В каждой сказке есть доля правды

      Укрытый мерцающим ковром из сотен ночных фонарей и окон высоток, на планете Земля засыпал Нью-Йорк.       Глубоко под землей под мерное тиканье часов в лаборатории Донни засыпала семья Хамато. Леонардо искренне на это надеялся.       Как обычно по вечерам, он собирался пройти по комнатам братьев, но не для того, чтобы поцеловать перед сном, а чтобы удостовериться, что Донни закончил вершить свои гениальные дела, хотя бы на ночь, а Майки с Рафом оставили в покое несчастный телевизор.       Как ни странно, но и в лаборатории и в гостиной было пусто. Удивлённо хмыкнув, Лео решил начать с комнаты неугомонного Микеланджело. Переступив порог, лидер с привычным вздохом окинул взглядом стопки комиксов на всех горизонтальных поверхностях, изредка приправленных одинокими пакетами из-под чипсов, бумажными комочками и, панцирь знает, чем ещё. Собственно король этого бардака лежал на своей кровати, укрывшись одеялом так, что видны были только весёлые голубые глаза. — Рад, что ты, по крайней мере, лёг вовремя, — Лео с усмешкой посмотрел на брата. — Завтра встанем пораньше, разучим новые приёмы. Спокойной ночи. С этими словами он повернулся к выходу. — Лео, расскажи сказку. Глубоко вздохнув, лидер развернулся обратно: — Майки, тебе сегодня исполнилось восемнадцать. — И что? — Майки капризно надул губы. — Всё равно ты ведёшь себя, как мать семейства. — «Матери семейства» приходят не чтобы предупредить о тренировке, а чтобы успокоить детей перед сном. — Вот! Лео, будь хорошей мамой… — Майки… -Ну, пожалуйста, — жалобно ответил младший Хамато, сделав бровки домиком. — Ты же знаешь, что я боюсь темноты… — черепашка перестал кривляться и смотрел на брата с искренней мольбой в огромных, распахнутых глазах.       Это было правдой. Он с детства боялся темноты, а братья всегда защищают друг друга.  — Ну, хорошо, — наконец ответил Лео. — Но потом сразу спать, понятно? Мастер нунчак расцвёл: — Ура! — Не лидер, а квашня! Лео подпрыгнул от внезапно появившегося за его спиной темперамента. — Что вы здесь…? — Мы с Рафаэлем поспорили, что ты не будешь рассказывать Майки сказку перед сном, и, судя по всему, я выиграл, — меланхолично изрёк появившийся за спиной сердитого брата Донателло. — А всё потому, что Раф тоже любит сказки, но никогда в этом не признается, — вставил Майки. Янтарные глаза темперамента сузились:  — Заткнись, мелочь, а то я сейчас… — Ты сейчас пойдёшь спать, — ледяным тоном пресёк ссору Леонардо. — Как и Донни. Не хватало ещё вас по часу укладывать. — Только после сказки. Лидер поднял взгляд к небу и, обречённо вздохнув, начал. — Давным — давно, в одном маленьком, но очень красивом городе жила девочка, — все сказки уже давно были прочитаны, и синеглазому ниндзя ничего не оставалось, как только придумать историю самому. — А она была красивая? — Майки так и сгорал от любопытства.  — Да. — Как свежая пепперони?! — Нет, как утренний рассвет. — Ок, пойдёт. — Майки… — Всё, молчу.  — По вечерам эта девочка любила читать книги… — А гонять на мотоциклах она любила?  — Ладно, это она тоже любила. — А игровую приставку? Лео приложил пальцы к вискам, стараясь справиться с раздражением. — И приставку она тоже любила, Рафаэль. Так вот. Однажды эта девочка нашла на пороге своего дома раненного самурая. Девочка решила помочь ему, поэтому она перевязала ему рану, а он рассказал ей о своей жизни. — Лео, я прошу прощения, но как конкретно был ранен этот воин? — Донни. Это. Не. Важно. Хорошо? — Как скажешь. — Он рассказал ей о том, что у него есть три младших брата, и все они абсолютно разные, — взгляд лидера потеплел. — Один из них — бунтарь. Он вспыльчив и порой излишне груб, но на самом деле это самый преданный и заботливый брат на всём белом свете. — И вовсе не самый, — буркнул Рафаэль. — Я уверен, он просто очень любит свою семью. — Допустим, — на губах Лео промелькнула едва заметная улыбка. — Его второго брата можно назвать настоящим гением. Самурай всегда удивлялся, как можно быть настолько умным, чтобы за каких-то полчаса освоить язык любой страны мира или устройство космического корабля, например. А ещё он всегда рядом, когда кто-то из членов его семьи в этом нуждается. — Возможно, он надеется, что всё это хоть как-то компенсирует тот факт, что он иногда бывает занудным, — вздохнул Донни. — Возможно, однажды у него это получится, — в тон ему пропел Рафаэль.  — Возможно, кто-то завтра встанет в четыре утра, если будет меня отвлекать, — негромко отозвался Лео, смерив брата строгим взглядом. Рафаэль фыркнул, но замолчал.  — Третий брат был самым весёлым и общительным среди них всех. Его неиссякаемый оптимизм не раз поддерживал всю семью. Можно было позавидовать силе духа этого воина. В трудные времена сложно не только не опустить руки самому, но и вселять надежду в других, а у него это всегда получалось.       Микеланджело внимательно смотрел на старшего брата. На его мордашке робко появилась счастливая улыбка.  — И самурай любил его больше всех? Брови Лео взлетели вверх:  — Я думаю, я забыл сказать, что этот юноша любил носить большую бумажную корону. — Этого в сказке не было, — насупился Майки. — Единственное, что огорчало самурая — понимание того, что он так и не смог стать для них примером, — с грустью продолжал Леонардо. — Потому что порой он был несправедлив к ним, а порой просто забывал о том, что иногда нужно ненадолго стать ребёнком, — он подмигнул Майки, — и тот снова улыбнулся и радостно закивал:  — Или вообще не выключать его внутри себя! — Пока он был в гостях у этой девочки и видел, как она заботится о нём, терпеливо сносит его грубости и недоверие, не переставая искать пути к взаимопониманию, он понял, в чём секрет самого сильного оружия. Единственное, что нельзя победить в этом мире — это любовь. Поэтому он решил, что он постарается измениться…ради своей семьи. — А я думаю, что его семья и так им гордится, — Донни положил трёхпалую ладонь на плечо лидера.  — В конце концов, у кого ещё есть такой крутой старший брат, — поддержал его Рафаэль. — Хоть и храпит, как заправский трактор. Хэй! — темперамент тут же получил тычок в бок от Донателло. — А ещё этот самурай был самым-самым милосердным и понимающим, — Майки выполз из-под одеяла и крепко обнял Лео. — И поэтому он сразу же простил своего младшего брата, когда узнал, что это он покрасил его оружие в розовый цвет с цветочками.  — Майки, вот ты….а и ладно, фиг с тобой, — Лео обнял Микеланджело в ответ. — Ты помнишь, что ты мне обещал?  — Да помню…- Майки тут же скис и полез обратно в кровать. — Вас это тоже касается, — Леонардо перевёл взгляд на оставшийся братьев.  — Его сиятельство закон и порядок снова в деле, — хмыкнул Раф, лениво поднимаясь на ноги.  — Есть что-то, что в этой жизни не меняется, — заговорчески подмигнул ему Донни. — Дай три! — А самурай и та девочка потом поженились? — снова влез Майки.  — Нет, они были из разных… — парень замялся. — В смысле, они жили на разных планетах, вот. Майки тяжело вздохнул: — Надеюсь, они ещё встретятся…       Выпроводив братьев, Леонардо снова был остановлен у самых дверей: — Лео! — Ну что опять, Майки? — лидер устало обернулся. — Я очень рад, что ты у меня есть. Я тебя люблю. На душе сразу же потеплело. — И я тебя.       В этот вечер перед сном синеглазый лидер в очередной раз понял, как сильно он любит свою семью. А ещё, что он никогда не расскажет им о своём небольшом путешествии в другой мир во время одного из сражений, где за пять минут этого мира проходит пять дней.       Много будут знать, как говорится…       Улыбнувшись про себя, Леонардо уснул. Ему снова приснилась та самая девочка.       А где-то на другом конце Вселенной эта девочка задувала свечки на торте в честь своего Дня Рождения. Она загадала снова встретиться со своим удивительным другом. А желаниям, как известно, свойственно сбываться.