***
Нам предоставили одну из башен дворца — гостевую, которая не предназначалась для проживания студентов. Роскошный холл башенки плавно переходил в широкий открытый балкон, здесь особенно явно чувствовался свежий горный воздух. По периметру холла было множество дверей, которые вели в гостевые комнаты. Вечером, после ужина, прогулки по территории школьного двора, мы собрались в нашем гостевом холле вчетвером. Кроме Экинбаду и его помощницы мы не увидели никого за сегодняшний день — и это было странно, как им удается содержать в летний период такую большую площадь? Всё дело в какой-то особенной бытовой магии? Я решила, что обязательно поинтересуюсь об этом у директора. Мы расселись на мягкие диваны, стоящие вокруг затейливого резного стола с прохладительными напитками, орешками и сухофруктами. — Профессор Снейп, значит, завтра директор Уагаду покажет нам рецепт зелья? — в лоб спросил Билл, отправляя в рот горсть орешков. — Можно и так сказать, мистер Уизли, — коротко ответил Снейп. Я заметила, что он будто не желает развивать эту тему, но всё же задала вопрос. — Значит, мы были правы, и он есть в Уагаду. Почему же мистер Экинбаду пытался ввести нас в заблуждение? Северус вздохнул — его явно раздражала моя наблюдательность и правота. Джек с интересом уставился на зельевара в ожидании ответа. Если бы мы были с Северусом вдвоем — он бы точно избежал ответа или попросту осадил бы меня за назойливость. — Мистер Экинбаду обладает некими сведениями об этом зелье и завтра нам всё расскажет, — терпеливо ответил Снейп, не глядя на меня. Я тоже вздохнула, поняв, что большего от профессора не добьюсь, хотя меня изнутри разрывало любопытство — хотелось спросить, о чем они так долго сегодня беседовали. — Что ж, тогда остается ждать завтра, — развел руками Билл, — надеюсь, мы приехали сюда не зря. Спасибо, профессор Снейп, что составили нам компанию, — искренне сказал рыжий, — без вас нас бы точно и на порог не пустили. — Благодарите мисс Грейнджер и ее настойчивость, — бросил ему Северус. — Что ж, спокойной ночи всем, не забывайте, что нас ждут завтра с раннего утра. Северус встал с дивана и направился в одну из гостевых комнат. Я тоже последовала было его примеру, но мою руку за запястье перехватил Билл. — Гермиона, ты что, спать? — Время детское, — согласился с ним Джек. — Я тут заприметил просто отпадный бассейн с каскадами! Предлагаю вам туда наведаться. — Будь ты в школе, Джек, и будь я старостой, то давно бы уже сняла с тебя баллы! — строго сказала я. — Мы находимся в гостях, нам никто не разрешал пользоваться бассейном! — Гермиона, не будь такой занудой, — весело подмигнул мне Джек. — Бассейн на нашем этаже! Быть здесь и не воспользоваться? — парень фыркнул. — Мы не в школе, и без классных воспоминаний я отсюда не уеду! Что меня ждет дома? Грядки и недовольная сестрица. Как хотите, — Джек поманил за собой Билла и направился из холла, влекомый своей безумной затеей. Я закатила глаза, а Билл, смеясь, потянул меня на себя. — Билл, ты же разумный взрослый человек, а ведешь себя как Фред и Джордж! — с укором сказала я ему, высвобождая руку. — Знаешь, Гермиона, кажется, Джек прав. И Сириус тоже. Помнишь, что он сказал? Нужно запасаться хорошими воспоминаниями. Что нас ждёт впереди? Судя по накалившейся обстановке в Ордене — ничего хорошего. Тот-Кого-Нельзя-Называть активизировался, мы все сидим как на иголках. Я вовсе не Фред и не Джордж, но ничего не имею против отличного времяпрепровождения. Эту ночь мы всё равно проведем здесь, в Уагаду, и ничего полезного сделать не сможем, так что ничего страшного не случится, если мы немного повеселимся. — Кажется, я знаю, за какие качества тебя взяли в «Гринготтс»! — соглашаясь с его суждениями, со вздохом произнесла я. — Ты умеешь людей убеждать. Билл широко мне улыбнулся, и вот уже мы следуем за Джеком. Зал с бассейном был небольшим, но уютным. По периметру золотились статуи с экзотическими животными, в низких горшках росли маленькие деревья, плитка по стенам и на полу была яркая, с необычным орнаментам, изображающим людей и зверей, солнце и фрукты. Фосетт уже вовсю купался в чаше, и как ребенок, хохотал и брызгался. Я подумала про себя, что нужно будет обязательно помочь ему с учебой или работой — его живой мозг просто засохнет от безделья! Пока я смотрела на Джека и разглядывала дизайн плитки, Билл уже стянул с себя одежду, и, оставшись в нижнем белье, нырнул в бассейн. — Просто замечательно! — пыхтя, сказал он, вынырнув. — Гермиона, давай к нам! — У меня нет купальника, — развела я руками. Вода манила и влекла, но мне вовсе не хотелось разголяться перед парнями, а потом ещё сушить одежду, приводить в порядок волосы… — Прыгай так! — рассмеялся Билл. — Нет, парни, я… а-ай! Неведомая сила приподняла меня в воздухе и опустила только тогда, когда мое тело оказалось прямо над водой. Кажется, я закричала, но часть моего крика заглушила вода, рот и ноздри тут же заполнились ей, я забарахталась и наконец вылезла на поверхность с шумом — кашляя и прочищая нос. Мокрые волосы облепили мое лицо, но первое что я услышала — смех, а потом вопрос Уизли о том, всё ли со мной в порядке. — Прости, Гермиона, — виновато улыбался Джек, помахав мне палочкой. — Ах так! — сказала я гневно, но внезапно сама засмеялась и смилостивилась над парнями. Что там Сириус сказал про эмоции? Мы вели себя, как дети. Брызгались и веселились, с помощью волшебных палочек наколдовывали водяные фигуры и парили над самой поверхностью бассейна. Я почувствовала прилив сил и эндорфинов. В эти мгновения я забыла, кажется, обо всём на свете, и была благодарна Биллу, что он уговорил меня на это маленькое безумие. Время я не засекала, мне показалось, что мы пробыли там по меньшей мере часа два. Джек нашел нам полотенца и халаты, висящие в углу возле статуи гепарда. Я облачилась в воздушный легкий халат и палочкой наспех высушила себе волосы, тут же почувствовав угрызения совести. — Надеюсь, наша вылазка останется незамеченной… — Брось, — успокоил меня Джек. — Нам же выделили целую башню, предполагается, что мы можем воспользоваться всеми её удобствами. Мы же, в конце концов, не в личные апартаменты Экинбаду заявились. Я хихикнула, представив сказанное Джеком. — Спокойной ночи, — промолвила я. — Не знаю, сколько сейчас времени, но выспаться бы не мешало, к тому же завтра рано вставать. — А, может, уже и сегодня… — заметил Билл. Мы покинули бассейн и, пожелав друг другу спокойной ночи, стали разбредаться по комнатам. Билл напоследок окликнул меня, и я обернулась. — Что? — шепотом спросила я. — Да нет, ничего… — загадочно улыбнувшись, произнес Билл и махнул мне рукой, задерживая дольше, чем нужно, взгляд на моем лице. Я поспешила отвернуться и поскорее скрыться в комнате, но на всякий случай огляделась в холле — привычка с Хогвартса, а именно с ночных прогулок по школе — тебя в любой момент мог поймать дежурный или завхоз. Тут не было, конечно, ни того, ни другого, но в залитом лунным светом холле (кто-то погасил уже все свечи) я разглядела высокую фигуру. На мгновение я содрогнулась, решив, что фигура мне почудилась — это, скорее всего, какое-нибудь растение или та же статуя, но всё же решила проверить и, убедившись, что Билл уже ушел, на цыпочках прокралась к балкону. Теперь сомнений не было — это точно человеческая фигура. Северус. Влекомая желанием увидеть его наедине, без парней, и поговорить, я так же на цыпочках стала красться к нему через весь широкий балкон — он стоял у самых перил и смотрел куда-то вдаль, на белоснежные горы, освещаемые луной. — Уже накупались? — спросил, не поворачиваясь, Северус. Чёрт! Совсем забыла о его идеальном слухе. Что ж, меня рассекретили, и мне ничего не оставалось, как встать обратно на всю ступню и подойти к нему, кутаясь в халат — здесь, на открытом балконе, было довольно-таки прохладно, а моё тело было разгоряченным после физической активности в горячем бассейне. — Зря не присоединились, — ответила я и улыбнулась, тоже облокачиваясь на перила. Здесь было настолько высоко, что внизу не было ничего видно, зато из всей ночной темноты отчётливо очерчивалась горные вершины. — Понятно, почему их называют Лунными горами! — с восхищением произнесла я, чуть подрагивая от холода и чувствуя на себе пристальный взгляд. — Зачем вам это зелье, Грейнджер? — спросил меня зельевар, не прерывая зрительного контакта. Я слегка растерялась от вопроса и, мельком глянув на него и смутившись, сбивчиво ответила: — Оно даст мне надежду. — Надежду? — Надежду на то, что всё закончится благополучно. Зелье всех возможностей, верно? У меня появится возможность на хороший исход того положения, в котором я оказалась. Всё просто. А вам оно зачем, профессор? — За тем же, — отрезал Северус и снова отвернулся от меня. — Не спится? — Как видите. — Там на столике есть зеленый чай, — заботливо сообщила я, вспомнив про напиток. Северус развернулся ко мне. — Знаете, Грейнджер, что самое удивительное? — спросил он, и я с любопытством и каким-то волнением посмотрела на него. Он, увидев, что я вся во внимании, продолжил: — Раньше я бы за вашу дерзость уже сотни баллов снял, а сейчас я настолько расслабился или… привык? Что ваши высказывания стали для меня нормой. — Разве это удивительно? — укутываясь в халат поплотнее, спросила я, слегка обиженная на его наблюдение. — Мы с вами столько уже всего пережили… Что должны давно уже называть друг друга на «ты». — И не мечтайте, — ухмыльнулся Северус. Я, заметив, что он не сердится, дала волю словам: — Ну почему? Это было бы вполне естественно… — Того, что было, недостаточно для перехода на неформальные отношения, — прервал меня Северус. — Разве? — удивилась я. — Мы целовались, и танцевали, и, кажется, обнимались… — Этого точно не было. — А разве то, что мы сейчас стоим с вами на балконе, при луне, в почти что романтической обстановке и разговариваем вполголоса — этого недостаточно?.. — Всё ещё нет, — медленно ответил Северус с беспокойством глядя на то, что я начала к нему приближаться. Ему пришлось отодвинуться, но его спина уткнулась в перила, и он остановился. Но он не возражал. Я чувствовала, казалось, его настроение, а ещё глубже и отчетливее — свое желание. Приближаясь к нему, я видела только его глаза — глубокие, влекущие меня раствориться в них. Сейчас ничего не было важно, казалось, кроме магии наших взглядов и страждущих сердец. Я положила руки ему на грудь, сжав пальцы на мягком ворсе теплого халата: — И даже этого мало? Северус будто очнулся, и магическая нить вмиг оборвалась. Он взял мои руки в свои и на какое-то мгновение сжал их, а потом опустил и отпустил: — То, что ты делаешь — неправильно, — сказал он слегка хриплым голосом. — Разве? Вот мы уже и на «ты», — сказала я, пытаясь вновь взять его за руку, но он отстранился. — Мы должны быть вместе, ты сам согласился с тем, что нельзя менять события прошлого. — Мы, кажется, успешно спасли Диггори, — напомнил мне Снейп. — А уж такую мелочь, как отношения… — Мелочь? — с обидой в голосе переспросила я. Северус вздохнул, поняв, что ранил мои чувства. — Вы же прекрасно поняли, о чем я… — И опять на «вы», — скорее себе, чем ему, произнесла я. — Не передергивайте, — разозлился Северус. — Прекрасно поняли, о чем я. Можно обойтись и без ваших отношений. Без наших, черт. Без этих, — уточнил он. — Тем более, что до нашего с вами союза ещё почти пять лет. — Значит, ты пять лет будешь меня игнорировать, а потом?.. — снова укутавшись в халат и дрожа от холода, спросила я. — Дожить еще надо, — мрачно произнес он и, устало вздохнув, снял с себя теплый халат, оставшись в белой сорочке и брюках. Он бережно укутал меня в него, и я не веря своему счастью, даже прослезилась, ощутив его тепло на своем теле, а на лице — его внимательный снисходительный взгляд. — Спокойной ночи, мисс Грейнджер. Вам давно уже пора спать. — А как же… вы? — пролепетала я, стараясь не расплакаться окончательно. — Я побуду ещё здесь. Я шмыгнула носом и побрела обратно в холл, подхватывая длинные полы халата. Его халата! Слезы застилали глаза, но я смахнула их и позволила себе улыбнуться, толкнув затем дверь в одну из гостевых комнат. Как только я зашла, произошла необыкновенная магия — несмотря на то, что свечей и электричества не было, помещение будто наполнил мягкий неназойливый свет, позволяя разглядеть очертания кровати и всего остального. Я подошла к широкой, с балдахином, кровати и опустилась на мягкие подушки, плотнее завернувшись в халат вместо одеяла. Свет тут же померк. Незаметно для себя я заснула, утопая в своих грезах и мыслях о Северусе. Нужно сказать, что пробуждение было одно из самых неожиданных в моей жизни. Я почувствовала чье-то присутствие и уже было, испугалась, что это сонный паралич, о котором я читала, но, к счастью, руки и ноги шевелились, и я подвигала ими, а рукой начала шарить по кровати в поисках палочки, но наткнулась на что-то мягкое и теплое и резко одернула руку. Со стороны неопознанного объекта тоже произошла реакция. Кто-то быстрее моего нашел волшебную палочку и воспользовался ей — яркий серебристо-голубой цвет ослепил мои глаза. — Грейнджер?! — знакомый родной голос. Но очень сердитый. Я испугалась еще больше него, на автомате отодвинула его руку с палочкой от себя и рассмотрела изумленное лицо Северуса. — Какого черта ты тут делаешь? — Сплю, — бесхитростно сказала я, но в следующие мгновения сон как рукой сняло. Мой мозг начал медленно приходить в себя и анализировать обстановку. — А ты? — Это вообще-то моя комната. Была, — он вскочил с кровати, и тут же, чертыхнувшись, погасил свет, но я уже увидела его обнаженную спину и издала вздох, который выражал сразу множество эмоций. — Спите здесь уж тогда. А я пойду в другую комнату. — Профессор, — окликнула я его, и по образовавшейся тишине, поняла, что он слушает меня. — Я не специально. — Повторите себе это ещё раз, — с этими словами он покинул комнату, оставляя меня в смешанных чувствах. На этот раз уснуть мне долго не удавалось.***
Казалось, прошел какой-то миг, прежде чем нас всех подняли с кроватей. Оказывается, утро уже наступило, и солнце взошло, причем несколько часов назад. Я чувствовала себя разбитой и невыспавшейся, Билл отчего-то был хмурым, а Джек с большим аппетитом уплетал предложенные кушанья на завтрак. Мирей поставила на стол большой стеклянный кувшин с мутноватым напитком, и когда Снейп спросил ее о кофе, она извинилась, и сказала, что кофе будет ближе к обеду. Северус помрачнел — утро без кофе совсем не утро, я прекрасно знала о его привычке и зависимости от кофеина. У меня мутный напиток не вызвал доверия, и я решила ограничиться на завтрак яблоком, а Билл, казалось, вообще потерял аппетит и ни к чему не притрагивался, и я почему-то боялась его о чем-либо прилюдно спрашивать. Зато Джек выпил аж два стакана и словно бы начал светиться изнутри. Экинбаду уже ждал нас, когда его помощница вывела нас из лабиринта холлов, лестниц и помещений прямо в сад перед школой. — Доброе утро, — поприветствовал он нас. — Ну что, зарядились хорошим настроением? Джек радостно ему кивнул, Билл хмуро промолчал, я смущенно улыбнулась и произнесла: «Да», а Северус дал за нас за всех полноценный ответ: — Мистер Экинбаду, спасибо за радушие. Вы обещали, что сегодня расскажете нам что-то о зелье всех возможностей. Директор хитро улыбнулся и кивнул, затем сделал пригласительный жест в сторону больших стеклянных теплиц и оранжерей. Когда мы зашли внутрь одной из них, то обомлели — грядки были заполнены редкими растениями, теми самыми, которые Билл привез с Чемпионата и которые Сандра посадила у себя в саду: каша проповедника, ганглии ведьмы, мечта нюхлера, тауматагория. Директор Уагаду, насладившись нашим изумлением, пояснил: — Каждое утро ученики нашей школы пьют это «зелье», точнее, напиток. Сегодня за завтраком я попросил Мирей вам поставить кувшин с ним. Как самочувствие? Мы все переглянулись и уставились затем на Джека — он один из нас пил его и сейчас словно светился от счастья. — Замечательно! — проговорил он, заметив наши взгляды. — Я чувствую прилив сил и… кажется, я могу покорять горы! Экинбаду добродушно рассмеялся. — А что же остальные, не попробовали? Да, внешне он выглядит как вода после сваренного картофеля, но всё же это замечательный напиток. — Каждое утро вы даете ученикам зелье? — удивился Снейп. — Зачем? У организма появляется зависимость, зелье нельзя принимать чаще прописанного курса, появится пагубное влияние на организм. Экинбаду улыбнулся и пригласил нас прогуляться по оранжерее. — Когда вы приехали и упомянули зелье, это меня немного позабавило, — начал свой рассказ директор африканской школы. — Честно сказать, я давно уже не слышал, чтобы им кто-то интересовался и был удивлен, что в Европе наш напиток до сих пор считают зельем. Увидев непонимание на наших лицах, он сделал жест рукой и принялся объяснять: — Дело в том, что это вовсе и не зелье. Это традиционный африканский напиток, как к примеру, в вашей школе — тыквенный сок. Да? Я не ошибся? У нас этот напиток называется суна, то есть солнце — солнечный напиток. Он дарит бодрость и хорошее настроение на весь день. Снейп удивился: — Но как же хроники Чемпионата мира по зельям? В них четко сказано, что ваш участник изобрел невероятное зелье, его испытали на жабах. — А что именно произошло с жабами, вы знаете? — улыбнулся Экинбаду. — Ну конечно, — тут же ответил Северус. — Зелье дали попробовать самцу одной из жаб для проверки действия зелья. При контакте с зельем самец жабы засветился, словно бы наполнился светом, и это привлекло к нему интерес жаб противоположного пола. Зелье всех возможностей… — Нет, нет, нет, — засмеялся по-доброму директор. — Эта история превратилась в легенду и обросла вымышленными подробностями, стало быть. На самом деле всё было не так. Задание первого Чемпионата мира по зельем было следующим — сварить уникальное зелье, превосходящее собой Феликс Фелицис. Чтобы справиться с заданием, участникам дали отведать самого зелья жидкой удачи. В тот год были изобретено много полезных зелий, — Экинбаду внимательно посмотрел на Снейпа, — но все почему-то твердили только про участника нашей школы. Он сварил обычную суну, по его мнению, не было ничего лучше, как зарядиться с утра бодростью и хорошим настроением. Стало быть, это просто отвар из этих растений, которые при варке можно класть в любом порядке. Сказать, что мы были ошарашены — это ничего не сказать. Мы чувствовали себя по меньшей мере глупо. Всё оказалось настолько просто и банально, что первое время нам казалось, что директор нас попросту обманывает, чтобы не открывать секрет, но он, видя наши озадаченные и растроенные лица, убедил нас в своей правоте. — Замечательный эффект достигается при одновременном принятии Феликс Фелицис и суны, — сказал Экинбаду. — Мы даем эту смесь старшекурсникам, которые занимаются анимагией, это помогает раскрывать им свой потенциал. У нас самое большое количество из всех волшебных сообществ по зарегистрированным анимагам. — То есть, при желании, все могут стать ими? — радостно спросил Джек, представив, должно быть, как он превращается в хищную кошку. — При желании, — согласно кивнул директор Уагаду. Выйдя из оранжереи, мы вежливо отказались от приглашения директора вновь перекусить что-нибудь на открытой веранде и заспешили домой. Он не стал настаивать и выдал нам новый портал. Мы были очень расстроены и чувствовали себя обманутыми, единственным, кто не унывал, был Джек. Должно быть, всё же была в этом напитке какая-то своя философия, хорошее настроение это тоже немаловажно — когда ты в приподнятом настроении, ты чувствуешь себя, будто поймал волну, тебе подвластно всё и ты можешь, — как там Джек сказал? — покорять горы, ты ищешь в себе и находишь скрытые до поры до времени качества и таланты, которые и раскрывают твой максимальный потенциал.