Как управлять Инквизицией, не привлекая внимания санитаров.

      Яркое солнце пробивалось сквозь разорванную, словно пробитую пушечным ядром, дыру в потолке. Слепило и будило, касаясь век игривыми лучами. Лёгкий ветерок теребил листья плюща, пытавшегося скрыть под пышной зеленью видавший доисторических саблезубых эльфов кирпич; тени плавно подрагивали на стене, где паук свил очередную паутину. Кара нехотя открыла глаза, потянулась между спящими любовниками, горячими и пропитанными ароматом древнего, как мир, греха. Уходить не хотелось. Дориан сопел, привычно прикрывая инквизиторский тыл, ладонь его по-хозяйски покоилась на её бедре. Каллен тоже спал, подставив солнцу лицо. Приоткрытые губы его чуть тронул солнечный блик, между бровей залегла морщинка, густые ресницы слегка подрагивали, под плотно закрытыми веками бегали зрачки. Опять кошмары. Но Кара не собиралась его будить. Она не могла вспомнить, как оказалась одной из сторон в этом любовном треугольнике, посему осторожно выпорхнула из тесной геометрии, подобрала разбросанные вещи, и тихо, очень тихо, словно тень, проплыла до самой лестницы.       И проснулась.       Этим утром резиденцию советника покидала вовсе даже не она, а красотка трактирщица. Тревельян думала о ней всё утро. И о сне. В ставке командования, когда Каллен зачитывал список заданий: отправиться в Изумрудные могилы, отыскать признаки Самсунга, прополоть ряды красных коммунистов, перехватить караваны с контрабандой красного лириума, и бла-бла-бла, она не слушала. Его голос мягкий, гипнотизирующий, погружал её в то утреннее наваждение, полное гармонии и покоя. Пока Лелиана не ткнула локтем ей в бок.       — ...бла-бла-бла, очень важно. Вот ваша цель, — донеслось из прекрасных, отмеченных мужественным шрамом уст сера Резерфорда.       — Яволь майн фюрер! — отрапортовала Тревельян и дождалась, пока все выйдут окромя него.       Она отметила, что фингалов на бледном лице романтического объекта не обнаружено, только мешки под глазами от недосыпания. И подошла поближе, дабы покорректнее выяснить причину сего недуга. Уж не причина ли вышла от него поутру? Но сэр был непреклонен в своей невиновности, уклонялся от намёков и ссылался на трудности борьбы с последствиями зависимости. Неожиданно и скромно он попросил Инквизитора намагичить что-нибудь в помощь своему пострадавшему на производстве здоровью. Тревельян была только «за» всеми конечностями и намагичила «эффералганус-цитромонус» по полной. А заодно немного его потрогала. Калена, в смысле. Едва получив дозу Тревельяновской магии, советник вежливо и официально её поблагодарил, запахнул свой алый плащ с воротником из мексиканского Базилио, посетовал на загруженность делами, и просочился сквозь щель в двери, аки болотный уж. Такой же скользкий и холодный.       Кара пожалела, что не задержала его и не сделала что-нибудь ещё. Дориан всегда советовал занимать активную позицию, ежели партнёр сам занимать ничего не решается. Впрочем, она и без того достаточно вмешалась и даже осталась довольна пятиминутным общением. Никакая в мире трактирщица не сможет облегчить боль Каллена и не найдёт для него Самсунга. А Кара Тревельян очень даже сможет и найдёт. Вот хоть прям щас. Она взяла листок с заданием и внимательно изучила программу развлечений от К.Р., раздумывая, кого бы прихватить в поход.       Любимый Дориан по-прежнему где-то пропадал вместе с посланной к нему подарочной вороной. Тревельян могла бы разыскать его и вызвать другими способами, но она хотела дождаться, когда любовничек сам решит, что пора вернуться в родимое гнёздышко. А возвращался он как-то постепенно. Например, на днях Инквизитору доставили загадочную посылку. Нет, слава яйцам Андрасте, не с его частями тела и требованием выдать взамен инквизиторскую задницу. Коробка была красиво упакована, пахла виноградным табаком, и к ней прилагалась записка: «Вместо тысячи слов. Твой Д. ПыСы. В нём можно курить глубинные грибы». Кара даже прослезилась. Его подарки затмевали всё, когда-либо подаренное ей в жизни (в том числе неопознанный веник от К.Р.). Но сейчас она бы променяла столь желанный кальян хотя бы на минуточку его общества, ведь она давно скучала по своему Д. И пока шла по коридору, надеясь ненароком с ним столкнуться, столкнулась с Жозефиной.       — У тебя, никак, новая свечка, — заметила Кара, мысленно радуясь, что не выколола себе глаз.       — А то! Хотите подержать? — обрадовалась посол и сунула ей под нос планшет.       Инквизитор, едва успев в очередной раз уклониться от острого куска парафина, вежливо пообещала подержать свечку в другой раз, и поспешила на поиски добровольцев в поход.       Первым добровольцем вызвался Варрик. Автор нашумевшего в Скайхолде эротического бестселлера страдал от нехватки муз и жаловался на аллергию на красный лириум. Посему жаждал изничтожить все мировые запасы опасной субстанции, прослыть великим краснолириумоборцем и написать об этом повесть. Штандартенфюрер Кассандра собиралась отыскать некоего предателя — Жоплера Вольного, сделать из него отбивную и стать великой истребительницей предателей. Писать она ничего не собиралась, но была не против, если услышав о великой Кассандре, враги начнут писать в штаны. Услышав, что местность изобилует великанами и славится на редкость красивым драконом в ярких, как у жар-птицы, пёрьях, с ними напросился Бык. Он никем не стремился стать, ничего не собирался писать, а считал всё бесполезной хернёй, пока где-то бродит хоть один живой дракон.       Этим составом и махнули в телепорт.       Местность предстала перед глазами ярким, словно один сплошной разрыв, изумрудным пятном. «Ливневый лес, как отличная маскировка для зелёной руки Инквизиции» — отметил в блокноте Варрик, шарахаясь от скачущих под ногами шоколадных зайцев. Кара подумала, что зря не взяла с собой Сэру, уж та бы наловила их полную палатку и как минимум в одном бы поискала шоколад.       В воздухе пахло сыростью древнего леса, прелыми листьями, ягодами, цветами; птичьи трели ублажали слух. «Дориану здесь бы понравилось, если бы не москиты», — подумала Кара, прихлопнув одного здоровенного, покусившегося на задницу Быка. Бык ехидно осклабился и помахал бровями. Но москиты для такого красивого места — сущий пустяк. Вот если бы затащить сюда Каллена, в одну из палаток и похлопать москитов на его заднице...       — Для вас депеша, мэм, — вместо «здрасти» гаркнула интендант и вырвала Инквизитора из мечтаний.       — Может, расскажешь по-быстрому, чтобы я не рылась в куче бумаг?       — Смотрите сами. На столе.       — Опять? Не буду!       — Но для вас сообщение!       — Пошла ты в жо… Хотя, — Тревельян сложила руки на груди, ожидая, что если вести себя настойчивее, как советует Вивьен, то сотрудники походной Инквизиции не только предъявят письмо, но станцуют и споют, — как тебя зовут?       — Депеша. Там, на столе, мэм. Смотрите сами, — интендант не изменилась в лице и не сдвинулась с места.       — Эммм… Депеша, ты тупая? По голове тебя не били? Тащи сюда документ! — Тревельян теряла терпение.       — Для вас. На столе, Инквизитор.       — Они все одинаковые и повторяют одно и то же, — вовремя заметил Варрик, оторвавшись от блокнота.       — Может, оно это, того, по-нашему не понимает? — почесал укушенную задницу Бык.       — Шпрехен зи дойч? — сразу нашлась Кассандра. — Инглиш? Эльфиш? Гномиш?       — Депеша, мэм. Там, смотрите сами, — проигнорировав всех, интендант кивнула в сторону стола.       Судя по безразличному взгляду данной жертвы во имя науки, генерал Инквизиции дрессирует интендантов током, а военный врач посредством пиявок высасывает им лишнюю часть мозга. Ибо на фига интендантам мыслить и говорить о чём-то, окромя работы? Достаточно ограничить словарный запас несколькими дежурными фразами и вуаля — сотрудник, который никогда не потребует повышения оклада и не вступит в рабочий профсоюз. И уж наверняка таскать припасы со склада не станет. Идеальный вариант. Даже Карл, помимо лошадей, способен не только поразмышлять о высоком с газетой в сортире, но и продекламировать пару стихов. И не беда, что пошлых. Выругавшись, Тревельян порылась в бумагах на столе и ничего нового, как всегда, не нашла. Только потратила драгоценное время, которое могла бы успешно потратить, бегая за советником и придумывая дурацкие поводы для отвлечения его генеральства работы.       Кстати, о работе. Тревельян максимально сосредоточилась на важном деле — поиске Самсунга. Уж этот её подвиг инквизиторский военачальник оценит по достоинству — так, что сисястой даме и не снилось. По ходу дела Кара собирала и осколки для Дориана. Его тоже хотелось порадовать. Вот вернётся в Скайхолд, увидит свою комнату, заваленную обломками древних плит, и с порога обрадуется. Ближайший осколок как раз обнаружился буквально в паре метров от лагеря, и единственным препятствием на пути стояла скала. Невысокая такая скала, местами даже не выше пары метров. Но никто из группы не мог на неё забраться. Кассандра долго ходила кругами, карабкалась, прыгала, падала, материлась, и не понимала, какого лешего, она, тренированный солдат, жмущий в качалке Варрика от груди, не может запрыгнуть на ерундовую высоту. Бык, поглядев на всё это тухлое дельце, даже пытаться не стал. А помочь кому-нибудь, подсадить, подбросить, он не мог по религиозным причинам. Пришлось обходить.       Долгий тернистый путь в джунглях принёс несколько лириумных мутантов, жаждущих отведать мозги случайных путников. Но отведали они Бычьего двуручника и варриковых болтов. Местами уродливые морды подрихтовала и Кассандра. А Тревельян удалось выбить из морд немного драгоценной информации о Самсунге. И глядя на жалкие клочки добытого компромата, она подумала, что пока не готова обсуждать находку с заказчиком. Этих сведений недостаточно, чтобы отогреть заледенелое сердце сера Резерфорда и снова стать востребованной в его объятиях. С каких пор оно заледенело, Тревельян оставалось лишь гадать. Возможно, на его отношение к ней повлияли сплетни в газете, либо сэр, как обычно, скромничал при советницах. Не исключалось, что он нашёл своё счастье с кобылкой из трактира, покуда Инквизитор вечно отсутствовала по делам (а последнее вообще нечестно, дорогое Мирозданье). В любом случае Кара пришла к выводу, что малой долей информации о Самсунге дело не решится. И где-то в середине этой мысли отряд наткнулся на великанов, жаждущих подраться.       Великаны пасли странных зверушек и выглядели так, словно охраняют золото Инков, а отряд Инквизиции нарывается на мордобой. Ну и Тревельян предложила этим голодранцам, напоминающим сбежавшее от кулинарных экспериментов Сэры тесто, самоубиться на месте, чтобы не мучились и не загрязняли атмосферу своими выхлопными газами. Голодранцы отказались. Инквизитор расправлялась с ними с особым неистовством, прежде ей несвойственным. Била безо всякой магии, сколько хватало сил, ибо задолбали препятствия на пути к счастью, и мутанты всякие тоже задолбали. Бык даже загордился — провёл для Инквизитора курс хука левой и предложил абонемент в бойцовский клуб, когда она убивала большой палец левой ноги одного из врагов. А великаны, ко всему прочему, попались не простые, а летающие, и приходили в ярость, если кто-то случайно задевал их домашних зверюшек: «Вы поцарапали моего носорожика! Как посмели! Сцуки!» — возмущались они и нападали. Варрик позже объяснил, что эти «носорожики» называются бронто, и из их шкур получатся отменные доспехи, особенно, если шкура тронута Тенью. Очень тронута. Просто до глубины души.       В общем, Тревельян не жаловалась. Хорошая драка всегда отлично встряхивала и выбивала дурь из башки. Вечерами Инквизиция замазывала фингалы. Никто не пил и не курил грибов. Все отдыхали, отгоняя комаров. Один Бык распалялся, что выследил в глубине леса красивого электродракона, и покуда голова создания не украсит стену над камином в его комнате, никто не будет спать спокойно. Варрик молча делал в блокноте пометки для очередного романа и Быка не слушал. Кассандра просто лежала на спине и, мечтательно улыбаясь, смотрела на звёзды. Кара наблюдала за Кассандрой и догадывалась, в чём дело. Не желая быть третьей лишней в шведской семье Варрика и его Бьянок, и явно начитавшись его пошлых романов, мадемуазель Пентагаст возжелала большой и чистой любви. И во время недавней вылазки в Нарнию встретила прекрасного орлейского лыцаря Мишеля, правда без белого коня и без четвероногого друга в принципе, зато с навязчивой идеей. Они по душам пошпрехали на своём тарабарском и выяснилось, что Мишель не успокоится, покуда не выследит демона Имшеля. А демон Имшель, в свою очередь, выслеживал Мишеля. Но при всём при этом они никак не могли выследить друг друга. Все предстоящие вылазки в Эмприз дю Лион Кассандра сразу застолбила, предложив Мишелю помощь Инквизиции в своём неповторимом лидце, дабы поскорее избавить лыцаря от навязчивой идеи и затащить в свою палатку. Однако мечты о прекрасном вовсе не мешали ей периодически обмениваться колкостями с Варриком. И её акцент с ударением на последний слог почти каждого слова, заставлял мимо пробегавших шоколадных зайцев стынуть, трескаться и рассыпаться на куски. Хотя Тревельян привыкла и почти его не слышала.       — Вот если би сущьестовальи паральельие мьиры, — пробормотала штандартенфюррер, — то в одном из ньих, нормальном, наверньяка Варрикь сделять всё пиравильно и сдать Хок.       Варрик отвлёкся от писанины и удивлённо посмотрел на неё.       — В таком случае может, в каком-то из нормальных миров и вовсе не случилось Конклава, Инквизиции, и все мы вообще не знакомы друг с другом.       — Или на Конклаве, благодарья какой-нибюдь более разумнмий гном, пришла бы Хок и висех стала спасать, — съехидничала Кассандра.       — А может, есть мир в котором вообще нет всех этих проблем, потому что не существует магии, — попыталась перевести тему Тревельян, чувствуя, как воздух между ними раскалился и затрещал. — А ещё телепортов, драконов, великанов, эльфов...       — Мир без магии? Не болтай ерунды, — отмахнулся Варрик.       — И без драконов, — фыркнул Бык. — Не хотел бы я там оказаться. Скука.       — Как же люди тогда бы путешествовали из одного места в другое? — хохотнул Варрик. — Представляешь, сколько времени занимал бы путь из Скайхолда? Да хоть в Орлей. Не говоря уже про Свистящие пустоши.       — Это бить дурацкий мьир, — согласилась Кассандра.       — Варрик, ты же выдумщик! Включи фантазию. Можно путешествовать с караванами или верхом, — предположила Кара.       — Это долго и скучно. И сколько лошадей можно загнать по пути? — усмехнулся гном. — Их пришлось бы менять как минимум каждый день. А значит, должны быть специальные маршруты с конюшнями, где можно поменять скакуна на свежего, чтобы доехать до следующего такого пункта. А заодно отдохнуть и поесть. Никто не станет выстраивать подобные заведения в глуши, это же опасная и глупая растрата ресурсов. И так, пока ты доберёшься до нужного места, пройдёт целая жизнь!       — Но уж если и существуют параллельные миры, то и такой тоже имеет право на существование. И он должен сильно отличаться, — размечталась Тревельян, поддерживая странную беседу. — Взять обычного барана, не говоря уже о наших солдатах, одинаковых с лица. Вот в том мире все они были бы разного цвета, толщины, высоты. С разной шерстью, и вообще разных видов. Может, морды у них разными были бы, как у нас с вами.       — Херня, — хмыкнул Бык. — Зачем природе творить то, в чём можно запутаться?       — Ну драконы ведь разные встречаются!       — Так то ж драконы!       — Хе-хе. Ты ещё скажи, что тела там не исчезают сразу после смерти. Они бы заполонили весь мир, потому что люди умирают всегда, — хохотнул Варрик. — И все бы ходили по трупам.       — А вот это действитьельно трудно представьить. Ну кватит на ночь страшний историй. Я спать, — рявкнула Кассандра, поёжилась и нырнула в палатку.       Кара тоже отправилась спать. Возможно, в какой-нибудь параллельной вселенной, она симпатичный парень, прижимающийся к Дориану в холодной ночи. Или пышнобёдрая трактирщица, выходящая от Каллена поутру. А может, и вовсе, грудастая кунарийка, на которую круглосуточно пялится Сэра. А может, где-то она эльфийская принцесса, а где-то её вовсе не существует. Так или иначе, здесь и сейчас она Кара Тревельян, Инквизитор всея Тедаса или вроде того, и эта Кара сможет добиться своего.       Ещё раз перечитав добытые сведения, она сложила их аккуратной стопочкой, размечталась, как впечатлит своего советника и уснула сладким сном.