Страсти по Морозу

В жизни Кэтрин Пирс было всего две проблемы: глобальная и локальная. Глобальной числилась вечная гонка на выживание в игре в кошки-мышки с злопамятным Клаусом, локальной - неудачная личная жизнь. Когда ты многовековая вампирша с тяжелым характером, сложно подобрать себе достойную пару. Если мужчина был ей симпатичен, то Кэтрин его обращала. В лучшем случае она получала за это ненависть к себе, в худшем - её начинали избегать, как чумной. Если симпатия была так себе, то партнер просто старел и умирал. Оба эти процесса не возбуждали Кэтрин Пирс. Она толкнула стакан и проследила за траекторией его движения. Бармен ловко подхватил пустую тару, наполнив ее до краев. Ну а как еще выживать в вечном одиночестве? Кэтрин обвела глазами переполненный бар и остановилась взглядом на высоком худощавом парне, со смешным белокурым вихром надо лбом. Такой мальчик с юными горящими глазами. Пусть сегодня он будет на ужин. У него настолько любопытный и доверчивый взгляд, что может даже и внушение не понадобится. И может быть, она его даже оставит в живых. Если сумеет. После нескольких недель заточения в склепе жажда иногда брала вверх над разумом. Залпом закинув в себя текилы, Кэтрин двинулась навстречу своей жертве. Он смотрел на нее спокойно и улыбчиво, словно точно знал, что из всех мужчин этого бара она выберет именно его. И что-то в этой спокойной непретензионной уверенности показалось ей смутно знакомым. И инстинкт самосохранения жалобно звякнул, предупреждая о потенциальных неприятностях. Но жажда была сильнее. - Кэтрин. - Стрибо. - Кто? - Ну можешь называть меня Чарли, - усмехнулся он. И снова ее царапнуло чувство дежавю. Было, было, Кэтрин Пирс, все это уже в твоей жизни. Но вот когда? Запах у него был самый что ни на есть человеческий. Только примешивалась какая-то прохладная свежесть, будто горного ручья. Словно к горячей, продлевающей ее проклятие, крови добавилось кубиков льда. Кэтрин сглотнула. - Хочешь прогуляться? - проницательно заметил Чарли, и были какое-то смутное сожаление и понимание в его взгляде. «Не ходи» - отчаянными сиренами уже взвыли в полную громкость сигналки ее инстинктов. Сопливый человеческий мальчишка. Никто. И самомнение отшвырнуло инстинкты прочь. Его кровь была так сладка, так свежа, так прохладна. Кэтрин пила и пила, и не могла остановиться, и чем больше она пила, тем больше понимала, что жажда не проходит. Что нормальный человек умер бы несколько минут назад. Что это нездорово, что молодой мальчишка молча завел её за руку в темный переулок, рванул с шеи модный шарф, и добровольно подставил свои артерии. - Это уже было, - прохрипела она, отшатываясь. Он провел рукой по шее, смывая рану. Кожа снова стала гладкой. - Было, - согласился Чарли, обматывая себя шарфом. - В 1925. Именно тогда ты первый раз попыталась меня обескровить. - Кто ты? - прошептала она. - Ты не поверишь, - он широко улыбнулся. - Но я - Дед Мороз. Или Санта Клаус, чтобы тебе понятнее было.