Высший сорт

      События, которые за этим последовали, вошли в историю школы Кэкл. Защитный пузырь переместился на заснеженный двор, а вместе с ним и находящиеся внутри Фенелла, Гризельда и мисс Хардбрум. Остальные ученицы собрались на самом его краю, наблюдая за происходящим. Защитный пузырь был одновременно и хорошим (у остальных учениц было меньше шансов получить травму), и плохим (заклинания могли легко срикошетить от его стен). Девочкам было очень хорошо известно, как много стоит на кону, и все они столпились вокруг барьера, будто на футбольном матче.       Мисс Бэт нервно теребила свои кружевные перчатки без пальцев и сжимала своего Паддингтона. Мисс Дрилл молча болела за трио из школы Кэкл, как если бы это была школьная команда по баскетболу. Мисс Кэкл хмурилась, глядя на непроницаемый барьер.       — Вы в порядке, мисс Кэкл? — раздался голос слева от нее. Директриса обернулась и увидела стоящую рядом Милдред Хаббл.       — Я в порядке, спасибо, Милдред, — устало улыбнулась Амелия. — Мне просто интересно, как две студентки и их преподавательница намерены победить ужасающе безжалостную ведьму, которой сейчас довольно легко кого-то убить.       В центре пузыря мистрис Метла применила заклинание, и между ней и трио школы Кэкл образовалась красная (как подумала Гризельда, цвета крови) линия.       Фенелла выглядела довольно спокойно, хотя ее руки дрожали, когда она потуже затягивала свои волосы, собирая их в хвост. Гризельда тоже пыталась скрыть свое беспокойство, Констанс же выглядела как обычно.       — Девочки, — прошептала она, привлекая их внимание. — Это идет против всего, что я когда-либо говорила ученицам школы Кэкл, но вы можете применить любое атакующее заклинание, которое только придет вам в голову.       Внезапно они почувствовали, как их ударило словно бы электрическим током. Всех троих откинуло друг от друга. Раздались крики, типа «Фол!», «Чит!» и даже «Красная карточка! Послать ее подальше!» от мисс Бэт, которая, казалось, уже оправилась от того, что произошло в прошлом, и почему-то оказалась прямо на защитном пузыре, наблюдая за разворачивающимися событиями с высоты птичьего полета.       Мысленно проклиная Метлу, Фенелла вскочила на ноги, проверила, в порядке ли остальные и применила заклинание, которое использовала, чтобы в прошлом превратить База и Газа в статуи. С обеих сторон тоже полетели заклинания, но это произошло так быстро, что невозможно было сказать, кто их применил.       А потом Фенелла вдруг почувствовала, что совершенно не в состоянии передвигаться. Девочка чувствовала себя так, будто ее превратили в статую. Не было слышно ни звука, как будто кто-то нажал кнопку и выключил его. Фенелла опознала это заклинание. Оно было тем самым, которое она только что применила к Метле, и которое та с успехом отбила. Точнее, это заклинание было более продвинутым, и гораздо более жестоким. Оно превращало в лед. Фенелла чувствовала холод, проникающий под одежду и совершенно сковывающий тело. В панике она попробовала пошевелить пальцами, но ничего не вышло. Девочка была полностью парализована. Впервые с начала сражения Фенелла как следует рассмотрела женщину, применившую эту магию. То, что она увидела, повергло ее в ужас.       В облике мистрис Метлы совершенно не осталось ничего человеческого. Ведьма была так взбешена, что ее лицо исказилось, и создавалось впечатление, что оно сделано из воска. Волосы вздыбились, а в глазах застыла ненависть и отвращение.       Мисс Хардбрум и Гризельда обернулись и взглянули на девочку, превращенную в ледяную статую. Мисс Хардбрум что-то крикнула, и Фенелла, которая могла только наблюдать, отметила ошарашенный вид всех студентов. Гризельда тоже выглядела пораженной и одновременно напуганной, и Фенелла пожалела, что ничего не слышит. Гризельда же, у которой на лбу красовался порез, пробормотала заклинание, и через мгновение Фенелла почувствовала, что освободилась от ледяной магии. Гризельда схватила ее за руки и принялась растирать, пытаясь согреть.       — С тобой все в порядке? — с беспокойством спросила она.       — Я в порядке, Гриз, — улыбнулась Фенелла, стараясь успокоить разнервничавшуюся подругу. — Кстати, а что такое Х-Б сказала Метле?       Гризельда ухмыльнулась, наклонилась к Фенелле, и что-то прошептала ей на ухо. Фенелла ахнула, а потом разразилась смехом.       — Нет!       Струи фиолетового света выстрелили поверх их голов, и девочки обернулись, глядя на эпичную битву, разворачивающуюся между двумя взрослыми ведьмами. Заклинания летали в воздухе с бешеной скоростью, и обе женщины были полны решимости сражаться до конца.       — Ты больше никогда не прикоснешься к нашим студентам! — кричала мисс Хардбрум, посылая пару проклятий в свою бывшую наставницу, под одобрительные крики обитателей замка.       — И что произойдет, когда тебя не будет, чтобы защитить их, Констанс? — язвила Метла, уворачиваясь от проклятий и посылая несколько собственных. — Они все останутся одни! Но когда эти двое поступят в мой колледж, то будут находиться под моей личной опекой!       Этого было достаточно, чтобы Фенелла и Гризельда начали перебирать все заклинания, которые только знали. Мисс Хардбрум же начала применять совершенно незнакомую ученицам магию. Футбольная атмосфера, установившаяся за пределами купола, мгновенно исчезла. Это становилось опасным. Несколько первоклассниц плакали, а учителя выглядели крайне взволнованными. Некоторые старшие девочки были в отчаянии, и очень хотели оказаться внутри и помочь. Фенелла и Гризельда видели это, и это радовало их. За время своего обучения в школе они всегда старались помочь, и теперь все были полны решимости отстоять их перед этой страшной и жестокой ведьмой.       Внезапно мистрис Метла исчезла, превратившись в небольшую морскую свинку. Три сражающиеся ведьмы с недоумением посмотрели друг на друга, не понимая, кто из них наложил заклинание.       — Она лучше выглядит как морская свинка, чем как человек, не так ли? — заметила Гризельда, подходя к красной линии и с интересом изучая небольшого зверька.       — Я вижу, что ваша практика друг на друге, которой вы занимались в первом классе, не пропала зря, — сказала мисс Хардбрум, глядя на подопечных со смесью удивления и гордости.       Фенелла усмехнулась. В течение своей первой недели в школе они практиковались, превращая друг друга в различных животных и в таком виде бегая по школе, пока не находили неприятности. Именно тогда учителя и поняли, что Фенелла Фиверфью и Гризельда Блэквуд очень умные девочки, раз у них срабатывают такие заклинания.       Внезапно, едва не с драконьим рыком, морская свинка снова превратилась в разъяренную мистрис Метлу. Гризельда тут же отскочила назад, поближе к Фенелле и мисс Хардбрум.       — Как вы смеете? — взревела Метла. Она забормотала заклинание, и с ее пальцев начали слетать черные искры. Мгновение спустя черная струя понеслась в трех стоящих за красной чертой ведьм. Мисс Хардбрум тщетно пыталась выставить щит, Метла была слишком быстрой. Черная струя пробила едва наметившуюся преграду и ударила учительницу зелий в грудь. Та отлетела к самому краю купола, упала на землю и больше не двигалась. Но будто этого было мало. Заклинание прорвалось сквозь купол и врезалось в самую высокую башню замка. Башня затрещала и обрушилась на землю, совсем немного не достав до группы учениц. Затем, к ужасу зрителей, раздался громкий взрыв, прозвучавший в учебном крыле школы, и часть замка превратилась в груду обломков.       Барьер, который успела выставить мисс Хардбрум, дал Фенелле и Гризельде около трех минут форы, но этого было недостаточно, чтобы помочь учительнице зельеварения, которая сейчас лежала без сознания у края щита. Девочкам было странно и страшно видеть грозную мисс Хардбрум в столь плачевном состоянии.       — Боже, Гриззи, что мы будем делать? — всхлипнула Фенелла, глядя на груду дымящихся кирпичей, которые раньше были их школой.       Гризельда присела на корточки рядом с мисс Хардбрум. На ее глазах, как и на глазах Фенеллы, блестели слезы. Девочка держалась изо всех сил, стараясь не плакать. И тогда ей в голову пришла мысль. Это было рискованно, и заклинание было довольно длинным, но могло сработать.       — Фенни, ты помнишь тот случай, когда мы, учась во втором классе, в третий классе взорвали лабораторию зелий? Тогда еще мисс Хардбрум заставила нас переписать Кодекс ведьм и зачитать его на собрании?       Несмотря на тяжелую ситуацию, Фенелла улыбнулась. Из двадцати трех взрывов, которые произошли на занятиях по их вине, тот был самым запоминающимся. Тогда они добавили соду и уксус в зелье роста, что заставило растения полностью захватить лабораторию зелий, а потом взорваться. К сожалению, мисс Хардбрум не поверила в то, что это был несчастный случай.       — Ты помнишь, что в кодексе говорилось о дуэлях?       — Что?       — Там говорилось, что суммарная мощь двух менее опытных ведьм может одолеет более опытную ведьму. Для этого надо просто применить одновременно одно и то же заклинание. И если мы это сделаем, то вполне возможно, сможем избавиться от этой старой коровы!       — Да, но какое заклинание использовать? Ведь она знает гораздо больше, чем мы!       Девочки на минутку замолчали, а потом Фенелла заговорила:       — Ты помнишь то заклинание из восточной книги, для создания волшебной лампы?       Гризельда посмотрела на подругу.       — Ты уверена, Фенни? Ведь оно будет длиться веками…       — Гриз, подумай о том, что она сделает с нами! Посмотри на Х-Б! Как она поступает с другими! Ты же читала это заклинание, прежде чем мы выпрыгнули из окна.       Гризельда взглянула на шрамы, которые остались у нее на руках и приняла решение.       — Правильно!       Голос мистрис Метлы слышался сквозь щит и девочки понимали, что у них осталось секунд тридцать.       — Ну же, звездные сестры! Давайте посмотрим, как вы попытаетесь защитить свою драгоценную академию! Ягнята на заклание!       Фенелла и Гризельда посмотрели друг на друга, и набравшись решимости, хором принялись читать заклинание, которое никто никогда раньше не слышал:       — Лиминариум люкс, семпер ирретитус, абстенит малус, круситанис перфектус!       Подруги знали, что заклинание очень сложное, а потому они должны держать объект в поле зрения, пока магия не сработает. С их пальцев слетели оранжевые молнии. Они были столь мощными, что руки девочек дрожали. Метла мгновенно поняла, что происходит, но знала, что нет ни одного заклинания в мире, способного это остановить. Она закричала, но ее тело уже окутывал оранжевый дым, закручивающийся вихрем. Воронка все росла и росла, а наблюдатели, затаив дыхание, смотрели, как внутри него бушует и ругается злая ведьма.       — Продолжай, Фенни! — закричала Гризельда, видя, что подруга собирается опустить руки.       — Я не знаю, смогу ли, Гриззи! — крикнула в ответ Фенелла. Все ее тело дрожало и девочка чувствовала, что может в любую минуту упасть в обморок.       Внезапно раздался взрыв, и обеих девочек отбросило назад, к мисс Хардбрум, которая только- только пришла в себя. Заклинание было завершено. Учительница зелий обернулась, чтобы поговорить с Фенеллой и Гризельдой, и увидела, что они обе потеряли сознание. Мистрис Метла исчезла. Теперь на том месте, где она раньше стояла, была маленькая золотая лампа.       

ХХХ

      — Гриз, ты не спишь?       Наступило новое утро, и школа второй день подряд вставала поздно. Мисс Хардбрум предупредила, что им не стоит к этому привыкать, но большинство девочек воспользовались этим и теперь отсыпались.       Фенелла проснулась раньше и отправилась проверить, что делает Гризельда.       — Нет, я сейчас, — послышался приглушенный голос со стороны кровати.       — Отлично! — Фенелла пересекла комнату и запрыгнула на кровать. Гризельда протестующе застонала, но знала, что это бесполезно. Она приняла сидячее положение и взглянула на Фенеллу, которая сидела, по-турецки скрестив ноги, и широко улыбалась. Из них двоих Фенелла по утрам вставала гораздо легче.       — Как ты? — спросила Гризельда.       — Я в порядке, — заверила Фенелла, изображая беззаботность. Но Гризельда все равно видела шрамы, оставшиеся у подруги после событий двух последних дней. Им пришлось пережить самые ужасные испытания за всю свою жизнь. Фенелла чувствовала слезы, которые начали щипать глаза, и усилием воли загнала их обратно. — Я просто никогда не хочу говорить об этом.       — Что случилось с Метлой? — зевнула Гризельда.       Фенелла выглянул в окно на заснеженный двор. Она помнила, что мисс Хардбрум вчера спросила у нее, где же они нашли это заклинание, а после этого девочка отключилась.       — Насколько я слышала, Х-Б забрала лампу, — ответила Фенелла. — Но куда она ее определила — не знаю. Надеюсь, на свалку.       — Я все еще чувствую себя нехорошо, — пробормотала Гризельда. — Я знаю, что Метла была злой, но все равно…       Обе девочки вздохнули. Мистрис Метла действительно была злой и жестокой, но тем не менее, они чувствовали себя виноватыми перед ней.       — Я ненавижу это признавать, Гриззи, но в конце концов вопрос стоял в том, что-либо она, либо мы, — вздохнула Фенелла, положив руку Гризельде на плечо. На руках подруги она тоже заметила шрамы, оставленные разлетевшимися часами.       — Я и забыла, что она применила заклинание, чтобы изувечить нас осколками часов. Сущая ерунда по сравнению со всем остальным.       — Фенни? — Гризельда склонила голову и ее лицо скрылось за завесой волос.       — Что, Гриз?       — Просто… Я очень рада, что мы не сломались. Несмотря на то, что прошли через ад. И… Спасибо, что все это время была вместе со мной. Иначе бы я точно сдалась.       Фенелла понимала, что подруга имеет в виду. В течение двух последних дней они чувствовали, будто были поглощены тьмой, и что очень просто сдаться и упасть в пропасть.       — Нет проблем, Гриз. Я тоже рада, что ты была рядом. — Она крепко обняла лучшую подругу.       Раздался громкий треск и девочки, вскочив с кровати, подошли к окну, глядя на то, как ведутся работы по восстановлению разрушенной части замка. Фенелле и Гризельде было тяжело видеть, что здание, которое стало для них домом, практически уничтожено, но они были рады видеть, что работы по восстановлению уже ведутся. Работа была очень сложная и конечно, не обходилась без трудностей.       Еще во дворе была мисс Бэт, которая учила снеговиков, а вместе с ними и нескольких первоклассниц, исполнять балет. Мистер Блоссом ходил по двору с тачкой, собирая в нее разбросанные по двору кирпичи. Несколько девочек из второго и третьего класса помогали ему. И конечно же, многие играли в снежки. Высокой мисс Хардбрум было очень сложно уклоняться от них. Девочки взглянули друг на друга, и им в голову пришла одна и та же идея.       

ХХХ

      — Как там девочки? — часом позже поинтересовалась Амелия, сидя на своем привычном месте в учительской.       — Если вы имеете в виду Фенеллу и Гризельду, то они слепили из снега и оживили разных животных, которые теперь бродят по двору, отвлекая всех от работы!       Амелия приподняла бровь. Констанс вздохнула, и выражение ее лица смягчилось.       — Когда я говорила с ними сегодня, мне показалось, что все в порядке. Синяки и порезы скоро заживут — так всегда бывает. А вот психологические травмы займут гораздо больше времени.       В учительской повисла тишина, которую нарушила Имоджен, спросив:       — А что случилось с мистрис Метлой и той лампой, куда ее затянуло?       — Имоджен, если кто-то за пределами этой комнаты узнает о том, что с ней случилось, последствия могут быть ужасными для всех нас. Достаточно сказать, что мы не услышим о Хекети Метле в течение очень долгого времени, возможно, даже никогда. Я спросила у девочек, откуда они взяли это заклинание, и они сказали, что должно быть встретили его в одной из книг, несколько лет назад, — сказала Констанс.       — Однако, это очень хорошая работа, — подала голос Давина с другого конца стола. — У нас было достаточно заморочек с волшебной лампой, когда вы… — она осеклась и замолчала.       Амелия и Констанс переглянулись и взглянули на учительницу музыки, которая вдруг почувствовала себя крайне неуютно. Имоджен же изо всех сил старалась казаться спокойной.       — Когда мы — что? — спросила Констанс.       — Ох, простите, дамы, я только что вспомнила, что у меня сейчас урок в библиотеке, — пискнула Давина и сбежала из комнаты. Констанс переключила свое внимание на учительницу физкультуры.       — Есть что-то, что вы не договариваете, Имоджен?       — Нет! В любом случае, я только что вспомнила, что собиралась навести порядок в сарае со спортивным инвентарем, так что я пойду и сделаю это!       Имоджен выскочила из комнаты, а Констанс, подавив вздох, поднялась на ноги.       — Простите директриса, но кто-то должен напомнить Давине, что сегодня выходной и уроков нет.       Идя в библиотеку, Констанс обратила внимание, что дверь ее собственного кабинета была открыта, а на ее столе сидит попугай, сделанный из снега. Точно зная, кто поместил его там, Констанс подошла к снежной птице. Попугай держал листок бумаги, который уронил на подставленную учительницей ладонь, прежде чем вылететь в окно.       «Дорогая мисс Хардбрум, — было написано там. — Спасибо за все!»       

ХХХ

      В последний день выходных, празднуя свою свободу, две четвероклассницы танцевали в комнате Гризельды и подпевали в такт мелодии.       — Что это за адский шум? — послышался очень знакомый голос, который заставил девочек перестать танцевать и броситься выключать плеер.       — Здравствуйте мисс Хардбрум, — сказала Фенелла, очаровательно улыбаясь.       — Вы получили наше послание? — добавила Гризельда.       — Получила. А сейчас хочу, чтобы эта адская какофония немедленно прекратилась, — ответила учительница.       — Да, мисс, — хором ответили девочки, изо всех сил стараясь не улыбаться.       — А теперь, когда этот абсурдный шум закончен, я хочу сказать, девочки, что очень горжусь тем, как вы вчера справились с заданиями. Мистрис Метла уничтожала и более продвинутых чем вы ведьм своими заданиями.       — Она останется в этой лампе навсегда, мисс Хардбрум?       — Не навсегда, Гризельда, но достаточно надолго, чтобы мы все покинули этот бренный мир. И только потом появится крохотный шанс, что она сумеет освободиться.       — Это большое облегчение, — вздохнула Фенелла.       — Молодцы, девочки. И спасибо. — Мисс Хардбрум улыбнулась ученицам.       — Но это не значит, что вы можете запустить эту музыку снова, как только я выйду из комнаты.       — Нет, мисс.       Мисс Хардбрум скрестила руки на груди и исчезла. Фенелла посмотрела на свои часы.       — Прошло десять секунд! Значит, мы можем снова запустить музыку!