Влюбись в меня заново

      — Профессор? — позвала я.       Северус уже с минуту разглядывал кроваво-красный камень, лежащий посередине зала на небольшом столике.       — Странно, — прошептал он.       — Профессор, камень на месте, — зачем-то сказала очевидное я.       — Вижу, — хмуро отозвался Северус и, резко развернувшись, вышел из зала.       Я последовала за ним.       — Сэр, выходит, профессор Квиррелл ещё не похитил камень, — начала говорить я, едва поспевая за зельеваром.       — Откуда вы знаете, что это он? — резко остановился зельевар. — И что значит «ещё не похитил»? — с раздражением спросил Северус, сердито посмотрев на меня.        — Ну… он же наверняка попытается похитить снова…       Я подождала, пока зельевар вновь активизирует заклинание на дверях в зале со своей ловушкой.       — Так, Грейнджер, отвечайте, откуда у вас такая информация?       Северус был сердит. Мы быстро прошли залы, пока не очутились в первом небольшом помещении с дьявольскими силками, уже достаточно вновь осмелевшими и заполонившими практически всё пространство.       — Я жду, — напомнил декан Слизерина, быстро посмотрев на меня.       — Я просто…       Мне нечего было сказать, кроме правды, и потому я молчала.       Северус не стал ждать, пока я отвечу, и взмахом палочки заставил арфу заиграть, а сам поднял нас наверх, закрыв люк.       — Направляйтесь в свою гостиную. Когда я пришлю за вами, будьте любезны, отрепетируйте свою речь.       Северус запер за нами дверь в коридор на третьем этаже и ускорил шаг.       Что же теперь делать? Я сама была в полном недоумении. Философский камень был на месте, значит, я ошиблась, и Квиррелл не собирался его сейчас красть. Северус тоже ошибся. Теперь он знает о том, что мне известно о камне и о месте его нахождения.       Хмурая, в раздумье, я отправилась в гостиную Гриффиндора, где было очень шумно. Гриффиндорцы качали на руках Гарри и выкрикивали его имя.       Раскрасневшийся Рон, заметив меня, протиснулся сквозь толпу и спросил:       — Куда ты убежала, Гермиона? Ты такое пропустила! Ты вообще видела матч? Мы выиграли! — заулыбался рыжий.       — Видела, — кивнула я. — Гарри поймал снитч ртом. Это было чудесно, он молодец!       — Вот-вот, — поддакнул Рон и направился обратно к толпе.

***

      Перси пришёл через час и сказал, что меня ожидают в кабинете директора.       — Интересно, что ты натворила, раз сам Дамблдор тебя вызвал, — сузил глаза он, внимательно меня рассматривая.       — С чего ты взял, что я что-то натворила? Может быть, меня хотят назначить старостой? — с издёвкой спросила я и прошла мимо Перси, оставив его возмущённого в гостиной.       Отношения с Персивалем у меня явно не складывались.       Путь до кабинета директора показался слишком коротким. Я несколько раз пыталась про себя проговорить ответ на вопрос Северуса, но так и не смогла придумать ничего внятного. А если меня вызвали в кабинет Дамблдора, то это, по меньшей мере, означало, что директор тоже в курсе. Никак не решаясь постучаться в дверь, я напомнила себе, что перед смертью не надышишься.       В кабинете директора находились Северус и сам Дамблдор. У Северуса было какое-то растерянное выражение лица. Дамблдор, увидев меня, улыбнулся и пригласил сесть, как всегда, предложив чаю.       — Нет, спасибо, директор, — взволнованно сказала я. — Профессор Снейп, дело в том, что я…       Снейп с недоумением посмотрел на меня.       — Вы о чём, мисс Грейнджер?       Я растерялась и посмотрела на директора, который лукаво мне подмигнул.       — Ну что же, думаю, я всё понял, Северус. Вам, должно быть, уже пора.       — Да, директор, — задумчиво ответил тот и, встав со стула, молча вышел из кабинета.       — Директор, это вы?       Дамблдор поставил на место чашку, из которой пил чай.       — Кажется, я просил вас не вмешиваться в происходящее, разве нет?       Да, это он. Вернулся в самый подходящий момент… Что он сделал с Северусом, у него было настолько растерянное выражение лица!       — Заклятие забвения, — ответил на немой вопрос Дамблдор.       Мерлин! Он же легилимент. Нужно быть аккуратнее со своими мыслями. Стоп! Он стёр память Северусу?       — Мисс Грейнджер, вы не понимаете, насколько это опасно? А ещё из-за вас я слишком зачастил в прошлое…       — Профессор, — я была растеряна и возмущена одновременно, — что я должна была делать? Допустить, чтобы Квиррелл завладел философским камнем и оживил Волдеморта? Северус сам пошёл в запретный коридор и прошёл все ловушки!       — Да, но смещение событий во времени произошло по вашей вине, мисс Грейнджер…       — Это невыносимо, директор! Вы обещали мне помочь, а сами исчезли… Сол Крокер, кто или что это?       Я выжидательно смотрела на директора, а он медлил с ответом.       Голубые глаза пронзительно посмотрели на меня.       — Гермиона, всё это время я пытался помочь вам, выбрать лучший вариант, находил пути решения этой сложной проблемы, мне непонятны ваши обвинения. Сол Крокер — невыразимец и работает в Отделе тайн.       Я внутренне напряглась.       — Он поможет мне? — с надеждой спросила я.       — Вы только сами в состоянии помочь себе. Я договорился о том, что вы будете его ассистенткой.       Кем? Разве можно первогодке стать ассистенткой невыразимца в самом Отделе тайн? Что за глупости говорит директор?       Дамблдор посмотрел на меня и снисходительно вздохнул.       — Всё это оказалось нелегко проделать, поэтому вы должны быть мне благодарны, мисс Грейнджер.       — Благодарной? Разве не вы сказали, что у меня получится починить маховик? Вы тоже участвовали в том, что я переместилась во времени…       Я пыталась успокоиться. К чему теперь все эти слова? Имеет ли значение, кто виноват? Директор помогает мне, и это главное.       — Извините, — примирительно сказала я. — Объясните, пожалуйста, подробнее ваш план действий.       — Естественно, в Отдел тайн просто так не попасть, — директор сделал вид, что ничего не произошло. — Ассистентка Сола Крокера — бывшая ученица Хогвартса, отличница, мы с ней в хороших отношениях. На рождественские каникулы вы можете ей побыть, естественно, не без помощи оборотного зелья… Она согласна. Сол Крокер уже давно не давал ей отпуска…       — Чем это может помочь ситуации?       Я действительно была в недоумении.       — Мисс Грейнджер, зрите в корень, — улыбнулся директор и посмотрел мельком на часы. — Мне нужно идти.       — Сэр, если честно, я ничего не поняла… — торопливо сказала я, пока Дамблдор вновь не исчез.       — Просто, мисс Грейнджер, ни во что не вмешивайтесь больше, дайте мне слово. В Отделе тайн вы сможете узнать, как починить маховик и чем грозит вмешательство во время, и на многие другие вопросы вы сможете найти ответы.       Директор поднялся из-за стола.       — Поймите, Гермиона, ваш случай уникален. Нужно быть предельно осторожным в каждом поступке, иначе всё приведёт к ещё большей анархии во времени. Сейчас для нас главное разобраться в том, как вам действовать дальше. Можно ли починить маховик, если часть волшебного песка осталась в настоящем? Если да, и вы почините его и вернётесь в ваше настоящее, то кто останется вместо вас? Где Гермиона Грейнджер этого времени? Можно ли без всякого ущерба своему здоровью вернуться в ваше настоящее, а если нет, то чем это может обернуться? Вот на все эти вопросы и многие другие вы должны постараться найти ответы. Ждите письма от меня. На рождественские каникулы возвращайтесь домой. До свидания, Гермиона!       Директор стремительно вышел из своего кабинета, оставив меня одну с учащённым сердцебиением.       До рождественских каникул практически два месяца. Неужели директор уверен во мне больше, чем я сама в себе?       Что же… Директор тоже сильно рискует, направляя меня в Отдел тайн. Это ведь тоже вмешательство во время. Но, пожалуй, это действительно единственное верное решение в этой ситуации.       Жалко, что он стёр память Северусу. Я думала, что сумею в итоге всё тому объяснить и заставить поверить в свою историю, хотя это наивно и глупо. Он бы позаботился о том, чтобы меня отвезли в больницу св.Мунго.       Оставалось только набраться терпения и ждать.

***

      Медленно, но верно приближалось Рождество.       С тех пор, как я Гарри, Рон и Невилл побывали в запретном коридоре, они как будто потеряли к этому интерес. Хотя иногда, бывало, за партией в шахматы Гарри и Рон начинали обсуждать, что же такое интересное охраняет трёхголовый пёс, но, завидев мой сердитый взгляд, смолкали. У меня складывалось впечатление, что в моё отсутствие, возможно, они рьяно обсуждали данную тему, а то и пытались что-либо узнать об этом. Но в библиотеке они были редко и брали книги исключительно по учёбе. Зато профессора по защите от тёмных искусств я наблюдала там часто. Скорее всего, он рыскал в поисках какой-нибудь важной информации, которая помогла бы ему в его темных делах.       Когда выпал первый снег, я начала часто покидать здание Хогвартса и гулять вместе с Живоглотом во дворе школы. Правда, рыжий полукниззл не очень любил прогулки по холоду, и, обычно, делая со мной два или три круга, опрометью мчался обратно в замок. Я же продолжала наворачивать круги в одиночестве, много думая о том, как будет происходить всё то, о чём говорил Дамблдор. Мне придётся о многом спросить у этой ассистентки, чтобы не попасть впросак.       Наблюдая за тем, как близнецы Уизли подшучивают над Квирреллом, заколдовав снежки, я в который раз задалась вопросом о том, где он пропадал во время матча по квиддичу, если не пытался украсть камень? Возможно, он был в запретном лесу и охотился на единорогов? Почему-то раньше мне эта мысль не приходила в голову, а ведь это вполне вероятно. Должно быть, так и было.       Наконец-то наступило Рождество, и я отправилась домой к родителям.       На третий день рождественских каникул я получила письмо. Это было во время обеда. Мама, как всегда, продолжала удивляться совам-почтальонам, хотя за последние дни они несколько раз уже появлялись в нашем доме, принося подарки от Гарри и Рона и унося мои.       Я быстро вскрыла тёмно-коричневый пергамент, в котором лежала записка.       — Это снова от твоих друзей, милая? — спросила меня мама, накладывая мне в тарелку суп.       Я что-то невразумительно промычала, поглощённая запиской, в которой было всего несколько строк:       Мисс Грейнджер, будьте завтра в кафе-мороженом Флориана Фортескью в два часа дня. Мисс Лоулер будет ожидать там.       — Гермиона, всё хорошо? — спросила мама, заметив моё задумчивое лицо.       — Да, — я улыбнулась, делая вид, что все в порядке. — Одна знакомая хочет завтра встретиться в Косом переулке, ты не против, если я пойду?       Мама внимательно посмотрела на меня, слегка растерявшись.       — Конечно, нет… Но, может быть, вам лучше встретиться здесь? Пригласи её в гости, я испеку пирог.       — Нет-нет, мам, спасибо. Я думаю, что мы ещё пройдёмся по магазинам, нужно кое-что купить к школе.       Как я буду объяснять своё отсутствие во время каникул родителям, я не подумала.

***

      Папа довёз меня до Чаринг-Кросс-Роуд, откуда я незамедлительно вошла в «Дырявый котёл».       В кафе-мороженом Флориана Фортескью было немноголюдно. Какая-то парочка забилась в угол и наслаждалась друг другом, мамочка с дочкой сидели в центре зала, и на их столике было много разнообразного мороженого. Ещё здесь были волшебник в длинной мантии и полноватая блондинка, сидящая спиной ко входу. Что же, методом исключения я нашла мисс Лоулер и подошла к её столику.       — Вы мисс Лоулер? — уточнила я на всякий случай, решительно ухватившись за спинку стула.       Блондинка подняла на меня свои большие серо-зелёные глаза и улыбнулась аккуратным розовым ротиком.       — А, должно быть, Гермиона? Присаживайся, — предложила она, когда я кивнула.       Уже на «ты»? Сколько ей лет, интересно?       — Меня зовут Пенелопа, — снова улыбнулась она.       — Хорошо, — я не знала, с чего начать разговор. — Пенелопа, профессор Дамблдор рассказал мне, что вы согласились… кхм.       — Да, Альбус попросил меня об одной услуге. Честно говоря, мне не сложно… — перебила она меня. — Практически весь Отдел тайн отдыхает в рождественские каникулы, кроме Сола. Он трудоголик, а так как я его ассистентка, он попросил меня никуда не уезжать на каникулы и помогать ему…       «Альбус»? Её фамильярности нет предела. Неужели она настолько дружна с директором, что называет его по имени?       — Значит, мы поможем друг другу, — заключила я. — Чтобы я вжилась в роль, то есть, стала вами, мне необходимо всё о вас знать и, стало быть, о том, чем вы занимаетесь в Отделе тайн.       — О, это не составит большого труда, — махнула рукой Пенелопа и сделала несколько глотков своего тёмно-малинового коктейля. — Очень вкусный, будешь чего-нибудь? — поинтересовалась она, заметив на себе мой взгляд.       — Спасибо, нет, — я отказалась, нельзя было отвлекаться на посторонние вещи. — Итак?

***

      Итак, это было действительно легко, судя по рассказу моей новой знакомой. Пенелопа Энн Лоулер, двадцати шести лет, блондинка с пышными формами, ассистентка невыразимца Сола Крокера. Если учитывать комментарий Дамблдора о ней, то ещё умница и отличница, училась на Райвенкло. Кроме того, именно Дамблдор помог Пенелопе устроиться в Министерство Магии (уж не любовники ли они?). Изображать её будет не так уж трудно. Пенелопа рассказала, что ничем важным в Отделе не занимается, лишь ассистирует профессору, работа типа принеси-подай, запиши, найди, напомни. Она называет его «профессор Крокер», он её — «Пенелопа» или «мисс Лоулер». Они вместе ходят на обед. Пенелопа обязательно берёт что-нибудь сладкое. Работа по будням, с девяти до пяти, но иногда он отпускает её раньше.       Оставалось только придумать, как объяснить родителям моё ежедневное отсутствие.       В окно тихо постучали. Я отодвинула штору и увидела маленькую пёструю сову с весомым свёртком в клюве, поспешила открыть окно и впустить небольшого почтальона. Сова быстро скинула тяжёлую ношу мне на стол и выпорхнула обратно в окно, не дожидаясь благодарности от меня.       Развернув свёрток, я обнаружила бутылочку из тёмного стекла. Здесь же находилась записка от Дамблдора.       Содержимого должно хватить до конца рождественских каникул. Если будут вопросы, пишите Пенелопе. Зелье крепкое и хорошо сваренное. Удачи.       Должно быть, оборотное зелье. Как кстати!       Меня передёрнуло, когда я вспомнила его вкус и ощущения после принятия внутрь.

***

      В семь часов утра мама уже стояла у плиты. И я едва решилась начать с ней разговор. Всё-таки взрослые такие непредсказуемые, особенно моя впечатлительная мама.       — Мам, знаешь, меня сегодня пригласили на весь день в гости, ты не против?       — О, должно быть, это твоя знакомая, что и вчера? — догадалась она, переворачивая бекон на сковороде.       — Да, так ты не против? Она живёт в Уолтом-Форесте…       — Ну, раз так, то, конечно, папа отвезёт тебя.       — Нет-нет, я сама, — быстро сказала я. — Я знаю, где это, на метро будет быстро.       — Ну… — растерялась мама. — Позвони нам от своей подруги, как доберёшься, чтоб мы не волновались, ладно? И на всякий случай оставь адрес.       Мерлин! Ну не применять же магию на родителях снова? Я вздохнула и быстро написала адрес на салфетке.       Выйдя из дома с пакетом в руках, в котором лежала одежда Пенелопы, я отправилась искать подходящее место для перевоплощения. Когда таковое было найдено возле обветшавшего дома, практически рядом с телефонной будкой, я быстро переоделась в белую блузку Пенелопы, в которой буквально утонула, небольшую серую мантию и серую юбку с разрезом. Чтобы она не спала с меня, пришлось широко расставить ноги. Чёрные туфли с блестящей пряжкой были так же велики мне.       Я достала маленькую бутылочку, в которую отлила порцию Оборотного зелья на день и сделала несколько глотков. Внутри тотчас же всё стало жечь, и я согнулась пополам, чтобы стерпеть неприятные ощущения. В это же время руки стали удлиняться, грудь расти, волосы выпрямляться и приобретать светлый оттенок. Через некоторое время я была Пенелопой. Свою одежду я аккуратно сложила в пакет и засунула в большую сумку мисс Лоулер, которую та одолжила мне. Итак, осталось только собраться с духом и пройти с помощью телефонной будки в Министерство Магии. Пенелопа сказала мне, что иногда попадала на работу таким образом.

***

      Отдел тайн располагался глубоко под землёй, на девятом уровне. Я здесь уже была вместе с остальными членами ОДа во время битвы с Пожирателями смерти. Именно тогда все маховики и часы были разбиты.       Немного поблуждав по круглой чёрной комнате с дверями без номеров и табличек, я наконец-то нашла нужную, не без помощи профессора Крокера, который появился у меня за спиной и поздоровался. Пенелопа подробно мне его описала, так что я его узнала.       — Доброе утро, профессор, — взволнованно проговорила я голосом Пенелопы и поспешила вслед за ним.       Он открыл третью дверь справа, и мы вошли в мерцающее помещение. Мерцающим оно было из-за сотен часов, расположившихся на стеклянных столах по периметру помещения и висящих на стенах между книжными полками. Но всех больше света исходило из высокого сосуда, находящегося в конце комнаты, который я сразу же вспомнила. Это сосуд времени.       — Итак, Пенелопа, продолжим нашу работу над сосудом.       Сосуд был пустым. В прошлый раз, когда я здесь была, в нём была заключена птичка колибри.       Я разочарованно вздохнула. Мне нужны маховики времени! Какой ещё сосуд? Разве мог он мне помочь чем-то?       — Не правда ли, работать в тишине приятнее? — весело сказал он и обернулся ко мне.       Работать в тишине? Звук сотен тикающих часов практически сводил с ума с первых секунд нахождения здесь.       Профессор Крокер был высоким и худым, средних лет мужчиной в очках с каштановыми длинноватыми волосами. Внезапно он нахмурился.       — Пенелопа, просыпайтесь уже, у нас много работы. Принесите мне вчерашние записи.       Вчерашние записи! Какие ещё записи? Про это Пенелопа мне ничего не говорила, где их искать и как они выглядят? Кажется, я наломаю дров в первый же день.       — Профессор, — промямлила я, массируя лоб, — вы не подскажите мне, куда я их вчера дела?       — Мисс Лоулер, они лежат сзади вас, — немного сердито произнёс Сол и направился по узкому проходу среди многочисленных столов к сосуду, который стоял на большом светлом столе.       Я обернулась и взяла толстый синий альбом с маленького столика, затем побрела вслед за профессором. Кажется, это будет не так уж и легко изображать его ассистентку!       Сол сел за стул и дождался, пока я сяду рядом с ним.       — Итак, продолжим, — коротко сказал он и, порывшись в коробке, лежащей на столе, выудил оттуда небольшой кусок синей ткани.       — Эксперимент девятый. Неживая материя.       Он аккуратно протянул руку к сосуду и опустил краешек ткани в его середину, где лоскут подхватил искрящийся ветер и тут же засосал в себя оставшуюся часть материи.       — Что сидите? — сердито рявкнул Сол и свирепо посмотрел на меня. — Пишите!       Я вздрогнула. Что писать? Я поспешно открыла синий альбом и нашла последние записи. Аккуратным круглым почерком там был описан эксперимент под номером восемь. Я схватила гусиное перо, открыла крышку стоящей неподалёку чернильницы и, макнув стержень в жидкость, приняла поспешно записывать то, что видела, ориентируясь на предыдущие записи.       Ткань какое-то время кружилась в водовороте искр, подхватываемая потоками невидимого ветра внутри сосуда, после чего потускнела и стала разваливаться на волокно, поднимаясь при этом всё выше в сосуде. Вихрь внутри усилился и «выплюнул» на стол остатки ткани.       Сол Крокер задумчиво потёр подбородок и посмотрел на меня.       — Записали? — спросил он.       Я кивнула, ещё раз посмотрев на записи. Мой почерк сильно отличался от почерка Пенелопы, был не таким аккуратным и круглым. Нужно было лучше стараться.       Сол собрал волокно со стола и кинул обратно в сосуд. Волокно вновь закрутилось внутри сосуда, но тот вновь отторг его, и оно оказалось на столе, в ещё более истрёпанном виде.       — Не понимаю, — вскочил Крокер из-за стола и навернул пару кругов по помещению. Его размашистому шагу явно мешали близко поставленные друг к другу столы.       Ради интереса я подробнее вчиталась в предыдущий эксперимент, записанный Пенелопой.       Эксперимент №8       Гипотеза: сосуд показывает прошлое и будущее объекта.       Объект эксперимента: засушенная бабочка Pieris brassicae.       Время пребывания в сосуде: восемь минут сорок пять секунд.       Результат: сосуд отторг объект с повреждениями. Частички объекта, оставшиеся в сосуде, также были отторгнуты сосудом через одну минуту пятнадцать секунд.       Вывод: сосуд не может показать прошлое и будущее мёртвого организма.       — Совершенно не понимаю принцип работы. Какие-то объекты он принимает, а какие-то нет, — вздохнул профессор и направился обратно на своё место.       Я вспомнила колибри. Птичка вылуплялась из яйца и превращалась во взрослую особь, после чего обратно — в яйцо. Разве сосуд показывает прошлое и будущее? Не совсем корректно. Скорее, время. Сосуд — это время, которое показывает изменение объекта, а не прошлое и будущее. Но сказать об этом Солу я не решилась, нельзя было вмешиваться.       — Итак, запишите вывод, — чуть успокоившись, произнёс Сол. — Сосуд не может показать прошлое и будущее неживого организма.       Я послушно записала сказанное профессором и выжидающе посмотрела на него.       — Итак, закрепим этот вывод…       До самого обеда мы занимались экспериментами. Профессор кидал в сосуд неживую материю, а я записывала результат. Каждый раз тот выталкивал обратно изменившийся объект. Гвоздь поржавел, чернила в чернильнице засохли, чистый лист пергамента потрепался и стал крошиться, глиняная чашка потрескалась.       Задумчиво жуя красную рыбу, профессор даже не обратил внимания на то, что я не взяла сладкое на десерт. А я вспомнила об этом только под конец обеда. Всё это время мы не разговаривали. Скорее всего, Сол Крокер был полностью поглощён мыслями об экспериментах, а я просто устала от писанины и наблюдений, потому заслуженно пользовалась небольшим отдыхом. В столовой сидело ещё два человека через пять столиков от нас. Должно быть, они были такими же трудоголиками, как и Сол.       После обеда, слава Мерлину, мы закончили с экспериментами и стали наводить порядок на полках с книгами. По словам профессора, Бродерик Боуд и Аспен Пламли, цитирую профессора: «эти двое нерях», (должно быть, его коллеги по работе), устроили бардак и не потрудились прибраться. Я узнала, что профессор был убеждённым перфекционистом, потому как книги были расставлены по его требованию в алфавитном порядке и по отраслям аккуратно друг к дружке. По словам Крокера, Бродерик страдал склерозом и мог спокойно унести одну из драгоценных книг к себе домой, забыв вернуть её на место.       Честно говоря, вторая половина дня меня порадовала гораздо больше, чем первая, потому что я заприметила несколько полезных книг, касающихся маховиков времени, из которых я могла почерпнуть полезную для себя информацию. Ровно в пять часов вечера Сол сказал мне, что я могу быть свободна, а сам остался работать дальше. Действительно, трудоголик.       Оказавшись на улице, я жадно вдохнула свежий воздух и направилась к ближайшей станции метро. У меня возникла идея. Пожалуй, я могу сказать родителям, что перебираюсь на несколько дней к своей знакомой. Потому как если я буду отлучаться каждый день с девяти до пяти «в гости», это будет выглядеть, по меньшей мере, странным, и родители могут заподозрить неладное. Вот только их волнения мне не хватало.       Мне пришлось подождать ещё час, чтобы снова стать собой внешне, затем я переоделась и возвратилась домой.       Оказавшись в своей комнате, я начала запихивать вещи обратно в свою детскую сумочку, после чего направилась в гостиную, где родители смотрели телевизор.       — Мам, пап, — с порога начала я, не потрудившись извиниться, что отвлекаю их от просмотра. — Пенелопа позвала меня к себе в гости пожить на все каникулы, вы не против?       Мама удивлённо воскликнула и обернулась ко мне, а папа выключил звук у телевизора.       После часа уговоров и убеждений, я смогла добиться разрешения у родителей, но, честно говоря, они были расстроены тем, что каникулы я проведу вдали от них. Я обещала приехать на субботу и воскресенье перед тем, как отправлюсь в Хогвартс. Пришлось позволить отцу подвезти меня к дому Пенелопы, которую я совершенно забыла предупредить о том, что собираюсь пожить у неё.       Я позвонила в дверь крошечного жёлтого домика, и, через какое-то время мне открыли.       — Гермиона? — жуя кекс, спросила Пенелопа, запахивая потуже бежевый халат.       — Пенелопа, можно мне пожить у вас? — с порога спросила я. — Не могли бы вы меня пропустить в дом, сзади на меня смотрит отец.       — Пожить? — Пенелопа перестала жевать и с недоумением уставилась на меня, а затем мне за спину, где в припаркованной ближе к тротуару машине сидел отец и пристально наблюдал за происходящим.       Я обернулась и, улыбнувшись, помахала папе рукой. Пенелопа рассеянно повторила мой жест и наконец впустила меня вместе с моими пожитками.       Пришлось ей всё объяснить про родителей, прежде чем она по-настоящему впустила меня в дом.       — Я думала уехать к родителям в Шотландию, но Альбус предупредил меня, что тебе, возможно, понадобиться помощь, так что…       Пенелопа смущённо закрыла полусобранный чемодан и растерянно посмотрела на меня.       Я мельком оглядела дом. В нём был уютный бардак.       — Проголодалась? — спросила Пенелопа. — Я испекла лимонный кекс.       — Пожалуй, — согласилась я, вспомнив, что даже не поужинала у родителей.       Кухня была небольшой, в ярких тонах, вся заставленная цветами в горшках на вязаных салфетках, а на полках в шкафчике стояла целая коллекция интересных по форме кружек и бокалов. Стены были обклеены постерами из магловских журналов, на которых были изображены девушки.       Пенелопа налила крепкий чай в красную чашку в виде сердечка и отрезала мне кусочек кекса.       — Как первый день? — поинтересовалась она.       — Почти освоилась, — сказала я. — Правда, мистер Крокер работает сейчас над сосудом времени…       — Сосуд времени? — переспросила Пенелопа. — А, сосуд будущего и прошлого? Да-да. Его на днях привезли к нам из старинного заброшенного особняка. Сол понятия не имеет, как он работает и для чего создан, поэтому проводит эксперименты… Начальство попросило оставить временно работу над всем остальным и вплотную заняться этими исследованиями.       — Хм, — я задумалась. Возможно, к маховикам времени он тогда вернётся не скоро. Но оставлять затею с перевоплощениями я пока была не намерена, так как в Отделе находилось много полезной литературы. — А до этого вы с чем работали?       — Сол долгое время помогал коллеге, который трудился над усовершенствованием Омута памяти. А я наводила порядок в помещении.       — А с маховиками работали? — уточнила я.       — Маховиками времени? — переспросила Пенелопа, задрав глаза к потолку. — Помнится, в начале, как я стала работать ассистенткой, профессор проводил какие-то эксперименты. Но потом мы никогда не возвращались к маховикам. Это же законченный проект. Он не требует больше исследований.       — Правда? — с иронией спросила я. — А ты хорошо знаешь действие маховика?       — Ну, он перемещает человека во времени на несколько часов в прошлое. Честно говоря, никогда не интересовалась. Всегда хотела работать в Отделе регулирования магических популяций…       — Ясно, — разочарованно произнесла я и спросила разрешения принять ванну.       Ярко-розовый цвет ванной комнаты почти что резал глаза. Лаванда бы сейчас визжала от восторга. Я наполнила ванну водой, в которую добавила чуть-чуть густой жидкости из бутылочки с этикеткой «Весёлые пузырьки». Вскоре я почти пожалела об этом, так как пена выросла до невообразимых размеров, и мне пришлось следить, как бы всё это воздушное сооружение не заполонило маленькое пространство ванной комнаты. Скинув одежду, я с удовольствием окунулась в тёплую воду, утопая в белой пене. Несколько минут мне бы не помешало расслабиться и ни о чём не думать. Но мозг категорически отказывался меня слушаться, вновь и вновь возвращаясь к событиям сегодняшнего дня. Я открыла глаза и стала рассматривать ванную комнату, вскоре переключившись на созерцание различной формы бутылочек и склянок с разнообразной жидкостью, но это не помогло.       Успею ли я за две недели найти все интересующие меня ответы и решить свою проблему? А если нет, то что мне делать? Просить Пенелопу? Но её нельзя посвящать в подробности моей проблемы. Интересно, что наговорил ей Дамблдор про меня.       Когда я вышла из ванной, обернувшись полотенцем, то увидела, что Пенелопа читает журнал, лёжа на диване в гостиной, одновременно жуя при этом шоколадную лягушку.       — Спать? — спросила она.       Я утвердительно кивнула.       — Пенелопа… — нерешительно начала я, так как во мне внезапно взыграла совесть. — Извините меня, что вам не получилось уехать… Если хотите, то можете отправиться в Шотландию, а я послежу за вашим домом, но домой мне категорически нельзя возвращаться.       Пенелопа улыбнулась, отложив журнал.       — Перестань, без тебя у меня не было бы вообще каникул! — она вздохнула и поднялась с дивана. — Я постелю тебе здесь, хорошо? И вот ещё что, давай на «ты».       — Ладно, — смутилась я.       Так даже лучше. Всё-таки не на много она меня была и старше.       Я улеглась на диван. Завтра мне во что бы то ни стало необходимо было скопировать данные из книг, чтобы спокойно изучить их после. Может быть, не ходить на обед? Пожалуй, это вариант.       Заснула я не скоро, мой мозг учтиво и до последнего преподносил мне отрывки из событий сегодняшнего дня, мысли о Северусе и философском камне, Квиррелле, Дамблдоре и даже профессоре Крокере. Мне снился Отдел тайн, сверкающий и прекрасный. Я находилась в зале пророчеств, и мы с профессором Крокером наводили там порядок. Но я никак не могла совладать с прозрачными сферами. Они постоянно выпрыгивали у меня из рук, а те, которые я чудом укладывала на полку, укатывались или уплывали в неизвестное направление. В зале царил полный беспорядок. Я кричала, жаловалась профессору и плакала. Пробовала с помощью волшебной палочки выстроить шары в ряд, но из неё не вылетало даже слабых искр. Сферы множились и множились, а я никак не могла разложить их по порядку. Обессилев, я опустила руки и только смотрела, как шары прибавляются, словно от заклинания Джеминио. Внезапно среди них мелькнул шар с моим именем. Я вцепилась в него, пытаясь вслушаться в свое пророчество. Но вместо этого я увидела вихрь из картинок, сменяющих друг друга внутри сферы. Это часть кошмара, то, что меня ожидало или мои воспоминания? Битва за Хогвартс. Руки, все в серебряной густой жидкости и мельтешащие люди в лимонных мантиях.       Утром меня разбудила Пенелопа, и я от неожиданности вцепилась ей в руку.       — Гермиона, с тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросила она. — Пора на работу.       Я молча кивнула и отпустила её руку.       Необходимо сделать всё, чтобы разобраться в моей проблеме. Если я не найду в книгах нужной информации, то мне придётся сделать так, чтобы профессор Крокер поскорее вновь вернулся к исследованиям маховиков времени.