Лип Галлагер/Лидия Мартин. Shameless/TeenWolf.
7 июня 2017 г. в 13:46
Лидию Мартин бесят умники.
Не псевдо — на этих плевать, дальше своих голов этим ребятам прыгнуть не дано.
А вот реальные умники — саркастичные, идущие напролом, уже хапнувшие кое-чего в этой жизни, — вот они представляют угрозу.
Она намеревалась быть лучшей на своем факультете, а Лип Галлагер путал ей все карты с завидной регулярностью.
Что за имя вообще такое идиотское — Лип?
— Филипп, — любезно пояснил как-то раз Галлагер, появляясь у нее за спиной словно из ниоткуда прямо посреди обличительно-презрительной речи в его честь. — Сокращенно «Лип», все просто. Продолжайте, девочки, я не хотел вам мешать.
От его нахальной ухмылочки щеки Лидии вспыхнули — это было неловко, черт возьми, потому что Галлагер наверняка сочтет, что она его ненавидит за то, что он — голодранец, получивший грант на обучение, а она — «золотая девочка». Но дело-то было совсем не в этом — она не настолько ограниченная, чтобы презирать кого-то из-за того, что он из другого социального слоя. Вот за более выдающиеся умственные способности и впечатляющие достижения — это да, это другое дело.
— Обсудим недавний инцидент, — через пару дней ей все же удалось выловить Галлагера одного в пустой аудитории, она деловито заперла за собой дверь и оперлась о нее, всем своим видом демонстрируя решительность высказаться.
— Ты о том, что Пэт Симмонз утверждает, что он трахал тебя на прошлой неделе в кладовке дома местного братства, или насчет того, что ты поливаешь меня грязью перед тупыми курицами, которые делают вид, что они твои подруги? — состроил невинную мину Галлагер и Лидия даже не сразу нашлась, что на это ответить.
— Пэт Симмонз — что?!. Он охренел? — все же, возмущение ложью взяло верх, но рыжеволосая Мартин быстро взяла себя в руки: — Ладно, плевать на Симмонза, кто ему поверит? Я насчет того, что я… Ну, да, поливала тебя грязью перед тупыми курицами, которые делают вид, что они мои подруги.
— Признаешь свои грешки. Смело, — оценил Галлагер, усмехнувшись. — Так что насчет этого, Лидия? Хочешь извиниться?
— Нет, — с непередаваемым чувством собственного достоинства отрезала Мартин. — Просто хочу прояснить ситуацию.
— И? — поторопил ее Лип, вскинув одну бровь.
— Это не из-за того, что у тебя нет денег, а у меня их полно, — пояснила Лидия ровным тоном. — Это деньги моих родителей, будет полным бредом, если я стану гордиться тем, что они дают мне их. Дело в тебе самом. В том, что ты не тупица.
— В том, что я умнее тебя? — перефразировал Галлагер невозмутимо.
— Да, сукин ты сын, — скрепя сердце, вынуждена была признать Лидия. — Именно так.
— Что ж, — широко улыбнувшись, заключил Галлагер: — Отлично. Меня это устраивает.
Лидия не знала, что сказать на это, поэтому она просто отперла дверь и собралась уйти, но Галлагер окликнул ее уже тогда, когда она сделала шаг из аудитории.
— Эй, Мартин.
— Чего тебе, Филипп? — обернулась она.
— Я разбил ебальник этому мудаку Симмонзу, — сообщил Лип с совершенно нечитаемым выражением лица. — Ему и вправду никто не поверит.
Лидия улыбнулась — испытывать благодарность к объекту своей неприязни это было что-то новенькое.
* * *
— Эй, Галлагер!..
У нее в руках два пластиковых стаканчика с латте и горячие пончики в переброшенной через плечо сумке.
На нем грязная серая футболка и она заполняет водой, льющейся из шланга, большой надувной бассейн на заднем дворе своего дома. Ну и, похоже, охлаждается в процессе — жара нынче стоит неимоверная, и Галлагер соблазнительно мокрый.
— Чего это ты забыла на южной стороне Чикаго, хорошая девочка из неприлично богатой семьи? — ухмыляется Лип, окидывая ее долгим взглядом, от которого Лидии становится удивительно хорошо: только Галлагер умеет так смотреть на нее, что хочется одновременно дать ему по морде и кинуться ему на шею.
— Соскучилась по тебе, гребанный умник, — улыбается ему Лидия в ответ. — Целое лето без своего лучшего врага? Нет уж, мне такое не пережить. Пустишь к себе в бассейн?
— Только если ты принесла пончики, детка, — ставит условие Галлагер, и Лидия многозначительно похлопывает рукой свою пухлую сумку.
Они не встречаются, нет.
Между ними нечто гораздо большее, чем эти сопливые драмы.