Высший сорт

      Флайго, казалось, сработало в последнюю секунду. Когда девочки находились всего в пяти футах над землей, стремительное падение внезапно замедлилось, и они плавно опустились на землю, по-прежнему держась за руки. По школе пронесся вздох облегчения. Констанс наконец смогла преодолеть барьер и выскочила на крышу, но мистрис Метла исчезла прежде, чем она успела что-либо сделать. Да и в любом случае, главной заботой были две четвероклассницы, сидящие во дворе среди начинающейся метели и цепляющиеся друг за друга.       Прошел час. Констанс и Амелия после ухода мисс Бэт спустились вниз, чтобы проводить девочек в их комнаты. Имоджен и Фрэнк отправили остальных девочек обратно в ученическое крыло, а миссис Тапиока приготовила горячий шоколад, чтобы помочь школьницам справиться с шоком.       Сейчас Фенелла лежала, свернувшись клубочком на своей кровати, и плакала так сильно, как никогда ранее. За шоколадом она не спустилась. Гризельда ненадолго вернулась в свою комнату, чтобы взять бутылку с горячей водой, так как в замке было очень холодно, и Фенелла, наконец, дала волю эмоциям. Она рыдала так сильно, что трясло кровать, и никак не могла остановиться. Фенелла Фиверфью никогда не плакала, но в этот раз не смогла сдержаться. Все эмоции, скопившиеся за несколько последних дней, просто бесконтрольно вывернуло наружу.       Именно в этот момент входная дверь со скрипом открылась и в комнату вошла Гризельда. Через мгновение она уже обнимала подругу, а та всхлипывала, уткнувшись в ее плечо.       — Все в порядке, Фенни, это нормально, — успокаивающе говорила Гризельда, хотя ее собственные глаза были на мокром месте. По правде говоря, она очень переживала за Фенни. Обычно полная жизни и дружелюбная, сейчас подруга казалась крайне уязвимой, стоящей на краю метафорической пропасти.       — Что ты видела, когда Метла наложила на нас заклинание? — хриплым шепотом спросила Фенелла.       Гризельда сглотнула, чувствуя, как слезы заструились по щекам.       — Моего дядю. В больнице, — всхлипывая ответила она, не в силах продолжать. Фенелла вспомнила, как еще в первом классе мисс Кэкл пришла до начала урока и, забрав ее из класса, сообщила, что ее дядя попал в ужасную аварию и теперь умирает в больнице. Гризельда вернулась в класс с белым лицом и быстро собрала вещи. Класс знал, что случилось что-то неладное, но когда мисс Хардбрум не выразила протеста, Фенелла решила подняться наверх и помочь Гризельде собрать вещи, до того, как приехала ее мать. Гризельда уехала на полторы недели и без жизнерадостной девочки, с которой Фенелла сдружилась еще до того, как они впервые прошли сквозь главные ворота школы, время тянулось в два раза дольше. Смерть дяди тяжело сказалась на Гризельде, на всю жизнь преподав жестокий урок.       — Я никогда не говорила тебе, но именно ты тогда вытащила меня из депрессии, когда я вернулась, — прошептала Гризельда в волосы Фенеллы. — Без тебя я бы не справилась.       Фенелла ничего не ответила, но Гризельда почувствовала, как подруга крепче обняла ее.       — А я видела ту ночь, когда уехала моя мама, Гриззи. — Фенелла сглотнула и по ее лицу вновь заструились слезы. — Тогда мой отец и мать сильно поссорились и кричали друг на друга, Джейсон сбежал из комнаты и спрятался на кухне, а мама била тарелки…       Она замолчала, и ее тихие всхлипывания снова переросли в рыдания.       Гризельда обнимала подругу, плача вместе с ней и слушая, поглаживала по голове. Казалось, внутри Фенеллы прорвало некую дамбу и эмоции, копившиеся в течение почти десяти лет, выплеснулись наружу. В общих чертах Гризельда кое о чем знала. У матери Фенеллы был сложный характер, с которым трудно было мириться. Когда Фенелле исполнилось пять лет, она начала пить. Не так много, чтобы считаться алкоголичкой, но достаточно часто, особенно, если была в плохом настроении. В один зимний вечер, когда Фенелле исполнилось шесть, ее мать сильно разругалась с отцом, и ссора завершилась отвратительной дракой. Отец напомнил, что жена должна учитывать тот факт, что их дочь напугана и прячется за диваном в кухне, но та лишь взвизгнула, что Фенелла лишь зря занимает место и, что она вообще не должна была рождаться, а потом ушла в ночь и больше не вернулась. Этот случай оставил ярчайший след в памяти Фенеллы. Немного позже отец вытащил ее из-за дивана и успокаивал, едва сдерживая слезы. Они долго сидели вместе и плакали, пока не уснули, как и Джейсон, который вылез из своего укрытия, когда понял, что буря миновала.       Конец этой истории был счастливее. Пару лет спустя отец Фенеллы вновь женился. Девочка просто обожала свою мачеху и быстро приспособилась к этим изменениям. Только один раз за десять лет Фенелла увидела свою родную мать. Это произошло, когда они в конце третьего года обучения в школе, вместе с классом посетили продвинутую магическую конвенцию.       — Вау, Гриззи это потрясающе! — прошептала Фенелла, когда они вошли в зал, где проходила конвенция. Кругом проходили различные демонстрации и девочки могли записаться на семинары, которые проходили в тот день.       Фенелла и Гризельда были словно дети в магазине сладостей — не знали, с чего начать. Именно это с улыбкой и сказала мисс Кэкл, обращаясь к мисс Хардбрум, при виде двух девочек, пораженных творящимся вокруг них волшебством.       В конце концов они принялись наблюдать за чарами преображения и смотрели, как две ведьмы, одна из которых была явно беременна, превращаются в различных животных. Они захотели поговорить с ними, и только когда подошли ближе, услышали, что говорит беременная ведьма своей коллеге.       — О, да, уже прошло пять месяцев, а я просто не могу поверить в это! — говорила она. — Скоро я снова смогу летать. Это будет мой третий. Ну, четвертый, если считать мой первый брак.       — А вы общаетесь со своей первой дочерью? — спросила ее собеседница.       — У меня не было с ней никаких контактов с тех пор, как я ушла. Сейчас я очень жалею об этом.       Голос звучал очень знакомо, и Гризельда подумала, что если бы не знала, что Фенелла стоит рядом, решила бы, что это говорит она. А когда беременная ведьма обернулась и улыбнулась двум девочкам, беря в руки шляпу, Фенелла ахнула и поднесла ладонь ко рту, понимая, кем была эта женщина.       — Мама?       Женщина была очень похожа на Фенеллу. Те же глаза, те же скулы, тот же цвет волос.       — Фенелла! Боже мой! Что ты здесь делаешь?       — Я учусь в школе Кэкл. Я хотела записаться на семинар превращений, но теперь не думаю, что буду заморачиваться!       С этими словами Фенелла развернулась на каблуках и выбежала из зала. Гризельда последовала за ней. Девочки понятия не имели, что за этой сценой внимательно наблюдала мисс Хардбрум. Они сидели во дворе на лавочке, когда появилась мать Фенеллы.       — Фенни…       — Не называй меня так! — голос девочки был резким и ломким.       — Послушай, милая, я не знала, что ты будешь здесь сегодня. Пожалуйста, позволь мне объяснить. — Женщину, казалось, не волновало, что Гризельда сидела рядом, крепко обнимая подругу за плечи. Когда никто не ответил, она продолжила: — Я вышла замуж за твоего отца слишком рано, дорогая. Я была молода и страдала от депрессии, а ты была слишком маленькая. Когда я начала пить, то знала, что это плохо, но это был единственный способ справиться. А в ту ночь я просто потеряла контроль.       — А потом ты снова вышла замуж? — спросила Фенелла, даже не глядя на мать.       Женщина кивнула.       — Фенелла, поверь, я всегда жалела, что бросила тебя и твоего отца и не общалась с вами.       — И ты ожидаешь, что я поверю в это? — выплюнула Фенелла. — Ты сказала, что я лишь занимаю место, а теперь думаешь, что такое можно просто так простить? Я больше никогда не хочу тебя видеть!       Это был единственный раз, когда Фенелла плакала так, как сейчас. В итоге в тот день они все же неплохо провели время, хотя немного испугались, когда мисс Хардбрум остановила их после возвращения в зал и сказала, что записала обеих на два семинара, которыми они были заинтересованы. За это учительница была вознаграждена двухнедельным хорошим поведением, когда они вернулись в школу.       Когда слезы у обоих девочек кончились, они немного успокоились и разговаривали, пока крепкий сон не сморил их.       

ХХХ

      В это время Констанс в одиночестве сидела в учительской. Тихо открылась входная дверь и на пороге появилась Имоджен, смущенно неся две кружки горячего шоколада.       — Я подумала, что вы захотите выпить чего-нибудь горячего, — сказала она, опускаясь на стул и придвигая одну из кружек к Констанс. — Правда, Давина советовала добавить туда хризантему, или даже две. — Услышав последний комментарий, Констанс закатила глаза, но сказать ничего не успела, так как Имоджен заговорила вновь. — Послушайте, я должна извиниться, — сказала она слегка покраснев, но тем не менее глядя коллеге в глаза. — Я не должна была говорить того, что сказала. Я знаю, что вы защищаете Фенеллу и Гризельду. Просто я не могу понять, почему вы позволили Метле добраться до вас.       — Спасибо за честность и способность признавать свои ошибки, — сказал Констанс. — Но если бы вам, мисс Дрилл, пришлось пройти через эти испытания, еще неизвестно, что бы было с вами. И я думаю, что разговорить Фенеллу и Гризельду будет очень сложно. Мистрис Метла заставила их пройти сквозь боль и ужас, заставив ожить худшие кошмары. Единственный реальный способ борьбы с этим — не думать о них вообще. И я даже завидую вам потому, что вы этого не знаете.       — Правда? — пораженно спросила Имоджен, думая о том, что сейчас им надо быть к этим девочкам особенно добрыми и чуткими. — Я собираюсь пойти и проверить, как там Фенелла и Гризельда. — Она поднялась на ноги, потянулась, думая о своей кровати, и вышла за дверь.       — Мисс Дрилл? — Учительница физкультуры снова просунула голову в учительскую. — Я принимаю ваши извинения.       Борясь с желанием пройтись по коридору колесом, Имоджен улыбнулась и спокойно пошла вверх по лестнице. Она заглянула в комнату Гризельды, и никого там не найдя, отправилась к Фенелле. Миссис Тапиока сказала, что добавила в шоколад девочек зелье сна без сновидений, и теперь эти двое лежали, обнявшись на узкой кровати, так и не переодев школьную форму. Рука Гризельды обнимала Фенеллу за плечи. Каштановые волосы смешались со светлыми, и впервые за весь день девочки выглядели воплощением спокойствия.       Не желая им мешать, Имоджен тихо выскользнула из комнаты.