Вихрь и Ветер

      Шепоток усилился. Некоторые маги не скрываясь говорили вслух все, что думали, заставляя императоров едва заметно морщиться. Шаоррану это собрание очень не нравилось. Странная причина, странная девушка, странный дар. Потомки богов? Не смешите бронзового дракона, он в такие нелепые вещи не верит. Но, как оказалось, не все маги придерживались такого мнения. Даже сумели выманить эльфийского затворника, чтобы разобраться в происходящем. Но за всеми этими разговорами великовельможное собрание начисто забыло о чувствах юной герцогини, которая сидела неестественно ровно, будто проглотив указку, и вперив глаза в пол. Но небрежная фраза боевика из Тер-Шерранта начисто разрушило это мнимое спокойствие. — Это прекрасный повод! Используем в качестве приманки Хашурга, он наверняка заинтересуется, — недостаточно тихо сказал Гернрин, подкидывая в воздух охотничий нож и тут же подхватывая его в пальце от стола.       По лицам правящей семьи Шаорран понял, что нечто подобное они и предполагали сделать. Ему почему-то стало противно. К этому чувству примешивалось еще и жалость к совсем молоденькой девушке, которую считают даже не оружием, а приманкой. И тут сидящая рядом с ним герцогиня подняла взгляд на боевика. Тот осекся. И было от чего! Милая, тихая и спокойная девушка, которую Шаорран изредка видел на праздниках, испарилась без следа. Перед ними возник совершенно другой человек, злой до такой степени, что магия будто вибрировала вокруг нее в воздухе. — Как хотите, но я в этом не участвую, — совершенно спокойно сказала она. Вот только глаза были абсолютно дикими, и когда Шао случайно пересекся с ней взглядами, то опешил. Девушка боялась. И боялась не Хашурга, не отчуждения, не чего-то конкретного, а как будто… себя? Она нашла в себе смелость извиняюще улыбнуться Шаоррану и молча вышла из зала. Наступила нехорошая тишина.       Но кронпринц понял, что это лишь затишье перед бурей. Если молодая герцогиня была напугана, растеряна и зла за сравнение с безмолвной вещью, то придворный маг был в ярости. Как же так, его любимую ученицу, солнечную девочку Тим, почти родную дочь, обидели? Да и кто? Свои же. Не посоветовались, поспешили, не ввели в курс дела его самого… Но сейчас у тер Дейла были дела поважнее, чем устраивать головомойку друзьям, он лишь смерил троицу многообещающим взглядом и пошел вслед за дочкой. Как подозревал Шао, мысленно ругаясь. И дракон полностью поддерживал Шона. Императрица выглядела смущенной, а ее мужья всем своим видом говорили, что такое развитие событий предполагали изначально и были против. А старейший эльф улыбался, будто и не был причастен ко всему происходящему. — Вы уверяли меня, что девушка заинтересована в развитии дара, — обманчиво доброжелательно сказал Пэйверэл. — Заинтересована, — поспешно заверила Астер. — Она просто… Растеряна. — Вот как! — только и сказала Аршисса.       Мама была задумчива и спокойна. Шао знал, что это спокойствие наносное, и прекрасная драконица мысленно просчитывает все возможные варианты. Несмотря на всю магическую силу, императрица была совсем еще неопытной и излишне самонадеянной, поэтому ждать от нее проницательности и дальновидности было бесполезно. А Аршисса уже видела чуть больше лишь благодаря опыту. И спрашивать, пока мама не сделала выводы, было глупо: не ответит. А те, кто помоложе и понаивнее, гудели, смакуя свои предположения. Большего от них добиться никак нельзя. — Однако герцогиню нужно научить управлять своим даром. Во избежание неприятных… Последствий, — тихо добавил старейший эльф и эффектно удалился, исчезнув с легким хлопком. В зале собраний повисла тяжелая и вполне ощутимая тишина.       Шао покинул зал вслед за лордом Пэйверэлом, пусть и не так эффектно, как эльф. Кронпринц так и не смог понять, почему Бель и ее мужья захотели видеть его на так называемом собрании. Придать вес своим словам? Смешно. И, самую малость, противно. Невольно вспомнилось то время, когда тогда еще не императрица от щедрости души одарила своего кузена и какого-то лейтенанта (а может и не лейтенанта) приворотным зельем. С одной стороны, Шао прекрасно понимал Бель. Но с другой… Законы Драконьей империи никто не отменял.       Ноги сами привели дракона к заброшенной деревянной беседке в саду. Шао бывал в ней пару раз, когда искал шкодливую Ринон во времена своих визитов. Младшая из детей правящей семьи, по мнению Аршиссы, удалась ни в отцов, ни в мать, а в Шона, несмотря на все фамильное сходство. Шао даже какое-то время казалось, что Ри в него влюблена, но эта мысль испарилась после того, как она почти поселилась Мириндиэле почти год назад. Не последнюю роль в этом перемещении сыграл внук одного из эльфийских старейшин, но это, конечно, совсем не его дело. Хотя от проделок неугомонной парочки теперь страдают эльфы, а не драконы, чему втайне радовалась вся столица Драконьей Империи.       Кронпринц осознал, где он находится, когда стал методично рвать цветы, больше похожие на сорняки. Шао задумчиво посмотрел на получившийся внушительный веник и осознал, что стоит перед беседкой, не понимая, почему он сюда пришел. Шао воровато оглянулся: в голове мелькнула предательская мысль, что надо как можно быстрее скрыть улики с места преступления. Интуиция, пусть в ее наличие бронзовый дракон тоже не верил, подсказывала, что Астер гибель своих цветочков не простит. Но Шао с легкостью избавился от подобных сомнений и сосредоточился на более важном: на чутье Бронзового Вихря. Дракон недвусмысленно намекал на то, что человеку пора обратиться в слух. Повинуясь какому-то странному чувству, он прислушался. Кронпринц услышал тихие, почти беззвучные всхлипы и утешающий шепот. — Почему, Шон? Почему? — расслышал Шао.       Подрагивающий голос без сомнения принадлежал маленькой северной герцогине, а после ее слов стало понятно, что тер Дейл с легкостью нашел свою подопечную и теперь всеми силами старается успокоить. Кронпринц осторожно заглянул в беседку и тут же отвернулся, почувствовав, что подглядывает за чем-то слишком личным: худенькая девочка уткнулась в плечо обнимавшего ее мужчины, чем-то неуловимым похожим на нее. Семья, но не кровные родственники.       На сердце потяжелело, а Шао удивился самому себе. Что он делает возле беседки? Почему он подслушивает разговор придворного мага и маленькой герцогини? Какой в этом смысл? И почему Бронзовый Вихрь заинтересован во всем этом? Ответ нашелся сам собой: Мать всех драконов. Недооценивать своего демиурга не стоило, и раз Шао находится именно в этом месте в это время, значит так и должно быть. От внезапно принятого решения на душе стало легче, будто он скинул тяжелый груз, тянущий его к земле.       Что может удержать дракона, рвущегося в небеса? Кажется, Шао понял, что ему нужно сделать. На лице против воли появилась улыбка. — Я вам не помешаю? — весело спросил кронпринц, держа веник из сорняков на манер меча. Он знал, что у него все получится.