Как управлять Инквизицией, не привлекая внимания санитаров.

      Дориан выглядел счастливым. И довольным, как сытый котяра. Он отблагодарил Тревельян бутылочкой заморской настойки за то, что не потащила его с собой в Бурую трясину без химзащитного костюма и противогаза. Они вместе откупорили напиток. Запах ударил в нос, градус в голову. Вкуса Тревельян не поняла, но выпивка напоминала травяную микстуру, и Дориан обещал целебный эффект от всех болезней.       В Круге магов алкоголем не баловали. И Кара не знала возможностей своего организма. Сколько ей можно выпить, чтобы не наделать глупостей? Она перестала задумываться об этом уже после пары глотков. И они с Дорианом культурно сидели на завалинке, попивая прямо из бутылки и болтая на общие темы, словно старые друзья. А подружились они быстро. Алексиус помог. Косвенно, конечно. Будущее им вспоминалось теперь с усмешкой; не радужное, а в мрачных, красно-лириумных тонах. Может, они выжили чудом. Но ведь выжили. Всё страшное осталось позади и затерялось во времени. Туда ему и дорога.       Заклинания Алексиуса, сложные и мудрёные, не мог объяснить даже Дориан. А Тревельян и не пыталась вникнуть в то, на что требовались годы обучения. Ей хватало незнакомой магии зелёной руки. Она думала, как бы теперь всем дружно собраться и использовать эту магию, чтобы навалять врагам. Но дружно никак не получалось, потому что некоторые отказывались дружить с магами. Например, Вивьен. Чародейка считала себя лучше других и не упускала случая отчитать Тревельян за малейший промах: «Вы хулиганка, цветик мой. У вас ветер в голове, как у Сэры. Вы не сёстры? Разве может неопытный маг быть надеждой мира? Вы не заслуживаете этой метки, вы погубите всех нас». Кара ничего не отрицала. Вивьен неохотно соглашалась, что Тревельян способна залатать небо. Но потом снова заводила старую шарманку. И Кара попросила Дориана научить её отвечать на колкости Первой чародейки.       — Хм. Мадам любит читать. Посоветуй ей книгу «Занимательные самоубийства».       — От того знаменитого змеелова? Гадюк у неё хватает, но боюсь, что на змеиный яд у мадам давно иммунитет.       — Могу тебя научить, как оживить её чихуюхую — ту неудачную попытку превращения собаки в крысу.       — Она же друга потеряла, нельзя с ней так.       — Друга? У этой ведьмы нет друзей. Живые существа у неё как предметы одноразового использования. Подтёрлась — выбросила. Она на этих крысках зелья тестирует.       — Она прям Виви-сектор. Ты знаешь, что она варит?       — Дай-ка подумать. Эликсир вредности? Зелье для выявления недостатков у других? Настойку для роста рогов? Она ведь не зря носит эту свою шапку.       Время незаметно убежало за полночь. Настойка кончилась, а уходить не хотелось. На дворе подмораживало. Поэтому Тревельян и Дориан решили переместиться в трактир и продолжить общение там.       Кара воодушевилась. Она чувствовала себя уютно в компании друга. Хоть Кассандра и предостерегала её держаться подальше от имперца, Тревельян плевать хотела. Он ей нравился. Впервые за долгое время Кара оказалась в компании кого-то не обделённого интеллектом. В отличие от окружающей солдатни. Подумаешь, иностранец из недружелюбной страны. Подумаешь санкции, всё это проделки политиков. А простые люди вроде него, ни в чём не виноваты. Дориан интересный человек с необычной жизнью. И обаятельный мужчина, который, ко всему прочему, открыто заигрывал с ней.       Тревельян не могла понять: то ли алкоголь так на неё подействовал, то ли Дориан, но она никак не могла отвести взгляда от его серо-зелёных с серебром, охрененно красивых глаз. И от его прокачанных мышц на плечах, виднеющихся из-под особого покроя одежды. Всё остальное фантазия дорисовывала не менее прекрасным. Становилось жарко. Кара не знала, до или после бутылки настойки почувствовала, что рядом с ним сердце колотится как сумасшедшее, и что она давно никем не увлекалась. Радоваться этому или нет, Тревельян пока не решила. Но уже прикидывала, что ещё немного эля для смелости и она набросится на Дориана прямо в трактире и оттрахает на глазах у половины Убежища. Однако стремительный поток этого странного, несвоевременного желания перебили вопли Флиссы, которая принялась разгонять засидевшихся постояльцев. Наваждение прошло.       Кара подумала, что уж Вестнице Флисса разрешит остаться. Но едва хозяйка всея трактира взялась за метлу, чтобы разгонять народ, на пороге возник Варрик. Своим гномьим очарованием и обещанием написать про нее в следующей книге, он убедил Флиссу позволить Инквизиции воспользоваться услугами трактира до утра. Гном принёс с собой бульбулятор. Свёрток с глубинными грибами он забрал из заначки у Флиссы. И пообещав научить всех как правильно и культурно отдыхать, протиснулся между Карой и Дорианом. Момент испортился окончательно. Тревельян немного расстроилась из-за срыва планов. В уме шаталась пьяная идея о переносе вечеринки на двоих в более укромное место, куда никто посторонний не войдёт. Но ни одного такого места в Убежище она не знала.       Бык явился следом за Варриком. Словно почуял, что команда «правильно» отдыхает. Разбудив хозяйку, он выпросил бочонок браги и пирог с бараниной. Оказалось, Бык планировал отметить победу над ферелденской Морозницей, но задержался, отпиливая ей башку, чтобы сделать чучело и повесить над камином. Он с разочарованием узнал, что отдыхать начали без него, а победу над драконом вообще никто отмечать не собирался. Однако Быку это не помешало отметить не только победу над драконом, но и Пятницу — Священный конец трудовой недели.       Столы пришлось сдвинуть. Причём все. Поскольку Бык явился с частью своей команды, трактир заполнился наполовину. Кто-то не без усмешки заметил выцарапанный автограф Сэры и словно привлёк её этим. Эльфийка незаметно подкралась к Тревельян и рявкнула: «Бу!». А потом потянула нервно подёргивающуюся подругу в сторонку на пару слов.       — Яйца Андрасте! Какого хрена вам всем тут надо? — перестав икать рявкнула Кара.       — Так пятница же. Я тут чё подумала: хреново вышло там, на болотах, когда Виви взъелась на тебя из-за меня, — Сэра трагически заламывала руки, тараторя и подбирая слова. Тревельян подумала, что эльфийка уже где-то что-то продегустировала и отдыхает «правильно». — Она-то, ясен пень, сука та ещё, но ты не виновата, и всё это вышло так глупо...       — Мадам не такая уж дура. Она прекрасно знала, с чем мы имели дело. И объяснила, что кинулась отгонять от водоёма пару из отряда, пока на лагерь не попёрли водяные мертвецы.       — Ты мне тут лапшу на уши не вешай, не смотри, что длинные. Это же дерьмо собачье! Неужто ты веришь, что стерва типа спасала людей?       — Да ладно, проехали, — отмахнулась Тревельян, задумываясь, как бы отобрать у них Дориана и смыться с ним куда-нибудь в тихое местечко.       Дориан увлёкся рассказами Быка о драконах. В этот момент в трактир заявилась Вивьен, чуть задев своим атуром дверной косяк.       — Кто из вас вызвал демона? — пробормотала Сэра, провожая недобрым взглядом чародейку.       Сэра скорчила недовольную рожу, передразнивая мадам. Тревельян смиренно пожала плечами, наблюдая, как компания растёт и ширится. Как благодаря Варрику чародейка присоединяется к их ночным посиделкам и отрезает себе нехилый кусок пирога с бараниной, несмотря на все отговорки вроде: «Ну что вы, право, я на диете, не ем после шести». Надо будет поинтересоваться, после шести чего? Чашек чая? Бокалов вина? Убитых баранов?       Кара поняла, что сегодня её планы не осуществятся. И сделала в уме пометку, что Варрику надо дать по шее за неуемное и несвоевременное желание расширить компанию. Особенно с помощью Вивьен. Что мадам делала в таком месте в такое время? Удивительно вообще лицезреть мадам с её амбициями в деревенском трактире. Выглядела она встревоженной, и Тревельян даже на секунду обеспокоилась. Лишь на секунду. У Вивьен обычно надменное и недовольное выражение морды лица — она всегда такая.       Сэра открыла рот, заметив, что чародейку усадили аккурат возле её шедевра. Эльфийка, вероятно, собиралась сообщить, что она тут ни при чём, и всё дело рук некой Бесстыжей Дженни. Тревельян знала наперёд все её отговорки. Но мадам не обращала внимания на украшение стола. Бык уже подливал ей эля и подкладывал в тарелку второй такой же кусок пирога с бараниной, игнорируя очередной поток: «Я всё ещё на диете, ой прекратите». Не дождавшись реакции Де Фер на свои каракули, эльфийка покраснела и побагровела. Незаметно спрятав флакончик в карман, она пожелала мадам «счастливого поноса», захихикала, выхватила из пальцев Варрика раскуренную самокрутку и поскакала вприпрыжку с воплями: «Чур я первая катаюсь на радужном единороге!»       — По-моему, тебе и так хорошо, дорогая моя, — надменно произнесла Вивьен, делая вид, что в упор не замечает резьбы перед своим носом.       — Ты про то, что я и так с прибабахом? Это же здорово, правда? — заржала Сэра и завалилась под стол.       Тревельян опасалась конфликта и слегка беспокоилась. Ровно до того момента, как Бык плеснул в общее пойло приличную дозу девяносто шестипроцентного кунарийского спирта. Кто-то рявкнул тост, и понеслось: пошлые анекдоты, песни, игры в карты на раздевание, танцы на столе, под столом, драка, блевание в кустах — всё как положено на правильном культурном отдыхе. На миг Тревельян подумала, что хорошо, что советники всего этого не видят. Особенно симпатичный блондинистый храмовник. Он бы гораздо лучше смотрелся в её постели, а не в кругу подобной вечеринки. Впрочем, какая только чушь не придёт в голову спьяну.       На следующий день кто-то донёс советникам, что всю ночь по деревне разносились звуки тяжёлого рока и пьяные песни непотребного содержания. Что кто-то намазал фосфором лошадей и гонял их по убежищу, на интенданта упало ведро помоев и так далее. А в надписи на столе кто-то зачеркнул и исправил все ошибки, рядом процарапав двойку.