Как управлять Инквизицией, не привлекая внимания санитаров.

      Тревельян дважды промчалась по двору мимо тренировочной площадки. Заподозрив неладное, на третий раз решила остановиться. С Кассандрой определённо что-то творилось. В одном Кара не сомневалась: Искательница не употребляла сверх меры, не курила глубинных грибов, не сидела на лириуме, и вообще вела здоровый образ жизни, как какой-нибудь праведный монах, занимаясь время от времени избиением соломенных чучел и накачкой мышц. Но сейчас Кассандра тихо сидела на скамье для пресса (одной левой качала бицуху), и с её лицом творилось что-то неестественное. Всегда напряжённое, суровое лицо в этот раз становилось то расслабленно-глуповатым, то восторженно-одухотворённым, при этом Кассандра старательно избегала встречи и что-то прятала, как голодная собака, своровавшая кость. Но Тревельян не могла спокойно пройти мимо, и подкравшись сзади, к удивлению, обнаружила разворот книги.       — Что читаешь?       — Ээээ... ничьего, — подпрыгнула Кассандра, пряча за спину небольшой томик. Её щеки медленно приобретали стыдливый розовый оттенок. — Я ничьего не чьитаю. Я вообще чьитать не умею. Это туалетная бумага.       — Да ладно тебе. Что плохого в чтении? В наши дни редко кого встретишь за употреблением литературы по назначению.       — Только мьежду нами девочками, — сдалась Кассандра и, выдохнув, покраснела, как девственница перед эксгибиционистом с распахнутым плащом, воровато огляделась и вполголоса произнесла: — Это ньедописанный фанфик Варрика «50 оттенков радужного единорога». Польная хрен, жуткий отстой, непотребство, но мнье офигеть как нравится. Только Варрику не говорьи.       Сказать, что Тревельян удивилась — ничего не сказать. Что такого написал Варрик, чтобы превратить эту непробиваемую стальную бабу в восторженную фангерлу, прущуюся от единорогов в блестящей посыпке?       — А мне дашь почитать?       — Я бы с радостью. Но фик нье дописан и продолженья нье предвидится. В общем, нье знаю как, но пойди и донеси до Варрика, что в жизни нельзя столько трахаться, но в кньиге можно и нужно! Пусть, изверг, допьишет уже наконец. И нье говори, что это я попросила. Я тьебя за это всецело одобрю.       — Хм, как тут откажешь? Одобрение — наше всё.       — Только Варрику нье говори! — крикнула вслед уходящей Каре радостная Кассандра.       Да так громко, что, учитывая скорость распространения слухов в Скайхолде, не говорить Варрику осталось только самому Варрику. Если бы он захотел.       Гном, конечно, обрадовался, что сие дивное чтиво кому-то пришлось по вкусу. Да не то, чтобы кому попало, а самой Кассандре — грозе мужчин ниже себя ростом. За новые плечи для Бьянки, бульбулятор, вместо разбитого на последней вечеринке, кольцо увеличения члена и возможность немедленно отправиться в поход, где можно изничтожить залежи вредного красного лириума и вдохновиться, Варрик согласился дописать роман.       Через час отправились в Западный предел. Тревельян пока не знала, насколько эта область поможет Варрику в написании продолжения, но согласно данным с каркающего спутника Лелианы Бонд необходимые для вдохновения жилы красного лириума в ней имелись.       Инквизитор стряхнула с карты местности воронье дерьмо и изучила план. Хардинг, при этом нагло пялясь на задницу Дориана, и пуская слюну, предупредила, что Западный предел — местечко тот ещё отстой, и не ошиблась. Жарища стояла словно в бане, только сухая и оттого более беспощадная. Пейзажи не радовали разнообразием — каньоны, каньоны, покрытые песком, ещё раз каньоны, редкие кусты и ещё более редкие кактусы и иглоспины. Местность отдалённо напоминала Запретный оазис, только не могла похвастаться прекрасными водопадами, в коих любил прохлаждаться Дориан. Поэтому ему здесь сразу не понравилось. Геральту здесь тоже не понравилось. Конь постоянно тряс башкой, бил копытом, отгоняя кусачих тварей, и при любой возможности стремился слиться с тенью ближайшего кактуса. Отсутствие травы никоим образом не вдохновляло его на продолжительные прогулки.       — Инквизитор, для вас поручение! — гаркнула интендант, выдернув Тревельян из созерцания Дориана, который стряхивал искрящийся на солнце песок со своей безупречной шевелюры.       Инквизитор, конечно, не обрадовалась такому дерзкому прерыванию её медитации, направленной на поиск душевного равновесия во время созерцания прекрасного.       — Нужно собрать на верстаке гномьи головоломки для солдат Инквизиции, — протараторил одинаковый солдат, который, вероятно, побоялся, что если Инквизитору сейчас же ничего не объяснят, то будут жертвы. И не зря, надо сказать, побоялся. — У нас солдаты — интеллектуалы, когда головоломки кончаются, садятся за кроссворды. А когда кончаются кроссворды, напиваются и пляшут макарену.       — Весьма интеллектуальный, должно быть, танец. Пусть они сами собирают свои головоломки, если им делать больше нечего, — рявкнула Тревельян и всучила ему сумку с деталями.       С умственными способностями солдат от жары творилось что-то странное. Но тем не менее пришлось притащиться сюда и начать осваивать песчаные горизонты, дабы посильнее напакостить Корифану, лишить его средств к развращению оставшихся не у дел храмовников и потешить самолюбие Варрика, чтобы он смог потешить Кассандру.       День под палящим солнцем тянулся, как назло, медленнее медленного. Большинство залежей красного лириума удавалось устранить без особого сопротивления. Отряд скучал и плавился, как воск на планшете Жозефины. Короткими перебежками из тени в тень добирались до редких гротов, где останавливались отдохнуть в прохладе и глотнуть воды. Возвращаться оттуда в духовку Геральт обычно отказывался, Тревельян тоже. Если конь ещё худо-бедно следовал за морковкой, то Инквизитор сопротивлялась, растопырив конечности, как Иванушка на лопате — пресловутый персонаж из зарубежной литературы. Приходилось выманивать её несбыточными обещаниями.       По дороге случайно познакомились с Фредериком, охотником на драконов. Бык так обрадовался, что оставил затею переквалифицироваться в шеф-повара и начал точить свой двуручный топор каждую свободную минуту.       Дело в том, что после того, как в Скайхолд заявились агенты Блин-Кастрат и слегка потыкали Быка ядовитыми ножичками, он осерчал не на шутку. Коул посоветовал ему фен-шуй, йогу и хобби позитивного характера. И Бык, предварительно отомстив врагам по фен-шую в позе свирепого быка, решил постичь неведомое ему доселе искусство кулинарии. Целыми днями он отвисал на кухне, постигая особенности традиционной кухни викингов*. Орал на масло, чтобы поскорее растаяло, рубил зелень топором вместе с землёй, горшочком и столом (викинги ведь за всё натуральное); подсел на майонез и ел его в таких количествах, что пришлось задуматься о покупке майонезного заводика или о том, как вывести породу коров, дающих майонез. А буквально вчера Бык решил сварганить банановый тортик и рассердился, когда нашёл бананы очищенными и облизанными. Коул нервно хихикал в уголке, глядя на кулак Тревельян под своим носом. Кара не сомневалась, что теперь он точно никому не расскажет, что Дориан показывал ей на бананах, как правильно облизывать предметы фаллической формы. Бык расстроился из-за неудачи с тортом, и из-за того, что в «Смак» его теперь не пригласят, поэтому пришлось взять его с собой, чтобы отвлёкся.       К закату разбили лагерь вблизи грота с небольшим водоёмом. Ну как вблизи, переться туда пришлось ещё метров двадцать, поскольку в непосредственной близости не хватало места. Пока ставили палатки, солдат засыпало песком. Пришлось откапывать. Пока откопали всех, стемнело. Бык вернулся с приманкой для дракона и уселся к костру точить топор и читать книгу «1001 и 1 блюдо из драконьего мяса для мультиварки». Варрик сидел рядом и тихо советовался с Бьянкой по поводу идей продолжения романа. Дориан жаловался на песок во всех своих пикантных местах, но лишь до того момента, как узнал от разведчиков, что венатори здесь тихие и их полно как собак. Это его отвлекло. Второй немаловажной задачей он считал поиск осколков, необходимых для открытия очередной двери в Запретном оазисе. Недавно Дориан уже пострадал из-за этой затеи, однако Тревельян так и не смогла убедить его в бесполезности предприятия. И всякий раз приходилось останавливаться у мегаскопа (или как там эта хрень называется), и тратить время на выискивание долбаных осколков. А потом ещё отклоняться от маршрута, чтобы подобрать. Вот так и пролетало время, зря потраченное на всякую фигню.       Обсудив детали с Бьянкой, Варрик, дабы снискать вдохновение для романа и сгладить неприятное впечатление от «знойной жопы мира», раскурил новый бульбулятор и команда дружно приобщилась. Сразу после выхода в астрал все увидели радужного единорога, и Бык скормил ему те грёбаные бананы. Потом все вместе дружно плясали макарену под вокальный аккомпанемент инквизиторских солдат.       Тревельян проснулась среди ночи от невыносимой жары, такой, что хотелось вылезти из собственной шкуры и хоть немного охладиться. В приоткрытый полог палатки светила яркая луна и не проникало ни малейшего дуновения ветра. Натянув первую попавшуюся рубаху, Кара поплелась к ближайшему и единственному источнику воды. Весь путь ей освещал искрящийся звёздами единорог. Он весело прыгал по камням, блевал бананами и зазывал её за собой. Вот же привязался, паскуда. И едва руки Тревельян что-то коснулось, единорог пропал из поля зрения, а она приготовилась обороняться. На кулаках. Но коснулся её Дориан, поэтому она выдохнула и продолжила путь. Маг последовал за ней вместо единорога.       — Ты с ума сошла? Куда тебя несёт среди ночи? — он выругался на родном языке и Кара не поняла ни слова. Поэтому не восприняла как ругательство, но осознала, что он ей не привиделся. — В здешних местах даже драконам бродить опасно, а ты тут шатаешься, да ещё и без доспехов и охраны.       — Мне жарко! Я не могу спать. И мы с единорогом решили… — не договорив, Кара поискала взглядом единорога, но не нашла. Зато к этому времени они добрались до родника, и скинув рубаху, с размаху прыгнула в небольшое, прохладное озерцо. — О, яйца Андрасте! Кайф-то какой! Надо спать прямо тут.       — Идея в целом недурна, — хмыкнул Дориан, и быстро скинув широкие штаны, которые, видно, тоже нацепил второпях, присоединился к ней. — Но я бы предпочёл выспаться в Скайхолде.       — Да, ну. Что там делать? — Кара запрокинула голову, уставившись в звёздное небо.       — Разве ты не скучаешь по своему накачанному храмовнику? Он, видать, килограмм сто от груди жмёт.       Она и забыла, что скучает. И что обещала приглядывать за ним. Последний пункт пока находился в процессе обработки мозгом способа сделать это на расстоянии. И, по ходу, мозг завис.       — Завидуешь? — хохотнула Тревельян. — Ты ничуть ему не уступаешь. Хотя я ни разу не видела тебя в качалке.       — Восхищаюсь. Со мной же всё просто — gluteus maximus** — и я в идеальной форме. Хотя, диета из всего вкусного — немаловажная составляющая. Ох, несчастные людишки, кто не владеет магией. Столько жертв ради красоты...       — Круто! Ваших имперских заклинаний я не знаю, у нас тут своя магия: приседания в кресло или на трон, кому как повезёт, прыжки в кровать, наклоны над тарелкой, лёж лёжа. И то в моём графике приходится выкраивать время на подобную тренировку.       Кара выбралась из воды, потянулась, едва ощутив, как лёгкий ветерок коснулся кожи, и побрела в сторону грота. Вот уж где точно нежарко, так это там.       — По-моему, ты перебрала Варриковых грибочков, Инквизитор, — догнал её Дориан, подавая забытую рубашку. — Вот тебя и носит почём зря среди ночи.       — Пить ты мне не разрешаешь, мамуля, кальян свой не даёшь, а расслабляться в этом сумасшедшем доме как-то нужно.       — Твоя проблема в нехватке члена в организме, дорогая моя. Как только получишь необходимое, проблема поисков альтернативных средств для получения кайфа иссякнет.       — Ты уверен? — Кара скептически взглянула на Дориана и расхохоталась.       Самое смешное, что спасительное средство постоянно крутилось рядом, как круг возле тонущего, но ухватиться не позволяло. Потому как сей предмет не предназначался для пользования организмами противоположного пола. Можно только любоваться со стороны и тонуть, тонуть, до посинения.       Осматривая грот, Тревельян задумалась, почему не поставили лагерь прямо в нём? И прохлада и вода поблизости. Ну подумаешь, обитаема. Семью восьминогих зверушек с кусачими челюстями подвинуть не проблема, зато прохлада и тень. Эх, любят инквизиторские солдаты делать всё по инструкции, а иногда через жопу, и тут уж ничего не попишешь. Никакой фантазии. Приходится всё делать самой. Тревельян уже заготовила цепную молнию дабы выжечь всё мохнатое и кусающееся, но Дориан подхватил её под тот самый gluteus maximus, забросил на плечо, словно мешок картошки, и поволок прочь от пещеры. Кара хохотала, свисая вниз головой, и дрыгала ногами. Радужный единорог следовал за ними до самого лагеря и блевал бабочками.       Раннее утро неожиданно принесло в палатку весьма холодный ветерок. Кара поёжилась, натянула простыню на голову и подумала, что ночью лагерь незаметно телепортировался в окрестности Скайхолда. Но нет, порог палатки тонул в принесённой ветром куче песка, а не снега. Обнаружив за спиной горячее мужское тело, Тревельян придвинулась поближе чтобы погреться остаток времени до подъёма. Вставать не хотелось, хотя после побудки планировали штурм пафосной развалины Серых стражей под названием «Крылья грифона». Хотелось притаранить оттуда другу Блэкволлу памятный сувенирчик, чтобы оный друг ощутил гордость от причастности к вымершим собратьям по разуму. Но покуда грифон тот давно издох и крепость заметно подразложилась вместе с останками его крыльев и дерьма, никаких сувенирчиков не предвиделось. Теперь гробницу крылатого фараона населяли вражеские штурмовики, развесившие на его костях свои штопаные труселя, именуемые флагами.       Кара поёрзала, устраиваясь поудобнее под боком Дориана. Он по привычке дрых без ничего. Никакой пижамы Дориан не признавал и при упоминании данного предмета гардероба презрительно фыркал, ибо бренное тело нуждалось в свободе, воздухе и фен-шуе. Ну а Тревельян привыкла и уже не стеснялась, учитывая, сколько раз они просыпались то в одной кровати, то в одной палатке, то периодически щеголяли друг перед другом в чём мать родила. Дориан не проявлял признаков заинтересованности инквизиторскими плоскостями, даже если бы они вдруг стали округлостями, а вот Тревельян не упускала случая полюбоваться рельефными красотами Дориановских ландшафтов. Учитывая, что в случае с ним оставалось только любоваться.       Кара и не заметила, как Дориан во сне протянул руку и, притянув её поближе, пробормотал на ухо что-то неразборчивое на тевинтерском. Она не поняла ни слова, как всегда, но фраза звучала ласково и определённо предназначалось тому, кого здесь не было и в помине. Наконец, потеплело, более того, погорячело. И что-то твёрдое и по-утреннему возбуждённое заманчиво уткнулось ей в бедро. Кара привыкла думать, что никогда не окажется в подобной ситуации с Дорианом и впала в ступор. Что делать? Разбудить его и вежливо попросить не тыкать в неё членом? Ей нравился эротический подтекст в их отношениях, которой всегда сводился к шутке. Как-то раз они даже собирались оправдать некоторые слухи, которые ходят про них в Скайхолде, чтобы не было так обидно. В шутку, разумеется. Смеялись. Но сейчас Тревельян было не до шуток. Эротический подтекст явно зашёл за тонкую грань их дружбы, и одно неловкое движение с её стороны могло эту грань разрушить. И что потом? Им будет стыдно или они всё-таки посмеются и забудут? А если Дориану не понравится непрошеное вторжение на его территорию? Если он закроется от неё?       Горячий имперец возбуждал Тревельян до болезненных спазмов. Бормоча на ухо нежности, пусть и неразборчиво, он прижимался крепким, пульсирующим стояком в миллиметрах от спасительного удовлетворения. Однако Кара отдавала себе отчёт в том, что это не взаимно, что она для него просто забавная девчонка, с которой можно валять дурака, а иногда даже поболтать о личном. А значит, одно неверное движение и она может отдалить его от себя и лишиться простых совместных радостей.       Сердце Тревельян отсчитывало секунды где-то в висках, вопрос «быть или не быть?» стоял на повестке дня главнее победы над Корифаном и нервно мигал красной лампочкой. И так бы он стоял и дальше, как вдруг раздался самый отвратительный из когда-либо услышанных ею звуков, больше похожий на драконий метеоризм. Протрубили подъём. Дориан заворочался и отвернулся, Кара облегчённо вздохнула, выскользнула из-под его руки, вскочила, словно их застукала мать Жизель с воплями «я так и знала, ха-ха!», и, замотавшись в простыню на манер греческой хламиды, торопливо выбралась из палатки, чтобы поблагодарить трубача пинком под зад. Или хотя бы собраться с мыслями и сунуть голову и всё остальное в холодную воду, если таковая найдётся.