Страсти по Морозу

Кэтрин Пирс наклонилась ниже, призывно улыбаясь серийному убийце. Изящная нитка алмазной подвески скользнула по смуглой коже, лаская почти обнаженную грудь. - Принимаю ставку, - шепнула она и алмазы, такие же кроваво-яркие, как и атлас её откровенного платья, бросили на темные глаза багряный отблеск. Серийный убийца сглотнул и кивнул, даже не глядя в свои карты. Кэтрин ощутила похотливый запах его пота. А еще она ощутила, как равнодушно глазеющий на стриптиз кокоток 18 века Стрибо провел рукой по её колену, сдвигая скользкий подол выше. Поздно. Кэтрин еще раз улыбнулась серийному убийце и открыла карты. - Вы проиграли, Кэтрин, - сказал убийца и засмеялся, обнажая острые зубы. - Действительно, - не удивился Бо. - Ну что же, такова её планида. Кэтрин чуть не пихнула его в бок локтем за эту старомодность, но вовремя вспомнила, что обижена и промолчала. Кокотки с визгом унеслись прочь со сцены. - И какое же ваше желание я должна выполнить? - спросила Кэтрин убийцу, очень стараясь не обращать внимания на пальцы Стрибо, которые уже добрались до края её чулка и теперь поглаживали обнаженную кожу. Тот самодовольно кивнул на сцену. Рука Бо сжалась. Кэтрин быстро встала, оттолкнув стул. Легко преодолела шумный зал, где душегубы, ведьмы, сказочники и спасители мира громко болтали и смеялись, и оказалась на сцене. Иоганн склонил голову в напудренном парике и его пальцы побежали по клавишам. Вообще, идея поездки в отель “Блэкбук” на ежестолетнюю конференцию легальной мировой нечисти принадлежала, конечно, Кэтрин. - Скоро наступит зима, - сказала она и содрогнулась. - Все эти сугробы, ёлки, дети. Ну ты знаешь. Поэтому я хочу вдоволь насладиться общением со всякими сверхъественными существами, прежде чем даровать свои милости направо-налево. - Середина лета, Кэти, - отбивался Стрибо. - И потом - вампиров на таких тусовках не жалуют. - Я не просто вампир. Я вампир-киватето. А еще я жена дряхлого бога, если ты в курсе. И чем больше отбивался Бо, тем сильнее она ощущала - надо ехать. Для Кэтрин попасть в “Блэкбук” было тем же самым, что второсортной актрисе на Канскую красную дорожку. Сливки потустороннего общества, элитные мертвецы, богема. - Толпа неудачников, - ворчал Стрибо, но в итоге сдался. Конечно сдался, а что ему еще оставалось делать, когда жена, любовница, соратница и единственный собеседник спустилась вниз, в опустевший хрустальный гроб ацтекской богини, задвинула над собой крышку и ручки на груди сложила? Бо никогда не поддавался на шантаж. Но в этот раз его обуяла такая ярость, что гроб он разбил, Кэтрин бросил одну в остроконечном замке посреди пустынного острова, и целых три дня над Южной Америкой бушевал ураган. Потом он прислал телеграмму, что будет в Нью-Йорке, так уж и быть, и Кэтрин начала паковать чемоданы. Они встретились в холле, Кэтрин, как это бывает в сентиментальном кино, сбежала навстречу Бо по широкой лестнице, раскинув руки. А он по законам жанра обнял её и закружил в воздухе. Но, несмотря на объятия и частые поцелуи, глаза светловолосого мужчины, почти мальчика, оставались темными, как ночь. А это значило, что он все еще не оттаял. А потом началось. За ужином на колени Бо бесцеремонно уселась леди Годива, елозя по черной строгости брюк обнаженной попкой. А он, вместо того, чтобы отогнать распутницу, накручивал на пальцы длинные пряди и травил анекдоты про монашек. Потом мерзавца пригласила на танец маленькая золотистокожая демоннесса со спиральными рожками и белыми глазами, и тот с удовольствием покружил её в вальсе, усадив на согнутую руку, как ребенка. А потом... Ох! А потом появилось совершенно невнятное существо в розовых клешах, серебристой блузке и на каблуках и проговорило нежным блеющим голосом. - Чарли, мой бог! - после чего кокетливо похлопал огромными ресницами. И даже ему Стрибо улыбнулся и вежливо сказал “Коко” отчего существо чуть не упало в обморок. Разъяренная Кэтрин вылетела в холл, где встретила пергидрольного красавчика-вампира с тревожными глазами. - Ты, - рявкнула она. - Будешь со мной. - О, нет, - отшатнулся трус. - Я из другой оперы. И погнался за какой-то невнятной блондинкой, оставившей в душе Кэтрин ощущение опасности, которую она чудом избежала. Словом, черте что выходило, а не конференция. Стрибо закинул ногу на ногу, закурил одну из этих своих длинных папиросок и протянул опустевший бокал официантке-девственнице. Та покорно налила ему выпить. Кэтрин вздохнула, начиная свой танец. Раздеваться перед всей этой публикой не хотелось. Но карточный проигрыш есть карточный проигрыш. Святое. По крайней мере, алмазную подвеску она не снимет. Стало вдруг так обидно, как будто ей было шестнадцать. И он... Он позволит её? Стрибо позволил. Более того - даже помог. Легкий ветерок, лаская кожу, будто слизывал языком с неё одежду, и Кэтрин вдруг показалось, что она занимается сексом, прям на сцене, перед всеми этими людьми. А там, где ткань обнажала тело, появлялась легкая, едва прохладная изморозь, и сверкающие снежинки покрывали Кэтрин все больше и больше. И когда осталась одна алмазная подвеска, Кэтрин была похожа на изящную статуэтку из хрусталя. В номере не было так надоевшего камина, и шкур убитых животных тоже не было, и аляпистых ковриков и ситцевых занавесочек. В номере не было ничего. Только слегка покачивался в воздухе ветхий ковер-самолет. - Если ты... Еще хоть раз... посмеешь... сравнить себя с этой сукой... - голос Бо прерывался. Кэтрин перекатилась на спину. Посмотрела на потолок, откуда ей игриво подмигивала Большая Медведица. - Во мне есть её часть, - сказала она. - И всегда будет. И ты всегда будешь об этом знать. Он промолчал. Потом хмыкнул. - Тласолтеотль никогда не стремилась раздеваться прилюдно, - сказал он. - Не танцевала на машинах. Не играла в карты с убийцами на желание. Кэти, ты бы не нервничала. Кэтрин подумала и подмигнула Большой медведице в ответ. P.S. Отрывок из исследовательской работы профессора философии Тайлера Локвуда. "В первой четверти 21 века образ Снегурочки в России претерпел значительные изменения. До этого она изображалась светловолосой девушкой, внучкой Деда Мороза. И вдруг ее стиль резко сменился, что на удивление легко принялось широкой общественностью. Снегурочка стала черноволосой красивой женщиной, позиционируемая как супруга. Так же ей приписывались возможности прощения детей, которые плохо себя вели. Нашкодившие дети писали письма Снегурочке с тем, чтобы она выгородила их перед Дедом Морозом. Народный фольклор приписывал ей так же некую кровожадность, что в сочетании с милосердием вызвало очень неоднозначную реакцию церкви, и еще более неоднозначную реакцию мужчин. Эротичные изображения Снегурочки стали крайне популярны в мужских журналах. Исходя из всех перечисленных причин, можно с уверенностью сказать, что образ Снегурочки стал основным мифическим персонажем 21 века…"