Я же ещё жив?!

Мы познакомились в 2011, это была вечеринка в Лейпциге. Я там оказался совершенно случайно, а вот его пригласили. Мы с ним долго общались, большая часть разговора уже стёрлась из памяти, но чётко запомнил только одно: «Мы должны стать друзьями!». С тех пор мы и дружим. Наши отношения протекают спокойно, мы часто встречаемся, иногда повторяем ту вылазку в Лейпциге. Конечно сейчас другие времена, кризис вроде в стране. Да, кризис. Нас он тоже задел, мы долго пытались найти хорошую студию для записи новых песен. Я как всегда мотался везде где только можно, этот же занимался составлением графиков. Можно сказать работал на меня. Эта работа была бесплатная, пока мы не стали снова выступать. Потом он окреп и стал полноценной частью нашей системы. Сейчас вы удивитесь, ну или нет. В середине месяца, бедняга взял у меня отпуск. Он был такой уставший и в его голове был сущий ад. Поэтому я решил его отпустить. Как стало ясно потом, зря! — Вот с такими мыслями я проснулся. Сегодня я с нашим весельчаком и заводилой Максом поеду в больницу, надо навестить приятеля. Я уверен, что ему стало лучше. Лучше. Хотя, какое лучше. Он в коме с разными переломами, а мы тут переживаем за него. Ладно мы, после того как нашу почту взломали хакеры, фанаты узнали об этом. Они за него беспокоятся, к нам каждый день приходят посылки с разных городов, среди них была и посылка из России. Ему прислали вязаные носки и бутылку виски. Интересно, почему виски? Не таблетки, не мази, не присыпки, а именно виски. Я никогда не думал о том, что фанаты могут быть такими заботливыми, жаль что он этого не видит. Кстати в последний раз к нему в палату заглядывал Патрик, он оставил там ему мягкую игрушку. Это был подарок от фанатки с последнего концерта. Этот концерт был восхитительный, правда после него мы немного поскандалили. Я думаю из-за этого он и решил отдохнуть, даже записку написал что уезжает в отпуск в студии нашли. Если вспомнить из-за чего была эта ссора, то его нынешнее положение выглядит жутко. Поссорились мы тогда все, началось всё с Франка который предложил нам взять с собой в отель несколько девушек, мы согласились. Потом каждый стал знакомиться с девушками и писать друг другу кто какую берёт с собой. В итоге в конце мы выяснили, что кроме меня ещё Макс и Франк были бы не против переспать с Мелони. Затем пришёл и Аблац, я его подколол мол «чё тоже с нами будешь Мелони насиловать?», он кажется обиделся и оттолкнув меня пошёл в отель. Мы были уверены что он из-за девушки точно не обижался бы на нас. Утром когда мы четверо вернулись в отель, Аблаца там уже не было. Франк удивился первым, так как он его решил позвать к нам. Чуть позже мы ему звонили, трубка была отключена. А вечером он нам сам позвонил и сказал: «Всё в порядке.» Я его позвал к нам, но он сослался на плохое самочувствие. Меня это должно было удивить и удивило. Впервые я от него услышал, что ему плохо. Он раньше ещё не говорил такого. Через два дня после этого всего, мы должны были собраться в студии и обсудить планы на ближайшие пару месяцев. И вот когда Франк появился в студии, я на столе обнаружил ту самую записку от Аблаца, в которой он извинялся за всё и просил дать ему паузу. Даже написал точное время своего отъезда, видимо хотел чтобы мы его остановили. Правда, мы слишком поздно поняли это. После суток всей этой мороки с планами, нам позвонили с больницы. Звонок был в студию, не лично кому-то. Видимо, это тоже было не случайно. Подошёл к трубке Макс, я стоял рядом. Сначала я увидел на его лице шок, потом улыбку. Он пытался сдержать эмоции. Потом положил трубку и мы услышали милый женский голос, который упорно твердил, что в час ночи на трассе E-203 было найдено тело молодого человека по имени Флориан Вортманн. Доставлен в больницу города Нойкирхена в среднетяжёлом состоянии, с переломом правой ноги и сотрясением мозга. Достаточно было услышать заключительную фразу чтобы тебя захватил шок. Как он мог получить такие травмы будучи за рулём в трезвом состоянии и плюс являясь аккуратным на дороге. Нет, он конечно любит скорость, как и мы. Но редко на трассах такого типа позволяет себе разогнаться на полную. Отойдя от шока, мы рванули в больницу. Там мы долго пытались разобраться в том, как же всё-таки его угораздило попасть в аварию. Сидя над ним, мы размышляли до тех пор, пока эта милая медсестра нас не прогнала оттуда. Нам на руки дали график, когда и как можно его посещать, что можно приносить и т.п. После этого мы разошлись по домам и каждый сам уже думал о причинах этого поступка. Уже прошёл месяц, работа пока отложена на не определённый период. Насчёт концертов тоже есть вопросы. Возможно это и будет наш отпуск, где каждый и поразмыслит над своими ошибками.