Мир среди войны

- За мной?! – ошеломленно спрашивал я. – Вроде бы я на тот… То есть сюда еще не собирался, да и предпосылок на это не было! - О, а ты думал, что мы вас под фанфары забираем? Как думаешь, почему ты меня видел там, под мостом? – она глядела мне прямо в глаза. Казалось, что исчезает все, кроме нашего зрительного контакта, улетая и растворяясь, словно дымка. - Так вы все же жнецы… Или воины? Боже! Я уже ничего не понимаю, - хватаюсь за голову я. – Вы же знаете, насколько разрознены расы сейчас! Я жил, рос, учился на словах отца, у меня даже появилась идея: сплотить бушующий народ. Создать хоть и небольшое, но дружное общество, где не будет места межрасовым конфликтам. Все было неплохо, но тут валькирия, рухнувшая с небес, о существовании которых мы, наги, знаем лишь из сказок и рассказов древних. Затем и вовсе – дракон, да непростой, а из небесной, чтоб мне провалится, скалы – мира мертвых. На которой, в результате, я и оказался! Да потом сообщается, что меня, вполне здорового нага, должны еще и забрать?! – возмущался я. – Уж простите за мой тон, но сегодня просто сумасшедший день! - День, ко всему прочему, уже давно завершился. Не будь столь хмурым, - дракон похлопал меня по плечу. – Расслабься, принимай мир проще, ибо нет не нужды, ни смысла тратить на все свой рассудок. Но коль ты так складно говоришь про нужды рас и свое «общество», то тебе придется повидать еще и не такое, - закончил повествование он. – Терра, скажи мне, птичка, - я не смог сдержать смех. – У тебя глаза есть? - Не зови меня так! – раздраженно крикнула «птичка». - Так вот, если есть, то коим образом наг, с печатью хранителя должен помирать? Самой ловушку заметить не в силу? В этой то ипостаси! – бранил Белигорн Терру, затем отошел к полке с зельями: - И ведь поплелась, зная это! Впрочем, это не первое твое безрассудство, как и не последнее, - причитал он, возвращаясь с пузырьком, в котором была красно-пурпурная, словно рубин, жидкость. – Держи, это восстановит силы, как и всегда, - опустив взгляд произнес он. В тот момент его лицо выражало печаль. Наверняка из-за волнений за Терру, а она лишь слушала. Не перебивая. Опустошая свой пузырек. - Спасибо тебе, Белигорн, - неожиданно нежно говорила она. – Знаешь, в этот раз… Возвращаться было труднее. Мне кажется, это в последний раз, когда ты вытаскиваешь меня, больше я вернуться не сумею, - с улыбкой на лице, тихо и ласково говорила она, благодаря дракона. - Терра, я… Мне… - Белигорн закрыл глаза, все, что было у него на лице – гримаса боли. – Не нужно, - остановила его валькирия, взяв за руку.       Я наблюдал за этим «разинув рот», как говорят, и ничего не скажешь же в такой-то ситуации!       Какое-то время они так и стояли, словно общаясь мысленно, большего драматизма не хватает разве что ливня и признаний в любви, как это бывает в фильме про «трагическую любовь». Хотя, что стоят суждения постороннего, мало знающем и еще меньше смыслящем в их отношениях. - Вот и сил набралась, - расправив крылья, словно подтягиваясь, говорила она. – Так, мне пора, спасибо, - мигом вылетела из дома. Все думаю, мне показалось или на глазах у нее действительно выступили слезы? - Белигорн, а как давно вы знакомы? – с интересом спрашиваю я. - С Террой то? Да с рождения. Выросла у меня на руках, после смерти родителей она замкнулась в себе и стала совсем дикой. Не ужилась ни в приюте, ни в школе. Из-за чего ее и отправили ко мне, так сказать «последняя надежда». Она мне словно родная дочь. Я научил ее всему, что знаю о валькириях, травах, расах… - Как мой отец учил меня. - Можно и так сказать. Ладно, с этим делом кое-как разобрались. Сейчас пойдем наверх. К хранителю. - А кто он? – интересовался я. - Ах да, ты же не знаешь всего. Идем, по пути послушаешь мой рассказ. О хранителе много историй, все они разные, но в одном они сходятся: Раньше, еще до нас, когда миром правили стихии, жили драконы. Не такие как я, а намного сильнее и больше. Но говорить со стихиями они не могли. От чего их силы были ограничены. Однако, среди них нашлись четверо, которые кардинально отличались поведением, разговором и даже формой. Эти драконы – первые, кто смог говорить с четырьмя стихиями. Самый сильный из них – дракон огня! Он мог быть объятым пламенем, что внушало страх перед его врагами. Манипулируя огнем, он полностью подчинил его себе. Однако, дракон получил эту силу – найдя в себе тепло. Не ярость, ни злость, а именно тепло, чтобы быть опорой для самого слабого из них – дракона воздуха. Этот дракон полагался на мудрость. Разум его был силен, как и сила. Слабым было лишь тело. Однажды, он принял яростное пламя огня, чуть не спалившее континент, взамен отдав свою боль, дабы она сгорела дотла. С тех пор огонь больше не обжигает его. И драконы были всегда вместе. Что касается дракона земли и воды, то здесь твердость с мягкостью, хотя, зная их характер, то самый твердый из них – водный дракон.       Когда они добрались до основания стихии, до первоэлемента – они переродились, став существами вне времени, не ограниченные смертным телом, возрастом, а отсюда еще и полом, так как все души, повинуясь закону баланса, имеют как мужскую, так и женскую ипостась. Их нарекли вечно хранить баланс миров, защищая каждый из них. А защищать было от кого. В процессе им предстоял выбор стороны. Свет или тень. Но дальше я могу рассказать лишь об одном их них, кого знаю лично и к кому мы вскоре придем – хранитель воздуха. Когда предстоял выбор – он выбрал свет. Вот в чем дело, они не должны вмешиваться в войну сторон, а занимать нейтралитет, но ситуация была иная. Чаши весов переполнились и тень была сильнее. Будучи поверженным, свет угасал, тогда как хранитель совершил нечто, зная, что это может стать последним действием в его жизни – он собрал весь оставшийся свет и поместил его в себя.       Даже этот «остаток» света был настолько огромен, что малая часть которого могла взорвать изнутри любого, но только не его. Однако, проблема была даже не в этом, а в том, что у всех нас, при рождении есть внутри как свет, так и тень. От этого и выбор сторон. И если умрет хоть какая-то часть, что светлая, что темная, исход один – погибель. Ему пришлось «выжечь» тень у себя внутри, зная, к чему это приведет. Но из этого вышло нечто другое: он услышал голос внутри себя – это был голос Света. Он был благодарен за свое «спасение», и принял хранителя. В итоге он переродился вновь, уже как хранитель Света. Затем было создано это место, дабы души доблестных воинов могли жить в удовольствие, пока не выполнят то, что должны и не отправятся на покой, к Создателю.       Валькирии – это души воинов, что выполнили свой долг при жизни, и окончили свой путь в посмертии, но имеющие большую силу и желание помогать таким же душам, как и они. И Свет дарует им эту возможность: дает крылья, ключи от небесных врат и знания. Надеюсь, я не утомил тебя, россказни старика, поди, слишком нудные… - завершил повествование Белигорн.       Его история была любопытной, на пару вопросов ответы у меня уже есть. Теперь я еще больше знаю о пресловутых валькириях и о «хранителе», к которому мы направляемся. Смотрел я на него… Не может он быть стариком! Никак не может! - Не подумай чего, хоть я и старый, но помирать еще рано, - хитро говорил он. – Мы пришли, - указал на большую, белую дверь, украшенную витиеватыми узорами золотого отлива.       Дверь отворилась и большой зал предстал перед нами. Он лучился светом, будто саму жизнь вдохнули сюда. К моему удивлению не было трона или чего похожего. Было уютно. Окна были украшены белоснежной тюлю, обрамленные бордовыми шторами, изящно подвязанные серебристыми подхватами. Осмотревшись, я обнаружил несколько длинных столов, один из которых стоял ближе к середине зала. Он сохранял фактуру дерева и имел, на мой взгляд, естественный цвет. Покрыт был скатертью ромбовидной формы, в результате чего можно рассмотреть сам стол. На нем стояли вазы с печеньем и заварочные чайники, по-видимому, с чаем. Пол был паркетным, слегка обесцвеченным, или мне так казалось от света? В зал же вошла Терра и мужчина, возрастом ближе к сорока годам. Он имел белые, словно снег, короткие волосы, и приятную внешность, из-за чего его взгляд не был строгим, однако и слабину он также не давал. - Добрый день, Аргор, Белигорн. Прошу за стол, - хранитель проследовал к нему и сел в его главе. – Не буду затягивать и скажу сразу - чернокнижник вернулся, - лица всех присутствующих перекосило. Этот кто-то явно был не на хорошем счету. Эх, а про меня они когда-нибудь вспомнят?