Одноклассники

- Позарез нужно выйти на золотую в следующем году и в 11, - лениво потягиваясь после Последнего (отнюдь нет) звонка, проговорила девушка, осматривая свою компанию из пяти человек.– Эх, десятый будет дерьмовым. Чего хоть Ладынин стоит… лауреат чертов. - Ох и сраться же вы будете, - хмыкает высокий, большой и широкий одноклассник-отличник, хлопая маленькую девушку по плечу. – Хотя он парень неплохой. Тебе бы поладить с ним, раз на отличницу идти хочешь. Девушка недовольно щурит глаза, бурчит себе под нос что-то про хреновость своего характера, а затем привстает на носочки, больше по привычке, чем для надобности, и продолжает тему Ладынина. - Он кстати с той девушкой, как ее там, с которой танцевал, встречается? – до нее доносятся смешки одноклассников. Она неуверенно поджимает губы. – Ну, между ними там такая химия была… - Лил, тебе точно не плохо? – встревает в разговор сухощавая блондиночка. – Если бы эти двое тебя сейчас слышали, то… - Были бы очень недовольны, - закончил за нее единственный парень в этой компании. – Он с Колычевой сейчас встречается, Розой. Высокая, мощная девушка с губами пухлыми. - … кто? – Лил озадаченно изгибает бровь, пытаясь вспомнить хоть кого-то с параллели подходящего по описанию, но как-то не особо получалось. Макс, а именно так звали парня, пихает девушке в руки айфон с фотографией и советует пролистать. Вспоминая соотношения своего роста, с ростом Розы, девушка и правда могла назвать ее мощной. А еще себя – невзрачной. - Ааа, - почти разочарованно тянет девушка и возвращает телефон. – Я думала, у него получше вкус. - Он сам говорит, что она тупая как пробка, - разводит руками друг. Лил уходит чуть вперед, всем видом показывая, что тема целиком и полностью себя исчерпала. Макс, Нина, Катя, Рита и Лил. Не то чтобы не разлей вода компания, но вполне себе самодостаточный кружочек умненьких ребят, ставших тусоваться вместе только потому, что так получилось. Макс и Нина – отличники. А еще главные сплетники, от которых всегда можно было послушать много чего интересного. Катя с Ритой – физматы до мозга костей, которые могли говорить о разных теоремах, формулах и ученых часами. Лил была хороша в литературе, истории, обществознании… во всем, где можно было положиться чисто на свою память. Рыжеволосая Рита наконец отвлеклась от своего разговора с Катей, поняв, что тема с Ладыниным исчерпана, и начала расспрашивать про то, какие люди будут в физико-математическом классе. Потом Нина снова начала тянуть что-то про то, что ей нужно как-нибудь остаться отличницей, а без Макса этого не выйдет. - Даже не думай подклеиваться к Ладынину, он тебя страсть как не любит, липовая отличница, - дает наставления Максим, а после тыкает в Лил. – А вот когда я спрашивал его про Синицину, он сказал, что ему похуй. - Он о моем существовании не знает, - пожимает девушка плечами. - Нет, ему просто похуй. - Это знак того, что он обо мне не знает. Парень пытается ей что-то доказать, но она упирается. Потом разговор переходит на то, что Нина просит Лил быть с ней во время десятого. Катя с Ритой обещают им решать физику. И жизнь вообще кажется на удивление удачно складывающейся. Десятый класс приходит как-то неожиданно. Последний звонок, экзамены, аттестаты и выпускной. Все промчалось непонятным калейдоскопом перед глазами – такими удивленными, большими. А жаркое, душное лето стало как новой точкой отправления. Лил глазами ищет по классу миниатюрную длинноволосую Нину, которая обещала прийти пораньше и занять места. Находит, машет рукой, приземляется рядом с подругой и не спеша начинает осматривать всех. - Дерьмово, - цедит сквозь зубы она и проводит рукой по коротким волосам. - Как грубо, - к ней лицом разворачивается впереди сидящий парень, до этого о чем-то увлеченно беседовавший с соседом. – Лилия, да ведь? - Просто Лил. И не Ваше дело, грубо или нет, - улыбается девушка сладковато приторной улыбочкой предмету обсуждений такого далекого конца мая. «Тебе бы поладить с ним,» - всплывает в памяти совет друга, но Лил отмахивается. Как получится, так и получится. Она и сама вполне себе сможет выучиться на отлично. Нина тычет девушке локтем в бок и немного нервно улыбается. Она старательно подбирала это место ЗА Ладыниным, думала о том, как бы лучше с ним заговорить, чтобы избавиться от его неприязни к ней, а Лил, эта стервозная и вспыльчивая Лил, испортила все только одной фразой. И нет, чтобы потом нормально ответить, она продолжает отвечать в своей же манере. Вот черт. - Не Вы, а ты. И теперь дело мое, - парирует парень, после чего разворачивается к своему другу назад.

***

Забираются на крышу молча, ни о чем не разговаривая и каждый думая о своем. Даже Макс на удивление молчит, запыхался, наверно, бедный, с его-то массой на такие высоты забираться. Невольно хмыкает себе под нос и, наконец, оказывается на крыше маяка. Отсюда открывается потрясающий вид на море с левой стороны, а с правой – на город. Такой маленький, с кучей человечков-муравьев, куда-то бегущих. И воздух на маяке потрясающий, чистый. И белые ночи. Потрясающие белые ночи, в которых хочется остаться и не выползать. Сегодня Последний Звонок отзвенел, вальс станцован, а вскоре будет и аттестат получен. Что еще нужно в жизни хотя бы сейчас? Ничего, по крайней мере, в данную минуту. Приземляются прямо посередине крыши и достают из сумок еду. Смотрит в глубь моря, наслаждаясь влажным ветром. - Саш, ты в мак не заходил по дороге? – окликает его конопатый Сергей, роясь в сумке без спроса. - Ты и не просил, - тянет он и садится по-турецки рядом с Максом и брюнеткой Ариной. - Ну, ты же у нас умный, - смеется сидящий напротив Женя, уже успевший что-то перехватить пожевать. Ладынин решает промолчать и устало вздыхает. Достает из сумки чай со вкусом персика и быстрым движением открывает его. Тема разговора ожидаемо заползает на тему десятых, и все, как ни странно, спрашивают у главного сплетника, что да как будет и с кем выгодно будет вести знакомство. - Кстати, Лодка, - обращается широкий Максим к Александру. – Просьба у меня есть. Не можешь Синициной помочь в отличницы выбиться? Она во ВГИК поступить мечтает, да только вряд ли без помощи сможет полностью на отлично себя вытянуть. Сашка задумался. Прищурив глаза, мысленно нарисовал портрет девушки. Низенькая, худая, коротко стриженная, очень приветливая с учителями и теми, кого хорошо знает. Часто улыбается, знает историю и хорошо в ней ориентируется, потрясающе читает стихи. И просто читает. Сухой набор фактов, которые ему удалось о ней узнать за 9 лет. Никогда особо не разговаривали, если только по делу и парой фраз, да даже вместе почти нигде не стояли. - Я думал, ты за Нину Калашникову просить будешь, - делая глоток чая, говорит Ладынин. Рядом сидящая Арина затянулась сигаретой, а после выпустила пару колечек дыма. Тема не казалась ей ни занимательной, ни интересной. Скука смертная с этими парнями тусить, когда они начинают что-то не по делу обсуждать. Еще и выпить никто не взял. Ну что за пиз… плохой день. - Нинка сама повертится, как сможет. А вот Синицина слишком… даже не знаю, как сказать. Гордая что ли? Типа того, в общем, - поясняет широкий парень. – Она мне подруга все же. - Ладно. Не обещаю, но посмотрим, - не стал противиться Ладынин. – Ариш, можешь поменьше курить? Это за вечер уже пятая. - А ты волнуешься? – радуясь переводу темы, чуть хрипловатым голосом мурлычет Арина. Ладынин ей что-то отвечает, та делает новую затяжку. Макс отпивает лимонада и о чем-то говорит с Сергеем и каким-то вторым парнем, имени которого уже не вспомнить. Конец девятого класса лауреат Всемирной Олимпиады по истории Александр Ладынин мог описать так – «смутно». К первому сентября десятого на удивление не забывает просьбы Максима. Садится рядом к первому знакомому лицу, коим оказывается тот самый конопатый Сергей, и полностью уверен, что Калашникова, севшая за ним, яркий намек на то, что и Синицина тоже окажется там же. Очевидно, что он оказывается прав. Саша замечает ее краем глаза в дверном проеме – низенькая, в длинной коричневой юбке и в белой рубашке она нервно водит рукой по выбритому затылку и ищет наверняка Нину. После замечает ее и почти летит к подруге. - Дерьмово, - доносится до него ее тихий голос. Он еле сдерживается, чтобы не усмехнуться. Не согласится с ней просто не возможно, однако вместо этого поворачивается и делает ей замечание. Та улыбается в ответ приторно ехидно, и Ладынин все же понимает, что имел в виду Макс, когда говорил про ее «гордость».

***

Сентябрь выдается теплым. Лил прислоняется спиной к холодной стене и вчитывается в строчки учебника по физкультуре. Из-за жары не получается связать даже пары строчек, поэтому быстро бросает это дело и захлопывает учебник. - О, так ты тоже освобождена. Ладынин встает рядом, даже не пытаясь открыть учебник, что уж там говорить о его чтении. Девушка никак не отвечает, с поддельным интересом рассматривая игру в снайпер всего класса. Когда Нина кого-то выбивала или ловко уворачивалась, она радостно ей аплодировала. - Я слышал, ты отличницей стать хочешь, - пытается разговорить ее, краем глаза наблюдая за изменениями на ее лице. - Слишком смешно, да? – поджимает губы и чуть вздрагивает плечами. – Глупая попытка что-то исправить катится к черту, словно поезд, сбившийся с рельс, уже сей… - Тебе объяснить физику? – прерывает ее ироничную речь он. - Ты хочешь мне помочь? – Лил поворачивается к нему и удивленно изгибает бровь, будто ищет какого-то подвоха в его действиях. - Меня Макс попросил, - даже не думая скрывать, отвечает Ладынин и пожимает плечами. - Спасибо за предложение, было бы здорово, - после минутной заминки отвечает девушка, доставая из кармана юбки телефон. – Ты когда будешь свободен? - Давай в октябре начнем, когда сложные темы пойдут. - Без проблем. Это оказалось на удивление просто. Саша думал, что будет намного сложнее. Хотя, в прочем, не важно. Ему главное просьбу друга выполнить.

***

Играть в бутылочку с новым классом. Умно. «Те, у кого есть пара – целуются в щеку, у кого нет – в губы. Ну, и парни с девушками в щеку». Синицина уже поцеловалась с Женькой, со своим бывшим одноклассником, с Ниной в щеку и чьим-то братом. Ладынин раскрутил бутылочку. - Я сегодня so popular, - хмыкает Лил, держащая в руках зеркальце и подкрашивающая губы. – У тебя вроде девушка есть, да, Ладынин? Вопрос звучит почти с надеждой, но что-то торкает его отрицательно покачать головой, отшутиться и сделать какой-то непонятный жест руками, мол, они могут и не целоваться. Только народ начинает недовольно улюлюкать и приходится делать то, что он сам уже сделал с пятью девчонками. И одним парнем, да. Лил касается его губ быстрым, легким прикосновением. Но даже так, он ощущает вкус вишневого тинта и мягкость ее губ. Она даже не смущается, да и Саша тоже как-то нет. Игра на то и игра, чтобы делать странные вещи. Едва заметно проводит языком по своим губам. Все же, у нее вкусный тинт.

***

Сентябрь проходит едва заметно, октябрь наступает тихо. И вот Ладынин уж сидит у нее дома, в просторной комнате в голубых тонах, и объясняет ей физику. Она слушает внимательно, чуть хмурясь, когда что-то звучит сложно, и прикусывая верхнюю губу во время решения задач. В комнате пахнет ее духами, только что съеденным мороженным и лимоном от камешек-ароматизаторов. Куча плюшевых игрушек, фарфоровые куклы, множество разных книг, сложенных в неаккуратные стопки, и не заправленная постель. «Прости, не очень прибрано,» - чуть краснеет от неловкости Лил и спрашивает, будет ли Ладынин чай. Тот отвечает, что принес мороженное. Не зная зачем, выяснил у Макса, какое у нее любимое. Девушка сквозь смех говорит, что обожает его. Садятся за стол, пускают шутки и учатся. И так около двух часов. - Может, тебя покормить? Уже семь, а пока ты до дома доедешь… Я вчера такую лазанью приготовила, пальчики оближешь! – решая задачу, предлагает Лил таким голосом, что ты либо просто не можешь отказаться, либо представляешь, что может произойти, если откажешься. - Почему нет? Я только маму предупрежу, - соглашается Саша и выходит в коридор, чтобы позвонить маме. В этот вечер он узнает, что Синицина действительно вкусно готовит.

***

Их дружба становится чем-то само собой разумеющимся. Появляется быстро, становится крепкой, и вот уже везде шатается эта парочка – высокий темноволосый Саша и миниатюрная выкрашенная на днях в красный Лил. К ним иногда подтесывается Нина или Сережа. Но чаще всего нет. - Помнишь, Макс, ты говорил, что Лил с Лодкой сраться будут? – говорит лениво в трубку Нина, стирая с ногтей лак. - Ну и? – вздыхает Макс. - Эти мудаки теперь друзья пожалуйста-не-лейте-воду-хотя-клей-слишком-крепкий-так-что-лейте, - фыркает она. – Лил теперь постоянно с ним тусуется… - Тебе от этого хуже? – зевает парень на том конце провода. - Нет. Они все контрольные и тесты решают еще до уроков, да и списывают у них почти все… - Так и не ной. А пользуйся, чему я тебя учил, - ленивым голосом прерывает подругу Макс. Слушать нытье Нины о том, что ее бросили, желания у него никакого не было.

***

Октябрь с ноябрем длятся долго и тягуче. Декабрь приходит им на смену снегом и чувством того, что что-то обязательно изменится. Теперь ее комнату переполняет еще и запах мандаринов, которые Лил может есть тоннами. Ему больше не нужно объяснять ей физику. Зато можно посмотреть сериалы, а после обсудить. Или просто поговорить о чем-то, когда Лил лениво лежит у него на плече и готовится уже заснуть, но все еще слушает. Потрясающе же иметь такого друга. Синицина зевает и кутается в плед. Сашка тихо смеется и треплет ее по волосам. - Знаешь, я не думала, что мы поладим. Наоборот даже. Думала, будем вечно спорить, ругаться и так далее, - сонным голосом говорит она. – А еще ты наверняка даже не знал о моем существовании. - Знал, - не раздумывая отвечает Ладынин. – Но думал только так, примерно. Я же совершенно не знал, какая ты по характеру. Только со слов знакомых. - Даже смешно, что так вышло, - смеется Лил, утыкаясь лицом ему в грудь. – Тепло безумно. Прижимает ее к себе и вдыхает ставший таким знакомым запах шампуня. Она кажется безумно хрупкой в его руках, но не ему ли знать, что если она ударит, то ударит не слабо. Да и злой ее видеть тоже не самое лучшее, что может с вами произойти. Всего четыре месяца.

***

Ладынин влюблялся в нее медленно, постепенно. Сначала в то, как она читает. Красиво, с душой. Он слушал ее всегда затаив дыхание, словно лишний вдох – она замолчит. Потом в ее смех во время объяснений физики. Чуть хрипловатый из-за постоянного кашля, заливистый и заразительный. В руки с длинными пальцами и аккуратными ногтями. В короткие волосы, пахнущие шампунем. В ее вкус в книгах, в сериалах, в ее манеру речи, в ее любимые песни… В нее саму. Но не как с головой в омут, а как распитие чая, когда приходишь с мороза. Тепло разливается медленно, заботливо и так приятно. И понял это тоже не сразу. Наверно, только когда увидел, как она под руку идет с каким-то парнем, явно старше ее. Не очень высоким, не очень красивым (Сашка бы с ней лучше смотрелся), вечно смеющимся и греющим ее руки от холода. Это был апрель. У нее всегда холодные руки. Хотел сначала подойти, поздороваться, потом передумал. И так несколько раз подряд. Все же ушел к друзьям, там повеселились малость. Немного выпил, сделал вид, что пьян, поперся к Лил. У нее как раз отец уехал, а брат к своей девушке пошел. - Ты идиот? Затаскивает его в квартиру, помогает раздеться. Звонит его матери, говорит, что у нее останется с ночевкой (сначала его мать думала, что они встречаются, но потом все прояснилось… лучше бы не прояснялось). Заваривает каркаде и стелет ему кровать. - Лил, а у тебя есть парень? – все еще делая вид, что пьян, интересуется Саша. - Нет. Коротко отвечает она и садится на краешек постеленного ему дивана. Зря. Он выворачивает ее под себя и неуверенно касается ее губ. Может все же пьян? Лил удивленно хлопает глазами, хочет что-то сказать, но Ладынин не дает. Припадает снова к губам – в этот раз они без тинта – вылизывает нижнюю, проникает языком чуть в приоткрытый рот. В отличие от Лил, он умеет целоваться. Отрывается от губ, обжигает ее ухо горячим дыханием. - Я люблю тебя. Синицина приходит в себя и отталкивает его прочь, приложив руку к губам. Часто моргает (чтобы не заплакать?) и кривит губы в неестественной усмешке. - Завтра же забудешь, - больше себе говорит она. Если бы. - Почитай мне, - просит, повернувшись на левый бок, к ней лицом. - Ладно, - треплет его по волосам.

***

Ему уже доводилось видеть ее по утрам в коротких шортах и длинной отцовской футболке, готовящей яичницу и какао, потому что что-то другое просто лень. Вот и сегодня, как обычно, делая вид, что ничего не было, она готовит завтрак. - Может, сходим куда? - предлагает Лил, намазывая масло на хлеб. - Я влюблен в тебя, - выпаливает Саша, посмотрев прямо ей в глаза. - Сейчас неплохие фильмы в кино идут… - Ты вообще меня слышишь? - Новая часть иксменов, к примеру. - ЛИЛИЯ СИНИЦИНА, МАТЬ ТВОЮ, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! - И ЧТО МНЕ, БЛЯТЬ, ДЕЛАТЬ С ЭТИМ? – Лилия вскакивает, вся красная и готовая разреветься то ли от злости, то ли от смущения. – Даже если учесть то, что ты мне нравишься, то заводить какие-то отношения сейчас тупо… - Ты дура? – изгибает бровь парень. - … мы через год разъедемся и вообще, в нашем возрасте не бывает чувств и отношений, которые бы продлились до конца… - Просто заткнись. Парень прижимает ее к себе, рукой поглаживая по волосам. Она и правда замолкает, краснея до ушей и нервно кусая губы, словно это может что-то исправить. Совсем глупая. Касается губами ее лба. Целует в уголок глаза, так по-детски. - Придурок. Привстает на носочки и целует его аккуратно в губы. Мягкие, теплые, искусанные ее и сухие, чуть потрескавшиеся и тонкие его.

***

- Хочешь сказать, ты с самого начала так думал?! – чуть ли не кричит в трубку Нина, только что узнавшая, что Синицина и Ладынин стали встречаться. - Очевидно же, - хмыкает в трубку Макс.