***
If voting made any difference they wouldn't let us do it. (Если бы от выборов что-то зависело, то нам бы не позволили в них участвовать Марк Твен)***
*POV Сольхен* Мои слова были резкими, а интонация самой надменной. Я думала, что говорила это так убедительно, что не осталось бы ни одного человека в той комнате, который смог бы не поверить в них. Я была права, даже я сама себе поверила. Я переусердствовала. Сейчас я чувствую душераздирающие терзания, чувствую стыд и желание вернуть время назад. Такое ужасное чувство: ты ничего не можешь исправить и поделать с этим тоже ничего нельзя. Думать ни о чем другом не выходит; в голове так развиваются кучи дорожек с вымышленными диалогами, которым не суждено произойти. И все-таки мне нужно было поговорить с ним. Я не смогу простить себя, если он не простит. Со стороны это звучит так фальшиво, но на самом деле, я правда так считаю. Я вздохнула. Мне не по себе от собственных же слов. Мерзкая. Все тело передернуло и кожа покрылась мелкими мурашками. Я мысленно провернула все вымышленные диалоги, ища подходящий, но они теперь кажутся мне такими глупыми. Я посмотрела на время, оно летело для меня с того момента, как я пришла в эту компанию и сейчас продолжало лететь с той же скоростью. Уже вечер и будет удачей застать Чонгука здесь. Времени все равно на мои проблемы и решения. Я в очередной раз поняла, что мир не крутится вокруг тебя, как бы ты не хотел. Если ты считаешь, что кто-то постоянно следит за твоими промахами или думает от том, как неудачно ты уложила прядь — это неправда. Никто не станет запариваться для себя такими вещами. Всем все равно на других, кроме себя. Как часто вы думали о том как выглядит ваш одноклассник у доски и как часто о том как выглядите вы? Сколько ошибок сделали вы в тесте для вас всегда важнее, чем количество ошибок других и свои проблемы всегда звучат важнее чужих. Я закусила губу с обратной стороны. В этот раз укус был решающим и солёный привкус крови распространился по всей полости рта. Я вышла из студии и отправилась искать человека, перед которым мне нужно извиниться. Я пока не знаю как, у меня особо и не было продуманных планов. Чаще всего все заканчивалось на пункте 1 и вот мой пункт 1: 1. Найти Чон Чонгука. А дальше… Дальше я что-нибудь придумаю. Я запустила пальцы в свои чёрные волосы. Это одна из моих дурацких привычек. У меня достаточно подобного, но опять же, это только моё и никому не интересно будет слушать о подобном. Однако все всегда готовы рассказать о своё.м С чего я начала думать об этом? Я стала надеяться, что Чонгук и не думает вовсе о том, что я ему сказала и мне только кажется, что я такая важная. Я шла вдоль коридора и проводила пальцами по стене и она была теплее моих пальцев. Руки были холодными. Я прошла мимо кабинета менеджера, который оказался пустым, мимо ещё одной студии, в которой кто-то репетировал по сотому разу одно и то же, и, наконец, мимо танцзала. Я остановилась у двери. Здесь я впервые завела разговор с Чонгуком. Будет иронией, если я сейчас зайду и опять встречу его. Разница только в том, что тогда я не искала его. Я сжала губы и потянулась к ручке, закрыла глаза; открыла их я, когда уже была по ту сторону двери. В уши ударила музыка из колонок. Новая, неизвестная мне мелодия. Однако прервалась она также быстро, как и началась.***
Чон Чонгук сразу не заметил открывающейся двери. Только когда он потянулся за водой, то заметил знакомую фигуру, чьи слова он не мог забыть в течении дня. Снова гнев поднялся в нем и он быстрым движением закинул вещи в шкафчик и собрался покинуть зал. Сольхен встала перед дверью на выход и помешала выйти. Чонгук положил ей руку на плечо, собираясь отодвинуть девушку с прохода. Он не хотел говорить с ней, так как уже достаточно услышал. Девушка сняла его руку с плеча и, посмотрев ему в глаза, попросила: — Сонбэ, — почти впервые она обращалась официально. Чонгук выдернул руку, но остался на месте, не смотря на неё. Он отвёл взгляд в сторону — я хотела бы извиниться. Я была не права по отношению к вам. Это всё из-за девушек, я просто не хотела, чтобы они подумали будто между нами, Вами и мной, что-то есть. Это были простые меры безопасности, я не хотела так увлекаться. Я прошу прощения за те слова, я не думаю, я не совсем так думаю… — Да хватит уже! — громко остановил её Чонгук. Его слова эхом раздались по залу, отражаясь от стен почти пустого помещения — Как будто твои извинения что-то изменят! — Они ничего изменять, они должны просто повлиять на Вас, чтобы Вы простили меня — Сольхен вздохнула и опустилась на колени, склонив голову. Одному черту известно насколько она перешагнула через свою гордость, но ей было нужно это прощение. Глаза Чонгука расширились от удивления — Прошу простить меня. — Ты не понимаешь — он закрыл глаза, сделал вдох и на выдохе открыл. Не колеблясь дальше ни секунды, Чон сел на пол напротив девушки — твои извинения не изменят твоего мнения обо мне, не изменят моих чув… ощущений… Они мне не нужны. — Но мне они нужны — Сольхен подняла голову — я не смогу спокойно спать, если не буду уверена, что вы простили меня. — Я не могу, я не могу изменить себе — Гук поднялся с пола и собрался уже уйти, как рука вцепилась в его щиколотку. Сольхен не сдвинулась. Все также смотрела туда, куда и прежде, и сидела в том же положении. — Я могу… Я смогу изменить себе. Я изменю своим убеждениям и своему мнению. Я уже сделала это — Сольхен поднялась — я никогда, никогда не вставала на колени и я никогда не брала слов назад, но я правда извиняюсь перед…Вами, я никогда не обращалась к вам сегодня так официально, как сегодня. Я не считаю вас таким, каким описывала и я изменила многому, чтобы доказать это, так что измените и Вы. — Соль… — девушка повернула ручку и вышла из зала -…хен — закончил Чонгук. Громкое и резкое «Ащ» раздалось в стенах зала, разлетаясь осколками по почти пустому пространству.***
Я проглотила ком, надолго застывший у меня в горле. Я сжимала руки в кулаки до тех пор, пока ногти не выпивались в кожу и на этом давала пальцам принять обычное состояние. Я дышала резко и часто. Во мне творились смешанные эмоции. Я не чувствовала ни униженности, ни гордости. Только грусть. Странную грусть. Я чуть не почувствовала слезы на своих щеках. Мне так грустно за него. Я никогда не думала о других так сильно, как сейчас. Сейчас я попыталась почувствовать себя на его месте и мне стало больно. Никогда, никогда не пытайтесь делать подобное. Сопереживание убивает. Я впервые раз посмотрела на себя его глазами и мне хотелось убить себя, наверное, именно поэтому я так яростно пыталась впечатать ногти в ладони. Не смотря на все, что вокруг, Чонгук умудряется быть таким, таким… Я не могу объяснить в полной мере каким. Я шла по коридору и повернула к лестнице, где мелкими быстрыми шагами спускалась к выходу. Мне нужно уйти отсюда и вернуться в свой дом, ну или место, которое я могу считать домом. В комнате СоЁн даже не подала вида, что ей было интересно, где я, или что-то в этом роде. Она все также безразлично сидела в телефоне и лениво поприветствовала меня. Вот уж, кто точно не беспокоятся о других словах и просчетах, пока они не задевают его. Я приняла душ и залезла в себе в кровать. С открытыми или закрытыми глазами, но я все ещё видела перед собой лицо Чонгука и в ушах звенели слова:…«твои извинения не изменят твоего мнения обо мне»… Я действительно настолько эгоистична, что хотела этого прощения ради себя? Да. Мне было плевать на истинные чувства других? Да. Тогда на пляже я играла с чувствами другого человека ради себя? Да. Есть ли в этом плохое, если большая половина всего человечества живёт так? Да. — Соль — раздалось снизу. — М? — На следующей неделе ты должна быть на первом прогоне программ, которые подготовил директор. — Но ведь он их озвучил только сегодня. — МинХи и Джей Хоуп будут усердно готовится, так же как и я. — В чем же польза от моего присутствия? — я не горела желанием смотреть на то, как доставляет себе приятное барашка, обтираясь о Джей Хоупа. — Без понятия. Меня попросили тебе доложить об этом, я доложила. — Я все сделаю — И снова мы погрузились в тишину. Я вдруг поймала себя на том, что мне интересна программа танца, который подготовят дуэт, поставленный директором. Я не видела Хоупа и не говорила с Чонгуком за это время. А оно опять начало играть в догонялки и я не успела оглянуться как дни проходили один за одним. На утро мы встретились за завтраком. Итак мы виделись каждый день. Я имею поведу под «нами» наш прекрасный состав. Я не могла не заметить как МинХи стала вести себя. Растерянно и сонно. Мы все не особо долго наслаждаемся сном, но она почти засыпала даже в студии. Я спрашивала себя, что же она могла делать ночью и тогда я представила её в танцзале, трудящуюся все ночи. Я думала так, потому что мне хотелось думать, что она там усердно трудится. В один из вечеров я изменила своему расписанию и решила хотя бы одним глазком взглянуть на репетицию МинХи и Хосока. Я знала о их расписании и была уверена в том, где они должны сейчас быть. Я опять шла по коридору, по боку от которого меня должна встретить дверь танцзала. Меня охватило жуткое дежавю. Я вспомнила как также шла в тот день, чтобы извиниться и меня ненадолго окунуло в тот момент. Я хмыкнула и остановилась у двери, за которой всегда что-то меня ожидало. Я не стала открывать её, а посмотрела в верхнюю ее часть, которая была застеклённой. Спросите:«почему же не посмотрела в тот день, когда искала Чонгука?» Потому что там была вся суть в моменте, а здесь, здесь тоже…суть в моменте. Я приподнялась намысочках и заглянула. Глубоко, подсознательно я уже развивала кучу нехороших моментов насчёт них. За маской, которая содержала в себе усердно разучивающих и репетирующих свои партии Джей Хоупа и МинХи, я видела много картин, где рисовала себе их в не наилучших ситуациях для себя. Как бы мне не было больно думать об этом, но я рисовала в воображении этих двоих проводящих время гораздо интереснее, чем им полагалось бы. Я ждала, что увижу их такими. Я даже знала, что могу страдать, что буду страдать, я сама разрешила себе перейти черту с ним и теперь буду считать себя кем-то особенным. Но я увидела танец, красивые движения, которые почти не содержали в себе элементы эротического жанра. Я выдохнула. И ещё раз взглянула на них. Я не сразу заметила, как близко МинХи оказалась к Хоупу, но затем заметила, как положила свои руки ему на грудь и как улыбнулась своей невинной улыбкой, как повела этими же руками… Я опустилась. Я открыла было рот, но поняла, что мне нечего сказать. Отошла от двери и закрыла лицо руками. «Я сейчас отойду» — говорила я себе — «Мне не стоит здесь оставаться». Но я все не отнимала ладоней от лица. Я говорила себе не плакать, чтобы я не увидела, говорила себе, что мы у нас не было никаких отношений, чтобы я расстраивалась, но разве мне ли не знать, что я дикая лгунья до слов. Сзади меня обняли за плечи. Тея? Мне бы хотелось, чтобы это была она, но я знаю, что это не может быть она, а ведь только ей бы я могла позволить увидеть себя в таком виде. Я отняла ладони от лица и обернулась: — Теперь я прощаю тебя — слова Гука теперь так не к месту, но я почему-то не рассердилась за то, что он здесь. — Почему? — Теперь ты понимаешь меня — я улыбнулась, пока тёплая соленая капля скатывалась по щеке. Я облокотилась головой о грудь Чонгука. Мне дали мнимую возможность выбора, а как оказалось: изменить себе можно, но почти невозможно изменить себя.