Испугаться этого? – неуверенно подал голос Кейго, и тут же получил по голове так некстати подвернувшейся сестренке под руку разделочной доской. - Сердце любящей девушки не видит разницы между человеком и шинигами, - трагически прошептала она, принимая едва ли не Гамлетовскую позу, - Кейго, ты такой молодец, что решил принять участие в спасении моего любимого… Ну и остальных шинигами, конечно же, - добавила она, заметив вопросительный взгляд на мгновение переставшей жевать Ячиру. Та кивнула, и присыпала свою порцию мороженого шоколадной крошкой. - Кстати, я слышала о тебе от Лысика, - прожевав наконец необъятный кусок пирожка, заметила малышка. - Правда? – Мидзухо даже подскочила на месте, и по привычке достав из стола еще пачку шоколадных чипсов, добавила их к и так впечатляющей горке сладостей, сложенных перед девочкой, - И что он говорил? Ячиру задумчиво осмотрела всю вкуснятину, и решила, что лучше не портить настроение этой щедрой, но немного сумасшедшей девушке рассказами о том, как Мадараме перед каждой вылазкой в Генсей напивался в стельку, и шумно жаловался Аясегаве на «свою несчастную и судьбу, и то, что уж теперь он наверняка лучше останется ночевать на улице, чем еще хоть раз сунется в дом к этой ненормальной». - Да я уже и не помню, - легко ответила Кусаджиши, но, заметив, как поникла Мидзухо, уверенно добавила, - Но он точно много раз называл твое имя. Кстати, мороженое заканчивается… - Кейго, быстро в магазин! – громогласно прокричала Асано, - Купи побольше сладостей. - Опять?! – в ужасе вопросил ее брат, представляя, что скажет ему продавец местного супермаркета, когда он уже в шестнадцатый раз за этот день придет опустошать полки с десертами. - Думаю, на сегодня достаточно сладкого, - подала голос Исе Нанао, до того спокойно цедившая чай, - нельзя же весь день поедать только выпечку и конфеты, Кусаджиши-сан. Ячиру, недовольно сморщившись, принялась усиленно доедать последние крохи еще оставшегося в стаканчике фруктового лакомства, а Кейго, облегченно вздохнув, незаметно выскользнул из кухни, прокрался в свою комнату, и без сил рухнул на кровать. Хватит с него женского общества, думал он, утыкаясь лицом в подушку. Единственное, о чем в тот момент он мог думать, так это о том, что уж лучше один раз быть подорванным сумасшедшим ученым, чем по пятнадцать раз на день бегать по магазинам по приказу сестрички, и ненасытного лейтенанта одиннадцатого отряда, к тому же, за свои собственные деньги.