Страсти по Морозу

Появление девочки-трупика-из-сугроба стало для Кэтрин неожиданностью. За минувшую неделю, наполненную дикой страстью, нежной томностью и практически круглосуточным молчанием, вампирша, прямо скажем, размякла. Притупилась бдительность. Замедлились реакции. Поэтому явление мрачной и недовольной Гуро на пороге библиотеки заставило Кэтрин удивиться - она совсем забыла, что в этом мире существует кто-то еще, кроме моря, неба и ветра. - Пойдем, - коротко сказала девочка и, развернувшись, зашагала по коридорам, даже не проверив - идет ли Кэтрин следом. Та пожала плечами и пошла за девочкой. В лифте Снегурочка соизволила добавить информации: - Учти, я тебе сейчас жизнь спасаю. Бескорыстно. От природной своей доброты. Учти, запомни и отдай долг вовремя. - Что? - глупо переспросила Кэтрин и разозлилась на себя за это. - Молчи! - вдруг мужским голосом ответила девочка. - Как ты смеешь причитать и надеяться на хороший конец там где его нет и не будет? Избаловался, изнежился?.. - она вдруг поскучнела и добавила обычным своим голоском. - Да ты же не знаешь Шварца, что это я… - Гуро, что ты пытаешься мне сказать? - А вот что, - она вышла из лифта и уверенно подошла в ровной на вид стене. Не прикасаясь к ней, развела ладони в сторону, и шагнула вперед, прямо в серую твердость. Кэтрин передернуло, но она шагнула следом, продралась сквозь кисельную вязкость и оказалась в небольшом темном гроте, который освещали лишь факелы да ритуальная лампада. Женщина, лежавшая под хрустальной крышкой, была красива дикой, хищной красотой, которая бывает только в животном мире. Гордый нос, упрямое очертание губ, жесткий подбородок. Она была явно чистокровных индейских кровей, что легко угадывалось несмотря на белоснежность мраморной кожи. Белые одежды, распущенные черные волосы, босые ноги и связанные странным узлом руки. - Кто это? - потрясенно спросила Кэтрин. - Его бывшая, - насмешливо сказала Гуро. - Не хочешь полежать рядом тысячелетие-другое? Кэтрин вгляделась в застывшее лицо. - Она словно скульптура… - Ацтекская Богиня запретной любви Тласолтеотль, ей в жертву приносились только проститутки. Познакомьтесь, девочки. - Что Стрибо с ней сделал? - прошептала Кэтрин. - Бо, как стряхнул с себя пороки юности, числился как бич злодеяний во всем мире. У него была международная лицензия на истребление, а у нее - тысячи погибших женщин на совести. Идолы стояли красные, и кровь текла по капищам рекой… Мужчины охотно приносили в жертву доступных женщин - женщин, которые видели их пороки. Кэтрин вдруг затошнило, как живую. - Бо никогда не убивает сразу. Сначала он узнает свою жертву… Но спал только с двумя приговоренными - тобой и Тласолтеотль. Поэтому я и спрашиваю - вам будет не тесно в этом мавзолее, милочки? - Он полюбил ее? - Ну да… И полностью истребить не смог, - Гуро хмыкнула презрительно. - Оставил тушку на память. За что и лишился международной лицензии. Теперь, если он хочет покарать нероссийскую нечисть, ему нужно, чтобы она пересекла границы страны, была на нашей территории… - Почему он не убивает сразу? - Ну ему нужно несколько минут, чтобы определить меру наказания. Ты же знаешь, что смерть - отнюдь не конец. Почему он оставил тебя при себе, я не знаю. Но я не хочу, чтобы он успел привязаться. Ему так больно будет. Кэтрин, погруженная в самые мрачные мысли, неловко облокотилась о хрустальную крышку, которая крохотными осколками брызнула во все стороны. Из порезанного запястья горячие капли тяжело упали на сомкнутый рот Тласолтеотль, не успев свернуться в воздухе. Кровь впиталась в пергаментную кожу. Наверху, над замком, громко и тоскливо закричала на всю гладь морскую и ширь небесную мифическая птица Стратим.