Сказка для Мири

      Мири спала, когда её привезли её в эту крепость. Возможно это были сонные чары, а возможно она сама заснула после целого дня утомительной скачки. В любом случае, проснулась она уже утром в постели. Спросонья Мири испугалась, но быстро успокоилась и огляделась.       Около неё сидела девушка с шитьём. Увидев, что Мири проснулась, незнакомка отложила шитьё и сказала с улыбкой:       — Доброе утро, Мири, как ты себя чувствуешь?       — А откуда ты знаешь моё имя? — удивилась Мири. Она села на постели, в её душе начала нарастать тревога.       — Прости, я не представилась, меня зовут Тауриэль, я дочь Нимросса. Мой отец рассказал мне о тебе и просил позаботиться. Но ты ещё встретишься с ним. Ты хочешь есть?       — Да, но… можно мне сначала искупаться?       — Конечно, пойдём.       Так и началась жизнь Мири среди эльфов.       Мири очень понравилось здесь. Хоть это была всего лишь крепость, но на ней и на её обитателях лежал отблеск, отсвет чего-то нездешнего, но, несомненно, благого. Нет, Мири не могла этого объяснить. Она только чувствовала. Её горе не исчезло, но смягчилось. Воспоминания больше не причиняли боли, они вызывали только светлую печаль. Мири с удовольствием бы осталась здесь навсегда.       Но ей не было здесь места.       Чаще всего Мири бродила по анфиладе пустых комнат на самом верху, сидела в бибилотеке, разглядывая книги эльфов, то есть нолдор. Ей не надоедало.       С библиотекой вышел смешной случай. Когда Мири немного пришла в себя, Тауриэль повела её первым делом в библиотеку. Видимо Тауриэль не знала чем ещё занять гостью.       Сначала они вместе осмотрели само помещение, Мири конечно ахала от восхищения. А потом Тауриэль открыла один шкаф и спросила Мири:       — О чём ты хочешь почитать?       Мири неловко махнула рукой и ответила рассеянно:       — Да о чём угодно.       Девушка увлечённо рассматривала серебряную чеканку на одной из дверец шкафа. Такая узкая полоска, а так сложный узор…       Ну что ж. Тауриэль выбрала книгу, которая на её взгляд могла понравиться очень молодой девушке.       — Мири, иди сюда.       Они уселись за стол, и Тауриэль раскрыла книгу перед Мири. Та выжидающе посмотрела на свою покровительницу, как она про себя обозначила Тауриэль.       — Почему ты на меня так смотришь? Не стесняйся, читай это очень интересная история.       Мири замялась. Она посмотрела на раскрытую книгу, и густой румянец окрасил её щёки. Она умела делать всю женскую работу и даже доить коров. Но вот читать Мири так и не научилась. Ни по-человечески, ни по-эльфийски, ни по-каковски. Она не особенно от этого страдала. До последнего мгновения.       В комнате воцарилось неловкое молчание. Теперь уже покраснела Тауриэль.       — Ты, наверное…       — Да, я не умею читать по… по-вашему.       — Так есть и книги на языке эдайн! — воскликнула Тауриэль и вскочила.       Мири покраснела ещё гуще и стала теребить свой пояс, опустив голову. Она не поняла, что это за «эдайн», но смутно догадалась, что видимо это означало «люди».       — Я и такой грамоты не знаю.       Тауриэль только вздохнула, глядя на девушку. Мири, боясь, что не угодила, схватила книгу и стала поспешно листать:       — Но… но эта книга мне очень понравилась! Она очень красивая!

***

      Во внутреннем дворике крепости, в которой очутилась Мирри, был устроен небольшой садик с большим прудом и даже небольшим ручьём. Конечно, до великолепия былых садов этому маленькому островку зелени среди камней было далеко, но Мирри хватало и этого.       Она сидела на широкой скамье, в тени и перелистывала какую-то книгу, любуясь картинками и причудливыми узорами вокруг текста. Ей не надоедало. Стояла середина лета, и было очень жарко. Нога девушки уже зажила и зажила хорошо. Ничего у неё не болело, Мирри была в безопасности, но на душе у неё было неспокойно, что её ждало впереди?.. Девушка встряхнула головой. В такой замечательный солнечный день не хотелось думать ни о чём плохом. Да просто ни о чём.       Мирри обычно помогала с уборкой или шила вместе с Тауриэль. Никто её не принуждал, при желании Мирри могла целыми днями валяться на постели и ничего не делать, но она не привыкла к безделью. Но иногда её тянуло побыть одной. Она тогда уходила или в библиотеку, или сюда.       Гудение пчёл, лёгкий шелест ветра в кронах, солнечное тепло навевали дрёму, и Мирри задремала. Книга стала соскальзывать с колен, но не упала. Кто-то подхватил её, слегка задев Мирри.       Сон с девушки как ветром сдуло. Она испуганно подскочила и увидела рыжего эль… нолдора, лорда Ма… Мэ…. Лорда, в общем. Она поспешно поклонилась.       - Здрассти, - выдавила из себя из себя Мирри. Она торопливо одёргивала одежду и приглаживала волосы.       -Добрый день, Мирри, - кивнул лорд Маэдрос.       Маэдрос. Услышав его голос, Мирри всё же вспомнила его имя.       - Я преступно пренебрегал своим долгом хозяина и не оказал тебе должного внимания, - говорил тем временем Маэдрос.       Мирри пролепетала, что всё понимает и не в обиде. По жизни она была бойкой девчонкой, достаточно сказать, что её домашним прозвищем было «Jay» то есть «Сойка», а попросту болтушка. Но после перенесённых испытаний и горя, свою бойкость Мирри как-то растеряла.       Тем временем Маэдрос прошёл к скамье и пригласил Мирри присесть. Та, краснея, села на самый краешек. Она была вне себя от волнения, не каждый всё же день сиживала она с таким... таким… вот.       Маэдрос стал её расспрашивать о её прежней жизни, сначала Мирри запиналась, но потом освоилась и довольно внятно поведала и о родителях, и о их ферме. И о сёстрах, и о своих знакомых и друзьях из деревни.       - Мы коров выращиваем. И на мясо, и на молоко, - говорила она и украдкой разглядывала сидящего рядом эльфа. Когда ещё такая возможность выпадет… – Потому наша ферма стоит немного в отдалении. Но пасутся наши коровы вместе с деревенскими. Наша ферма, она это стоит на полпути к лугам. Ну и по пути, ну то есть когда коров из деревни гонят, то пастухи и за нашими заворачивают. Кхм, в основном Дэррин.       Ветерок колебал ветви дерева, под которым сидели Маэдрос и Мирри, и тогда солнце вспыхивало золотыми искорками в волосах нолдо. Мирри всегда считала рыжий цвет волос простецким, но сказать такое о волосах эльфийского лорда – она стеснялась называть его по имени даже мысленно – язык не поворачивался.       Рыже-каштановые пряди привольно струились по плечам и спине мужчины и только на концах были заплетены в косу, перевитую тёмно-красной лентой, как заметила Мири. И одет лорд был тоже в тёмно-красное, очень глубокого оттенка, с золотой вышивкой на вороте и рукавах.       - Дэррин мне… он очень нравится и я ему, когда я вернусь домой, мы, наверное, пожени…       Мирри осеклась и, опустив голову, стала рассматривать свои колени, обтянутые тёмным, самым тёмным платьем, которое смогли для неё найти.       Каждый вечер Мирри засыпала и рассказывала себе сказку, что её родные живы и здоровы, и не только родные, но все соседи, и Дэррин. А здесь она просто в гостях, поживет, сколько захочет, да и домой вернётся. Всю ночь она спала спокойно и лишь утром вспоминала, что возвращаться ей некуда и не к кому.       Потом Мирри подняла голову и посмотрела на своего собеседника. Он мягко ей улыбался, можно даже сказать сочувственно. Он хотел что-то сказать, но Мирри поспешно перебила его.       - Вам, наверное, и не интересны эти деревенские сплетни, - сказала она, неловко взмахнув рукой.       - Ну что ты… Я хотел, чтобы ты рассказала, кто напал на вашу деревню, но не подумал, что тебе будет больно об этом говорить, - сказал Маэдрос очень мягко. – Прости меня и прими мои соболезнования.       Мирри некоторое время сидела, молча, кусая губы. Но потом она вскинула голову и сказала с некоторым вызовом:       - Нет, я расскажу, только я мало, что знаю.       - Расскажи, что знаешь. На вашу деревню напал орки?       - Нет, люди. Я это видела трупы… их.       От волнения Мирри вспотела и стала неосознанно дёргать себя за кончик косы. Теперь она сидела, развернувшись к Маэдросу, в лицо она ему всё не решалась смотреть и смотрела на его руки. В какой-то момент девушка заметила, что правая рука, затянутая, кстати, в перчатку, была немного короче левой.       - Мама меня послала в погреб за сливками…, - начала она медленно свой рассказ, наконец, собравшись с силами.       Рассказывая, девушка теребила пояс своего платья и нет-нет поглядывала на руки своего собеседника. Он о чём-то думал, о чём-то своём. И невесёлыми, видно были эти думы. - Значит, люди... - Орков-то никто бы из наших, из деревенских не одолел,- развела руками Мирри, - правда мой отец был воином, но когда это было…       Она замолчала. Из кроны дерева выпорхнула какая-то птица и, покружив в небе, улетела. Молчание затягивалось и Мири решилась его прервать:       - А что…, что у вас с рукой?        К её удивлению, эльф не отмахнулся от неё, а произнёс:       - Я попал в плен к Врагу, в Ангбанд, – Маэдрос коснулся пальцами своего правого руки. – Пробыл я там довольно долго, а потом взошло Солнце, и меня освободили. Тогда я лишился кисти.       Маэдрос говорил и говорил спокойно. Пережито-забыто, горевать ни к чему. Но когда он говорил, перед его внутренним взором снова встали скалы, снова он услышал шум волн и гул ветра. О, какие там волны и ветер! На миг у него перехватило дыхание. Как же перехватывало дыхание у него тогда, когда на него налетал ветер или когда холодная волна накрывала его с головой. Какая чёрная тоска охватила его, когда под ним далеко внизу сражались против Морготовой рати друзья и братья, и никто его не услышал. А он кричал так, что сорвал голос. Сколько бы он так провисел на цепи? На миг запястье снова сдавило холодное зачарованное железо.       - Утром, значит, - сказала Мирри, чтобы хоть что-то сказать.       Её голос разрушил морок. Маэдрос немного удивлённо посмотрел на неё, но потом согласно кивнул:       - Можно и так сказать.       Пережито? Пожалуй, да. Забыто? никогда.