Судьба - зловредная штука

      Утро пятницы. И оно вполне могло бы оказаться добрым, если бы не дождь, который всю ночь барабанил по карнизу и мешал спасть Жене. Она сонно открыла глаза, встала со своей мягкой постели и подошла к окну. Огромные лужи на асфальте образовывали целые серые океаны, и настроение девушки полностью соответствовало погоде на улице. Что ж, такое оно, первое октября. Евгения посмотрела на часы, да, пора бы собираться. И, с чувством полной безнадёги, молодая учительница пошла умываться и чистить зубы.       Если и у кого-то, это пятничное утро совсем не задалось, то у Сергея Степановича оно выдалось просто замечательным. И все потому, что сегодня его любимый праздник — День Учителя. День, когда можно петь, плясать, а самое главное выпить любимого коньячку! И ничего тебе за это не прилетит, потому что весь преподавательский состав во главе с директором будет отмечать этот великий день чуть ли не до самого утра. Что ж, наступил день, когда можно все!       Все обитатели школы пребывали в радостном предвкушении праздника, будь то еще совсем малыш-первоклассник, или же вредный подросток по имени Вася Селезнев из 8 «В», все сегодня ходили по коридорам школы с гордой улыбкой. И только в актовом зале, все было совсем наоборот… — Киоссе, ты совсем идиот?! — Громко рявкнул Тема, показывая на сцену. — А в чем, собственно говоря, дело? — Преспокойно уточнил Никита, услышав, что кто-то начал громко ржать. — В чем дело? Ты зачем на плакате во всю стену написал: «Крепись, Олеся! Кудесница нашего леса!»? Киоссе неторопливо спустился со сцены и, стараясь не обращать внимания на то, что Рамм сейчас просто лопнет от смеха, пояснил: — Ну, все же помнят, что мы, в итоге, ту контрольную завалили, так что… Я думаю, что нашей Олесе Сергеевне, как никогда, сейчас нужна наша поддержка. Пиндюра только глубоко вздохнул и хотел было уже чем-нибудь запульнуть в эту глисту в скафандре, как дверь в актовый зал открылась, и в просторное помещение вошла, как всегда улыбчивая, Евгения Владимировна. — Всем привет! Ну что, как успехи, все успели украсить? Влад тут же перестал ржать, спрыгивая с подоконника. Молодой человек быстро подошел к учительнице и произнес: — Здравствуйте, Евгения Владимировна. Как видите, все шарики надуты и плакаты развешаны. Кстати, зацените творчество Киоссе! — Рамм показал рукой на сцену. Женя внимательно оглядела сцену, и, тут же что-то вспомнив, сказала: — Ребята, я совсем забыла, четвертый класс будет показывать сценку, и им для номера нужно повесить большой колокол из фанеры, кто-нибудь, сходите со мной за ним. Только Никита собрался сказать, что выполнит любое поручение Евгеньички Владимировны (как ее ласково называл весь 10 «А», за исключением Темы и Рамма), как Влад, преградив собой путь Киоссе, мило улыбнувшись, проговорил: — Я вам помогу, Евгения Владимировна, можете полностью на меня рассчитывать. Женя, немного растерявшись от маниакального блеска в глазах Рамма, все-таки согласно кивнула, и они вдвоем покинули зал. — Привет, Женек! Весело поздоровался с подругой Толик, впервые представший перед Евгенией не в спортивном костюме, а в черном пиджаке и брюках, и стал оглядывать возвышавшегося рядом с ней Рамма. — О, привет, тебя Сергей Степанович зачем-то искал. — с улыбкой ответила Женя, чувствуя на себе пристальный взгляд своего ученика. — Что, Рамм, уже успел даже Евгению Владимировну извести? Влад только пожал плечами, а Женя быстро проговорила: — Нет-нет, Владислав мне помогает с украшением актового зала. Анатолий подозрительно нахмурился, и, пожелав Евгении удачи, пошел к трудовику.       А вот в душе Влада творилось что-то странное, он сам не понимал, почему его так взбесило, что Анатолий Васильевич (это был единственный учитель во всей школе, которого Рамм уважал) называл Евгению Владимировну просто «Женей», с какого? Но, немного остыв, Рамм решил, что они же коллеги, и наверняка все учителя в школе при общении между собой не соблюдают формальности. И все равно, отчего-то Владу это очень не понравилось. — Мы пришли. Влад тут же посмотрел на Евгению, она открыла кабинет, где учился 4 «Б» класс и вошла внутрь. — Вот, этот тот самый колокол. Для начала его нужно отнести в актовый зал, а затем, повесить над сценой. Только смотри, осторожней, занозу не посади. Опять странное смятение в мыслях Влада, почему вдруг она заботится о нем? Почему, черт возьми, ему так тепло от ее последних слов? Так, нет, пора с этим заканчивать. — Когда в зал отнесешь, попроси кого-нибудь другого повесить, а сам можешь быть свободен. Молодой человек взял в руки большой, вырезанный из куска фанеры колокол, и, лукаво ухмыльнувшись, ответил: — Зачем? Я сам все повешу. Женя благодарно улыбнулась. — Хорошо, ты тогда иди, а мне еще нужно бежать за белыми бантами для девочек из второго класса, они у меня стихи читать будут. Рамм шутливо поклонился и вышел из кабинета.       На обратной дороге в актовый зал Влад решал, что же ему такого предпринять, чтобы Женя… Да-да, он сам ее только так про себя и называет, потому что, ну какая она преподавательница? Маленькая девочка она. «Интересно, сколько ей лет? Надо будет это узнать» — быстро проносилась одна мысль за другой в голове парня. Так вот, он все думал, что же ему сделать, чтобы она наорала на него, и он потерял бы к ней всякий интерес. — Поаккуратней можно?! — Недовольно воскликнула Вика, пропуская в зал Влада. — Извини, Викуля, что твои перышки помял. — Мило отозвался Рамм, даже не повернувшись к однокласснице. Подойдя ближе к сцене, он заметил, что практически все уже разошлись, и сейчас Артем и Никита опять о чем-то спорили, причем Киоссе сопровождал свою речь постоянными выкриками, вроде: «Да ты просто дебил перекачанный!» или «Ты вообще с дуба рухнул, какой нафиг Эминем на Дне Учителя?!». — Народ, мне нужно вот эту хреновину как-то повесить над сценой, где можно взять молоток и гвозди? Никита, вконец разозлившись, бросил на пол моток толстой льняной веревки, которую им вручил их завхоз на случай, если понадобиться для оформления зала, и гневно произнес: — На, Рамм, повесь эту штуку на веревку! Влад только криво улыбнулся и ответил: — Киоссе, как я тебе этот колокол за веревку подвешу. Ты видишь, что в нем нет ни одного отверстия? Никита глубоко вздохнул, и быстро вышел из актового зала. Не успели Влад и Тема сказать друг другу полслова, как Киоссе ворвался на сцену, спрыгнул в зал и, вплотную подойдя к Рамму, раздраженно проговорил: — Вот тебе гвоздь, можешь им продырявить верхнюю часть этой странной декорации и подвесить все это дело за верхние крепления над сценой. Влад только молча взял с ладони одноклассника большой ржавый гвоздь, с интересом подумав, откуда тот его стащил. — А ты, Пиндюра, больше ни слова мне не говори про свой рэп, достал ты меня, я тут ди-джей, а не ты! С этими словами, молодой человек стремительно покинул актовый зал. — Идиот несчастный, не понимает ничего в современной музыке. — Тихо пробубнил себе под нос Тема. — Тебе нужна помощь? — Нет, спасибо, ты иди, я здесь сам справлюсь. — Быстро ответил Влад, уже зная, что будет делать тут… Один. — Ну смотри. Тема напоследок проверил, хорошо ли приклеен плакат с надписью: «Учение — свет!» к двери зала и вышел в коридор. А на лице Влада появилась довольная ухмылка.       «Так-так… Отверстие мы сделали… Но закреплять веревку не будем, мы ее легонечко скотчем присобачим» — злорадно рассуждал Рамм, подвешивая колокол к верхним креплениям. Что ж, благодаря стараниям Владислава, декорация держалась на одном честном слове и могла упасть в любой момент, покалечив кого-нибудь. Довольно оглядев результат своей работы, молодой человек улыбнулся и ушел из зала.

***

— Ну что, коллеги, поздравляю вас! — Радостно провозгласила Ирина Васильевна, и все педагоги школы, собравшиеся сейчас в учительской, громко чокнулись стаканами с яблочным соком, поскольку напитки покрепче они смогут распить только после шести вечера, когда все дети разойдутся по домам. — А где Евгения Владимировна? — обеспокоенно спросил Толик, оглядывая преподавателей. — Она сейчас с хором, распевает их перед выступлением. — ответила Анастасия Александровна, разворачивая шоколадную конфету. — Слушайте, у нас есть где-то минут двадцать до концерта, может, я на нас всех мой фирменный кофе по-венски сварю? — Поступило предложение от библиотекаря Валентины Александровны, которое все с огромным удовольствием поддержали.

***

      Женя в последний раз пропела с хором песню: «Школьные годы», и, убедившись в том, что ребята чувствуют себя уверенно и готовы выступать, встала из-за рояля и сказала: — Умницы мои, все отлично! Можете уже идти строиться за кулисы. Увидев, что колокол висит над сценой, Евгения улыбнулась, теперь действительно все готово к концерту. Постепенно зал стал наполняться людьми, и, когда в проходе показался Влад, Женя сразу же направилась к нему. — Влад, спасибо тебе большое, все очень здорово смотрится. Рамм небрежно улыбнулся и ответил: — Мне было нетрудно, если что, обращайтесь. Женя хотела еще что-то сказать, но взглянув на настенные часы, быстро проговорила: — Извини, мне нужно уже идти к ребятам, еще раз спасибо. — Да не за что. — Тихо отозвался Влад, наблюдая, как Евгения направилась к сцене.       Спустя несколько минут, когда все школьники и учителя уселись в зрительном зале, начался концерт. Первым номером выступали второклассницы, они читали трогательные стишки про любовь к знаниям и к учителям, затем на сцену вышла директор со своей ежегодной речью о том, как здорово, что все мы вместе и, что можем сделать этот мир лучше. Все это время Влад неотрывно смотрел на колокол, ожидая, что он вот-вот свалится на чью-нибудь голову. Последовало еще несколько номеров, где кто-то выходил один и пел или читал стихотворение, или выходила группа ребят и показывала какую-нибудь сценку. И вот, на сцену, стройными рядами вышел школьный хор, состоящий в большинстве своем из десятиклассников, так же там были несколько ребят из девятого класса, десять человек из восьмого, и небольшая кучка шестиклассников и семиклассников. Затем на сцену вышла Евгения Владимировна в красивом голубом платье. Она грациозно села за рояль и начала играть очень красивую мелодию, а ребята запели. Хор пел так вдохновенно, что Толик чуть не прослезился, а Ирина Васильевна просто смотрела на детей, радуясь, что наконец-то они по-настоящему поют с удовольствием. Когда песня закончилась, зал наполнился аплодисментами. Вскоре на сцене остался один Никита, он подошел к микрофону и начал говорить: — Я хочу поздравить всех наших педагогов с их профессиональным праздником, вы самые лучшие! Сейчас я исполню песню своего собственного сочинения, которая называется: «Мое солнце». И эту песню, я хотел бы посвятить моему любимому педагогу, Евгении Владимировне. Женя от неожиданности даже растерялась и чуть не прослезилась, она ласково улыбнулась Никите, на что он прикрыл глаза и приложил руки к сердцу. Десятиклассник стал петь под гитару, и его песня оказалась очень проникновенной и красивой.       А тем временем Влада просто раздирало изнутри от гнева, и непонятно, от чего он злился больше, то ли от того, что этот дурацкий колокол так и не упал, то ли от того, что тупой Киоссе посвятил свою шизофреническую песню Жене! Ох, как же Рамму сейчас хотелось вмазать Никите, да так, чтобы он навсегда забыл, как выглядит Евгения Владимировна. Стоп, что это с ним? «Так, надо сосредоточиться на колоколе, может, тогда он наконец-то грохнется…» — мрачно думал про себя Влад, заметив, что Киоссе все-таки свалил со сцены. — И, в конце нашего концерта, на сцену приглашается 4 «Б» класс. Они тоже приготовили сюрприз для наших любимых учителей! — Громко произнесла Полина Мещерская, ведущая сегодняшнего праздника.       На сцену высыпались четвероклассники и начали показывать сценку, где, как понял Влад, был какой-то волшебник, который должен был ударить в свой волшебный колокол, чтобы все ребята из двоечников превратились в отличников, но… Он не успел в него ударить… Где-то минуты через две после начала выступления колокол грохнулся об пол, едва не задев того самого мальчика, который играл доброго волшебника. И, сначала, Рамм возликовал, его труды все-таки оказались не напрасны, но, когда он посмотрел на Женю и увидел в ее глазах такое отчаяние и испуг, ему стало как-то не по себе. Впервые за последние пять лет, он почувствовал жгучий стыд за то, что совершил. Но было поздно.       Концерт закончился хорошо, не смотря на неприятный инцидент с колоколом. Все учителя остались довольны, только Ирина Васильевна подозрительно косилась на Рамма. Что-то ей подсказывало, что именно он причастен к этому происшествию. Но предъявить она ему ничего не могла… Тут она заметила, что на нем сегодня надета футболка с надписью: «Даешь анархию! Секс, наркотики и рок!», директор тяжело вздохнула и решила подойти к Владу. — Рамм! Влад, узнав голос директора, на секунду зажмурился, а затем повернулся и произнес: — С праздником вас, Ирина Васильевна! — Спасибо, но для меня большим праздником было бы, если бы ты хотя бы сегодня нормально оделся. Вот скажи мне, почему нельзя надеть вместо вот этой твоей вульгарной футболки красивую белую рубашку? — Ирина Васильевна, вы не понимаете, это модно. А всякие там рубашки уже давно остались в прошлом веке. — Так, Владислав… — тут Ирина замолчала, увидев за спиной Влада Женю. — Я с тобой еще не закончила, мне нужно переговорить с Евгенией Владимировной, так что иди рядом со мной. Вот тут-то Владу стало действительно хреново, он сам уже не знал, что хуже, гнев Жени или директрисы. — Евгения Владимировна! Женя устало поправила волосы и подошла к Ирине Васильевне. — Итак, хочу вас поздравить с таким потрясающим выступлением школьного хора, ребята изумительно пели. — Спасибо большое, Ирина Васильевна, мы очень хотели, чтобы все получилось. — Как всегда, с улыбкой ответила девушка, поглядывая на Влада, который старательно отводил глаза в сторону. — Вы молодцы. Но у меня к вам вопрос, кто занимался оформлением зала? — Весь 10 «А», ребята вчера и сегодня украшали зал. — Спокойно промолвила Женя. — А кто вешал колокол? — Настойчиво спрашивала директор, глядя в глаза Евгении. — Честно, я не могу сказать. Я думаю, что это просто случайность, которая произошла по моему недосмотру. Я прошу прощение. Влад изумленно распахнул глаза и уставился на Женю. Ирина Васильевна только снисходительно улыбнулась и сказала: — Что ж, не будем грустить в такой праздник, я пойду, а вы, как освободитесь, приходите в учительскую. А ты, Рамм, если еще раз наденешь эту футболку на занятия, будешь всю территорию школы убирать, один. С этими словами, директриса ушла, оставив молодых людей наедине. Влад виновато посмотрел в глаза Жене, впервые не зная, что сказать. — Спасибо… Что не выдали меня. — Тихо проговорил парень, глядя на свои кроссовки. Вопреки всем ожиданиям молодого человека, Женя печально улыбнулась и сказала: — Влад, у тебя просто какое-то маниакальное желание не закончить школу. Рамм снова посмотрел на Евгению Владимировну и, увидев на ее лице улыбку, смутился. — Ты же взрослый, умный парень… Женя не договорила, только пожала плечами и ушла.

***

      Было уже около четырех часов утра, небо затянули тучи, отчего невозможно было разглядеть даже очертания деревьев. Только маленький огонек сигареты слабо виднелся в темноте. Влад сидел на верхнем ряду трибуны на школьном футбольном поле. Он долго думал о том, как много всего произошло за сегодняшний день. Но самым главным было одно, Женя… Она другая. Просто другая, каких он еще не встречал.        Бросив на землю сигарету и раздавив ее ногой, Влад произнес: — Долбанная жизнь… Прекрасная долбанная жизнь.