Стая

На нашу территорию зачастили охотники, и самых младших, вместе с их стаями, распустили по всей Шотландии. Меня отправили дальше всех, потому что я — самая младшая из всей семьи, из всего моего клана. Так как я самая младшая, то и стая у меня самая малочисленная. Всего пять человек. Зато… это моя стая. У каждого в моей семье есть собственная стая. Вообще, такие, как мы, делятся не на два типа, как считает большинство, а минимум — на три. Мы — те полуволки, у которых стаей является не семья, а у каждого члена семьи свое небольшое сборище волков. Члены моего клана, основавшие стаю, являются альфами — так мы называем вожаков, а все остальные редко относятся к клану напрямую, а иногда и вовсе подобраны с улицы. Их мы называем бетами. Также есть волки-одиночки — омеги. Они весьма редки, ведь немногие из нас могут жить абсолютно самостоятельно. Поэтому, я, в отличие от большинства своих родственников, считаю, что самые сильные полуволки — омеги, а не альфы. Впрочем, и они весьма сильны. Сейчас я оставила своих в одном из многих особняков моей семьи в Шотландии. Я подошла к дому семьи, которая считается здесь главной. То есть: это их территория. Стучу в дверь. Слышу шаги, слышу голос женщины: «Медди, открой, пожалуйста» и ответ девочки: «Да, мам». Раздраженный тон, точно как и у любого подростка в моем возрасте. Тогда я делаю вывод, что ей примерно шестнадцать. — Да. — Дверь открыла девочка, ниже меня на голову, с темно-каштановыми волосами. Однако, как только учуяла, что я так же, как и она, не человек, отшатнулась и немного спустила с поводка внутреннего зверя — показала глаза и зарычала. — Я только на переговоры, — подняла я руки, показывая, что пришла с миром. — Мне нужно поговорить с твоими родителями. Можешь приставить к моей голове пистолет и провести в дом со связанными за спиной руками. Сказала бы, что можно поговорить и на улице, да побаиваюсь прослушки, — быстро протараторила я. Девочка облегченно вздохнула и снова заперла внутреннего волка, посмотрев на меня нормальными карими глазами. — Позови родителей, спроси, — предложила я. Она пристально, подозрительно посмотрела на меня, но, не увидев ничего интересного, выглянула в проход, видимо, в гостиную, и позвала: — Мама, папа, идите сюда. — Ну, да, это я бы сказала, что тут представитель другой стаи на переговоры пришел. Конечно. Да и она весьма юна, чтобы знать подобное. Плюс к тому, обоснованно полагаю, что она не так давно в первый раз обратилась. Ну, ничего, все нормально. У них нет вожака, все и правильно. — Что, Медди? — Первым вышел рыжий высокий мужчина, за ним женщина, ниже его на полторы головы, которая и задала вопрос. Как только они поняли, что я, фактически, враг, зарычали на меня: — Что она здесь делает? — гневно прошипели оба. И, оба, на собственный лад, вразнобой. — Я на переговоры! — вновь повторила я. Черт, не хочу проблем на новом месте. — Мы, моя стая, переселились сюда. Раньше мои предки жили здесь, и я пришла обговорить детали, — пыталась объясниться я. Они более опытны и так просто, как девочка, не успокоятся. — Так ты посланник от другой стаи. — Они немного успокоились, но спросил мужчина. Ну, похоже, здесь сильнейшим признают его. — Представитель, — кивнула я, тяжко выдыхая. — Я — вожак своей стаи, — припечатала я их. Несколько секунд на меня смотрели до жути изумленные глаза обоих взрослых, а после — подозрительные, от всех троих. Мужчина подошел и высунулся на улицу, осмотрелся и, вернувшись в нормальное положение и смотря на меня, поставил перед фактом: — Значит, так: проходи в дом. Расскажешь о том, зачем пришла. Со всеми подробностями, — сказал он и кивнул жене, чтобы та успокоилась. Ну, я предположила, что раз они семья, то это отец, мать и дочь. А если мать, то, скорее всего, это его жена. Я серьезно, твердо кивнула. Я готова к подобным расспросам. Я хочу, хотя бы здесь, вдалеке от всех родных и друзей, жить в безопасности, вместе со своей стаей. Меня провели в уютный зал, освещенный только теплым светом камина. Перед камином стояли три кресла, накрытые различными пледами и одеялами, уложенные подушками. Я пришла поздно, и есть повод думать, что у них было что-то вроде семейного обмена впечатлениями, накопившимися за день. Ближе к камину, в проеме поставили стул и предложили мне сесть. Старшие хозяева дома сели на свои законные места, мужчина подпер руками подбородок и задумчиво уставился на меня. Когда они уже хотели начать задавать вопросы, в дверях появилась девочка. — Мадлен, иди в свою комнату, — приказным тоном, но спокойно сказала женщина. — Но, мама! Я имею право послушать! Это ведь не запрещено законом! — воскликнула она. Действительно, просто буйный подросток. Мужчина же не отрывал тяжелого взгляда от меня. Даже когда я посмотрела на его дочь. Женщина с надеждой посмотрела на отца девочки, но тот лишь, тяжело вздохнув, ответил: — Пусть остается. Ей полезно будет услышать о других. — Женщина порывалась еще что-то сказать, возмутиться, но ее остановил взгляд мужчины. Он взглядом приказал ей замолчать. Девочка прошла вперед и села на среднее кресло. — Итак, начнем. Рассказывай, что тебе здесь нужно. И с предысторией, — предупредил он и улыбнулся. У меня как камень с души упал — я думала, он какой-нибудь тиран. Но, вижу, что ошибалась. Да, он серьезен, и потому сначала выглядел таким замученным. — Хорошо, — кивнула я. — Моя семья, мой клан, мы… несколько другого мнения о стае, нежели вы. В моей семье каждый ребенок, когда ему исполняется четырнадцать, имеет право основать отдельную стаю. До этого возраста ребенок ищет будущих членов своей собственной семьи. Так в моем клане каждый брат, дядя и кузина держатся особняком от родных и прикреплены лишь к членам собственной стаи. Мы считаем, стая — это семья, а не наоборот. Конечно, мы сохраняем дружественные отношения, но это лишь так, знакомые или друзья, но не близкие. Четырнадцать лет для каждого из моего клана, будто совершеннолетие. Я достигла этого возраста два года назад, и уже до этого у меня были на примете члены новой семьи. Близкие друзья, бывшие дикие, всего три человека. И они без колебаний вступили в мою стаю, под мое покровительство, когда я предложила. В течение этих двух лет у меня появились еще двое бет, совсем недавно, по дороге сюда, я встретила еще одного ребенка. На моей родине участились вылазки охотников, и мы не могли там больше спокойно жить. Старшим предлагался выбор: уходить или нет, но у младших его не было. Нас, и еще четыре стаи, распустили по Шотландии. Мою семью отправили дальше всех, так как я являюсь самой младшей из всех. Ради безопасности. Про остальных ничего не знаю, — развернуто ответила я. — Хорошо, но что за беты? — кивнул и развел руками он. — Есть три… Ну, скажем так, статуса полуволков. И, кстати, хотелось бы отметить, что мы признаем себя «оборотнями». Итак, всего три: альфа — вожак стаи, омеги — волки-одиночки, причем необязательно дикие, и беты — остальные члены стаи, но не альфы. Бетами становятся по обоюдному согласию и, фактически, кто угодно. Например: бывшие дикие, омеги, обращенные… — Стоп, стоп! — остановил меня мужчина. — Что значит «обращенные»? Вы можете… — Обращать людей в волков, — кивнула я, вернув должок. — Но только альфы из моего клана. — А как? — поддалась соблазну новых знаний Медди. Родители, особенно мать, пытались осадить ее, но заинтересованный взгляд и улыбка девчушки слишком понравились мне, и я тепло посмотрела на нее. — Возможно, ей тоже можно спрашивать. Это не запрещено, она права и, к тому же, думаю, вы и сами в ее возрасте были такими же. Подумайте, как бы вам самим захотелось узнать ответ на этот простой вопрос, — предложила я, посмотрев на родителей девочки. Они выглядели растерянными, но и понимали мои намерения, понимали, что я лучше всего понимаю их дочь. Мужчина кивнул: — Можешь задавать свои вопросы, — разрешил он. Медди, все это время с надеждой смотревшая на отца, с интересом взглянула на меня, ожидая ответа на свой вопрос. — Мы кусаем их, — усмехнулась я и продолжила: — Все эти предрассудки о кинематографической лекантропии — правда. Когда я узнала, что люди сами придумали это, я надолго задумалась. А потом поняла, что их невозможно понять и… долго смеялась, — улыбнулась я, вспомнив приятные моменты. — Но обращать людей могут только альфы из моего клана, познавшие ответственность за своих бет, — напомнила я всем. — И вы не считаете себя людьми? — спросил мужчина тоном, будто спрашивает у ребенка, точно ли он уверен, что видел где-нибудь на болотах снежного человека. — Да. Я уже говорила, мы признаем себя оборотнями, — ответила я. — А имена… Личности себя и своих ты скажешь? — вновь задал вопрос он. — Конечно, — легко согласилась я и, положив руку на грудь, начала: — Я Маргарита Ригинер. А шесть моих бет: Серафима, Милена, Кайл, Мигель, Рафаэль и Ника. Последняя — та, которую мы нашли по пути сюда. Все они бывшие дикие, и никто, кроме Милены и Рафаэля, не помнит о своей человеческой жизни, если она и была. Некоторые ушли из-за знания эолас, у некоторых была просто сложная жизнь, некоторые хотели жить одни, потому что были свободолюбивы и им не хватало даже той свободы, которую давала жизнь диких. — Ты как-то обучена? Не по-волчьему, здесь все ясно, но каким-то стандартным предметам? Математике, иностранным языкам, — привел примеры мужчина. — Да, но по собственному желанию. Мне всегда нравились науки. Такие как медицина, физика, история, психология… И много еще чего. Самые стандартные предметы я достаточно хорошо знаю, — с охотой ответила я. — Но я пришла поговорить о другом. Это ваша территория, ваша собственность, и мне нужно ваше разрешение на проживание здесь, — напомнила я. — Наша семья всегда соблюдала правила. И я, как представитель, не имею права опозорить имя своего клана. — Знаешь, сейчас ты сказала, и я вспомнил, что что-то уже слышал о клане Ригинер. От родителей, — сказал он. — Вам есть, где здесь жить? — Да. На окраине города, у самого леса, у нашей семьи есть особняк, — кивнула я. — Тогда отлично, — тоном человека, который рад закончить всю эту катавасию, сказал мужчина. — Мы, я думаю, согласны. — Он оглядел двух волчиц слева. — Полагаю, нам стоит представиться. Я Дэниэл Смит, мою жену зовут Маргарет, а дочь — Медди, — представил он их. — Рада нашему знакомству, — кивнула, как поклонилась, я. — Папа, можно мне будет посмотреть на то, где она живет? — оживилась девочка. — Во-первых, не сегодня, а во-вторых, это надо не у меня спрашивать, — ответил он, многозначительно посмотрев на меня. Медди перевела взгляд на меня и с мольбой взглянула мне в глаза. — Я думаю, можно, — просто согласилась я. — А друга привести можно? — поубавив решимость, задала очередной вопрос девочка. — Конечно. Самое главное — предупредить моих о вашем приходе, чтобы они, учуяв чужаков, не начали вести себя опрометчиво. Они должны еще привыкнуть к новому месту и ситуации, — предупредила я. — Вот как, — усмехнулся мужчина. — Так, получается, ты действительно вожак своей стаи. — Да, — кивнула я. — К тому же, моя стая совсем мелкая, по сравнению с семьями других моих родственников. До пятидесяти человек… Настолько большие были стаи, — с полной отдачей оповестила я их.